The Fratellis — Tell Me a Lie
Я стоял возле зеркала, пытаясь придать своим растрепанным, недавно вымытым волосам хоть какое-то подобие прически. Выплеснув на себя примерно полбаллончика лака, я вдруг понял, что никогда не одевался так раньше: ботинки на шнуровке, кожаная куртка с заклепками и весьма откровенные обтягивающие джинсы с низкой посадкой, выставляющие напоказ всему миру мою «аппетитную пятую точку», как любил выражаться Джерард. Весь этот клубный фарс в одежде было определенно прерогативой Уэя. Для меня же это было чем-то новым. Но новым — не значит плохим. Уже почти доведя противную жирную стрелку до конца века, я услышал внезапный громкий возглас на лестнице, зовущий мое имя. Из-за чего карандаш в руке дернулся, и я смазал почти идеальную линию. Черт! Совсем недавно мы с Джерардом решили снять частный домик на время у одной милой старушки. Миссис Аллен была на редкость доброй и понимающей женщиной, и, казалось, ее ничуть не удивило, что двум странным на вид парням понадобилось место для жилья. Мы же в свою очередь объяснили ей, что мы здесь проездом и совершенно не надолго. Ибо мотаться по отелям нам уже порядком надоело, да и боялись мы, чего доброго, навлечь подозрения на наши задницы. Ведь пока мы с Джи тут, нас, наверняка, разыскивают по всему Нью-Джерси. — Как я выгляжу? — в зеркальном отражении показалась красноволосая макушка, что заставило меня обернуться, а мою челюсть с грохотом шлепнуться на пол. Джи был просто великолепен. Хотя, этот парень всегда хорош собой, но сейчас он превзошел все мои ожидания. На нем была темная, вишневого цвета куртка из кожи, которая будучи наполовину расстегнутой, демонстрировала сквозь вырез черную футболку из струящейся ткани. Длинные стройные ноги плотно обтягивали бордовые блестящие джинсы, а в самом низу красовались черно-белые кеды. Соблазнительно заправив за ухо выбившуюся из строя алую прядку волос, Уэй вопросительно сверкнул своими подведенными глазами. Которые, в отличии от моих, были практически безупречными. — Ты… Эм… — мой мозг тщетно пытался выдать мне членораздельную и сколько-нибудь понятную информацию. Но безуспешно. — Подбери слюни, Айеро, — мягким жестом Джерард заставил мой рот прикрыться. — Давай помогу тебе. Взяв из моих ослабевших пальцев (черт, неужели Уэй на меня так влияет?!) карандаш, Джи сделал всего пару движений — и вот я уже стоял, повернутый к зеркалу, и оценивающе разглядывал себя. — А теперь повторяй за мной: Джерард, ты секси, — губы красноволосого засранца находились в сантиметре от моего уха, а его мятное дыхание щекотало кожу. — Джерард, ты секси, — возбужденная хрипотца появилась в моем голосе, пока я лицезрел ухмылку парня, стоящего рядом со мной в зеркале. — Громче, — все также шептал Уэй, перебирая уложенные волосы на моем затылке. — Больше страсти. — Джерааард, ты сееекси! — практически заорал я на всю округу, что даже мыши в подвале меня услышали. — Молодец, хороший мальчик, — выдохнул Джерард мне куда-то в шею, после чего слегка облизнул и засосал чувствительную кожу на затылке. Прямо на границе оголенной кожи и воротника. Что, черт возьми, с ним происходило с самого утра?! Такими темпами мы точно не покинем этот дом. — Мы оба секси, — сказал Джерард, не отрываясь от зеркала, и я мог поклясться, что его шаловливый, чуть надменный взгляд был прикован к моему отражению. — Повеселимся, — невзначай бросил Уэй, поправляя на ходу куртку и выходя за дверь. — Это точно, — в предвкушении сам не зная чего, я облизнул губы и, схватив лежащие на тумбочке ключи, вышел следом.***
