11 сентября 2001 г. Нью-Йорк
POV Frank
Brian Tyler — Vow for Revenge
Ледяная вода, внезапно обрушившаяся на мою многострадальную голову, вырвала меня из цепких лап беспокойного сна. На секунду мне показалось, что пара особо крупных ледышек попали мне за шиворот. С этой экзекуции начиналось каждое мое пробуждение в этом затхлом месте, безнадежно провонявшем дешевым алкоголем, сыростью и крысами. Самый настоящий подвал. Так продолжалось на протяжении предыдущих двух дней, и поэтому вполне вероятно было ожидать «бодрящей утренней процедуры» сегодня. Эти ублюдки довольно предсказуемы. Развлекались они так или же им нужно было всего лишь меня позлить — я не до конца понимал премудростей их больных мозгов. Вполне вероятно, эти парни просто ждали момента, когда я вот-вот сорвусь. Как разъяренная собака с цепи. Рано или поздно, по их мнению, это обязательно должно произойти. И уж тогда-то они отыграются на мне за все хорошее. — Проснись и пой, дорогуша, — пробасил мне на ухо знакомый белобрысый хрен. Кажется, его звали Боб Брайар. Этот терминатор своей мертвой хваткой удерживал мое изворачивающееся ужом тело каждый раз, когда Диглер наносил мне очередной визит с грязным шприцем в руке. Каждую ночь этот чертов король героина вкалывал мне что-то, от чего на следующее утро я просыпался весь в испарине, мое тело сводило судорогой, а общим ощущением было, будто меня танк переехал. Не удивлюсь, если он впрыскивал мне наркоту. Брайар вскинул мой подбородок кверху, больно сомкнув пальцы на челюсти (теперь там точно будет синяк), и заставил смотреть ему в глаза. — Как спалось на новом месте, принцесса? — ехидные глаза татуированного громилы, присевшего рядом со мной на корточки, изучающе пробегались по моему лицу, временами задерживая взгляд на особо заметных царапинах и порезах. Несмотря на то, что в моей голове уже успела назреть целая куча вопросов, адресованных Баллато и его шестеркам, тем не менее, я не видел смысла сопротивляться этому громиле с остекленевшим взглядом. Будучи связанным и прикованным к стулу в полутемном омерзительном месте, я явно был не в состоянии махать кулаками. Его кулак все равно окажется сильнее. А вступать с ним в словесную битву, пытаясь таким образом выведать что-то о судьбе Джерарда и своем местоположении, с моим-то дерзким язычком было равносильно самоубийству. Даже Тайлер не мог справиться с этими ребятами, что говорить обо мне. Кстати о Тайлере… почему я не видел его все это время? Он же, вроде как, заодно с этими придурками? Попытавшись избавиться от мокрой челки, прилипшей к лицу, со стекавшими по ней каплями, я метнул в Боба самый презрительный из всех имевшихся в моем арсенале взглядов, а мои губы сжались в одну тонкую линию. Рефлекс. Помню, этот безобидный с виду жест часто спасал меня на протяжении трех месяцев больницы, пока беспристрастные хладнокровные санитары пытались разжать мне рот и втолкнуть в мою глотку транквилизатор. В лучшем случае, они просто оставляли эту бесполезную затею и молча уходили, а я засовывал таблетки под матрас; в худшем — терпели мои укусы, а потом светили отпечатками моих острых зубов. Я же, в свою очередь, светил побоями от главврача. В то недавнее время я напоминал себе злого загнанного пса, готового растерзать любого, кто притронется ко мне хотя бы пальцем. Сейчас я вновь был недалек от облика того себя. — Я тебе тут гостинец принес, — издевательским тоном произнес Брайар, вытаскивая из заднего кармана потрепанных джинс завернутый в фольгу хот-дог. Если учесть, что за последнее время, проведенное в плену у этой шайки (отнюдь, скажу я вам, не райский курорт), я питался лишь воздухом, то эта жалкая булка с сосиской внутри казалась мне шедевром кулинарного искусства. Я умирал от голода, но продолжал стойко, не подавая виду, наблюдать за тем, как Боб заглатывает чуть ли не половину моего завтрака. В своих мыслях я отчаянно завопил, а мой желудок, не выдерживая пытки, зашелся мучительным урчанием, рот наполнился слюной. Предатель. — Диглер приказал мне накормить тебя, чтобы ты раньше положенного коньки не отбросил, — прорычал этот громила, заинтересованно разглядывая меня, будто зверушку в зоопарке. — Все равно не понимаю, зачем. Трупам ведь не нужна еда. А тебя уберут как свидетеля, даже мокрого места не оставят. Все также спокойно, лишь временами отпуская идиотские шуточки в мою сторону, Боб безжалостно разламывал хот-дог