— Вот блин. Два часа ночи, что-то мне не спится, — ворочался на своем футоне Оикава. Он не мог заснуть. Каждый раз, когда парень закрывал глаза, перед ним тут же всплывала картина того, как Мару лежала под своим братом. Это очень злило шатена. Его просто трясло от негодования. Парень сам не мог понять, почему он так реагировал на это. Почему он стал драться из-за этой девчонки? Раньше Тоору дрался, но очень редко, и то это было не всерьез.
Понимая, что не может заснуть, Оикава встал со своего постельного места и тихо пошел на кухню, чтобы выпить чаю. Спустившись вниз, Тоору увидел Мару, которая пыталась достать с верхней полки какой-то сосуд. На девушке был шарф, который она так и не сняла с того момента, как вошла в этот дом.
«Такая маленькая, что не может даже достать то, что хочет», — пронеслось в голове у шатена.
Оикава решил помочь старосте. Парень быстро подошел к блондинке и, взяв ту за талию, приподнял так, что она смогла спокойно достать то, что хотела. Но реакция девушки оказалась совсем не такой, какой ожидал Тоору. Мару развернулась в его руках и одарила пощечиной, на глазах у нее тут же появились слезы. Но как только девушка увидела, кого ударила, тут же вытерла тыльной стороной ладони слезы и принялась извиняться.
— У тебя очень хороший удар левой, — усмехнулся Тоору. — Ты сама меня прости. Что-то не подумал.
Оикава сам подошел к шкафчику и достал оттуда сосуд. Это была банка из-под чая. Поняв, что девушке тоже не спится, шатен заварил чай им двоим.
Кагеяма взяла кружку и села на диван, на котором сегодня посидели все присутствующие в доме. Девушка смотрела в содержимое кружки и не пыталась даже пить. Она вглядывалась в свое отражение на водной глади чая.
— Ты как себя чувствуешь? — нерешительно спросил Тоору.
— Нормально. Просто еще немного не отошла от сегодняшнего. — Девушка наконец-то сделала глоток из кружки. — Спасибо тебе…
— Давно Ушиджима так себя ведет? — откашлялся Оикава.
— Четыре года, — ответила блондинка. Услышав эту страшную цифру, шатен поперхнулся чаем. Четыре года это миниатюрное, хрупкое, нежное создание жило как в аду. Парень видел, что девушка не хочет разговаривать, и ей каждое слово дается с трудом. Оикава аккуратно рукой дотронулся до шарфа девушки, от чего та резко отдернулась.
— Не надо, пожалуйста, — прошептала блондинка. Ее голос дрожал. Тоору понял, что она почти плачет. И он не ошибся.
Девушка тихо стала шмыгать носом и смахивать рукой с лица слезы, которые, как бы она не пыталась остановить, рекой текли по ее щекам. Только сейчас до Тоору дошли слова Рико.
Оикава поставил свою кружку на кофейный столик и быстро обнял девушку. Для блондинки стало это большой неожиданностью, да и для самого Тоору. Так ребята просидели около минуты.
— Пожалуйста, не плачь. Все будет хорошо. Посмотри на меня, — парень повернул лицо девушки за подбородок к себе. Несмотря на покрасневший нос и глаза, Мару все равно смотрелась очень мило. Именно сейчас, именно в этот момент Тоору захотелось защищать эту девушку и дальше. Он хотел, чтобы она больше никогда не плакала. — Ты очень красивая и очень милая. Нельзя, чтобы на таком прекрасном лице появлялись слезы.
Девушка с еще большой силой зарыдала и прижалась к Оикаве. Она не хотела его отпускать. Она хотела, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Мару понимала, что у нее нет и шанса стать девушкой Тоору, она понимала, что парень все это делает для того, чтобы успокоить ее, из вежливости, но сейчас, именно в этот момент, она хотела быть с ним и просто помечтать о том, что все возможно бы было. Только спустя десять минут девушка смогла хоть как-то угомониться. Все это время Оикава не отпускал ее. Он чувствовал, что нужен ей, и не мог себе позволить отпустить.
