Новобранец [Обновляется]

      Джон перебирал шустро бумаги, поставив свечу ближе. Сердце бешено стучало, больше от страха. Его стук отдавался в висках. На каждый шорох или громкий смех Калико замирал, прислушивался, тревожно глядел на двери и, убедившись, что опасность миновала, продолжал шерстить документы в поисках компромата.       Сегодня их назначили в форт штаба на усиление. Пока губернаторы вели приём, предполагалось, что офицеры войск Бостона примут у себя военных из Виргинии, поделятся опытом, продемонстрируют военную подготовку минитменов и стрелков провинциального полка. Джон посчитал это лучшим моментом, чтобы как следует изучить и прошерстить документы штаба, однако всё, что пока попадалось ему — были деловая переписка, графики дежурства и… переписка с интендантом.       Калико выдохнул, задержался на документе, подставил его ближе к свечам и даже на несколько секунд задержал дыхание, чтобы лучше сконцентрироваться на строчках и перестать тяжело дышать от страха и накатывающей паники. Как оказалось, не зря. В письме, отправленном на начальника штаба от интенданта сообщалось, что из-за непогоды и бури — о чём сообщили моряки приплывавших судов из-за океана — скорее всего следующая поставка задержится, а также интендант спрашивал, насколько на этот раз будет списано, и предлагал воспользоваться скорым прибытием виргинийцев для выведения «посылки» за пределы Бостона.       Джон облизнул губы, выдохнул и отставил это письмо. Положив бесполезные письма на место, Калико оглянулся, пересек кабинет до следующего ящика и зашерстил в нём. Он хлопнул найденную папку рядом со свечой, открыл её и поверхностно изучил, ловя себя постепенно на том, как начал всё шире улыбаться.       — Вот оно, — шепнул он, скользнув взглядом по карте поставок. На ней пунктиром обозначался форт и очерчивались два блокпоста, через которые и вывозилась поставка. Как предположил Калико. В других же документах обнаружились отчёты интенданта о списанных вещах, с переписанными накладными от Короны с тем, сколько вещей было доставлено в Бостон.       На руки вскоре попались письма-доклады от капралов Гибсона и Питерса, в которых они упоминали, что лучше бы увеличить долю людей, работавших в форте (где и «обрабатывалась» поставка) во избежание волнений, а также отчёт торговца о проданном имуществе. Калико ликовал и вместе с тем проникся подозрением — почему начальство не избавилось от писем? Ведь это прямое доказательство!       В коридоре что-то грохнуло.       Джон дрогнул и притаился, прислушался.       Шаги не приближались, зато послышался смех и разговоры. Выждав несколько секунд, Калико списал наличие писем и отчётов, компромата на недостаточную осторожность и чрезмерную самоуверенность начальства. Джон собрал всё найденное в папку, сунул её под левую сторону мундира. Он бегло оглядел кабинет, попытался вернуть всё, как было, хотя мельком признался себе, что ничерта уже не помнил точно, как оно тут было.       Сглотнув, Калико потушил свечу, подхватил подсвечник и двинулся к выходу. У дверей он прислушался к происходящему снаружи и, забрав мушкет, рискнул поначалу приоткрыть дверь, после и вовсе покинуть кабинет, убедившись в отсутствии кого в коридоре.       Джон поспешил по нему к выходу из здания штаба. Сердце всё ещё грозило выскочить из груди, ноги чуть подкашивались от страха, а украденные документы будто жгли кожу через ткань обмундирования. Калико пытался себя успокоить, что вскоре окажется на улице, и при этом подсознание упрямо настаивало: пропажу документов найдут, а что делать с ними и кому нести Джон так и не решил!       — Эй ты!       «Твою мать!» — сорвалось грубое про себя, вслух же — шипение. Джон вздрогнул. Позвали со спины, как раз оттуда, где был кабинет штабного руководства. Калико сглотнул набежавшую слюну и, пытаясь придать как можно более спокойный вид, развернулся.       «Твою мать…», — повторил он снова, заметив капрала Гибсона. Тот стоял у дверей кабинета. Воображение Джона рисовало страшные картинки, где всё сводилось к обвинениям уже его в краже и клевете. Как и говорил Тессон.       — С-сэр? — выдавил нервно Калико и вновь сглотнул.       — Следуй за мной, — рявкнул Гибсон.       Джон удержал себя от туповато-просившегося и испуганного: «Я?». Кашлянув, он на ватных ногах подошёл к Гибсону, стараясь не смотреть на двери штаба, хотя один раз всё же не сдержался. Капрал хмуро скользнул по нему взглядом и, развернувшись, повёл дальше. Джон позволил себе перевести украдкой дыхание, когда двери кабинета остались позади.       Они спустились на первый этаж.       — Что-то случилось, сэр? — рискнул спросить Джон.       — Тц! — фыркнул капрал презрительно и подозвал ещё двоих рядовых, дежуривших в приёмной. — У нас виргинское начальство ходит, а эти идиоты решили напиться!       «Вон оно что…», — выдохнул Калико, совсем успокаиваясь, вот только дрожь всё ещё гуляла по конечностям. Гибсон привёл их на кухню штабного начальства. При открытии дверей запахи рома так и ударили в нос. Из-за плеча капрала Джон заметил группу выпивох, некоторые лежали уже в пьяном бреду на полу, всюду пустые бутылки. Калико начинал понимать, что за грохот услышал тогда в кабинете.       — Крысы помойные! — не сдержался капрал. — Хватайте их и в комнату для слуг. — Он указал на неприметную дверь сбоку. — Закройте их, если надо свяжите, чтоб не буянили.       — Кляп надо? — с усмешкой донеслось от солдата за спиной, которого Гибсон также призвал на подмогу.       — Нет, — фыркнул капрал. — Ещё захлебнутся блевотиной и сдохнут. Давай-давай! Шевелись, пока другие не заметили!       Джон выдохнул, отставил на безопасное расстояние мушкет и пошёл исполнять приказ. Гибсон им не помог — наблюдал коршуном со стороны и брезгливо морщился. Рядовые шустро перетаскали всех в комнату для слуг, отыскали веревку, связали, один правда так и норовил Калико двинуть по челюсти, разбушевался, пришёл трезвый на помощь — втащил затрещину, того и отрубило. Джон пытался перестать трястись, да пришёл к разумному выводу, что перестанет, только покинув здание штаба, пока же само присутствие Гибсона и документы не помогали успокоению.       — Ты, — Гибсон указал на рядового рядом, — найди слугу, пускай здесь приберётся, и никому не слово, думаю это всем ясно?       Капрал осмотрел каждого. Солдаты отличились нервным «да,сэр». Гибсон кивнул, вот только остановил взгляд на Калико. Джону моментально поплохело и точно не от витавшего кислого запаха кислого.       — Свободны!       Рядовые покинули кухню. Гибсон же придержал Калико:       — Ты, рядовой!       — Я-я? — всё же сорвалось писклявое-туповатое от Джона. Он упёрся взглядом в капрала, крепче сжав рукой ремень мушкета.       — Чего трясёшься и бледный? — рявкнул Гибсон, подойдя ближе. Калико едва удержал себя, чтобы не начать пятиться. — Заболел?       Джон не нашёл чего лучше, чтобы кашлянуть и сбавить собственный страх и панику, да голосу придать не такую писклявость.       — Д-да, сэр, видать просквозило, вот и, — снова кашлянул, прикрыв рукой рот, — нехорошо. Тр… Тря… Трясёт слегка.       Гибсон осмотрел его. Внимательно осмотрел. Прищурился, затем цокнул и покачал головой.       — К врачу сходи. Где один больной, там весь полк больной. Всё, пшёл вон! — отмахнулся от него капрал.       А Джон и рад. Он поспешил вслед за остальными и перевёл дыхание, покинув здание штаба.       «Получилось…» — протянул Джон про себя, стараясь отдышаться. Для верности он отошёл подальше от штаба и направился на свою вахтенную позицию, да чем дальше отходил от каменной кладки, тем шире улыбка становилась. «Получилось!» — более счастливое повторялось в голове, да хотелось смеяться. Смеяться было нельзя, потому Калико лишь широко улыбался. Воображение разбушевалось, рисовало то, как вечером он обязательно разберёт записи и отнесёт Дугласу… Тот точно должен знать, кому их можно отдать!       — А НУ СДРЫСТНИ! — прокричали сбоку.       Джон резко замер, развернулся на каблуках сапог и посмотрел на кричавшего. Думал, не ему. Да нет, ему. Калико настолько ушёл в свои мысли, что едва не вышел на стрелковый полигон. Подняв руку, он сдёрнул с линии стрельбы стрелков и пошёл в обход, да покраснел пуще прежнего, заметив, как единственное, что сдержало стрелков от браной ругани — наличие рядом начальства. Да и само начальство в виде капитана смотрело сурово. Джон думал уж о точном выговоре. Рядом же с капитаном — незнакомец. Калико украдкой скользнул взглядом по новому лицу.       Русые волосы подвязаны шёлковой чёрной лентой, светлые глаза смотрели в ответ на рядового со снисхождением. Губы в лёгкой улыбке. Незнакомец держал стать, прямыми плечи, спину, что отличало людей армейской выправки и особенно аристократов. «Да ну?» — догадка скользнула в сознании, и Джон присмотрелся к лычкам. Незнакомец имел чин «майора». И мигом в голове сложилась следующая догадка.       «Вот стыд какой!» — фыркнул на себя Калико и почти бегом ретировался. «Так опозориться, это уметь только надо!» — продолжал он бурчать на себя, совсем уж не думая ни о документах, ни о капрале Гибсоне. Щёки краснели от стыда, с ними же уши.       — Ты какого черта творишь? — Его перехватили за руку.       «Да что за день сегодня такой?!» — возмутился про себя Джон и выдернул руку из хватки Уильяма.       — Что? — фыркнул он и уязвлённо уставился на товарища, который оттеснил его за повозку.       — Какого хрена ты делал в штабном здании? — зашипел Уильям.       Джон сглотнул, испуганно осматривал товарища, молчал, не сразу сообразив, что и отвечать, а Уильям всё понял по взгляду.       — Джон, — выдохнул он. — Ты понимаешь, что ты сейчас натворил?       — Я… Я… — Калико кашлянул и выпрямился. — Понимаю. Не бухти.       — Что ты выкрал? — спокойнее продолжал Тессон, осмотревшись.       — Ничего! — качнул головой Джон.       Уильям схватил его за плечи и удержал на месте, когда Джон решил ретироваться.       — Сукин сын, не ври мне! — шипел Тессон. — Скажи что!       — Не твоё дело, не мешай! — огрызнулся Джон       Тессон встряхнул его, повторил вопрос, тогда Калико сдался:       — Документы. Документы, которые подтверждают всё.       — Где они?       Уильям всё ещё держал его, Джон сглотнул, смолчал, отвёл взгляд.       — Давай их сюда…       — Уильям, это…       — Давай. Сюда, — приказал Тессон.       Калико подчинился, только стукнул Тессона по рукам с коротким:       — Пусти.       Он осмотрелся и, убедившись, что их перебранку ещё не заметили, полез во внутренний карман, из которого достал и папку. Уильям выхватил её, поверхностно изучил, качая головой, следом стал совать в свой внутренний карман.       — Уильям, отдай! — пискнул Джон, попытавшись выхватить так много стоящие для него документы!       — Марш на вахту, — скомандовал Уильям.       — Уильям, пожалуйста, — настаивал Джон. — Ты не понимаешь… Ты…       — Марш, сказал! — рявкнул Тессон.       Калико осмотрел его озлобленное лицо и подчинился вновь. Он направился на стену, гнетомый ненавистью и яростью на себя же за то, что с такой храбростью пролез в помещение, нашёл документы и так позорно их отдал, доверившись другу! «Друг ли он мне?» — задался вопросом Джон, следя за тем, как Уильям пересёк площадку форта и направился куда-то за казарменное здание.       «Что, если он тоже замешан?» — продолжало раскручиваться в голове. Всё внутри переворачивалось, стало дурно-тошно. Низ живота холодило от обиды, а во рту прямо-таки горечь. Джон услышал свист и отвлёкся. С противоположной стороны ему махал Эллиос. Майкл ограничился привычно-подозрительным взглядом.       