и вытаскивал из него внутренности. На секунду мое воображение разыгралось, нарисовав схожую картину, главным персонажем которой выступал Брайар. Только разрывал он далеко не хот-дог, а живого человека. Стоило мне представить, как этот отморозок своими огромными ручищами выпускает кишки из ни в чем не повинного человека, я почувствовал подкативший к горлу желудочный сок, из-за чего меня едва не стошнило. Так, спокойно. Не хватало еще блевать перед этим придурком! — Твой брат явно не из любителей пожить спокойно, раз согласился работать с нами, — усмехнулся Брайар, подпирая голову массивным кулаком. — Что же натолкнуло его на сотрудничество с Баллато? Деньги? Телка? А, может быть, собственный кретинизм? Это у вас, как я вижу, семейное, — обычно молчаливый головорез стал вдруг на редкость болтливым, а потом и вовсе расхохотался мне в лицо. Кусая губы от злости, я сдерживал себя из последних сил, пока гребанный Брайар водил облитой кетчупом сосиской по моим обветренным губам. Дразнил, сука. — Ну ничего, мы позаботимся о Тайлере, — голубоглазый фамильярно похлопал меня по щеке. — И о твоем любовничке тоже. При упоминании Джерарда мои полуприкрытые и смотревшие в пол глаза непонимающе уставились на парня. В них горел огонь неприкрытой ненависти, один Бог знал, как мне хотелось, чтобы этот огонь материализовался и сожрал самодовольное лицо отморозка, сидящего передо мной! — Ты. Ничего. Ему. Не. Сделаешь, — вкрадчиво и с расстановкой процедил я в ответ. Это были мои первые слова за сегодняшний день. — Смотрите-ка, кто заговорил! — паясничал этот идиот, чем злил меня еще больше. — Ты так в этом уверен? Думаешь, нам не выгодно грохнуть его с папашей? Ошибаешься. Эти двое застряли у Баллато, как кость в горле. Думаешь, ему нужен такой балласт, как Дональд Уэй? Пф, да он бы грохнул его при первой возможности! А твоя шлюшка тоже хороша. Совершить побег со свадьбы дорогой дочурки наркобарона, да еще в компании психованного недоростка — как романтично! Но это жизнь, малыш. Баллато не прощает таких ошибок. Никому. Я заскрежетал зубами от слов Брайара, моля небеса, чтобы он поскорее заткнулся и мне не пришлось высвобождаться из веревок, чтобы засадить ему в челюсть. Сердце в бешеном ритме колотилось о ребра. До этого все время я лелеял мизерную надежду на то, что хотя бы Джи они не тронут из-за Линдси. Наивный придурок! Крепко зажмурив глаза, я продолжал выслушивать саркастические реплики блондина, делая глубокий вдох ртом и выдыхая через нос. Нужно успокоиться. — Мы обязательно станцуем на ваших похоронах, детки. К черту! Я резко открыл глаза и смачно плюнул Бобу в лицо. Да! Я так долго мечтал об этом. Молча и с ухмылкой я наблюдал за тем, как около двух секунд Брайар удивленно таращился на меня в ответ. Мой плевок стекал у белобрысого по щеке. — Ах ты, сученок! — еще спустя пять секунд я ощутил резкую боль в диафрагме. Кажется, этот Кинг-Конг сломал мне ребро. В тот момент мне было все равно — я продолжал сидеть и ухмыляться, пока мой рот медленно наполнялся кровью, которую я тут же сплевывал на пол. Пытаясь, видимо, найти на меня управу, Брайар повалил мою тушку на пол и стал без разбору покрывать ее ударами. Побои приходились в основном в живот и на спину. Как последняя истеричка, я по-прежнему продолжал смеяться сквозь всхлипы, еще больше раззадоривая и себя, и Боба. Наконец, вдоволь испинав мое тело и решив, что сегодня с меня достаточно, парень тяжелыми шагами удалился к выходу. — Это тебе за огнетушитель, — крикнул он напоследок, закрывая дверь снаружи на замок. Я же неподвижно лежал на полу в луже собственной крови, пытаясь отдышаться.POV Gerard
Hurts — Stay
Подъезжая к пригороду, мы с Тайлером вдруг почувствовали едкий запах гари, из-за которого мои глаза начали слезиться. Я не мог понять, в чем дело, пока Роудс, метнув в меня обеспокоенный взгляд, молча указывал куда-то вперед. Повернув голову в направлении жеста его руки, я так и замер на месте. Казалось, еще чуть-чуть, и я просто-напросто задохнусь от страха, медленно пожиравшего мои внутренности. Огромных размеров черное облако пыли и копоти возвышалось над двумя башнями-близнецами. Словно нефтяное пятно, пролитое по неосторожности на поверхности океана, оно расползалось во все стороны на голубом небосклоне, окутывая собой целый Нью-Йорк. — Фрэ… о, нет! — отчаянно простонал я на весь салон автомобиля, как только увидел