Paradis

— Интересно, нам отменят третью лекцию по истории? — Отрешенно буравя взглядом свои ярко-красные ногти, поинтересовалась Фиона и, не дожидаясь ответа не менее заинтересованного в поддержании разговора Брайана, проконстатировала: — Я боюсь, еще пара часов — и я начну разлагаться на матрицы из никому не нужных выцветших дат. Они сидели вдвоем в пустой солнечной аудитории и ждали ребят с перерыва. Фиона, никогда особо не номинируя статус Молко выше второсортного “говнюка” по ее самолично сконструированной шкале уважения к сокурсникам, щурилась от нещадно прорезающих прозрачные занавески лучей солнца, а Брайан, никогда особо не претендуя на какой бы то ни было статус у кого бы то ни было в этом заведении, вразвалочку восседал за соседней партой и молча наблюдал за танцующими в струях света пылинками, зарывающимися то в волосы, то в блузочку девушки и исчезающими так же бесследно, как его сомнения по поводу того, что он нравится Дэвиду вовсе не как способный ученик. Если, конечно, он вообще видит в нем хоть какие-то задатки, ибо глупо было бы со стороны такого маниакального карьериста с раздутой манией величия тратить время на бездарность только потому, что он мечтает дать ей в рот. Брайан тряхнул головой и, спрятав лицо в ладони, глухо застонал, тем самым пытаясь прервать канонаду беспорядочных голосов в собственной голове: — “Да как можно так думать о Дэвиде? То, что ты проснулся под его одеялом и в его объятиях, еще ничего не значит. Ты просто приперся к нему на кровать и вырубился. Он не может “хотеть” тебя. Тебя, худощавого выскочку-неудачника. Почему? А что, ты бы хотел ему нравиться? Не знаешь? Да кто ты такой вообще? Посмотри на него...” — О, я думал, тут свободно, — немного рассеянно пролепетал Дэвид, пихая ногой дверь и занося кипу громоздких папок. Сегодня на нем были какие-то потертые уличные джинсы и закатанная чуть выше локтя клетчатая рубашка. Брайан взглянул на его запястья, на его побликивающие в лучах жадного солнца часы, и в глазах парня встало сегодняшнее утро: Дэвид прижимает к своей груди и осторожно, едва ощутимо перебирает спутанные прядки по-девчачьи отросших темных волос. И его немного грубоватые от пожизненной привязки к музыкальным инструментам пальцы касаются гладкой щеки, едва он замечает, как его мальчик жмурится и пытается прогнать настойчивый сладкий сон. — Впрочем, вы мне не мешаете, что бы вы тут ни делали. — Он рухнул на стул и, бросив короткий взгляд на слегка смущенного и обескураженного Брайана, с бесцветной иронией в тоне выдал: — У вас тут что, свидание? — Что?! С этим… — Она метнула в сторону Молко брезгливый прищур. — Да я скорее поверю, что у него с вами свидание, чем со мной. Брайан закатил глаза. Дэвид ухмыльнулся, слегка обнажив ряд ровных зубов, и перевел свой фирменный насмешливый взгляд на Фиону: — Да вы просто так покраснели, прям как моя сестричка, когда я тискаю ее за щечки на именины. — С этими словами Боуи встал со стула и, схватив какую-то серую папку из огромной кипы таких же серых папок, вышел за дверь. Где-то минуту Фиона и Брайан впивались глазами в дверь так, будто она сделана из стекла. Затем девушка нарушила тишину: — Он стал такой душка в последнее время. Подпирая голову рукой и неосознанно улыбаясь самому себе, Брайан выронил: — Это точно. — Фу, блин! — Она вскочила от неожиданности и снова прищурилась в сторону подъебонепроницаемого Молко. — Я, вообще-то, пошутила про ваше “свидание”! Ученики уже минут десять сидели в классе и молча провожали взглядом обрамляющие бесформенную кипу папок пылинки. Стефан сел с Брайаном и, наверное, впервые за несколько дней сам завел разговор: — Это что, Том? Его выписали из больницы? Брайан, покосившись на весело щебечущего с полусонным Стивом парня, подтвердил: — Да, как видишь, он здесь. И нет, я не знаю, отдаст ли Дэвид ему вокал. Поэтому я и не свалил с этой пары, раз Дэвид будет подменять нашу училку на последней истории. — А, может, свалим? — полумертвым тоном пробормотал Стив, ковыряясь в своем смартфоне и старательно изображая вид, будто он безмерно