Предел для нас только небеса

      Солнечный луч прокрался в спальню без предупреждения, умудрившись попасть мне прямо в глаз. Вчера я был настолько пьян, что не удосужился даже задернуть шторы. И вот результат: непрошенное солнце стерло собой последние остатки моего глубокого сна. Ну и ночка же выдалась в этом гребанном клубе! Я спал, как убитый. Видно, настолько хорошо приложился к бутылке, раз почти ничего не помнил, кроме… Внезапное озарение, сошедшее на мою похмельную голову, заставило пальцы вцепиться в красные нечесаные патлы. — Фрэнк… — простонал я в порыве отчаяния. Черт, и чем я только думал?! Это как нужно было нажраться вусмерть, чтобы до такого опуститься? Я вел себя как последняя шлюха, ей-богу! Хорошо, что хоть стриптиз не танцевал перед честным народом! Стоило мне вообразить себя, извивающегося вокруг шеста и засовывающего гребанные банкноты себе в трусы, как мой желудок скрутило в жутких спазмах, а вчерашняя выпивка предательски подкатила к горлу, явно просясь излиться на белый ворсистый ковер. Единственное, что я знал наверняка: надо было срочно найти Айеро и извиниться перед ним. Именно этот сиюминутный порыв, подобно порции крепко заваренного кофе, взбодрил меня окончательно. Задавшись целью, одним рывком я сбросил с себя теплое и уютное одеяло, после чего мои ступни опустились на прохладный линолеум. Последние летние деньки остались позади. Сентябрьское солнце было обманчиво ярким, оно уже не грело с прежней силой. Я почувствовал это, сняв верхнюю часть своей пижамы с медведями и подойдя к раскрытому настежь окну. Осенний воздух пах дождливой сыростью и опавшими листьями. Внезапно меня одолело странное желание, которое, если честно, порядком меня напугало. Палящее солнце настолько слепило своим беспощадным светом, что на какой-то миг мне показалось, что адское светило сожжет мое лицо. Неожиданно мне захотелось, чтобы так и случилось. Чтобы проклятый солнечный луч проникнул под мою мертвенно-бледную кожу, прожигая насквозь тонкие хрупкие кости, и оставил после меня лишь частички белого пепла. Я не понимал, что такое со мной твориться. Мое опущенное ниже плинтуса настроение да и состояние в целом… все указывало на первые, вот-вот зарождающиеся признаки депрессии. Неужели всему виной так называемая осенняя хандра, о которой трубили на каждом углу, из каждого утюга? А может, нужно перестать придумывать себе лживые отговорки и просто признаться, что все это — последствия вчерашней ночи, ставшей ложкой дегтя в нашей с Фрэнком бочке меда? Последствия, которые я был обязан расхлебывать. Покончив с безразличным созерцанием сада с фруктовыми деревьями, которые в данный момент наводили на меня лишь скуку и апатию, я подумал и зашторил окно — единственный источник света в моем сонном царстве тишины, которая болезненно била по перепонкам. Обычно я просыпался под бурное сопение татуированного тельца, которое во время сна заваливалось на меня почти полностью и словно маленькая цепкая обезьянка обхватывало меня за талию. Но сегодня этого не было. Пустая подушка, одиноко лежащая рядом с моей, красноречиво и весьма некстати напоминала о том, что эту ночь я пережил один. Именно пережил: сквозь мучительные стоны, вызванные нестерпимой головной болью, приступы жажды и запоздалое самобичевание. Отвернувшись от окна и подойдя обратно к кровати, я зашипел от тупой ноющей боли, пронзающей колени. Конечно, будучи известным победителем по жизни, я естественно умудрился навернуться на лужайке и содрать себе ноги об острый гравий! Покосившись на пропитанные засохшей кровью бинты, заботливо намотанные Фрэнком, я, лишний раз убедившись в магии