железобетонное здание, охваченное огнем. Крышу торгового центра лизали языки пламени, а между 93 и 99 этажом зияла пробоина. Будто что-то на предельной скорости со всего размаху врезалось в небоскреб, протаранив насквозь его хрупкую кирпичную обивку. При таком столкновении спастись просто невозможно, даже если очень сильно захотеть. Осознав всю безнадежность своего положения, я уронил голову на руки и с силой прикусил язык, чтобы не заорать от внезапно нахлынувшего отчаяния. Сжав руки в кулаки, хаотичными движениями я бил себя куда придется: страдали грудь, колени, мое лицо… Из уголка рта уже стекала тоненькая струйка крови, принося с собой давно забытый вкус соли и ржавчины, на челюсти алели свежепоставленные мною лично синяки и кровоподтеки. Я делал хоть что-нибудь, чтобы понять, что все еще существую. Но я не ощущал практически ничего: ни то, как мое разодранное криками горло болело от подступавших к нему рыданий, ни засохших влажных дорожек на собственных щеках, ни жгучей боли от ударов кулаками по рулю. Ровным счетом ничего. В тот момент я умер, превратился в ноль и ушел в минус. Тайлер тряс меня за плечо, видимо, пытаясь таким образом достучаться сквозь пелену самобичевания и тупого, уже давно никому не нужного чувства вины, но я никак не реагировал на его попытки. Я не мог поверить, что моего Фрэнки, моего любимого кареглазого мальчика больше нет со мной! Роудс тщетно старался докричаться до меня. Судя по его разъяренному, но вкрадчивому тону, это, наверняка, было что-то очень важное. Только теперь для меня ничто отныне не имело значения. Слова парня с глухим эхом отскакивали от моего разума, который отказывался что-либо принимать, как если бы я вдруг выстроил огромную пуленепробиваемую стену между нами. Смысл моего существования обратился в прах, а угол моего зрения сузился до размеров точки. Он заключался лишь в том, что теперь с каждым новым пробуждением я буду неизменно корить себя за все смертные грехи, которые когда-либо совершил. Всю оставшуюся жизнь меня будет душить непрекращающееся чувство вины за то, что я так и не попросил у Фрэнка прощения. Я никогда больше не посмотрю в эти прекрасные медовые глаза, не увижу родной улыбки, не улыбнусь в ответ и не услышу заразительный перезвон колокольчиков, которым был наполнен его смех, каждый раз оставлявший след в моем сердце… Никогда… — Джерард, да очнись ты уже, наконец! — резкий поворот головы в сторону и звонкая пощечина, последовавшая за этим, немного отрезвили меня и вновь подарили способность здраво мыслить. Я уставился на Роудса с немым вопросом, отчетливо сквозившим в моих остекленелых, по-прежнему ничего не понимающих глазах. Хотя, по правде говоря, мне было абсолютно наплевать, что он скажет мне сейчас. — Не та башня, Уэй! Это не та башня! — сбивчиво и торопливо прохрипел Тайлер, все еще тряся меня за плечи и пытаясь поймать мой взгляд. — Это северная башня, а Фрэнк в южной! — Ч-что? — спустя минуты две до меня начал доходить смысл его слов. Мои глаза по-прежнему глядели рассеянно и безразлично, но где-то на самой их глубине зародился слабый огонек надежды. — Как… не та? Ты серьезно?! — Да посмотри же сам, — толкнул меня локтем в ребро Роудс, а я с широко раскрытыми глазами вновь уставился на зрелище, поражавшее меня своим ужасающим видом. Уродливая картина мира. Депрессивный пейзаж нью-йоркского утра, которое, по сути, ничем не должно было отличаться от предыдущих утр в этом пыльном американском мегаполисе. Чем больше я смотрел на всю эту неправильную, жуткую, искусственно созданную симфонию ужаса, тем страшнее мне становилось, а реальность уходила из-под моих ног. В тот момент я бы с радостью принял чью-нибудь невинную шутливую ложь о том, что это всего лишь очередные съемки какого-нибудь дешевого блокбастера про конец света. Я бы поверил во что угодно, только не в правду. Но правда была тут — вот она, прямо передо мной. Люди… множество отдаленных, размытых дымом маленьких человеческих фигурок срывались с верхних этажей офисов, падая прямо в огонь. Все они представлялись мне ласточками со сломанными крыльями, единственный путь которых — это пасть в объятия смерти. Несмотря на то, что их полет был до ужаса трагичен, он чем-то завораживал меня. Наверное, причиной стали отголоски моего помутившегося от дыма сознания, в котором наряду с отчаянием и страхом соседствовало счастье. Это звучало более, чем дико, знаю, но