заинтересован историями о беззубой бабке, которая лежала с Томом и имела весьма неприятную манеру лунатить по палате в одном белье. — Он нас кинул задыхаться в пыли, а сам сидит в своем кабинетике и смотрит Доктора Хауса. — Парень взглянул на свои часы и немного не в тему подметил: — Кстати, они даже чем-то похожи. — Тупые идиоты, — прошипел Стефан и, злобно распиливая обоих приятелей взглядом, скрестил руки на груди. — Когда-нибудь расскажешь мне, что они тебе сделали, ладно? — все так же бубнил Брайан, сонно врастая в парту лбом. Стив поднялся со стула и, театрально поклонившись и махнув рукой размякшим от жары студентам, последовал к двери со словами: — Я увольняюсь. Ищите меня как можно дальше отсюда. Дверь хлопнула, и Дэвид возник прямо перед его носом. Он ничего не сказал: просто жестом отодвинул Стива к стене. — Ладно, мне, честно, жутко не нравится этот предмет, поэтому сейчас устрою небольшую викторину: кто отгадал — уходит. Кто нет — собирает разбросанные папки и уносит их на кафедру истории. — Дэвид со скоростью света оказался посреди кабинета и, прислонив пальцы к подбородку, принялся шустро расхаживать кругами рядом со столом. Все оживились, точно пчелы в улее. — Кто изобрел название нот? — Гвидо Д’Ареццо! — выкрикнул Том, хотя позади его спины был ровный ряд поднятых рук. — И ты спрашиваешь, почему я их ненавижу? — буркнул Стеф и насупился еще сильнее. Брайан подавился усмешкой. — О, мой соловей! Я скучал по тебе. — Дэвид, на мгновение отвлекшись от бурного мыслительного процесса, подмигнул парню, и Брайан почувствовал жутчайший прилив ненависти. Или ревности… В общем, он не понимал, что это за чувство. — Больше не спрашиваю. — Он нахмурился, провожая отпущенного на свободу Тома взглядом за дверь. — Do*? — Боуи поднял вверх указательный палец, и Фиона, обливаясь потом от жары, почти в истерике выкрикнула: — Dominus! Дэвид тут же указал ладонью на дверь, и блондинка, будто только что сидев задницей на раскаленной сковородке, в миг вылетела из кабинета. — Re? — Rerum, — выкрикнуло несколько человек, поэтому Дэвид отпустил двоих сразу. — Mi? — Miraculum, — пробормотал Стеф, и Дэвид указал ему на дверь. — Fa? — Familias рlanetarium. — Отпустили Роберта, хотя Стив выкрикнул это у стены практически синхронно с конкурентом. Уходя, Роберт послал ему воздушный поцелуй. — Sol? — Solis! — опять Стив выкрикнул синхронно с кем-то. На этот раз это был Сэм, и Дэвид отпустил его. — La? Брайан решил расшевелить голосовые связки и пропел: — Lactea via!! Но Стив снова выкрикнул синхронно, а Дэвид, насытив взгляд и оттенок своего тенора отборным нахальством, провозгласил: — Ну, Брайану за пение! — Ну и последнее… — Он взглянул на часы и ухмыльнулся. — Si? — И в ту же секунду выкрикнул на весь класс: — Siderae! Стив раскрыл рот и округлил глаза. Дэвид засуетился у стола и, забрав пару папок, швырнул Стиву ключ от кабинета в руки: — Что ж, я отгадал, и я ухожу. А вы тут с этими оболтусами приберитесь. — Он окинул взглядом раздосадованных бедняг за партами, и, едва удерживаясь от того, чтобы не взорваться злобным смехом, выпроводил себя за дверь следом за Брайаном, который еще очень долго цеплялся за стены и закатывался совершенно не эстетичным для представителя человеческой расы смехом: даже Дэвид старался идти подальше. Когда они вышли на улицу, Боуи помчался в машину, и Брайан по инерции хотел было побежать за ним, но наставник с улыбкой выставил вперед руку, как бы давая понять, что сейчас им не по пути: — Прости, малыш, мне надо по делам. Тебе дать ключи от дома? — Что за дела? — Брови парня изогнулись в недоверчивой дуге. — А тебе скажи. — В уголках его губ собралась легкая улыбка, и он по привычке заправил мальчику несколько прядок за ухо. Бри отвел взгляд. Обиделся, видимо. Однако тот факт, что он больше не стесняется и позволяет к себе прикасаться — очень многое значит. Возможно, парень сам придет к своему наставнику ночью… — А репетиция у нас будет? — тихо выдавил он, смотря себе под ноги и нервно сжимая пальцы. — Нет, я сегодня не успею. — Дэвид снова уставился на часы