***
Ойкава всю ночь не был дома. Несмотря на то, что он отдал свою куртку Мару, парень ничуть не замерз. Еще неделю назад он соврал родителям, что будет праздновать с друзьями из волейбольного клуба, хоть и прекрасно знал, что это было бы невозможно. Все ребята отмечали Новый Год в кругу семьи или, как это делал Иваизуми со своими вторыми половинками, а Ойкава оказался каким-то лишним. У него не было желания сидеть весь вечер со своими родителями и родителями Хаджиме, слушать какие-то старые, повторяющиеся по кругу одни и те же анекдоты или отвечать на вопросы типа «А вы с Хаджиме поругались?» Вообще у Тоору не было никакого желания с кем-то разговаривать. Из-за этого, парень выбрал для себя самый легкий, как ему казалось способ, уйти гулять одному. И в принципе его план почти был осуществлен, если не считать того факта, что он встретился с Мару. Идя по ночному городу, Ойкава прокручивал у себя в голове события последних месяцев. Их первый разговор с Мару, там, недалеко от учительской, когда он еще рассыпал какие-то там бумаги. Их первые вместе проведенный отдых и первые прогулки до дома. Их тренировки и пребывание у Рико дома. И тот день, когда он все это разрушил, потому что «так будет лучше». Домой парень пришел уже к девяти утра. Родители как раз тогда спали. Сняв обувь, парень уже хотел направиться к себе в комнату спать, но не успел. Во входную дверь кто-то постучался. Недовольно цыкнув, Ойкава развернулся и открыл ее. На пороге стоял почтальон. Молодой человек с улыбкой поприветствовал хозяина, сообщил ему о посылки и протянул планшет для росписи. Тоору криво улыбнулся, но расписался и забрал коробку себе. Посылка была совсем небольшой, чуть побольше коробочки для сережек или колец. Повертев ее в руках, Ойкава прочитал свое имя на одной из сторон и понял, что все же почтальон не ошибся. Разорвав небрежно картон, парень обнаружил еще одну маленькую бархатную коробочку. — Как оригинально. Коробочка в коробочке, — закатил глаза шатен, — аплодирую стоя. С небольшим раздражением откинув крышку коробочки, парень уставился на ее содержимое: железный кулон в форме желто-синего волейбольного мяча. Достав подарок, Тоору покрутил его в руках и заметил на обратной стороне какие-то буквы. На задней стороне кулона была выгравирована надпись: «You are good enough». Эта фраза была бы бессмыслицей, если бы кулон был бы подарен кому-нибудь другому, а не Ойкаве. Он прекрасно помнил их первый день тренировки с Мару. После часовой игры они сели на влажный и чуть прохладный песок. Разговаривали о какой-то ерунде, а потом она задала вопрос: «Почему ты так всегда стараешься всем угодить?» Этот вопрос тогда поставил Тоору в тупик. Он не знал, как ответить, из-за этого отшутился, как впрочем, он делал всегда, когда не хотел отвечать. Однако почему-то этот вопрос прочно укоренился в его памяти. Ойкава долго размышлял над ним и в итоге пришел к одному выводу: он боится стать «недостаточно хорошим». На нем лежит большая ответственность. Сын в семье, будущий наследник, гордость отца и опора сестры и матери. Должен хорошо учиться, чтобы поступить в престижный вуз. На нем держится вся команда, каждый ему доверяет в ней, как самому себе. Но, что же случится, если он станет «недостаточно хорошим»? Весь этот карточный домик может разрушиться. И тогда, тогда Тоору не знал, что ему делать. — Хоть для кого я буду enough, — сжав кулон в руке, тепло улыбнулся парень.***