собственной «пьяной грации», как-то нежно и невесомо провел по подушке, на которой обычно спал Айеро. Наволочка, хранившая терпкий аромат мятного шампуня и ментоловых сигарет, была холодная и не примятая — на ней не чувствовалось тепла человеческого тела. Значит, Фрэнк действительно не спал со мной этой ночью. Бросив мимолетный взгляд на рядом стоящий комод, я уставился на календарь, раскрытая страница которого радостно сообщала, что сегодня суббота. Восьмое сентября. Красная жирная восьмерка была похожа на перевернутый знак бесконечности. «Бесконечности и тупика, — подумал я и горько ухмыльнулся. — Именно таковой сейчас представляется мне моя собственная жизнь. Не знаю, что же делать дальше.» Решив на время засунуть навязчивые депрессивные мыслишки куда подальше, я на ходу начал разрабатывать план своих дальнейших действий, после чего пришел к неутешительному, но весьма логичному выводу: Айеро будить пока не стоит. Прожив бок о бок с этим парнем даже каких-то несколько месяцев, вы бы на моем месте сразу поняли: подозрительно спокойный Фрэнк Айеро вечером «равно» буйствующий ураган, сносящий все на своем пути утром. Хуже злого Айеро мог быть только апокалипсис. Хотя… в последнее время я задумываюсь сделать эти два понятия синонимами. Но Уэй не был бы Уэем, если бы не додумался прибегнуть к очередной маленькой хитрости. Зная безграничную любовь Фрэнки к своим «божественным пирогам, салатам, тостам», я решил, что немного вкусностей ему не повредит. И ароматная яблочная шарлотка могла бы стать отличным шагом к примирению. Спускаясь по лестнице и уверенной поступью направляясь на кухню, я с невольной улыбкой вспоминал, как в первые дни нашего сожительства оголодавший после клиники Айеро сметал за полприсеста то, что я ему старательно готовил. Да еще и добавки требовал! Вот вам и история о том, как худенький болезненный мальчик по имени Фрэнк за короткий промежуток времени превратился в сытого, довольного жизнью паренька. Улыбка не сходила с моего лица до самой кухни, пока я в предвкушении рисовал себе удивленное выражение лица возлюбленного, с неуемным аппетитом поглощающего испеченное мною лакомство. Завидев у порога кухни мелкие осколки битого стекла, в которые я сам чуть было не угодил, я почувствовал, как что-то вздрогнуло и неприятно сжалось внутри. Осознание того, что это дело рук разъяренного Айеро, не давало мне покоя и удваивало чувство вины за содеянное. Оставалось лишь распахнуть дверь (на стекле которой красовалась эпичная трещина) и оценить масштабы катастрофы. «Ну уж нет, так не пойдет! — я негодующе фыркнул. - Понимаю, я повел себя как последняя сволочь, но крушение мебели — это уже слишком. Пусть сам объясняет миссис Аллен это «маленькое недоразумение». Пару раз глубоко выдохнув, сосчитав до десяти, снова выдохнув и, под конец, перекрестившись, я все же потянулся к позолоченной ручке и повернул ее. Звук хлопнувшей о стену деревянной двери так и застыл в воздухе, а увиденное заставило меня едва ли не сползти на пол. Кухня была разгромлена чуть более, чем полностью: везде валяющаяся утварь, битые тарелки, сломанные стулья и разбитые окна. Плачевный вид был даже у занавесок — разодранные в клочья, некогда красивого солнечно-желтого цвета, они походили на сорванную с крючков грязную тряпку, конец которой волочился по полу. Подойдя к раковине, я заметил на ней следы чего-то красного. Чего-то, отдаленно напоминающего свежую кровь. — О, Боже! — сорвалось у меня с языка, прежде чем я смог что-либо осмыслить. Мои руки задрожали, а ноги чертовски затряслись от подступившего страха, когда я осознал, что весь этот погром не мог