Народу в клубе была тьма-тьмущая, и люди не переставали толкаться на протяжении всей очереди. Взгляд охранника из фейс-контроля будто бы сразу предупредил нас: «вы не в списке гостей, парни», из-за чего я уже было потерял надежду попасть в клуб, но благодаря искусным чарам Уэя и его искрометной улыбке мы оказались внутри. Как он это делает?! Мне никогда не понять его уловок. С таким же успехом эту бестию можно смело ставить между двумя враждующими странами абсолютно обнаженным. И будьте уверены: голый Джерард Уэй спасет наш чертов мир! Минуя танцпол и прошествовав прямиком к барной стойке, мы с удовольствием плюхнулись на крутящиеся стулья и озвучили барменше наш заказ. — Секс на пляже, — хмыкнул Джи, наблюдая, как я потягиваю алкоголь через трубочку. — Очень символично. Сам же парень потягивал бренди, закусывая его плиткой шоколада. Я усмехнулся, поняв к чему он клонит. — Я же говорил, что запомню ту ночь надолго, — а затем наградил парня красноречивым взглядом. — Закрой глаза, — игривая улыбка засияла на губах моего Джи. — Обещаю, тебе понравится. Настроившись на что-то поистине приятное, я выполнил его просьбу, и в следующий же момент почувствовал, как моего пальца коснулось что-то бумажное и жестковатое. — Открывай, — шепот на ухо, и я ему повиновался. То, что я по-настоящему удивился, значило не сказать ничего. На моем безымянном пальце красовалось самодельное обручальное кольцо от Джерарда Уэя. Кольцо, твою мать, кольцо! Из фольги, оставшейся после шоколада. - Фрэнк Энтони Томас Айеро-младший, ты выйдешь за меня? - природная, зеленоватого цвета радужка в приглушенном свете переливалась оттенками радуги. Но было в этом взгляде что-то еще. Неуловимое, идущее из недр самой души парня. -Ч-что? - я вылупился, подобно рыбе, думая, что ослышался. Но последующий за этим громкий хохот разрушил мою напряженность. - Не переживай так, Фрэнки. Уж и поприкалываться нельзя! - Не шути так со мной, Уэй. Хотя... ты вкусно готовишь, убираешься каждый день, да и в постели неплох... Отличная кандидатура для мужа! - Но-но-но, милочка, - цокнув языком, красноволосый шутливо пихнул меня в бок. Мы молча разглядывали движущиеся тела на танцполе, которые извивались в такт музыке, ревущей из колонок. Было ли это под воздействием наркотиков, похоти или же им просто нравился плейлист — совершенно непонятно. Я смотрел украдкой на Джи. Тот о чем-то задумался, окидывая взглядом огромную, сплетенную в единый движущийся клубок толпу, напоминающую собой гигантского несуразного паука. Но Уэй глядел куда-то сквозь нее, ни на ком толком не задерживаясь. Внезапно парень вскочил с места и, положив купюру на барный столик, двинулся по направлению к танцполу, над которым возвышалась сцена с играющей на ней малоизвестной рок-группой. — Хэй, Джи, ты куда? Красноволосая бестия медленно повернулась ко мне, обнажая свои белые зубы в улыбке, а я между тем молча наблюдал за игрой света на его бледной коже. Дискотечные огоньки отливали всеми цветами радуги, заставляя розовые, желтые, даже зеленые блики плясать на лице моего возлюбленного. — Тшшш, Фрэнки… — вмиг Джерард оказался возле меня, что-то соблазнительно шепча на ухо. — Я никуда не ухожу, — влажный язык проскользнул в мою ушную раковину, выделывая пируэты и приятно щекоча кожу. Несколько красных прядей упало мне на лоб. — Просто сиди и наслаждайся шоу. Подмигнув мне напоследок, Джерард поспешил скрыться в многочисленной толпе потных тел настолько быстро, что я упустил его из виду. Я терялся в догадках. Что же задумал мой красноволосый бесёнок на этот раз? Вдруг знакомая мне факельно-алая макушка показалась возле самой сцены. Шепнув что-то внимательно слушающему Уэя солисту, Джерард получил утвердительный кивок в ответ. Сам же вокалист незамедлительно ретировался за кулисы, а Уэй, в свою очередь, взял со стойки микрофон. Что, чёрт возьми, он творит?! — Всем привет, меня зовут Джерард Уэй, и надеюсь, вы не будете