ТЫ МНЕ (НЕ) ВРАГ...

- Это что еще за черт… Внутри нее волной начинает подниматься ужас. Их взгляды, наконец, встречаются, и то, что видит Анна, никак не может быть плодом ее воображения. Человек в форме пожарного, вышедший из горящего здания. Человек, в противодымной маске и в шлеме. Хромающий человек, который теперь смотрит на нее, и его голубые глаза источают явное превосходство и насмешку. Такой цвет глаз она видела лишь у одного… - Господа, шевелитесь! Давайте-давайте! Время не ждет, нам нужно управиться с этим пожаром, как можно быстрее, иначе сгорит все здание! Один из пожарных, по-видимому, старший, громко призывает всех своих людей. Работа далеко не окончена, огонь еще полыхает, пожирая проклятый лабиринт, выстроенный в спортзале здания. Словно в подтверждение слов мужчины, в этот самый момент раздается ужасающий треск, и крыша здания начинает рушиться. - Осторожно! – вопит кто-то. – Берегись! Люк, сидящей в карете скорой помощи, подпрыгивает на месте и, задрав голову, с испугом пялится на здание школы. В другой ситуации он только порадовался бы подобной картине, но не сейчас… сейчас ему хочется только реветь. Его потряхивает, он переводит взгляд на мечущихся и кричащих что-то людей. Среди всей этой картины локального микро-апокалипсиса он замечает замершую в нескольких метрах впереди сестру, стоящую лицом к зданию школы и смотрящую на отряд пожарных. Стройную фигурку облачает рабочая форма небесно-голубого цвета, кажущаяся теперь скорее костюмом на Хэллоуин, нежели привычной ее образу одеждой. Да куда она смотрит? - Анна! – младший пытается дозваться до девушки, но та словно не слышит. – Анна, что случилось? Ее глаза переходят с одного пожарного на другого. Люди снуют туда-сюда, как бешеные, и в этой неразберихе, отвлекшись на рушащуюся крышу школьного спортзала, она теряет его из виду. Он словно исчезает, растворившись в пропахшем гарью и смертью воздухе. - Черт подери, - шепчут губы девушки. – Черт подери… Удушающая волна ужаса прокатывается по всему телу. Нет. Ей должно быть показалось. Просто показалось. Нож ровнехонько в середине груди. После такого не выживает никто. Черт подери, никто! Даже этот ублюдок! - Анна… Холодные пальцы касаются ее запястья, и девушка вздрагивает, резко обернувшись, вонзается взглядом в Люка. Тот испуганно отступает на шаг. - Ты чего? Она медлит. Хочет что-то сказать, но не решается. Слова словно застревают в горле. - Эй, ребята, вам в больницу нужно, да поскорее, - подошедший к ним фельдшер указывает на карету скорой помощи, но не встречает никакой реакции на свои слова. Только лишь отсутствующий взгляд девушки и растерянный парня. - Ребят, вы меня слышите, нет? Говорю, в больницу пора. - Да мы в порядке, в принципе, - бормочет Люк, глядя на сестру из под отросшей челки. Анна на него не смотрит, снова отвернувшись, принимается разглядывать людей. Лица-лица-лица… Поздняя ночь. Вокруг темнота, среди которой на много миль вокруг этот их полыхающий пятачок, похоже, является единственным безопасным местом с большим скоплением людей. – Мы ведь можем отказаться от госпитализации? - Начинает отнекиваться Люк, но Анна неожиданно резко оборачивается к фельдшеру, и, словно очнувшись от наваждения, перебивает его: - Скажите, нас будет сопровождать полиция? - Конечно. В любом случае вам предстоит с ними разговор. После больницы вы отправитесь в участок. - А сразу нельзя? - Сначала надо позаботиться о вас. Так что хорош болтать, ребята, давайте, время не ждет. Люк, насупившись еще больше, разворачивается и, бросив обеспокоенный взгляд на сестру, идет к карете скорой помощи, Анне же требуется помощь фельдшера. Раненная нога нещадно болит и плохо слушается. Но хуже то, что царит у нее внутри. Похоже, пеплом покроется не только пол выгоревшего спортзала, но и ее гребанная душа. Тик-так-тик-так-тик-так… Часы на стене в палате, похоже, издеваются. Стрелки ползут так медленно, словно находятся на последнем издыхании. Без пяти минут четыре утра, а суета царит такая, словно здесь центральная площадь, а не маленькое