в тот момент я был готов вечность восхвалять небеса и целовать ноги Богу за то, что Господь уберег моего Фрэнки от сей трагичной участи. — Тайлер, господи! Я.. я не знаю, как тебя благодарить! Южная башня, конечно! Фрэнк… он, он жив! — забыв о том, что когда-то был злейшим врагом Роудса наряду с его братом, я, совершенно не стесняясь, начал всхлипывать у него на плече. — Боже, вот я идиот! — Спокойно малыш, спокойно, — обнимал меня Тайлер, приободряюще похлопывая по плечу. — Все нормально. Я сам не на шутку испугался. Выйдя из машины и проверив наличие сумки с деньгами в багажнике Импалы, я взвалил ношу себе на плечо, в то время как Тайлер плелся за мной, уверенно и убийственно медленно чеканя шаг. Будто опытная рысь на охоте. Столпотворение народа на улице, черно-желтые ленты ограждения, репортеры, снимавшие масштабы катастрофы на свои портативные камеры, крики женщин и детей, мольбы о помощи и плач, разносившийся со всех сторон… Это по-настоящему сводило с ума. Я подошел ближе, к самому ограждению, где здание было оцеплено по периметру и рядом стояли кареты скорой помощи. Запах действовал на меня крайне удушающе, и я не мог даже представить, каково было людям внутри этого кирпичного небоскреба-убийцы. Пламя поднималось снизу вверх, пуская тягучие клубы дыма в небо. Такое светлое и безмятежное, оно создавало явный контраст с тем, что происходило здесь, на земле. Будто рай отделился от ада, а я был в самом его пекле. Я продолжал пристально вглядываться в прозрачные, еще не увязшие в копоти и пыли участки небосвода. Словно у него могли быть ответы на мучившие меня все это время вопросы. Все хотят попасть на небо, но никто не хочет умирать… Мы уже приблизились к зданию южной башни, как меня чуть не сбила с ног пожилая женщина. В ее синих потухших глазах плескались тревога и леденящая кровь паника. Незнакомка была бледнее смерти, почти под цвет своих серебристо-седых волос. — Вы не видели… не видели мальчика? Десяти лет и в красной кепочке, вот такого роста? — одной рукой она крепко вцепилась в ремешок моей спортивной сумки, а вторая замерла на уровне моей груди. — Пожалуйста, помогите мне найти моего внука! Он был внизу, он должен был спастись! — слезы стекали по ее щекам, испещренным тонкой паутинкой морщинок. Я был в самом настоящем ступоре и не знал, что нужно отвечать в таких случаях. Когда теряется чей-то самый близкий человек, а ты даже ничем не можешь помочь. Я ни разу не сталкивался с этим в своей жизни. Секунды тикали, словно бомба замедленного действия, с каждым мгновением заставляя думать о Фрэнке, находящемся в лапах отпетых гангстеров Нью-Джерси. — Я… — я силился подобрать нужное слово, но меня опередил Тайлер. — Простите, мадам, мы вам очень сочувствуем, но мы не видели вашего внука. Наш друг сейчас в большой опасности и… — О нет! — женщина зашлась в рыданиях и убежала прочь, продолжая горько причитать. - Сэм, Сэмми, милый! Где же ты?! — Тайлер, — сказал я ему, когда мы уже оказались в лифте, ведущем нас на крышу. — Все эти люди… они… — Знаю, Уэй, это паршиво. И страшно. Но нам ничего не сделать. Мы не герои, парень, и не ангелы, чтобы влиять на ход событий. Все, что сейчас в наших силах — это спасти человека, который находится в опасности и дорог нам обоим. Остальное не в нашей власти. — Ты прав, — тяжело вздохнув, я услышал сигнал остановки лифта. Двери раскрылись. Мы прибыли на место. — Вот держи, — раздалось над ухом. — Это браунинг седьмого калибра, — сообщил мне Роудс, вкладывая оружие в мою влажную холодную ладонь. — Как только увидишь, что кто-то из этих громил схватился за ствол, просто бери и стреляй. Я прикрою тебя, если что. — Спасибо, Тайлер, — я громко выдохнул напоследок, стоя лицом к лицу к своей судьбе. Точнее, с замиранием сердца ожидая того, что ждет меня за этой дверью, отделявшей нас с Тайлером от Фрэнка и этой жалкой кучкой отморозков. Что ж, чему быть — того не миновать, как говорится. Я готов. Раз, два… три!POV Frank