— Мару, а почему ты соврала, сказав, что не умеешь плавать? — решил задать еще один вопрос Тоору. Он хотел узнать больше об этой такой знакомой, как ему раньше казалось, девушке. Шатен всегда считал, что может читать девушек, как открытые книги. Он знал, что они хотят от него, и давал им это. Но с Кагеямой все было по-другому. Оикава считал, что знает ее, но оказалось, что она совсем ему незнакома.
— Я умею плавать и очень хорошо, — начала девушка.
— Ну, это мы видели. Ты так круто поплыла, — с восторгом сказал шатен.
— Спасибо, — застеснялась блондинка. — Я умею плавать, но боюсь воды…
Эта фраза поставила в ступор Оикаву. Как можно плавать и бояться воды? Это какой-то парадокс.
— Раньше я ездила по всему миру, участвуя в соревнованиях по плаванию. Я объездила полсвета, но все закончилось четыре года назад… — пересилила себя Мару. В горле снова встал ком. — Прости, но я не могу.
Оикава понял, что девушка очень осторожна и не хочет рассказывать слишком личные подробности своей жизни ему. Хотя он понимал, почему. Ведь Тоору был «ветреным», как выражалась Рико. Но это относилась только к его поведению, но не поступкам. Оикава очень трепетно относился к чужим тайнам и секретам, парню было легче рассказать что-нибудь сокровенное о себе, чем выдать секрет другого человека, который ему доверился. Такого Оикаву знал только Иваизуми. Он всегда делился с другом своими переживаниями и секретами, а Тоору очень часто помогал ему в разных сложных ситуациях, не словом, а делом. Это только на людях Хаджиме ненавидел и бил своего друга, а по-настоящему брюнет и дня не мог представить без шатена. Ведь у Ива-чана, как и у самого Тоору, был только один друг.
Несмотря на столь краткий рассказ и смятую концовку, Оикава смог понять, в насколько сложной ситуации оказалась его подруга. Он искренне сочувствовал ей, но не знал, чем помочь. Самое страшное — это когда ты бессилен перед горем близкого.
За окном все также беспрерывно шел дождь. Вдруг всю комнату озарило ярким светом, и раздался громкий гул, от грома. Мару тут же подскочила со своего места и хотела уже пойти наверх, но ноги перестали слушаться девушку. Они не хотели покидать Оикаву, из-за всех сил не давая своей хозяйке уйти.
— Ты куда? — удивился шатен.
— Рико. Она грома боится! — взбудоражено ответила Мару.
— Опять? — разозлился Тоору. Парень резко схватил блондинку за руку и прижал к себе спиной, усадив между своих ног. По телу Мару пробежали мурашки, но они были очень приятные, не те, что были тогда, когда к ней прикасался Ушиджима. — Я не дам тебе никуда идти. Хотя бы этой ночью подумай о себе, — прошептал тихо девушке на ухо шатен.
Мару ухватилась за руку парня, чтобы отстранить ее и все же пойти к подруге, но Оикава не давал. Парень не мог позволить, чтобы Кагеяма снова забыла о себе и помчалась помогать другим.
— Иди сюда, — лег на диван, прижав к себе старосту, Тоору.
Сначала Мару было некомфортно и даже немного страшно. Ее тело изредка подрагивало, и это ощущал Оикава. Парень понимал, что из-за выходки Вакатоши блондинка теперь еще долго будет так реагировать на любые ласки со стороны противоположного пола. Шатен обнимал девушку сильнее с каждым ударом грома. Он хотел заставить Кагеяму почувствовать себя под защитой, причем не под абы какой, а под его защитой. И вскоре у Тоору это получилось. Мару закрыла глаза и перестала дрожать, еще через несколько минут она заснула, уткнувшись носом в грудь парня.
Оикава облегченно вздохнул, поняв, что у него все получилось. Шатен убрал несколько прядей волос, которые мешали девушке спокойно спать, и снял с нее шарф. На шее у Мару красовались красные засосы, которые очень хорошо знал Тоору. Такие же засосы-укусы он оставил один раз своей бывшей девушке, которая ему изменила. Вдруг парня тут же накрыла с головой ненависть, но не к бывшей изменщице, а к себе. Он ненавидел себя за то, что позволил Ушиджиме оставить «метки» на бледной шее невинной девушки. Оикава ощущал, с какими эмоциями и чувствами оставлял эти засосы Вакатоши. Это была его последняя попытка, попытка от безысходности. Попытка заставить полюбить человека, который тебя не любит, а, может, даже ненавидит.