больничное отделение, и дело не только в них двоих. Сложно представить, что в таком маленьком городке, как их, в больницу попадает столько народа. Хотя, почему только их? Больница округа, как – никак. По сути, место этакой «тусовки», куда съезжаются все, и больные, и здоровые, и… мертвые… При мысли о последних, ее пальцы еще сильнее стискивают простыню, и Анна быстро смаргивает, изо всех сил стараясь сдержать непослушные слезы. Люк, лежащий на больничной койке, дрыхнет без задних ног – выстрелом не разбудишь. Отличный момент, чтобы раскиснуть. Сейчас ее никто не видит и не слышит, можно дать себе слабину. Вон, дрожь уже начинает бить. Черт подери, ей же дали успокоительное, так почему ее так колотит! Мальчишка всхрапывает и хмурится во сне, тихо стонет. Свет от неоновой лампы выбеливает лицо Люка, превращая его в восковую маску. На его коже явственнее проступает испарина. Анне с большим усилием удается подняться со стула. Склонившись над братом, она гладит его по лбу, убирая в сторону взлохмаченную челку. - Спокойно, малыш. Все хорошо. Все уже хорошо. Тебя больше никто не тронет, обещаю, - она качает головой и убирает за свое ухо волнистую прядь светлых волос, молчит некоторое время и вдруг срывается, сама не зная почему, начинает облекать в слова всю ту боль, которая царит у нее на душе. – Знаю, мы с тобой в последнее время не ладили. Тебе часто казалось, что всем наплевать на тебя. Но дело не в этом. Просто… просто мы все слишком сильно увязли в собственном дерьме. Смерть Кэйлеба нас подкосила, приятель. – Она помедлила и сглотнула. – Подкосила настолько, что мы потеряли бдительность, стали наивными и трусливыми. Папа запил и поселился на работе, мама превратилась в высохшую мумию, не выходящую из дома и живущую в своем выдуманном мирке, я… - голос Анны дрогнул, и она глубоко вдохнула, возвращая самообладание, - …я вела себя, как конченая дрянь, братишка, предпочитая зависать с друзьями-наркоманами, не видя в упор, что происходит с тобой. Мы все виноваты. Мы – глупцы, в своем эгоизме понадеявшиеся, что мир будет снисходителен к нам… но миру наплевать, мир жесток, он решил дать нам хорошего пинка… просто добить нас. Обычное семейство в богом забытом городке… кому мы вообще сдались? Анна замолчала и утерла глаза ладонями. Стоять было тяжело, поэтому она опиралась на койку руками. Во сне Люк все еще хмурился, но стонать перестал, заставив Анну невольно улыбнуться. Вспомнилось вдруг, что когда он был совсем маленьким, они с Кэйлебом делали так часто – оставались с ним, пока он не засыпал. Защищали его от созданных им же монстров. Ведь это был их долг – долг родных и старших. Взгляд девушки скользнул с лица брата на настенные часы. Черт, как же долго! Почему время так долго тянется… когда же приедут эти гребаные детективы? Анна нахмурилась. И что? Что случится? Как приедут, так и уедут! Вселив в них ложное чувство безопасности. Которое на самом деле ничего из себя не представляет. Теперь у них никого. Теперь только она заботится о младшем брате. - Дорогая, - голос дежурной медсестры, заглянувшей в палату, прервал поток невеселых мыслей, - все хорошо? Анна слабо кивнула. - Я хотела передать, что звонили из полиции. Они будут минут через тридцать. Тебе лучше пока отдохнуть. Рана в ноге не самая серьезная, но и ей требуется зажить, переутомление этому не способствует. Не бойся, за твоим братом мы присмотрим. Улыбка медсестры – теплая и искренняя – заставила Анну грустно улыбнуться в ответ. Погладив Люка по лбу, она прохромала к двери. - Спасибо. Мне бы только наведаться в уборную. - Далековато будет. В нашей трубу меняют. – Покачала головой медсестра. – Мне с поста отлучаться нельзя. А ну-ка погоди. – Она обернулась, окинула взглядом приемную и махнула одному из медбратов, как раз выходившему из палаты напротив. – Эй, Джейк, можно тебя на минуточку! Следя, как молодой человек направляется к ним, Анна покачала головой. - О, нет. Не стоит. Я вполне справлюсь сама. Рослый медбрат оказался подле них через пару мгновений. Он приветливо