и, закусив губу, перевел взгляд на своего студента: он то ли краснел, то ли злился, то ли боялся чего-то. Наверное, стоило сказать ему правду, раз он действительно переживает: — Мне нужно будет кое с кем встретиться. Потом мы пойдем в гостиницу, скорее всего. Так что приду очень поздно. У Брайана в голове замкнуло: он вздрогнул, точно ошпаренный воробушек, но взгляд не поднял. Собственно, Дэвиду уже резали слух нотки его дрогнувшего голоса: — Хорошо, я понял. Я пойду к Стефу. Ты можешь привести этого…ну… к себе. Я не хочу мешать… я… — Даже не думай. Что за глупости? Кого привести? — Дэвид уместил ладонь парню на плечо и попытался заглянуть ему в глаза, но он, кажется, уже даже не переваривал собственные мысли, прежде чем отфильтровать их и выдать связную речь: — Я и так ничего не могу дать тебе взамен за то, что ночую у тебя дома и иногда даже ем твою еду… И если ты хочешь с кем-то провести ночь, я пойду к Стефу. Хотя, вообще-то, у Стефана дома был отец. — Нет, — протянул Дэвид, ударив ладонью себе по лбу и с некой долей ужаса взглянув на брюнета: — Да что ты там такое напридумывал себе, глупый. У меня просто хороший приятель — вместе в колледже учились — прилетает сегодня. Я встречаю его поздно ночью в аэропорту, потом отвожу в гостиницу, ибо в это время суток метро не работает, а денег на такси нет. — Черт. — Брайан спрятал лицо в ладони, пытаясь хоть как-то избавить себя от пристального взгляда Боуи, и жалобно протянул: — Черт, я идиот. Прости. Я не хотел так думать о тебе. Дэвид с облегчением рассмеялся и уже было потянул к мальчику руки, вознамериваясь обнять его и крепко прижать к себе, но мимо проходил вспотевший от усталости Стив, испепеляя их обоих гневным прищуром и позвякивая ключами от собственной тачки, поэтому рука Боуи снова замерла в районе плеч брюнета. Как только Стив скрылся за супермаркетом, наставник наклонился и, крепко стиснув в объятия потерявшего речь Бри и приподняв его над землей, шепнул ему на ухо: — Я сегодня буду спать с тобой, потому что, кажется, я снова не закрыл Патрика…

***

Дэвид, бесшумно прокравшись в свою комнату и на ходу снимая с себя рубашку, осторожно приблизился к кровати, где, плотно завернувшись в теплое одеяло и свернувшись калачиком, тихо сопел его милый мальчик. Милый мальчик. Так он всегда называл его в мыслях. За его хрупкость, впечатлительность, искренность. За бездонные ядовито-болотистого оттенка глаза. За обворожительную улыбку, заливистый смех и безумно страстный характер. Дэвид присел на колени, положил ладонь на макушку Бри и, словно боясь потревожить его покой, замер, точно мраморная статуя — лишь только пальцы размеренно приглаживали сопящему брюнету прядки. Да как вообще можно думать о ком-то другом, когда такое смущенное, сладкое чудо спит с ним в одной постели? Боуи не мог думать о сексе или отношениях с кем-то еще, кроме Брайана. Он думал, что это пройдет, как простуда — ну подумаешь, какой-то юнец очаровал его настолько, что наедине с ним он попросту давится собственным дыханием — нет. Он знал, что хочет Брайана. Всецело. Но боялся… Боялся, что для мальчика он окажется лишь экспериментом. Первым парнем, который возьмет его. Не больше. — Дэвид? — хриплый шепот из-под одеяла. — Да? — Парень наклонился, не решаясь убрать руку от его волос. — Мне так нравится, как ты это делаешь. — Его теплая ладонь легла на запястье наставника. — Я поместил Патрика в домик и пришел спать к тебе. У тебя тепло. Тихо. И еще… Боуи, чувствуя, как с грохотом трескается дамба его чувств, присел на кровать. Но последнее его просто добило: — …Здесь все пахнет тобой… Твой парфюм... Сладкий… Мне так тепло. И так нравится это. Кажется, он бормотал это в полусне. Но Дэвиду больше не нужно было слов. Он забрался в постель и вцепился в парня так крепко, что тот вздрогнул от неожиданности и глухо проглотил еще какие-то теплые фразы, от передоза которых Боуи, кажется, начинал таять вместе с воспламенившимся сердцем прямо заживо. И нет. Он не думал о сексе. Он думал о том Что влюблен Как зеленый мальчишка Как безумный слепец Как впервые…