Как все начиналось и чем все закончилось...

Лаббок с Руне стояли возле огромного трехэтажного и такого знакомого особняка. Но теперь он выглядел затхлым и заброшенным. Больше не светило множество фонарей и не цвели цветы. Зеленоволосый пристально смотрел на огромные двери, а Руне нервно поглядывал на брата. - А ты уверен, Лаббок? – голос беловолосого охрип. 'Шпион' ухмыльнулся и ответил: - После всего, через что я прошел, встреча с родней – самое меньшее зло, - революционер толкнул дверь и та со скрипом открылась, - Да и максимум, что я могу от них получить - это пара синяков, ничего серьезного. Внутри все было также пустынно и заброшено. В некоторых местах виднелась паутина. Казалось, что это место давно покинуто хозяевами, и тут никто не живет, но из бывшего кабинета отца братьев были слышны голоса. 'Цербер' медленно подошел к двери в кабинет. Теперь голоса были слышны лучше, и было понятно, что кто-то спорил. - Отец, почему ты противишься?! – произнес усталый мужской голос. Раздался звук бьющегося стекла. - Лора умерла в этом поместье и я тоже умру! Я не собираюсь уезжать! Хватит вести этот глупый разговор, Айрис! – басом ответил другой мужчина. В спор вступил еще один голос. - Айрис прав, отец. Оставаться в Столице нам нету смысла. Давай примем предложение и уедем в южное полушарие! Там мы сможем начать новую жизнь. Мужчина сплюнул на пол и ответил, все тем же басом: - И ты туда же! Если так хотите уехать – то уезжайте, а меня оставьте, и я умру там же, где и Лора. Братья, стоя за дверью, слушали этот разговор. От последней фразы отца Лаббок не выдержал и издал нервный смешок. Голоса мгновенно стихли. Послышались тяжелые шаги, и дверь распахнулась. На пороге стоял мужчина в преклонном возрасте. У него так и остались короткие белые волосы, а лицо было все в морщинах. В его голубых глазах перестал светиться огонек веселья и оптимизма. Его глаза темные и невыражающие эмоций. На лице застыла гримаса злости, но как только купец увидел Лаббока, он обомлел. Зеленоволосый сделал шаг вперед, в то время как его отец сделал шаг назад. Так и продолжалось до тех пор пока купец снова не оказался в кресле, а 'шпион' стоял в середине комнаты. Революционер осмотрелся. Очень многое в кабинете отца изменилось. Первое, что бросалось в глаза - это отсутствие огромного деревянного рабочего стола, которым частенько хвастался купец перед гостями. Окно, в прошлом открывающее вид на улицу, было заколочено. Из мебели остались только два дряхлых кресла и болотного цвета диван. В кресле, которое стояло на месте стола, сидел хозяин дома, а в другом, возле окна, сидел Айрис. Его правая рука была перевязана, но в остальном он выглядел здоровым. Увидев младшего брата, зрачки беловолосого сузились до неузнаваемости. - Лаббок... Что ты тут делаешь?! – зеленоглазый перестал осматривать комнату и посмотрел на брата, который приподнялся в кресле от удивления. На лице 'цербера' появилась легкая улыбка. - Просто пришел проверить, как ты. А то я беспокоился, что слишком сильно руку вывернул... – купец перевел полный ненависти взгляд на сына. - Так это был ты?! – мужчина тоже начал подниматься в кресле и из под его ног послышался хруст. Лаббок опустил взгляд и увидел остатки стеклянной вазы под ногами отца. - Ну да, а что? И вообще, мне казалось, что ты никогда не был против переезда... – голубые глаза сузились в щелки, - Так почему же ты вдруг заговорил о матери? Купец замахнулся на зеленоволосого, но кулак накрыла сильная рука. - Нам не нужны бессмысленные драки, отец, - Руне бесчувственным взглядом смотрел на купца, все еще держа его руку, - Мы с Лаббоком итак не оправились от недавно полученных ран и новые синяки нам не нужны. Айрис перевел свой взгляд на среднего брата и еле слышно сказал: - Руне, а ты что тут делаешь?! – беловолосый хотел было подойти к братьям, но 'шпион' покачал головой и старший опустился обратно в кресло. Глава семейства решил последовать примеру старшего сына и опустив руку, сел в дряхлое кресло. После минутного потирания ладоней, купец все-таки бросил взгляд на Лаббока. - Как ты выжил? В документах было четко написано о твоей смерти. Но что самое главное... - мужчина перевел взгляд на Айриса, - почему ты ранил своего брата и, наверняка, сказал ему не говорить мне о твоем существовании? Но зеленоволосый, будто отца и нету, спокойно осматривал комнату. Внезапно нож врезался в стенку в паре сантиметров от лица Лаббока. Руне вздрогнул, но 'цербер' не моргнул и глазом. - Нужно отвечать, если тебе задали вопрос! – произнес Ганнел, выходя из тени, - Разве это не одно из первых правил этикета, которым тебя научила мать?! Революционер перевел взгляд на брата. Во внешности Ганнела произошли очень сильные изменения. В светло-голубых волосах теперь проскальзывало несколько белых прядей. Одет он был в синюю футболку и помятые бордовые штаны. Больше всего бросался в глаза явно недавно полученный шрам на верхней губе. После недолгого разглядывания, Лаббок снова принялся осматривать комнату, игнорируя отца и младшего из первой тройки братьев. Но спустя некоторое время он произнес: - Вижу, что дела с деньгами у вас не очень... Может, мы вам поможем? – в ответ он получил гневный взгляд купца, - Просто мне дали хорошее вознаграждение за помощь в революции, а Руне неплохо зарабатывает будучи помощником министра обо... - НАМ НЕ НУЖНА ВАША ПОМОЩЬ!!! – перешел на крик хозяин дома, но после взял себя в руки, - Уходите, вам здесь не рады. Зеленоволосый пристально посмотрел на отца и, пожав плечами, ответил: - Хорошо, как хочешь, - 'цербер' развернулся и подошел к двери, но прежде бросил взгляд на Айриса, - Если что, приходи в книжный магазин 'Ночь' на главной улице. Беловолосый коротко кивнул. Лаба вышел из помещения, а Руне посмотрел на Ганнела и сказал: - В этот раз я тебя прощаю, но если хоть пальцем притронешься к Лаббоку, я... Голубоволосый хмыкнул и скрестил руки на груди. - Можешь не договаривать, старший брат. Я тебя понял. Лучник еще раз оглядел свою 'семью', а затем стремительно вышел из комнаты. Выйдя из здания, помощник министра обороны заметил брата. Тот стоял, облокотившись о дерево, и рассматривал бумажку, которую держал в руке. Руне медленно подошел к юноше и спросил: - Ты не сильно опечален их... Кхм... реакцией? – в ответ он лишь получает легкую улыбку. - Ни капельки. Я ожидал, что гордость стоит у отца прежде всего, даже в такой момент, - Лаббок сложил и положил фотографию семьи в складки плаща, - Я не расстроен, со мной все в порядке, Руне. Служитель бросил подозрительный взгляд на брата, но не стал возражать.