быть совершен одним человеком. — Они были здесь! — неожиданно для себя самого я закричал в пустоту, как полоумный. — Они нашли нас! Черт! Фрэээнк! Но мне никто не ответил. В доме по-прежнему было зловеще тихо. — Фрээнки!!! — вновь прокричал я имя возлюбленного, чувствуя, что под конец фразы мой голос срывается и сквозь него слышны застывшие слезы. Гробовая тишина была мне ответом. До боли сжав кулаки, я осел рядом с холодильником, закусывая губу и пытаясь сохранить шаткое душевное спокойствие. Внезапно раздавшийся под боком пронзительный скулеж вывел меня из состояния транса, вынуждая рыскать в поисках звука. — Портос! — тихий вскрик вырвался из моей груди, а сам я подполз ближе. Около стола, прижавшись к холодной плитке своим маленьким телом, лежал спутанный бело-коричневый комочек, жалобно поскуливающий и попискивающий. Всем своим видом щенок взывал о помощи. — Малыш, что эти изверги с тобой сделали?! — я ужаснулся, развернув щенка к себе мордочкой. Весь в порезах и перемазанный в крови, Портос смиренно лежал на полу, а скулеж животного усиливался каждый раз, когда питомец пытался пошевелить передней лапой. Клочья некогда лоснящейся блестящей шерстки местами были выдраны и висели свалявшимися комками на его худеньком тельце. — Господи, они сломали тебе лапу?! — дотронувшись до взлохмаченного ушка, я погладил беднягу, а ответом мне послужил сдавленный протяжный вой. Пес подтвердил мои опасения. — Малыш, жди тут, я сию же минуту собираюсь и мы едем с тобой к ветеринару! Натягивая первый попавшийся свитер и залезая в вывалившиеся из шкафа джинсы, я вновь спустился вниз на кухню. Нужно было отыскать Фрэнка. — Тааак, милый, аккуратно, вот тааак… — приговаривал я, укладывая собаку на одеяло и осторожно беря Портоса на руки, чтобы не сделать ему еще больнее. Белый прямоугольник, примагниченный к дверце холодильника, своим ярким пятном привлек мое внимание. Сорвав бумажку, я увидел, что это была записка, содержащая в себе адрес, небрежно накарябанный черным маркером.

Всемирный торговый центр, Нижний Манхэттен, Нью-Йорк (южная башня)

Нью-Йорк. Но… Перевернув бумажку, чтобы узнать, нет ли на ней еще какой-нибудь важной информации, я инстинктивно отбросил ее на стол, словно ошпарившись. Это была наша с Фрэнком совместная фотография, сделанная в тесной кабинке торгового центра. Ровно за неделю до событий в клубе и прихода этих чертовых громил в наш дом. Поперек наших счастливых и целующихся лиц была жирно нацарапана лишь одна фраза: Поторопись, если хочешь увидеть его живым. Зачем? Мое сердце затряслось и гулко ухнуло куда-то в пятки, а я сам, казалось, окончательно потерял способности выводить простейшие логические цепочки. Внезапно раздавшаяся трель мобильника забористо отбивала мотив металликовской «Fuel». Телефон Фрэнка! Средство связи лежало на кухонном столе и истошно вибрировало, заставляя мои собственные нервы натягиваться подобно гитарной струне. На экране черным по-белому значилось: «неизвестный номер». Не раздумывая ни секунды, я нажал кнопку «принять вызов». Спустя пару минут помех и скрипов я наконец услышал голос. Женский. Приторный, словно сироп от кашля, и до боли знакомый. Я уже не чаял забыть его, как вдруг он снова напомнил о себе. Линдси. — Привет, Джи, — раздался сахарный голосок на том конце провода. Мне вдруг захотелось поморщиться. — Как тебе представление-сюрприз от Мэтта и его мальчиков? Не хватало только фейерверков для полной картины. — Где Фрэнк? — я задал встречный вопрос, пропуская мимолетом быструю и раздражающую меня болтовню Баллато. Было довольно сложно сохранять самообладание и одновременно пытаться очистить