«Мару, я обещаю, что защищу тебя ото всех. Тебя никто больше не посмеет тронуть», — дал себе мысленную клятву Оикава.
***
Иваизуми проснулся от очередного удара грома. Парень сонно открыл глаза и посмотрел по сторонам. Никого не было, ни Сатоши, ни Оикавы. Исчезновение второго больше всего волновало парня. Но вдруг Хаджиме заметил небольшую фигуру, точнее, мешок, который сидел на кровати Сатоши и от удара грома вздрагивал. Брюнет протер глаза, чтобы убедиться, не кажется ли это ему, и, убедившись в обратном, поднялся и подошел к «мешку».
— Ты чего? — еще сонно спросил Иваизуми. Но «мешок» молчал. — Оглох что ли?
Хаджиме почему-то был уверен, что перед ним сидит Сатоши. Хотя парень несколько раз оглядел фигуру, которая перед ним сидела, и логикой он понимал, что перед ним сидит что-то гораздо меньше двадцатичетырехлетнего парня, но сон настолько окутал все части мозга брюнета, что он не придавал значения ни росту фигуры, ни тихим женским пискам.
— Отвали, гора мышц, — тявкнул «мешок».
— Рико?! — пришел окончательно в себя ото сна Иваизуми.
— Нет, мяч волейбольный, — огрызнулась девушка.
— Ты что здесь делаешь? — выкатил глаза брюнет.
— Сатоши из комнаты выгнал, уже как час сижу здесь, — фыркнула рыжая. На самом деле брат не собирался выгонять сестру из комнаты, она сама, увидев его, точнее то, как он подлез к Нюте под одеяло, вышла из комнаты. А так как спать больше было негде, девушка пришла к Хаджиме и легла на постель брата, но из-за грома и молний проснулась.
Вдруг снова ударила гроза, прогремел гром. С тихим визгом девушка прикрыла уши и затряслась.
— Ты грома боишься? — удивился Хаджиме.
— Нет, — стуча зубами ответила Рико. Она не любила признавать свои слабости, хотя, наверное, девушка боялась, что над ней будут смеяться. Ведь дети уже в младшей школе перестают бояться грома.
— Ну, раз не боишься, то не мешай мне спать, — хотел уже слезть с кровати Иваизуми, но вдруг снова ударил гром, и Рико, вскрикнув, упала на парня, повалив на кровать.
— Слезь с меня! — попытался скинуть с себя одноклассницу Хаджиме, но девушка так вцепилась в его футболку, что парень не мог почти шевелиться. Через пару мгновений снова прогремел гром, но Рико уже лежала спокойно. Она не тряслась, не боялась, а просто лежала на груди у брюнета. Девушка вслушивалась в стук сердца волейболиста, оно билось ровно и спокойно. Раньше рыжая точно так же засыпала рядом с Мару или мамой. Девушка успокаивалась, когда слышала чужой стук сердца.
— Ты уснула? — настороженно прохрипел Иваизуми.
— Молчи, дурак, — огрызнулась девушка и еще сильнее ухватилась за футболку парня.
— Эй! Вообще обнаглела? Легла на меня и еще фыркаешь тут. Сейчас скину тебя, и будешь лежать одна, трястись, — прошипел брюнет.
Но рыжая ничего не ответила. Девушка уже спокойно спала, тихо посапывая, прижавшись к груди Хаджиме. Парень смотрел на Рико и мысленно про себя ругался. Его бесило, что он позволил этой невростичке вот так просто манипулировать им. Она сказала ему молчать, поэтому Иваизуми лежал и старался даже не дышать.
— Дура, — шикнул на девушку Иваизуми. Ему было трудно вот так лежать, при условии, что Рико не была пушинкой, но, несмотря на это, парень не смел лишний раз шевельнуться. Таким образом брюнет и рыжая проспали до самого утра.
***
Наутро все проснулись от манящего запаха с кухни. Оикава поднялся с дивана и потянулся.
— Доброе утро, Тоору, — улыбнулась Мару. Она как раз закончила готовить и накрывала на стол. Сегодня блондинка приготовила тамогояки.