Наконец-то тупые громилы соизволили снять с меня эту чертову повязку, которая неприятно давила на глаза и из-за нее я был лишен малейшего представления о том, где нахожусь. Эти дегенераты хорошо позаботились о том, что на протяжении всей нашей поездки я оставался в полном неведении относительно того, куда меня везут. Будучи связанным по рукам и ногам, да еще лежа в багажнике, подобно мешку картошки, я не мог даже пошевельнуться. Единственным моим «развлечением» было вдыхать ни на секунду не прекращавшийся запах паленой курицы. Амбре преследовало меня в течение всего путешествия. Случайно уловив краем уха разговор малыша Колби с Диглером, я узнал, что неподалеку от нас горело какое-то здание. Услышав внезапно проскользнувшее между этими двумя слово «теракт», я не на шутку запаниковал. Неизвестно где, неизвестно с кем и неизвестно почему я нахожусь сейчас здесь. Меня посадили на что-то холодное, по ощущениям напоминавшее бетон. Несмолкающий визг сирен и душераздирающие вопли людей внизу означали лишь то, что я сам где-то наверху. Скорее всего, на крыше. Наконец, Брайар подошел ко мне сзади и одним грубым движением стянул плотную тряпку с моих глаз. Моему взору открылась, наверняка, одна из самых страшных картин за всю историю человечества. То самое горящее здание находилось всего в нескольких метрах от нас. Половина небоскреба уже обуглилась, здание медленно разрушалось, оседая под собственным весом, будто карточный домик, ломая себе «железные кости» и заодно придавливая ими находящихся внутри людей. Довершением всего стала алая макушка торгового центра, дымившаяся от порывов ветра и медленно пожирающая уцелевшую часть комплекса. Я просто не хотел смотреть на это, не мог. Осознание того, что где-то сейчас со всей этой неразберихой ведут борьбу Джерард и мой брат, заставляло мое сердце щемить, а душу разрываться на куски. — Идут, — послышался глухой прокуренный голос Колби. Парень смотрел сверху вниз взглядом голодного ястреба в ожидании добычи. — Деньги у них. — Замечательно, — самодовольно улыбнулся Мэтт Диглер, вальяжно складывая руки на груди и пощелкивая пальцами. Меня начинало потихоньку раздражать его чертово спокойствие! Смотрелось это все, как минимум, подозрительно и точно не вело к добру. Спустя какое-то время послышался металлический лязг открываемой двери и следующий за ним саркастический выпад Диглера: — Джентльмены, поглядите, а вот и мистер Денежный Мешок к нам пожаловал! — Сначала отдайте нам Фрэнка, и тогда получите свое, — бесцветный голос Джерарда, несмотря на отсутствие каких-либо эмоций, звучал твердо и не предполагал никаких возражений. Отвлекшись от созерцания горящей башни и медленно оборачиваясь назад, я чуть было не рухнул на асфальт. Передо мной стоял Джер, а за его спиной, будто прикрывая тылы и тщательно сохраняя невозмутимый вид, пристроился Тайлер. В руках Джи была сумка с деньгами, ремешок которой он каждый раз нервно теребил. Я разглядывал Уэя так, будто не видел несколько лет. Мысленно я подмечал все изменения, произошедшие с парнем за столь короткое время. Никогда не думал, что можно так сильно увянуть за несколько ночей: под некогда живыми глазами, с вечно пляшущими в них веселыми искорками залегали синяки. Фиолетовые отпечатки — следствие бессонных часов, проведенных в тревоге и ожидании, — наложились на застаревшие синие. Сами глаза казались мне безжизненными. Розовая, молочно-персикового оттенка кожа стала бледной, словно мел, губы потрескались, а голову будто не мыли уже несколько дней. Тем не менее, сейчас это был единственный человек, за которого я отдал бы полмира, чтобы он был рядом со мной. Не в окружении киллеров-головорезов, которые затеяли переубивать тут всех нас ради наживы денег. Не в этом чертовом городе, где в данную секунду параллельно с нашей историей разворачивались тысячи других, куда более кошмарных и обреченных. Не в этом уродливом несправедливом мире. Все это молча крутилось, подобно шестеренкам, в моей голове, напичканной хлороформом и барбитуратами. Я разглядывал лицо любимого мне человека и заодно Тайлера, чьи губы были сомкнуты в одну тонкую линию, по лицу ходили желваки, а руки были сложены на груди крест-накрест в оборонительной позе. — Бог мой, кто бы мог подумать, что вы двое окажетесь такими болванами?! — расхохотался Мэтт, хватаясь руками за живот и изображая припадок от смеха. — Вы действительно решили, что отделаетесь тем, что отдадите нам бабосы и, взявшись за ручки, уйдете в закат с вот этим татуированным бочонком? — блондин тыкнул в меня пальцем. Прозвучало это крайне обидно: мне сразу же захотелось съездить этому ублюдку по его самодовольной роже. — Нееет, милые мои! Это еще не конец! Хэппи-энда не будет. С этими словами он сделал жест в сторону Боба, и тот вытащил пушку из своего кармана. Мои колени моментально