нужную и весомую информацию от лживой дрянной шелухи. Мой голос мгновенно приобрел стальные нотки, а пальцы впились в корпус мобильника с такой неведомой силой, что, того и гляди, были готовы превратить его в порошок. — О, я рада, что ты спросил! — притворно, с нескрываемым сарказмом произнесла Линдси, явно забавляясь игрой, которую она вела. — Твоя драгоценная птичка, по словам Мэтта, держалась до самого победного конца. Но мы нашли способ ее утихомирить. Быстро и безболезненно. Хлороформ творит чудеса. Жаль, что тебя угораздило напиться до такой степени, что ты ничего не услышал. — Какого черта, Баллато?! — заорал я, уже не сдерживая эмоций, среди которых лидировала кипящая злоба. — С ним все в порядке? Послушай, если с его головы упадет хотя бы один волос, я… — Да нормально все с твоим Айеро! Спит он беспробудным сном. Но у него еще есть шанс проснуться. Если ты понимаешь, о чем я, — гаденькая улыбочка послышалась в трубке, а я крепче сжал кулаки. — Говори, — отрезал я, процедив сквозь зубы и закрывая глаза. Как бы то ни было, я понимал, что сейчас не время терять самообладание. Каждое слово с моей стороны стоило Фрэнку жизни. — Ровно через три дня, в девять утра по указанному адресу ты приносишь сумку с деньгами, которую вы так благополучно с Айеро «позаимствовали» из багажника Импалы. Мэтт и его ребята встретят тебя на крыше здания. И прошу: только без глупостей, иначе твоему дружку не поздоровится. Боясь даже на секунду представить, что эти головорезы могут сотворить с Фрэнком из-за какой-то жалкой кучки денег, я молча закивал головой, скорее соглашаясь с самим собой, а вслух произнес: — Я понял. — И еще кое-что… Ты поедешь не один. Нам нужен Тайлер Роудс. Живой или мертвый. Но лучше бы он был живым. С этим кретином у Мэтти отдельная расплата по счетам. «Мэтти… Она что, заодно с этим отморозком? Боже, мерзость этой парочки просто зашкаливает!» — Хорошо, я найду Роудса и привезу его вам, — тяжелый выдох в трубку последовал после моих слов. — Позже Мэтт позвонит тебе и проинструктирует насчет дальнейших действий, уточнив условия сделки. Твой телефон и телефон Айеро прослушиваются, звонки отслеживаются. Обратишься в полицию — твоему любимому Фрэнки крышка. В мобильник встроен маячок слежения, так что ты у нас всегда будешь на виду. Ты должен носить его с собой везде, чтобы мы знали о твоем местонахождении. Попытаешься нас перехитрить — твоя горячо любимая зазноба… хотя, зачем мне говорить? Ты и сам, наверное, прекрасно понял, что будет с ним в случае любого несоблюдения наших правил. Напомню: у тебя есть три дня. Не так много, чтобы найти Роудса и разыскать нужную сумму. Но я почему-то уверена, что ты пойдешь на что угодно ради своего ненаглядного Фрэнки. Позволь напоследок спросить тебя кое о чем? Не дождавшись моего ответа, который вполне был очевиден, Баллато продолжила: — Все эти три месяца ты берег себя для него? Неужели тебе его приятнее трахать чем меня, м? Знаешь, на какой-то момент, после твоей очередной отговорки, чтобы не ложиться со мной в постель, я подумала, что ты импотент. Но меня, мягко говоря, удивило, что дело вовсе не в этом, и у тебя просто встает на парней. Или только на него одного? — Заткнись, слышишь? Я привезу вам эти чертовы банкноты, вы отпустите Фрэнка и лишите нас возможности лицезреть ваши гребанные физиономии! Это все, чего мне нужно для спокойной жизни. — Намек понят. Действуй, — в трубке раздались короткие гудки. Абонент завершил разговор. Мне хотелось плакать. Броситься на пол, подобно маленькому капризному ребенку, и закатить самую настоящую истерику, причиной которой было собственное