против, если я украду у вас минутку внимания. Дело в том, что в этом зале сейчас находится человек, который мне дорог и которого я безумно люблю. По залу тут же прокатилось приглушенное бормотание, а десятки любопытных глаз с интересом уставились на сцену, где стоял чудаковатый красноволосый парень и, пытаясь унять нахлынувшее волнение, произносил пламенную речь. — Сегодня ровно 140 дней с момента нашего знакомства, — продолжил Уэй, слегка тряхнув головой, чтобы убрать растрепавшуюся и влажную от пота челку. — По этому знаменательному случаю мне хотелось бы исполнить песню. В ответ послышался одобрительный гул толпы. С лица Джи не сходила восторженная улыбка, а мои глаза в это время приобретали все большие размеры, и я был готов провалиться сквозь землю. — Я все еще надеюсь, что в конце своего выступления не получу бутылкой текилы по голове, — улыбнулся Джерард своей широкой застенчивой улыбкой, продемонстрировав маленькие острые зубки. — Потому что пою я так, словно меня скорпион ужалил в задницу. Со всех сторон разнеслись негромкие смешки. Толпу явно забавлял этот странный паренек, собирающийся развлекать своими песенками пресытившуюся публику. — Но довольно болтовни, — обхватив стойку с микрофоном двумя руками, парень чуть обернулся и едва заметно кивнул стоящему позади него музыканту. Раздались первые вступительные аккорды незнакомой мне мелодии, которая тут же завладела моим разумом. Соблазнительные перекаты одиноко солирующей гитары звучали неимоверно свежо, чувственно и сексуально. Так в духе Джерарда! Затем к гитаре поспешили присоединиться ненавязчивые барабанные ритмы. Несмотря на то, что Джи даже еще не начал петь, я уже ощущал, как сердце было готово совершить кульбит, дабы потом замолчать и уступить место музыке. Мелодия звала, обволакивала со всех сторон, манила… Только я успел привыкнуть к ее расслабляющему звучанию, как тут же в эту гармонию влился экспрессивный, чуть хрипловатый голос моего возлюбленного.Well once I was persuaded To open up my head, I told them how it was And went and got it wrong instead, I said would you believe me If you only knew I'd been stealing everything, This conversation's through!
Уже после первого куплета Джерард поспешил избавиться от своей темно-вишневой куртки, проворно сняв ее и небрежно кинув в толпу. Орава кричащих от восторга девушек тотчас же оголтело набросилась на бедный ни в чем не повинный предмет одежды. От которого — я уверен — в считанные секунды останутся лишь жалкие клочки. Но Джерарда, казалось, не волновали ни вопли возбужденных девиц, ни похотливый свист мужской аудитории — все это время его яблочно-зеленые глаза были прикованы ко мне.He's a liar, he's a liar, And a good one at that. Say what you wanna, Say what you will, Write your number on my telephone bill, Walk like a monkey, kick like a mule, I could be your beggar But I'd rather be just as cruel!
Невооруженным глазом можно было заметить, что Уэй испытывал неподдельный экстаз от того, что сам же и вытворял. Скользя ладонями по торсу, парень слегка задерживался на бедрах, не забывая при этом вилять своей подтянутой соблазнительной задницей. Его руки порхали над футболкой и под ней, временами демонстрируя оголенные участки молочно-белой кожи на животе. Парень откровенно стонал, и иногда, признаться, я забывал, что нахожусь не в каком-нибудь дешевом стриптиз-баре, а в самом обычном клубе. Толпа пожирала Джерарда глазами, и поначалу мне безумно льстило то, что Уэй не удостаивал их ответным взглядом.So I told them all I could But what could they expect? I lost my sense of smell And I gained my self respect, They told me I was curious, I told them they were slow, They asked me where I get this stuff, I told them I don't know!