Утро в доме Товсонов началось, как всегда рано. Намико уже в восемь стояла на кухне и что-то вкусненькое готовила у плиты. На ее руке блестел новый золой браслет, который Алекс подарил ей вчера под взрывы салютов. Вскоре на кухню стала спускаться и вся остальная семья Товсонов, в том числе и Мару. Девушка была до сих пор в праздничном настроении. У нее горели глаза, лицо сверкало от счастливой улыбки. Да, этого мог не заметить только лишь слепой. Раскладывая еду на тарелки Намико не удержалась и спросила: «Что-то вчера случилось? Ты прям вся сияешь». — Нет, просто я была очень рада провести этот Новый Год с вами, — ответила девушка. Конечно же эти слова были, как бальзам на сердце для тети. — К тому же, мне нужно сегодня будет подарить еще несколько подарков, — положила кусочек жареной рыбы себе в рот. — К кому же это? — с неподдельным любопытством поинтересовалась Намико. Все уже к тому времени сели за стол, кроме самой женщины. Она еще хлопотала над плитой. — Папе и еще одному человеку, — ответила девушка. Вдруг сидящий рядом с ней Алекс резко закашлялся, подавившись свежезаваренным кофе. Откашлявшись, мужчина посмотрел сначала на жену, а потом на Мару. — Ты разве не помнишь? — чуть хрипловатым голосом начал он, — Мы же договаривались поехать в каменный сад после Нового Года. Говорят зимой он потрясающий. — Но я думала, что мне не обязательно туда ехать. Просто я не знаю, когда смогу еще подарить подарки, — замялась школьница. — Ничего. Если хочешь, я сам могу передать их. Только адрес скажи, — предложил уже спокойным голосом Алекс. — Нет. Не надо. Я тогда как-нибудь сама, — начала водить вилкой по тарелке Мару. Почему-то сразу же после этого разговора у нее понизилось настроение, и пропал аппетит. Немного поковырявшись вилкой в тарелке, Кагеяма встала и, сославшись на то, то она наелась, ушла к себе в комнату. Поднявшись на второй этаж к себе, девушка с тяжелым выдохом упала спиной на кровать, из-за чего покрывало немного поднялось и смялось по уголкам. Уставившись в потолок, она долго рассматривала еле заметные однотонные вензельные узоры. Мару совсем не хотела ехать в каменный сад. Мало того, то она там уже была несколько раз и помнила расположение почти каждого камня, так еще и подарки она не могла подарить. А ведь девушка уже давно не видела отца. Да, он ей не писал и не звонил, и Ушиджима при встрече никогда о нем не упоминал, но все же Кагеяма чувствовала, что ей необходимо увидеть своего отца. Может быть он был так занят в командировках, что не мог позвонить или был в роуминге, недоступен. Да, и Вакатоши вряд ли, что-то о ней рассказывал. Может, отец до сих пор считает, что она живет у Рико, из-за этого не беспокоится, не пишет и не звонит? Полежав в раздумьях еще несколько минут, Мару раздраженно прорычала и забила по постели руками. Она не знала, как ей отвертеться от грядущей раздражающе-ненужной поездки. Вдруг её взгляд упал на учебник по биологии. Девушка тут же вспомнила, что за несколько дней до Нового Года они проходили тему вирусов и способы их купирования. В эту же минуту у нее и созрел план. Раньше Кагеяма никогда не обманывала о своём самочувствии, но сейчас другого выбора не было. Нужно было, что-то делать, чтобы подарить отцу подарок и не поехать в треклятый сад. Когда в комнату зашла Намико, у Мару уже все было готово. Девушка лежала в кровати, тяжело дышала и изо всех сил делала вид, что вот-вот готова была отдать Богу душу. Увидев племянницу в таком виде, женщина тут же подбежала к кровати «больной» и стала засыпать её вопросами: «Что случилось? Как она себя чувствует? Где болит?» Намико так быстро тараторила, что Мару стала чувствовать, будто у неё по-настоящему начинает болеть и кружиться голова. — Я так и знала! — запричитала женщина, — Надо было тебя теплее одевать! Нужно было взять с собой ещё один свитер! — стала порхать вокруг «заболевшей». — Я думаю это какой-то вирус, кхе, — для правдоподобия постаралась изобразить сухой кашель Кагеяма. Он получился у неё не очень хорошо, но, как не странно, Намико купилась. — Ты еще и кашляешь! — не своим голосом сказал тетя, — Так, все! Мы никуда не едем! Алекс, неси быстрее аптечку! — крикнула мужу женщина, высунувшись из-за двери. — Не надо! — чуть не вскрикнула от неожиданности Мару. В ее планы точно не входила, чтобы семья Товсонов оставалась дома. Она же не сможет тогда уйти к отцу. К тому же, если Намико поймет, что она не болеет, тогда начнутся ненужные и раздражающие вопросы. — Почему? — озадаченно свела брови к