улыбнулся Анне, но та не ответила на улыбку, продолжая смотреть ему в глаза. Карие. Это хорошо. - Проводи, пожалуйста, Анну до туалета, который на входе в восточное крыло, наш еще полчаса ремонтировать будут. - Конечно, с большим удовольствием. – Молодой человек любезно подставил ей свой локоть. – Прошу. - Вообще-то я могу и сама, но… да ладно… спасибо. Она зацепилась за его руку и, стараясь не виснуть на нем, захромала в сторону уборной, внутренне радуясь, впрочем, что ей не придется делать это одной. Приемное отделение было освещено, и им нет-нет, но попадались люди. Они миновали его и оказались в длиннющем коридоре, который оканчивался большими дверями. - Только не говори, что нам в самый конец? Анна не ожидала, что столь короткое, по – сути, расстояние будет даваться ей с таким трудом. - Точно. Да ты не бойся, обопрись на меня. - А я и не боюсь. – Усмехнулась девушка неожиданно. – Просто не привыкла полагаться на кого-то. - Я бы тебя вообще понес бы, но мне кажется, - молодой человек пожал плечами и вернул ей усмешку. – Ты мне вмажешь… - Ты чертовски прав… Девушка покачала головой. Спустя некоторое время, они, к счастью, дотащились до конца коридора и, повернув налево, замерли перед боковым его ответвлением, в котором, в отличие от пройденного, совсем не было света. С правой стороны виднелась дверь. - Сюда? – пробормотала Анна, отчего-то начиная ощущать непонятное беспокойство. Это что, паранойя? Медбрат кивнул. - А что со светом? - Перегорел. – Пожал мужчина плечами. – Так частенько происходит. Какая-то проблема с проводкой. Я у двери постою, подожду тебя. Девушка поколебалась, но все же решилась. Она ведь не ссыкло какое-нибудь и все же под присмотром. Сделать дело и обратно. А там и копы пожалуют. У нее просто шок. Там, у здания горевшей школы, ей просто показалось. - А что там дальше? – она кивнула в простирающуюся перед ними темноту. - Восточное крыло. - И света нет во всем крыле? - Да. Там ремонт. Иди, я постою у двери, подожду. Молодой человек улыбнулся ей очень дружелюбно, с явным намерением подбодрить, но от этого ей стало еще больше не по себе. Дружелюбие в последнее время у нее в печенке сидит. Медбрат распахнул перед девушкой дверь, не пересекая порога, дотянулся до выключателя и зажег в уборной свет. Небольшое, обшитое белым кафелем помещение, заморгало перед глазами неоновыми вспышками – лампы разогревались. - Я скоро, - пробормотала Анна и пересекла порог с таким чувством, словно шагнула в бездну. Когда за ней закрылась дверь, Анна, не медля ни секунды, прохромала к ближайшей кабинке. Дело заняло гораздо больше времени, чем она ожидала. Наконец, справившись с собственными штанами, девушка покинула кабинку и доковыляла до раковины, включив воду, стала мыть руки, старательно избегая своего отражения в зеркале. Спокойно, Анна. Спокойно. Времени на слезы просто нет. У тебя слишком много дел. Тебе нужно позаботиться о брате. Желательно забрать его отсюда и уехать подальше. Конечно, не сразу. Перед отъездом нужно много всего сделать. Переговорить с полицией, а потом и с юристами. Оформить все, как положено, похоронить своих… Анна застонала и, стиснув бортик раковины, дрожащими от напряжения, пальцами, все же посмотрела на свое отражение. Белое, как полотно, лицо, в обрамлении слишком светлых волнистых волос, совсем бескровные губы и на фоне всего этого огромные карие глаза, с залегшими под ними темными кругами, взгляд которых теперь мог напугать кого угодно. А прежде парни восхищались ее глазами. Ее бойфренд даже написал о них песню. Черт подери, они столько времени были вместе, а она даже не собирается прощаться с ним. - Спокойно, Анна, - хрипло пробормотала девушка своему отражению и, чмыхнув носом, медленно распрямилась, неотрывно пялясь в зеркало. Морщины на лбу разгладились, черты, резкие от стерильно-белого света, стали выражать спокойствие и отстраненность. – Ты справишься. Теперь ты в ответе за брата, и вам некому помочь. Отражение ответило на ее слова легким кивком, Анна, выключив воду, взмахнула руками