По-настоящему я заволновался только тогда, когда красноволосый массовик-затейник все чаще стал наведываться к барной стойке за алкоголем. Причем проделывал он это весьма интересным способом: взбираясь на самую большую колонку, Джи с завидной грацией вышагивал по столикам, пока не останавливался у пункта назначения. Получая каждую последующую порцию коктейля «за счет заведения», любимец публики окончательно отпустил тормоза. Они просто-напросто у него отказали. Но кульминацией всего этого развратного безобразия стали зеленые купюры, которые сыпались буквально из ниоткуда прямиком на сцену. Звон монет и шелест денег, похотливые взоры и пошлые улюлюканья вызывали у меня сильнейший приступ ярости. Будто мой парень — заправская шлюха, рожденная лишь для того, чтобы выстанывать на сцене слова какой-то идиотской песни и получать за это грязные бумажки! Мне было дико стыдно, но еще больше я был зол на Джи и на себя, что поддался провокации Уэя пойти с ним в это низкосортное заведение. — Больше ему не наливать! — в гневе прокричал я барменше. Испуганная моим ревом девушка оказалась понятливой и усекла все с первого раза. И хоть мне было неприятно срывать ярость на ни в чем не повинном человеке, но в тот момент, думалось, я был готов взорваться. Схватив за рукав нетрезво стоящего на ногах Джерарда, я оттянул его от мерзкой тошнотворной выпивки и, не говоря ни слова, потащил на выход. Я чувствовал, что перегибаю палку: учитывая силу, с которой я сжимал его хрупкое нежное запястье, наверняка, наутро останутся синяки. Но я скорее был похож на робота, упрямо следовавшего одной-единственной цели, и всякое сострадание было мне чуждо. Этой целью было во что бы то ни стало вытащить Джи из этого адского, прокуренного и пропахшего наркотиками места. По дороге мы подобрали куртку Джерарда, которая невесть каким хером валялась на лестнице. Потоптанная и безнадежно испорченная. Закинув пыльное тряпье себе на плечи, я толкнул дверь и оказался на улице. — Фрээээнки, ты… такой… ик… красивый! — придурошно хихикал Уэй, стоя возле капота, к которому я прислонил его бренную тушку, чтобы парень не грохнулся на землю. Плевать, что он был пьян, а я чертовски зол на него — даже будучи в таком состоянии он по-прежнему оставался для меня человеком, который был мне безумно дорог. И если бы с ним что-то случилось, я бы не простил этого себе. Я судорожно рыскал по карманам в поисках ключей от машины. — Мммм… я чертовски возбудил тебя своим шоу, не так ли? Хихих, — я вдруг почувствовал руки парня у себя на спине, что задирали мою футболку, отчаянно пытаясь ее снять. Только она никаким хером не поддавалась. — Хочешь, мы сделаем это грубо и грязно, прямо здесь? На капоте нашей тачки. Я же знаю, что ты пиздец как этого хочешь, малыш! — Отпусти, ты мне противен в таком состоянии, — и это была совершенная правда. Кроме чувства всепоглощающего отвращения я испытывал разве что, разъедающую меня изнутри жалость и досаду. Одним резким движением я разжал пальцы Джерарда, и парню ничего не оставалось, как выпустить скомканную ткань моей футболки из рук. — Милый, ты злишься на меня? — произнес Джи виноватым шепотом, будто бы начиная осознавать всю горечь своего рокового поступка. Я завел двигатель и посмотрел на Уэя. В зеленых глазах, которые сейчас в свете ночных фонарей отливали серым, стояли боль, тоска и мольба о прощении. Его взгляд брошенного щенка мысленно заставил меня съежиться. — Да, я злюсь на тебя, наконец-то ты это понял, — молвил я, выворачивая автомобиль со стоянки и пускаясь вниз по безлюдной дороге. В моих словах не было прежней злобы, лишь горечь и обида на произошедшее в клубе. — Прости меня… — едва слышно прошелестел Уэй, потупив взор, и робко положил свою ладонь на мое колено, будто раздумывая, стоит ли касаться меня сейчас. Ладонь была влажная и холодная, я ощущал это даже сквозь плотную ткань джинсов. В ответ я лишь сильнее сжал руль в руках, до побеления костяшек пальцев, но руку Джерарда убирать не стал. — Прости меня… — хрипло повторил парень, и его слова гулким эхом отозвались в тишине салона, проникая в мою черепную коробку и грозясь разорвать ее изнутри. Произнесенное им давило на грудь, сжимало сердце и мешало дышать, заставляя проклятые слезы скапливаться в уголках глаз. Оставалось надеяться, что на улице было достаточно темно и свет фонарей не попадал внутрь салона, дабы Джи не мог увидеть признаки моей душевной слабости. — Поехали домой, Джерард, — стойко проигнорировав фразу парня, я ответил ему не терпящим возражений тоном, давая понять, что разговор окончен. Весь оставшийся путь до дома наши голосовые связки не издавали ни звука. Впервые за долгое время поездки даже обычно включенное на полную громкость радио непривычно молчало. Мне не хотелось слушать музыку, она бы только раздражала. Наверное, Джерарда тоже.3 Doors Down — Here Without You