задрожали, а сам я был готов ринуться к этому громиле и выбить из его рук оружие. Проблема была в том, что сзади мои запястья крепко стискивали мощные руки Колби. Извиваясь подобно ужу, я был не в силах что-либо сделать. Лишь снова и снова получал удар под дых от этого долбанного качка-переростка. — Нам не нужны свидетели, малыш, — сказал он Джи, после чего рука Уэя нащупала что-то под рубашкой. Я не сомневался, что там был кольт. Они с Тайлером просто не могли настолько рисковать, чтобы явиться к этим головорезам безоружными. «Ну же, Джи, стреляй! — мысленно я умолял парня, словно тот был телепатом и мог внять моей просьбе.» Я молил не только Джерарда. Я молился всем известным и неизвестным мне богам, лишь бы все это поскорее закончилось. — Крошка, попрощайся со своим ненаглядным. Я верю, что вы обязательно свидитесь на небесах, голубки, — кинул напоследок Мэтт фальшивым сахарным голоском, отчего по моему телу пробежалась мелкая дрожь. Но не от страха или холода — от кипящей во мне ярости. Его рука направилась в сторону Джерарда, а указательный палец надавил на спусковой крючок. Я не мог стоять и смотреть на то, как жизнь любимого утекает от меня, будто песок сквозь пальцы. Все происходило, как в замедленной съемке: вот я срываюсь с места, отпихнув от себя в край оглохшего от моего визга Колби, и бегу к Уэю. Секунда — и я уже стою рядом с ним. Еще одна — и выстрел разрезает дымный нью-йоркский воздух. Ощущаю тепло знакомых рук, крепко обхватывающих меня за талию и прижимающих к себе. Слышу голос своего мальчика, который отчего-то кажется мне безумно далеким, а лицо, находящиеся всего в паре сантиметров от моего, будто потерялось в тумане. Переведя взгляд на ладони Джерарда, вижу багровые потоки свежей крови. К счастью, эта кровь не его. Она моя. А значит, я не опоздал. — Успел… Джи, я успел, — прошептал я напоследок Уэю, прежде чем отключиться и позволить темноте завладеть своим разумом.POV Gerard
— Пошли, Джи, пошли! — кричал Тайлер, дергая меня за плечо и пытаясь поднять с колен. Голова Фрэнка покоилась на моих руках, заливая рубашку кровью, пока Роудс отстреливался от бандитов пулями из браунинга, словно чертовым дешевым виски. Улучив время и схватив сумку с деньгами, он прикрывал меня сзади, прежде чем впустить с Фрэнком обратно в помещение и захлопнуть дверь на массивный засов. — Надеюсь, благодаря этому мы сумеем выиграть немного времени, — сказал Тайлер, сбегая вниз по лестнице. Я последовал за ним. Мы были на полпути к свободе, как вдруг раздался резкий грохот, болезненно ударивший по нашим перепонкам. Упав навзничь и крепко приложившись затылком к торчащей железной балке, Тайлер поморщился, процедив сквозь зубы: — Это что еще за нахуй?! Послышался шум и вопль на верхних этажах, помещение окутал уже известный мне ядовитый запах гари. «Самолет, самолет! — разносилось со всех сторон. — Гребанные террористы хотят, чтобы мы тут все подохли, как кролики!» — Самолет, — прошептал в ужасе, хватая парня за руку. Леденящий душу страх не давал пошевелить языком. — Черт побери! Так вот от чего загорелась та башня! — Что? — Роудс поглядывал на меня, как на идиота, и только спустя минуту его глаза стали по пять центов, после чего парень произнес. — Стой, подожди, ты думаешь, что… — Да! — сказал я уже громче, теряя контроль над собой. Чувствую еще чуть-чуть — и я окончательно сойду с ума. — Мы не спаслись, Тайлер, понимаешь? Мы думали, что мы в безопасности, но нет. Уже не в безопасности. — Так чего ты стоишь, умник?! — прикрикнул на меня Роудс, рванув вперед. — Собираешься похоронить нас тут заживо? Бежим!!! Было не совсем удобно протискиваться сквозь толпу орущих и паникующих работников центра с окровавленным Айеро на руках, да еще умудряться не терять Тайлера из виду. Если бы не кровь, стекавшая по моим рукам в три ручья, можно было бы подумать, что Фрэнки сладко спит. Так мило и умиротворенно выглядел парень, находящийся в отключке и даже не подозревающий, что творится у него под носом. Казалось, будто судьба просто-напросто насмехалась над всеми нами, подсовывая испытания одно сложнее другого. Говорят, Бог не дает задач, которые мы не в силах решить. Тем не менее, в этот раз я сомневался, что выйду отсюда живым. «Плевать на себя, — я нежно провел ладонью по щеке своего парня. — Главное, чтобы с Фрэнком все было хорошо.» Это на самом деле было так. Ничего мне не хотелось