и, развернувшись на одной ноге, похромала к выходу. Помедлив, она толкнула дверь, и пересекла порог, глядя себе под ноги. - Я готова. Тишина в ответ. Медленно подняв голову, девушка обвела взглядом темный коридор, но там никого не было. Только строительный мусор. Что за черт! Внутри сразу же волной поднялась паника. Схватившись за стену, Анна прохромала к освященному коридору. Дойдя до угла, выглянула из-за него, с облегчением отмечая медсестру на посту и двух охранников, беседующих о чем-то своем у автомата с кофе. Один из них смеялся. Только медбрата нет. Но ведь это объяснимо. Его могли срочно вызвать, вот и все. Брось, Анна, когда ты стала таким позорным ссыклом? Девушка покачала головой и хотела было сделать шаг вперед, к спасительному свету, но шорох за спиной заставил ее остановиться и замереть, как вкопанную. Перед глазами все поплыло. - Анна… Тихий голос достиг ее слуха. Голос медбрата? Мгновение тишины, пригвоздившее ее к полу. Черт, нет! Нет-нет-нет!!! - Анна… помоги… Нет! Беги, Анна! Беги, не будь идиоткой! Чувствуя, как дрожат собственные губы и немеет все тело, начиная от раненной ноги, она резко обернулась, ожидая в это мгновение чего угодно, даже удара ножа, но в итоге столкнулась только с темнотой. Ужас схлынул с ее лица вместе с кровью, потому что, прислушавшись, она совершенно точно уловила какое-то шуршание за двумя большими коробками, поставленными одна на другую у правой стены. - Анна… - Джейк? Погоди, я приведу помощь…. - Анна, пожалуйста…. Она сделала шаг назад и подала голос. - Охра… Слова застряли в горле, когда она услышала звук удара, за которым последовал болезненный стон и неприятное бульканье. Такое, которое вырывается из человеческого горла, когда то разрезают ножом. Он здесь, возопил голос в собственной голове. Беги, Анна! Беги!!! СПАСАЙСЯ!!! Развернувшись к свету, она успела сделать пару шагов, прежде чем ее затащили обратно в темноту. - Помогите… – собственный крик, заглушенный мужской ладонью, зажавшей ей рот, казалось, разорвал ее горло изнутри. Захлебнувшись этим криком, ошеломленная, напуганная, она в ту же секунду, оказалась прижата крепким мужским телом к той самой двери в уборную, в которой только что давала себе психологическую установку на нормальное будущее. Теперь уже несбыточное. Он надавил сильнее, навалился на нее, по-прежнему зажимая ее рот ладонью, и Анна, точно загипнотизированная уставилась в его глаза, в которых уже ясно видела свой приговор. - Привет, детка… скучала по мне? – голос, низкий и хриплый, похожий на звериное ворчание, достиг ее ушей и заполз в них подобно змеям, парализуя ее мозг своим ядом. Она замерла перед ним, как кролик перед удавом. Все… все кончено. На глазах навернулись слезы. Борись, Анна! Борись до конца! Не смей поддаваться страху. Спасай Люка, ведь он убьет его!!! После того, как расправится с тобой… - так начал протестовать ее мозг, в то время, как тело… Чертово тело отказывалось слушаться, похоже, готовясь принять грядущую капитуляцию. Словно уйдя в автономный режим, предпочитало подчиняться чужой, враждебной воле. А ну не сметь! - Все еще сопротивляешься, Анна? – издевательски усмехнулся ублюдок. Ее ладони протестующе уперлись ему в грудь, когда он надавил сильнее, буквально вжав ее в дверь. В висках до тошноты застучало. Дышать стало невозможно, но каким-то краем еще не отключившегося сознания, она поняла вдруг, что это не ее сердце, а шаги. Быстрые шаги по коридору в их направлении. - Эй, кто там? Охранники! Они услышали ее крик и пришли проверить. Глаза девчонки раскрылись от ужаса, ибо она поняла вдруг, что натворила. Его зрачки стали расширяться, словно он был под кайфом, как в ту ночь, на вечеринке, но теперь это был вовсе не тот кайф – перспектива убить ее - вот, что его заводило. Она сжала пальцы. Ее ногти впились в его кожу даже сквозь ткань майки. Полумесяц хищной улыбки исказил его черты. Сейчас…. Он ударит сейчас. Своим воспаленным, доведенным до предела, сознанием, она даже не услышала, а скорее почувствовала, как щелкнул механизм ножа. Ее тело