Резко затормозив в пяти метрах от дома, я выдернул ключи из зажигания и вылез из машины, напоследок хлопнув дверью гораздо сильнее, чем это требовалось. Я бежал в сторону дома. Настолько быстро, насколько мог. Убегал от всей этой мерзопакостной безысходности, боли и чувства какого-то необъяснимого предательства. События сегодняшней ночи все еще казались очередным кошмаром, одной жирной линией перечеркивающим все то, что было у нас раньше. Сейчас наступит утро, и все закончится. Я снова проснусь в теплых и ласковых объятиях любимого человека, и мы дружно посмеемся над безумной игрой моего разума. Проблема была в том, что все это далеко не было сном. В реальности я убегал от себя, убегал от Джерарда. Я знал, что ни при каких обстоятельствах мне не следовало оборачиваться назад. Но когда сзади послышался звук открывающейся дверцы и глухой стук об асфальт, а затем следующие за ними всхлипы, я не выдержал и оглянулся. И увиденное заставило мое сердце содрогнуться. Джерард сидел, приткнувшись спиной к открытой дверце. Приземлившись на жесткий гравий, которым была засыпана лужайка, пьяный и лишенный координации Уэй порвал свои тонкие новенькие джинсы, заляпав их кровью. Белые твердые камешки под его коленями окрасились в багровый цвет. На сами же колени было больно смотреть — это было сплошное месиво. Сейчас парень напоминал мне маленького беспомощного ребенка, упавшего с велосипеда — безнадежно убитого горем и всего в ссадинах. Черные дорожки слез от размазанной подводки стекали вниз по бледным грязным щекам. Я прекрасно понимал, что если помедлю еще хотя бы секунду, истерику Джерарда уже будет не остановить. Подняв красноволосого с асфальта и взвалив на себя его нелегкое тельце, я втащил беднягу в дом, оставив лежать на кровати в спальне. — Не уходи, Фрэнки, прошу! — сразу же завопил Уэй, потянувшись ко мне руками, на что пришлось его успокоить, заверив, что я никуда не денусь и просто пошел за аптечкой. Действительно, мог ли я бросить этого идиота после того, что он наделал? Ответ был очевиден. Промыв и обработав раны, я бережно замотал бинтом ноги Джерарда, после чего дал ему обезболивающее и накрыл пледом. — Поспи со мной, — услышал я его слабый голос уже в дверях. — Джи, прости, но… — Что «но»? — парень вскинул красноволосую макушку, выглядывая из-под пледа, но затем снова опустился на подушку. — Хотя нет, не объясняй. Я и так все понимаю. — Что ты понимаешь? — я недоумевающе выгнул бровь, даже не догадываясь, что еще могло взбрести в его пьяную больную голову. — Ты не можешь… тебе неприятно спать со шлюхой… грязной, гнилой шалавой. Мне бы тоже было противно. — Что ты такое говоришь?! — вылупив глаза по пять центов, я уставился на него, думая, что это новая шутка от пьяного Уэя, и я просто не понимаю, где нужно смеяться. — Не ломай комедию. Просто… оставь меня одного, хорошо? Кивнув на автомате, я вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. Осознание пришло ко мне, когда, оказавшись на кухне в полном гнетущем одиночестве, я начал колотить ни в чем не повинные чашки и блюдца, что попадались мне на глаза. Все, что плохо лежало, тут же оказывалось либо на полу, либо в мусорной корзине. Мысленно я благодарил небеса за то, что малыш Портос сейчас мирно посапывал рядом с Джи и не попался мне под горячую руку. Разбив все, что только можно было разбить, я молча опустился на пол, прислонившись к холодильнику, и сжался в комок. Спрятав лицо в коленях, я обхватил голову руками, с силой давя на затылок. Больше всего на свете я желал лишь одного: чтобы эта проклятая ночь как можно скорее закончилась.