больше, чем просто знать, что мой Фрэнки жив и здоров. Пройдя сквозь коридоры, похожие скорее на блядские лабиринты, мы с Тайлером выбрались к служебному входу в здание, который по идее должен был стать ключом к нашей общей свободе. Я сбежал в конец лестницы, направляясь прямиком к двери, в то время, как Роудс отставал и был этажом выше. — Черт! — досадно выругался парень, все еще не показывая мне свою физиономию. — Тайлер, где ты там? Помоги открыть эту чертову дверь! — Не могу, гребанная сумка порвалась. Половина денег псу под хвост! — сокрушался Роудс. — Да брось ты эти бумажки, черт тебя дери, они уже никого не спасут! — я вышел из себя, проклиная запертую на ключ дверь и висевший на ней ржавый замок. — Огнетушитель, — послышалось сверху. — Попробуй сбить замок огнетушителем. Вняв совету, я со всей силы ударил им по замку и тот поддался. Внезапный хруст этажом выше и следующий за ним грохот обвалившейся штукатурки и металла заставил меня поднять голову и замереть от ужаса. Лестница, по которой еще минуту назад я сбегал вниз, была наполовину разрушена, а сквозь дыру в потолке я видел Тайлера, повернутого ко мне лицом и лежащего ничком. Со лба Роудса текла кровь, а сам он не мог даже пошевелиться. — Вставай! Давай, Тайлер, ты сможешь! — крикнул я, понимая, что моя напускная бравада ничем ему не поможет. Он ранен и сейчас нуждается в помощи, а мне даже не на чем забраться к нему наверх, чтобы оказать ее. — Нет, Джи, — прохрипел мужчина, сплевывая кровью. — Моя глава окончена. Теперь спасайтесь вы с Фрэнком. Вдвоем, уже без меня. — Не говори ерунды. У тебя еще есть шанс спастись! У всех нас. — Меня арматурой насквозь проткнуло, чувак! А сверху придавил огромный кусок штукатурки! Ты реально думаешь, что я выберусь из всего этого дерьма живым? Перестань! Знаешь, скажу тебе по секрету, я даже рад, что все так вышло. Серьезно. Жизнь показала мне, что я еще тот везучий сукин сын! Счастливчик, его мать. Но, видно, я слишком сильно верил в судьбу и положительный исход, и на этот раз фортуна повернулась ко мне своей тощей костлявой задницей. В мире не все так радужно, малыш. Тебе нужно это понять и принять. Я понял. Но принять… я привык, как червяк цепляться за жизнь, обходя ее законы стороной, и проворачивать одну аферу за другой. Что ж, на этот раз у меня не вышло. Я слушал Тайлера с глазами, полными слез. Прямо передо мной, прямо сейчас умирал человек, а я только мог стоять и смотреть на это! — Деньги, Джи, — парень указал на уцелевшие пачки банкнот, которые лежали у самых моих ног. Видимо, выпали из сумки. — Ты правильно сказал: Диглеру они теперь, как мертвому припарка. Да и сам Диглер… черт бы его побрал! Мне еще предстоит встретиться с ним в аду. Надеюсь, для нас там забронировано местечко, — Роудс неисправим. Даже предчувствуя собственную смерть, этот клоун по-прежнему балагурил. На самом же деле, просто несчастный парень, сбившийся с верного пути. Клоун с грустной улыбкой от уха до уха. — Вам с Фрэнком деньги нужнее, чем мне. Этот малый крепче, чем кажется. Он выкарабкается, я знаю это, как свои пять пальцев. Свози моего раздолбая куда-нибудь на Гавайи, я уверен ему там понравится. Морской воздух пойдет парнишке на пользу. А, черт! Роудс зажмурился, стискивая зубы от боли. — Джи, можно тебя кое о чем попросить? Не раздумывая ни секунды, я кивнул. — Не мог бы ты отдать несколько тысяч моей матери? Думаю, она немного огорчиться, узнав, что ее сынок сгорел заживо в башне в центре Нью-Йорка, ну да ладно. Это будет моим прощальным подарком. Хоть что-то хорошее с моей стороны. Но ведь лучше поздно, чем никогда, верно? Я закусил губу, потому что не мог проронить и слова. Слушать все это было выше моих сил. Я даже не думал отказывать Роудсу, ведь все, о чем он мне сейчас говорил, было чем-то вроде его предсмертной просьбы, последнего слова. Я помнил, как Фрэнк рассказывал мне о шатком финансовом положении их семьи, и просто не смел их подвести. Так хочет Фрэнк, так хочет Тайлер, и поэтому свою клятву я обязан исполнить, чего бы мне этого не стоило. — Хорошо, Тайлер, — я выдохнул, смотря в его обреченные, но по-прежнему горящие решительностью глаза. Этот человек один из самых сильных людей, которых мне довелось знать в этой жизни. В Роудсе однозначно был стержень, он никогда не казался мне слабаком. Мне до него, как до Луны. — Еще увидимся, принцесса. Береги его, — сказал мне парень, кивая