переносице тетя. Женщина присела на кровать «больной» потрогала её голову, от чего Мару прошиб хладный пот. Возможно из-за этого Намико ещё больше заволновалась. — Это обычная простуда. Думаю, ничего серьезного, — попыталась залезть под одеяло с головой Кагеяма. Она понимала, что играет на грани фола. Еще немного, и её могли раскусить. В комнату спокойно вошел Алекс с аптечкой. Мужчина бросил какой-то неоднозначный взгляд на Мару, потом молча подошел к своей жене и отдал ей белый чемоданчик, на котором было написано «First Aid Kid». Намико засуетилась. Начала быстро перебирать лекарства в чемоданчике, параллельно бубня себе что-то под нос. — Так, для начала нужно измерить температуру, — женщина включила электронный градусник и всунула его в рот Мару, не дав ей и слова сказать. — Намико, — обратилась к тете «больная», вытащив градусник изо рта, — Все хорошо. Я просто немного простудилась. Вам не стоит так волноваться. Я сама смогу о себе позаботиться. — Как это? — сунула градусник обратно в рот школьнице, — Со здоровьем шутки плохи. — Мам, это правда, что мы не едем в каменный сад? — зашел в комнату расстроенный Бен. — Бенни, иди к себе в комнату. Если это вирус, то, не дай Бог, ты заболеешь, — встала с кровати Намико и направилась стала подгонять руками сына. — Ну, ма-а-а-ам, — захныкал мальчик. — Намико, не стоит так переживать. Со мной ничего не случиться за несколько часов, — снова обратилась к тёте Кагеяма, — Бен же очень хотел съездить в сад камней. Это будет нечестно, если вы не поедете туда, из-за меня. И меня это заставляет чувствовать себя неудобно. — My dear, I can stay with Maru. If anything will be wrong, I can call you*, — сказала Мисс Товсон. Бабушка как раз не собиралась ехать в сад камней, так как вчерашний день выжил из нее все соки. Она планировала остаться сегодня дома, отдохнуть, почитать свой любимый американский журнал «Good Housekeeping»**, который специально заказывался и доставлялся прямиком из Америки. — Mother, it is not complicated for you? *** — спросила Намико. — It’s okey, **** — ответила Мисс Товсон. Женщина спокойно отнеслась к тому, что ей придется присматривать за «больной». Все же Мару не была ребенком, и не должна была принести много хлопот. — All right, ***** — согласилась Намико, — Мару, я напишу лекарства, которые тебе будет необходимо принять. Если вдруг температура поднимется слишком высоко, звони мне. Мы тут же приедем. — Намико, все будет хорошо. Не волнуйтесь. Хорошо отдохните, — улыбнулась Кагеяма, но тут же поймав себя на мысли, что она ведет себя слишком активно и весело для больной, тут же принялась изображать кашель и накрылась с головой одеялом. Через полчаса часть семьи Товсонов все же собралась и уехала в каменный сад. Мару еще какое-то время по симулировала свою «болезнь», после чего, поняв, что Намико не собирается возвращаться, а Мисс Товсон ушла к себе в комнату, решила действовать. Девушка быстро скинула с себя одеяло и подбежала к шкафу. Одев первое, что попалось под руку, Кагеяма схватила три пакета с подарками и аккуратно стала выходить из комнаты, боясь, что ее может услышать Мисс Товсон. Проходя же мимо ее комнаты, девушка заметила, что бабушка, лежа на диване и спала, положив свой любимый журнал на грудь. Поняв, что её побегу ничего не угрожает, Мару быстро прошмыгнула мимо комнаты Мисс Товсон и быстренько, стараясь не шуметь, спустилась вниз по лестнице. Добежав, до входной двери, девушка аккуратно обернулась, посмотрела на лестницу, прислушалась, не идет ли бабушка, после чего медленно открыла дверь, стараясь не издать не звука и перешагнула за порог, облегченно выдохнуть. Ступив двумя ногами на очищенную от снега каменную дорожку, Кагеяма тут же бросилась со всех ног бежать к ближайшей остановке. По ее расчетам Намико с Алексом и Беном должны были вернуться где-то через три часа. Дорога до её дома и обратно должна была составить не более часа, то есть на всё про всё у неё было не более полутора часа.