— Ты сама это приготовила? — удивился Оикава.
— Конечно, — засмеялась девушка.
— Во сколько же ты встала?
— Вопрос не уместен. Надо пойти всех разбудить, а то если тамогояки остынет, он будет не таким вкусным и сытным, — снова встревожилась девушка. Но будить никого не пришлось.
— М-м-м-м, какой чудный запах, — протянул Сатоши, спускаясь вниз по лестнице, обхватив рукой за талию Нюту. Девушка не сопротивлялась, а только ближе прижималась к парню.
— Тоже мне, устроили тут «Дом 2», встречаются тут, обнимаются, целуются, ни стыда, ни совести, — фыркнула Рико, которая только вышла из своей комнаты.
— Не фыркай как еж. И у тебя когда-нибудь любимый человек появится, — усмехнулся Сатоши. Потом осмотрел сестру и покачал головой. — Хотя нет, он у тебя еще долго не появится.
— Заткнись! — крикнула на брата рыжая.
— Что же вы так расшумелись, дети? Тише, — погрозила всем пальцем Юта-сан. — Доброе утро, Хаджиме-кун.
— Ага, для кого доброе, а для кого нет, — тяжело вздохнул Иваизуми. Он так и не смог всю ночь заснуть и чувствовал сейчас себя разбито.
— Спать надо было, — усмехнулась Рико.
— Ага. Интересно, из-за кого я не выспался? — покосился на девушку парень.
— О, Мару опять что-то вкусненькое приготовила. Кто не успеет, тот опоздает, — засмеялась девушка и умчалась в ванну. Путь ей хотел перегородить Оикава, но подумав, что с утра он не хочет получать пендалей, решил воздержаться.
***
Вскоре кончились каникулы. Все это время Мару жила у Рико. Отец и мачеха девочки даже не пытались звонить или узнавать, где находится их дочь.
— Мару, доброе утро! — поздоровался со старостой Оикава, подойдя к парте девушки.
— Д-доброе, Тоору, — ответила блондинка. Она еще до сих пор не могла привыкнуть к тому, что теперь зовет парня по имени.
— Опять к моему ангелу лезешь, Хряк, — кинула бутылкой в голову Тоору Рико.
— Истеричка, у нас скоро соревнования! — крикнул на рыжую Иваизуми.
Все начало приходить в обычное русло. Мару продолжала также учиться, теперь ее уже не доставал Ушиджима, Рико и Иваизуми стали еще больше ссориться, даже из-за пустяков. Некоторым казалось, что ребята даже искали повод, чтобы покричать друг на друга, а Оикава все также продолжал обучать Кагеяму игре в волейбол.
Был уже конец сентября, когда в класс зашел учитель физкультуры и вывесил на школьную доску объявление. Большими буквами было написано: «Турнир „Золотая рыбка“». Все ребята столпились вокруг объявления. Когда прозвенел звонок, учитель объявил, для чего же он все-таки явился.
— Ребята, в следующем месяце будут проходить соревнования по плаванию. От их успеха будет зависеть честь школы, так что мне нужны добровольцы, которые будут плыть, — отчеканил физрук.
— Учитель, а разве у нас нет кружка по плаванию? — спросила Тина.
— Есть. Но проблема в том, что там всего четыре человека, и они все парни. Нам в первую очередь нужны девушки, — ответил на поставленный вопрос педагог.
— А пусть у нас Мару поплывет, — загоготал в голос Хибари. — Она у нас так хорошо плавала на отдыхе. А все врала, что не умеет.
— Хибари! — шикнула на парня Рико.
— Хорошо, Мару, тогда я записываю тебя, — достал листок и ручку учитель.
— А, может, нужно спросить саму Мару, хочет ли она участвовать? — прервал учителя Оикава.
— Мне неважно ее согласие, думаешь, мне это надо? Директор сказал найти нам для участия хотя бы четыре девушки, я нашел уже двух. А их согласие меня не очень волнует, — безразлично сказал учитель. — Причем она молчит, значит не против. Мару, можешь завтра приходить, будет первая тренировка.
Оикава снова что-то хотел возразить, но понял, что это бесполезно. Физрук был последним человеком, который смог бы повлиять на ситуацию.