бессилие. Хотелось послать все к черту и рвать на себе волосы от страха, сдавившего щупальцами мое горло. Но внешне я оставался спокоен, потому что знал: нельзя раскисать. В моем распоряжении было всего каких-то три дня. Отсчет начался. И прежде всего, мне нужно было отвезти Портоса к ветеринару. Не мог же я таскать с собой бедного раненого пса черт знает куда! Уже будучи у самой двери, я услышал приглушенное пиликание телефона, раздававшееся откуда-то снаружи. Мне даже не нужно было снимать замки — дверь была просто-напросто взломана. Причем, мастерски. Выглянув на улицу, я никого не увидел. И тут мой взгляд прошелся по странного вида коробке, одиноко стоящей на пыльном темно-зеленом коврике. Трель мобильника не прекращалась. Да уж, настойчивости абоненту было не занимать. Решив, что это один из тех «сюрпризов» Диглера (которые, я был уверен, будут преследовать меня на протяжении всей операции), о которых мне говорила Баллато, я незамедлительно вскрыл упаковку. На дне коробки лежал телефон, чей динамик сотрясался от чертовски надоедливой мелодии. Нажав кнопку принятия вызова, я поднес телефон к уху, в ожидании услышать насмешливый саркастический тембр Диглера. Но не тут-то было. Голос собеседника вывел меня из состояния равновесия и заставил осесть прямо на ступеньках. Тайлер Роудс. Собственной персоной. — Уэй, — мужчина прочистил горло, переходя сразу к делу. — В общем, я все знаю. Про тебя, про Айеро и про то, что за мою голову назначена баснословная цена. И таким образом, я предлагаю свои условия сделки. — Эээ, Роудс… — сказать, что я малость прифигел от самоуверенной тирады парня, значило не сказать ничего. — На твоем месте я бы давненько собрал манатки и укатил в другую страну, завязав с криминалом и позабыв запах кокаина. А ты тут… целый и невредимый, да еще героя из себя корчишь. С чего ты взял, что я стану тебе доверять? — Ты прям как мой брат, — усмехнулся Тайлер в трубку. — Он то же самое сказал мне тогда, в закусочной. У тебя нет выбора, Джи. Им нужен я, а не Фрэнк. Айеро всего лишь приманка, беспроигрышный способ надавить на тебя и заставить отдать им деньги. Которые, между прочим, по сути должны требовать с меня. Кто ж знал, что Рэнди окажется редкостным болваном и даст вам одну из краденных тачек. При упоминании имени Рэнди, этого бородатого сорокалетнего официанта и, по совместительству, подельника Тайлера у меня на душе разом потеплело. Будто лед оттаял, возникший после разговора с Линдси. — Жаль его, хороший был парень, — произнес Роудс с каким-то оттенком сожаления и даже чуть слышно вздохнул. — В смысле «был»? — Шайка Диглера учинила расправу над ним сразу после того, как он помог вам сбежать. Так что, теперь наш бородатый друг покоится с миром и порхает в небе, слушая пение ангелочков и звуки арфы. Даже в самой тупиковой и сложной ситуации этот темноволосый кретин умудрялся «пошутить». Даже когда смеяться, по сути, было не над чем. Мне не суждено было этого понять. — Ну, пожалуй, хватит с меня всей этой тошнотворной сентиментальности. Нужно спешить, пока у твоего голубчика, и вдобавок, моего дорогого братишки руки и ноги еще на месте. Хотя, когда было действительно необходимо, он раньше остальных мог собраться с духом и держать контроль над ситуацией. Уж тут-то я вовсю восхищался пуленепробиваемостью этого парня. — Послушай меня, Уэй. Очень внимательно послушай. Этот сотовый… его подослал один мой знакомый хакер. Мое доверенное лицо. Можешь на сей счет не беспокоиться — у этого парня своя выгода в этом деле и он ни за что не выдаст нас Баллато на блюдечке. Мобильник, который ты сейчас держишь в руках, защищен от прослушки