в сторону Фрэнка и попутно выдавив из себя измученную, но искреннюю улыбку. На моей памяти это была его первая и последняя настоящая улыбка. Без шелухи сарказма и тени насмешки. Наконец, я узнал, кто такой Тайлер Роудс, познакомившись с его истинным лицом. Именно таким я и запомню этого парня. Я распахнул дверь служебного входа и, пробежав несколько пролетов, оказался снаружи. Огонь подбирался ко мне сзади, но я вовремя выскочил из здания. Люди в пожарной форме сразу же окружили меня со всех сторон; кто-то взял Фрэнка, чтобы отнести к карете скорой помощи, а меня самого обернули в теплый плед и усадили на капот полицейской машины. — Там еще один человек, — сказал я пожарнику. — Он тяжело ранен, и ему срочно требуется помощь. — Здание наполовину разрушено, — мужчина отрицательно покачал головой. — Еще немного, и оно превратится в горстку пепла. Мы не можем рисковать своими людьми. Возможно, полчаса назад мы бы еще могли предпринять попытку, но сейчас нет. Я сожалею, — сказал мужчина сочувственно похлопывая меня по плечу и возвращаясь к работе. Внезапно усилившийся шум и крики толпы отвлекли меня от собственных раздумий, и все мое внимание обратилось к источнику этих самых криков. Я не верил своим глазам! Между девятым и десятым этажом в полуразрушенном оконном проеме стояла мужская фигура с поникшей головой и что-то отчаянно кричала, размахивая руками и будто взывая к небу. Волосы парня развевались на ветру, а ярко-желтая буква s на его футболке не оставляла и доли сомнений… Тайлер! Не может быть! Выходит, он солгал мне, что не может идти? Но зачем? Рой вопросов крутился в моей голове, так и не находя ответов. По тому, насколько резкими и точными были его движения, было не похоже, что Роудс действительно пережил ранение арматурой и груз железной балки. Этот парень абсолютно в порядке. Так тогда какого черта он делает?! Мне хотелось закричать. Стоя на пересечении двух этажей, Тайлер в прямом смысле слова находился меж двух огней: пламя сверху и снизу разгоралось с одинаковой силой и безжалостно пожирало уцелевшие части здания и будто бы смыкалось на том самом месте около Роудса. Парень был в ловушке. Толпа вздрогнула, и прежде чем что-то понять под всеобщие охи и ахи, я заметил, что Тайлер машет мне на прощание. Он машет мне своей гребанной рукой! После чего, расставив руки в стороны и издали походя на распятого на кресте, Тайлер кинулся, исчезая в объятиях огня. Пламя моментально поглотило парня, а я, в свою очередь, не мог остановить поток безнадежных слез, стекающих по моим щекам. Никому было невдомек, отчего погиб Роудс: то ли от пламени, сожравшем его менее чем за доли секунды, то ли от столкновения с землей, когда он падал с громадной высоты. Этого не мог знать никто. Было ощущение, будто я — чистый лист, с которого стерли все краски и эмоции. Мое тело несколько раз прокрутили и выжали в барабане стиральной машины. Сидя у открытых дверей скорой помощи, я наблюдал за тем, как кучка врачей боролась за жизнь моего Фрэнки, но у меня не осталось сил даже на панику. Я выжат, сломлен, а мои кости раздробили в мясорубке. Поэтому я не сразу заметил, как сзади меня обхватили крепкие мужские руки, а знакомый до боли голос воскликнул: — Джерард, сынок, ты жив! Мальчик мой, мы так долго тебя искали! — Папа? — на секунду мой разум отказался поверить, что прямо сейчас передо мной стоит отец, готовый вот-вот заплакать то ли от облегчения, то ли от счастья. Поначалу, я даже умудрился списать все это на галлюцинации, вызванные дымом и переизбытком угарного газа, пока моя вытянутая рука не уперлась в твердую грудь Дональда Уэя. Он был реален, как никогда. Понимая, что в мой многострадальный мозг поступило ошеломительное количество информации, которое я не в силах переварить, я не сразу услышал, как меня зовут врачи из скорой. Земля будто начала уходить из-под моих ног, а я сам молча осел на асфальт. — Извините, кем вы приходитесь мистеру Айеро? — женщина в белом халате вывела меня своим вопросом из состояния транса и апатии. Услышав фамилию Фрэнка, я попытался сконцентрироваться на том, что мне скажут. — Я его друг. Лучший друг. — Мистер Айеро в очень тяжелом состоянии. Ситуация критическая, пуля пробила лопатку, он потерял большое количество крови. Мы не можем пока дать точных прогнозов, его нужно отвезти в больницу. Но что мы можем утверждать наверняка: Фрэнк Айеро находится в коме.