содрогнулось от отвращения и ужаса. И этот агонизирующий импульс, словно передавшись ему, похоже, заставил его усмехнуться еще шире. Шаги неумолимо приближались. Еще немного, и они покажутся на глаза. Эти несчастные, которые даже не подозревают, что их ждет. Сделай же что-нибудь! Сейчас! Сию секунду или всему конец, или все это место превратится в кровавую баню. Глаза девчонки скользнули за его спину и впились в коридор с раздающимися в нем шагами, затем снова устремились на лицо мужчины. Какого черта он медлит? Какого черта стоит и смотрит на нее, прекрасно зная, что их сейчас засекут?! Тик-так-тик-так… время тянется так медленно. Она уже видела, что должно было случиться. Видела, словно его глазами. Сейчас… через пару секунд, он ударит ее ножом, потом, двигаясь стремительно быстро, рванет к охране и вспорет их, как свиней. Затем, завладев оружием, пройдет по коридору и перестреляет все отделение. Один за другим, всех, кто встретится у него на пути. Шаг за шагом, все ближе подбираясь к спящему в палате Люку, оставив его, как говорится на десерт, так, что полиции останутся только их остывающие трупы. Эта ужасающая мысль разрывает ей в голову точно пуля, вышибающая мозги. Она вздрагивает всем телом, начинает быстро-быстро дышать, смотря в глаза убийце. Он неожиданно кивает ей и убирает ладонь с ее рта, словно говоря тем самым, ну же, кричи! Секунда… вторая… третья… Он отстраняется от нее и заводит руку с ножом. Почему время тянется так медленно? Закрой глаза. Не смотри. Но она не может и продолжает смотреть, наблюдая, как он, отступив на полшага, качает головой: - Сначала они, - шепчут мужские губы. И сволочь эта задорно и хитро улыбается ей. Разворачивается, чтобы встретить охранников, делает шаг вперед, но в этот момент рука Анны хватает его за ворот кожаной куртки с несвойственной ее телу силой и притягивает его обратно к себе. Обычно, прежде, чем что либо сделать, люди думают над возможными последствиями, но есть такие моменты, когда мозги словно отшибает. Моменты, как, например, этот. Когда охранники дошли до угла, ее крепко сжатые губы уже впились в его рот. Впились также, как и глаза. Если своим идиотским поступком она хотела огорошить его, то у нее это прекрасно вышло. Пусть на мгновение, но он растерялся. Эта эмоция промелькнула в его чертовом взгляде. Поняв это, Анна быстро отстранилась и, крепко обхватив руками, пересиливая собственное отвращение, прижалась к убийце всем своим телом, из-за плеча впиваясь взглядом в охранников. - Эй, что здесь творится? – сурово спросил один из мужчин, замерших у поворота в темный коридор. – Тут не положено находиться. Что она натворила? Что она, черт подери, натворила! Ее начало трясти. Уходите, идиоты, прошу, уходите! - Мисс? – второй охранник был более мягок, - мисс, с вами все в порядке? Она не могла вымолвить и слова, паника всецело овладела ей. Неожиданно, она почувствовала его руку, скользящую вверх по ее бедру и медленно обвивающую ее за талию, прижимающую к себе. Крепко и больно. Он опустил голову и потерся щетинистой щекой о ее голову, в которой словно что-то перемкнуло, и она ответила, буквально выдавливая из себя лживые, как и все происходящее, слова: - Все хорошо, мы просто… - Что? – охранник сделал шаг навстречу, - Что вы сказали, я не расслышал? Держащий ее ублюдок моментально напрягся, и Анна выпалила: - Мы просто поругались. - Вы уверены? - Да, мы с моим парнем немного повздорили, сэр, - она пыталась выкрутиться собственным враньем, чувствуя при этом, как он, еще больше повернув голову, теперь уже касался ее волос своими губы, опаляя их горячим дыханием, - но теперь все в норме…. При этом она стиснула его кулак с зажатым в нем ножом, словно моля тем самым, не двигаться. Хорошо, в темноте не было видно. Он потянул на себя, словно в шутку пытаясь вырвать руку, и она впилась в нее еще сильнее, слыша у себя над ухом его тихий и хриплый смех. Похоже, вся эта ситуация его крайне забавляет! Неожиданная злоба стала подниматься внутри нее неконтролируемой волной. Но злоба не на этого