специальными прибамбасами, в которых я нихрена не разбираюсь, но уже убедился в его годности на личном опыте. Также твой телефон не регистрируется навигатором, спутником и прочей херней из арсенала Баллато и его подопытных кроликов. С ним ты сможешь держать постоянную связь со мной и моим помощником. Теперь вопрос: куда вы с Фрэнком подевали заветную капусту? — Она на моем индивидуальном счете в банке, — ответил я, почесав затылок. Всегда делаю так, когда нервничаю. Затем, чуть подумав, добавил: — В Ньюарке. Но там не хватает нескольких тысяч. Нам пришлось с Фрэнки немного потратиться, чтобы выжить эту неделю с лишним. У меня дома, в Бельвилле, есть кое-какие средства, их должно хватить вдобавок к сумме. — Значит так, милый мой, — прохрипел на том конце Тайлер. По прерывавшемуся голосу и шуму воздуха, выдыхаемого в трубку, я почему-то подумал, что парень затягивался сигаретой. Или чем-нибудь посерьезнее. — Сколько времени на исполнение задания эти укурыши тебе дали? — Три дня. — Да, не густо, — ответил Роудс, спустя небольшую паузу. — Тогда тебе придется ускориться. В общем, сейчас, принцесса, ты пакуешь чемоданы и как миленький дуешь в Ньюарк, чтобы снять деньги со счета. После этого сразу же едешь в Бельвилль и берешь наличку. Встретимся около вокзала, и ты везешь меня в Нью-Йорк на кровавый пир к Диглеру. После чего, наконец, покончим со всем этим дерьмом: я снова буду марионеткой в опытных руках кукловода, а вы со своей пташкой рванете на все четыре стороны подальше отсюда. Уяснил? Молчание с моей стороны было воспринято как знак согласия. А разве в моей ситуации могло быть как-то иначе? В другом случае я бы ни за что не согласился иметь дело с этим шутом-наркодилером, но сейчас у меня действительно не было выбора. На кону была жизнь Фрэнка. — Что ж, если все понятно, то я отключаюсь. И да, удачи тебе, Уэй. Она тебе понадобится. Верю, что ты справишься со всей этой хуетой. Если мой брат выбрал тебя, значит ты действительно чего-то стоишь. — Спасибо, Тайлер, — поблагодарил я напоследок и нажал кнопку отбоя.

***

Выйдя из дома с завернутым в одеяло Портосом, который видел, наверняка, уже десятый сон, я оставил в дверном проеме записку для миссис Аллен. В ней я сообщал о том, что по непредвиденным обстоятельствам некоторая часть ее имущества пострадала в результате несчастного случая, и что по приезду я обязуюсь выплатить стоимость ущерба. Также мне нужно было наведаться в Ньюарк и забрать малышку-Импалу со стоянки отеля, если только вместо меня это уже не сделал эвакуатор. Солнце нещадно пекло, и на какой-то момент, мне снова показалось, что ослепительный свет этой огромной звезды прожжет мое лицо. Бережно кладя Портоса на пассажирское сидение, сам я сел за руль и спустя некоторое время выехал на трассу. Посещение ветеринара было последним пунктом в списке дел, которые я намеревался сделать, прежде чем свалить из этого уютного, но в данный момент совершенно не трогающего мое сердце города. Когда Фрэнка не было рядом, каждая вещь теряла для меня даже свой самый сокровенный смысл. Несмотря на то, что именно Филадельфия отняла у меня моего самого близкого человека, все равно она оставалась городом, в который мне непременно хотелось вернуться. И я знал, что обязательно так и сделаю. После того, как вызволю Фрэнка из логова отчаянных, мучаемых жаждой денег головорезов во главе с Линдси и ее папашей. Если вызволю. Стараясь не думать о плохом исходе игры, перевес в которой однозначно был не на нашей с Тайлером стороне, я лишь сильнее вдавливал педаль газа в пол, несясь по пустынному шоссе, словно человек, которому нечего было терять.