подонка, а на двух идиотов, не желающих никак убраться восвояси и лезущих не в свое дело!!! - Сэр, - тот, что понапористее, переключил свое внимание на мужчину, стоявшего к нему спиной и крепко обнимающего девчонку, которая, и без того невысокого роста, казалась в его руках совсем маленькой и хрупкой, - с вами правда все в порядке? Дэвид пошевелился и, чуть отстранившись, повернул голову, при этом пройдясь губами по ее волосам. Он посмотрел через плечо, смерив охранников взглядом своих холодных глаз, и неожиданно кивнул с легкой улыбкой на устах: - Все хорошо, господа. Моя девушка просто не в себе. У нее погибли родители. Я только недавно узнал и прямиком сюда. - Охранники переглянулись и снова посмотрели на замершую перед ними странную парочку. – Я был бы вам очень признателен, если бы вы дали нам несколько минут. Нам нужно закончить разговор. - Хорошо, - пробормотал охранник. – Только, прошу, не долго. - Конечно, сэр, - Кивнул Дэвид. – Мы быстро. Считайте, нас уже здесь нет. Охранники отошли на пару метров и замерли в освещенном коридоре, продолжая, впрочем, метать в их сторону косые взгляды. Черт! Почему они не сваливают, кретины! - Ты выдаешь себя, Анна… Чувствуя неладное, она оторвалась от созерцания физиономий охранников и посмотрела не его лицо. Он по-прежнему изучал ее взглядом. При этом его свободная рука, переместившись выше по ее спине, остановилась в районе ее лопаток и, потянув вперед, еще крепче сжала девчонку. Да какого черта он творит! - Решила играть со мной в игры, Анна? - Я прошу, не трогай его, - прошептала она, в очередной раз отводя от него взгляд и бросая его на двух кретинов, словно приросших к полу в проклятом коридоре. - Мой брат не видел, как ты выходишь из здания. Он думает, ты погиб. Он ни черта не знает. Прошу, не трогай его… если хочешь, убей меня, но его не трогай. Он медлил, в его лице что-то неуловимо поменялось. О чем он думал? На что решался в тот момент? В тот самый момент, когда она шептала ему слова мольбы…. слышал ли он ее вообще… и если да, то почему на его губах снова начала играть эта его чертова ухмылка. - Пожалуйста, - повторила Анна, и вдруг почувствовала, что острие ножа упирается ей в живот. Дьявол за человеческими чертами проступил еще явственнее. - Сэр, - голос охранника, казалось, донесся до них откуда-то издалека, - мисс, прошу вас… здесь нельзя находиться. Анна медленно сглотнула. Бледная, точно полотно. Восковая кукла – хрупкая и испуганная. Растерянная. Совсем не та надменная и дерзкая оторва, какой она предстала перед ним в их первую встречу в доме семейства Питерсен. Отрицать не имеет смысла – он выделил ее с первого взгляда. Нет, это была вовсе не симпатия, с самой первой их встречи она стала предметом его повышенного внимания, но не по причине обычного интереса, хотя девчонка и была красивой, а по причине полученной им установки, распространявшейся на всех Питерсенов в целом и на их дочь в частности. Тем не менее, некое, не совсем здоровое любопытство все же имело место... его в какой-то мере интриговала эта ее юношеская непосредственность и попытки, причем небезуспешные, противостоять своему влечению, что, пусть и не нарочно, но подогревало его спортивный интерес и желание сломать ее, окрутить, усыпить ее бдительность. У него практически и вышло, если бы не одно "но". Девчонка оказалась совсем не так проста, как думалось на первый взгляд. Как иные ее сверстники, типа ее пустышки-подруги… как бишь ее... черт, да он даже имени ее не помнил. Очередная девица легкого поведения, которые прежде появлялись в его жизни время от времени. Та же, что находилась сейчас в его руках – другой случай. Тяжелый случай, ибо с первого взгляда он понял, что она станет для него настоящей занозой в заднице. Его Врагом. И как он не старался, а сладить с ней не выходило. Теперь же перед ним открывалось два пути. Глядя в ее большие карие глаза, он это понимал с предельной четкостью. Два пути для него и два пути для нее. Оба впрочем печальные. Свой выбор он сделал, причем без особых колебаний, осталось теперь узнать, что предпримет она? Та, которая смотрит на него теперь не со страхом или ненавистью, а с мольбой не о ней, а о ее братце. - Хочешь, чтобы Люк жил? Она кивнула. - Тогда делай выбор, Анна. У вас с братом есть два варианта: остаться здесь и погибнуть или пойти со мной и спасти его и себя. Увы, оставить Люка здесь не получится. Вы нужны мне оба. Пока он говорил, Анна смотрела на двух охранников, один из которых, покачав головой, принялся негромко увещевать второго: - Да успокойся ты, всего лишь парочка, разберутся – поостынут и уберутся восвояси… пошли, у нас и так масса дел… И он подтолкнул коллегу обратно по коридору в сторону отделения, где в одной из палат спал сейчас мирным сном Люк, в окружении других таких же, ни в чем не повинных людей. Она подумала об этом и прижалась лбом к его плечу, не сдерживая больше подступившие к глазам слезы. Беззвучно заплакав, Анна почувствовала, как его пальцы легко погладили ее по волосам. - Ну-ну … ничего страшного… я обещаю, что не трону вас, если ты ничего не выкинешь. Я даю тебе свое слово. И он улыбнулся, пряча нож в задний карман джинс, чтобы занять освободившуюся руку другими, более приятными вещами. Интересно было созерцать ее в такой роли. Сразу бы так... возможно, ничего бы ужасного и не случилось. Охранник еще раз бросает на них взгляд и видит то, что они хотят ему показать, то, что он сам хочет видеть – двух молодых влюбленных, которые души друг в друге не чают. Сейчас мужчина гладит по голове сотрясающуюся от плача девушку, которая судорожно стискивает пальцами рукава его куртки. Похоже, ей и впрямь досталось. Он все же сжалился над ней. Если то, что сказал ее молодой человек, правда, то девушке очень повезло. Видно, что она действительно не безразлична ему. Что-то подсказывало – с таким не пропадешь, а это значит, за нее можно не переживать. Отвернувшись, охранник пошел прочь, следом за коллегой, стараясь выбросить из головы все неприятные мысли и тревоги. - Итак, ты решила? – голос Дэвида заставляет ее успокоиться, действует неожиданно отрезвляюще. Анна всхлипывает и поворачивает голову, устраивает ее на его плече, и на ее глазах на удивление совсем не видно слез. Совсем. Всего лишь спектакль для чужих глаз. Как только нежелательные "зрители" уходят, и спектакль заканчивается, Анна тут же отстраняется от своего "партнера по сцене". - Хорошо. Мы пойдем с тобой. Но мне нужно разбудить и собрать Люка. - Умница. Правильный выбор. - Который час?- пробормотала она. Дэвид смотрит на часы. - Ровно пять утра. Анна тяжело сглатывает застрявший в горле ком и с трудом подавляет желание сопротивляться, когда убийца берет ее за руку и тянет прочь из темного коридора. Хватка на ее руке сродни оковам. Он не доверяет ей. Ну еще бы. Тик-так-тик-так…. Где-то там внизу, на первом этаже, распахиваются двери, и в больничный холл входят вооруженные люди. Маловато, чтобы остановить, но достаточно, чтобы задержать его и дать им возможность скрыться… Они покинули темный коридор и вступили под свет ламп. Вернулись по коридору в отделение. Сердце Анны начало отчаянно колотиться, по мере того, как они приближались к посту дежурной сестры. Тик-так-тик-так-тик-так… Женщина подняла голову от записной книжки и посмотрела на Анну. Неожиданно улыбка на ее лице стала таять. В глазах девушки был какой-то холодный, почти стальной блеск, она едва заметным кивком указала медсестре на пол, но та не поняла. Лишь перевела взгляд на идущего следом за Анной красивого молодого мужчину. В этот самый момент послышался звук хлопнувших дверей. И время, наконец, остановилось. Словно и впрямь умерло. Трое вооруженных мужчин вошли в помещение, переключив на себя все без исключения взгляды… - А вот это уже интересно, - пробормотал Дэвид и приготовился, при этом не выпуская ее руки. – Кое-кто никак не может угомониться… Анна тряхнула головой, в этот момент делая свой выбор... она помнила, куда он запрятал свой нож... тот самый, которым он только что грозил ей... оставалось только дотянуться и полосонуть по его руке….