Джон махнул им в ответ, мол «всё в порядке», хотя на деле — это не так. Калико закрепил мушкет на спине и долго всматривался в казарменные помещения, падая всё больше в мысленные терзания и не решаясь при этом побежать за товарищем, остановить его, сделать хоть что-нибудь!       Вскоре Уильям вернулся и встал рядом.       — Что ты сделал? — севшим голосом спросил Джон.       — Уничтожил, конечно.       Калико зыркнул на Тессона с нескрываемой злостью и обидой. «Всё напрасно!» — стучало теперь в голове.       — Ты — идиот, Тессон.       — Нет, это ты — идиот, — парировал Уильям. — А я просто пытаюсь тебя спасти.       — Я не ребёнок, я сам могу принимать решения.       — Да нет, пока ты, что ни на есть, ребёнок, не думающий о своей жизни и последствиях.       Джон сглотнул. Фраза ударила пощёчиной. Глаза стали влажными от обиды, оттого Калико отвернулся и сделал глубокий вдох. Ощущение предательства сковало его, выбило из лёгких воздух, на шее же будто удавка затянулась.       Стало мерзко и появилось желание спрятаться от кого-то где-то далеко-далеко или попасть обратно к матери, или наоборот — накинуться на Уильяма и выбить из того всю дурь, наорать! Прямо и точно накричать! «То и то невозможно», — уныло подумалось Джону, и он стал прилагать усилия, чтобы совсем не расплакаться. Сдержаться.       С Уильямом они более не разговаривали. Да и вахту держали не так долго. Снизу послышалось обращение. Джон обернулся и заметил, как в сопровождении двух рядовых к ним направлялся капрал Гибсон.       Калико испуганно мельком глянул на Тессона и постарался успокоиться, не проводить нити между произошедшим и что Гибсон обязательно пришёл по их — точнее его — душу. Успокоение не сработало, и Джон не так-то далеко оказался в панике от истины.       Гибсон привёл их в штабной кабинет, где совсем недавно копался Джон. Двое рядовых усадили их на стулья, припечатали к ним, отобрали оружие. Калико испуганно смотрел на Гибсона — капрал опёрся о стол и, внимательно оглядев обоих, приторно любезно — обманчиво любезно — поинтересовался:       — Итак, где украденные документы?..       …Спина горела. Кровь стекала по спине. Бинты, перетягивавшие грудь и лоскуты разорванной на спине рубашки липли к ранам. Холод, блуждавший по полу склада, колол открытые раны. Перетянутая меж зубов тряпка не давала кричать, только разве что мычать. И боль от ударов плетьми присыпалась будто солью душевных терзаний.       «Я виноват. Это я во всём виноват», — Джон уткнулся носом в сено и мутным взглядом посмотрел прямо — в нескольких метрах от него также лежал Уильям с разодранной от ударов плетьми спиной. Калико слышал его стоны, перемешанные с ударами, как слышал себя, удары своего мучителя и обвиняющий голос подсознания, твердившего и твердившего: «Только ты в этом виноват».       Гибсон, так и не добившись от них ответа, приказал увести в складское помещение на дальнем конце форта, подальше от проверки и выбить всю информацию по ещё свежим следам. Калико не сознавался, Тессон также молчал, оба попытались списать на невиновность, но капрала это не устроило.       Джон сбился со счёта ударов плетью, на очередном — замычал. Его схватили за волосы, потащили. Калико начал шарить ногами по земле в попытке как-то прекратить трение истерзанной спины о колючую солому, тщетно. Мучитель заставил его сесть на колени. Также поступили с Тессоном. Джон тяжело дышал. Повязку развязали, и Калико задышал через открытый рот и выбрал собственные связанные руки за точку концентрация сознания — чтобы голова не так кружилась.       — Теперь скажешь, где документы? — Лапа мучителя схватила за волосы, потянула назад. Джон посмотрел на лицо помощника Гибсона, и устало подумал — что ведь своими действиями капрал подтвердил точно наличие махинаций.       «Но что толку?» — подумалось сразу.       — Я… я не знаю, — выдохнул Джон. И не так-то и врал: он действительно не знал, где теперь документы — уничтожил их Уильям, спрятал ли?       Мучитель вновь грубо схватил за челюсть, заставил её разжать. Сзади повязали повязку и толкнули на спину.       — Снимайте с него рубаху и руки перевяжите назад, исполосим брюхо, — мучитель навязывал плеть на руку, — может, тогда заговорит. С этим, — он кивнул другому на Уильяму, — также.       Джон запаниковал пуще прежнего. «Только не грудь!» — воскликнул про себя. Пособник уже ухватился за рубашку, ткань начала трещать, Калико стал изворачиваться, крутиться в попытке упереться ногами и вывернуться, отползти. Из-за этого мучитель Уильяма перешёл в помощь к мучителю Джона: один сначала схватил за ноги, после коленом придавил их своим весом и освободившимися руками держал руки Калико, другой — взялся за нож с целью развязать верёвки на руках и завязать со спины. Каилко не оставлял попыток даже когда затрещала верёвка…       Потом же раздался глухой стук.       Всё стихло.       Джон тяжело дышал, замер и распахнул глаза. Ушло несколько секунд прежде, чем взгляд чуть прояснился. Тогда Калико заметил, как мучитель всё ещё давил на его ноги, но тот, что с плетью отступил.       — Что тут происходит? — новый незнакомый стальной голос.       — Это не ваше дело, — огрызнулся с плетью и распустил её с руки, перехватил в руку удобнее. — Не вмешивайтесь в дела наших войск.       — Если это мои люди, это дела моих войск, — не отступал незнакомец.       — Неужто?..       Джону стало тяжело концентрироваться. Он закинул голову назад, зажмурил глаза и попытался вслушаться в происходящее. Раздался свист плети, следом за ним короткий звон стали, после — звуки недолгой битвы. Когда Калико попытался в следующий раз сосредоточиться, то он приметил, как больше не ощущал давления на конечностях. Наоборот, кто-то пытался его приподнять и перевернуть на бок.       Джон дёрнулся, вскинул руки в попытке защититься.       — Отставить, так вы себе навредите.       «Незнакомец. Он», — Калико замер, распахнул глаза и поморщился, следом подчинился и слегка перевернулся на бок — лишь бы спина не касалась земли. Взгляд ещё мутнел, но и мутным он приметил блескучие лычки, отсылавшие к званию «майор».       В порыве Джон вскинул руку и ухватился грязной за рубашку офицера, потянул на себя. Действие вышло настолько слабым, что майор и не шелохнулся.       — Вы — Вашингтон? — с трудом заговорил Джон.       — Да, а вы явно не солдат моего окружения, кто…       — Послушайте, — Калико перебил его, откашлялся и ухватился крепче за рубашку офицера, — заявки вашей колонии… на поставку. Всё это расхищается нашими. Видимо курируется штабными. Из-за чего ничего не попадает и приходится самому покупать.       — Поберегите силы, после мы поговорим, — настаивал Вашингтон, тщетно пытаясь уложить-таки Калико на бок.       — Не сможем! — прикрикнул Джон, выдохнул резко и сделал вдох, собирая остатки сил. — Нет… Не сможем. Я и Уильям. Мы просто рядовые, нас не станут слушать. Как вы не понимаете? Мы просто рядовые. Вы… Вы же офицер. Может, вас станут. А нам опасно оставаться. Пожалуйста, запомните. — Кулак стянул рубашку сильней. Джон пытался так уцепиться за остатки ускользавшего подсознания. — Поставки. От Короны. Всё это пропадает и покрывается. Пожалуйста, — Джон пискнул и закашлялся.       Майор отцепил руку рядового от рубашки, уложил всё же на бок и говорил дальше, точно приказывал:       — Я услышал вас. Сейчас лучше сохраняйте силы и не спите.       Калико же в бреду оценил приказ или заботу по-своему. Он сделал вдох, стиснул теперь меж пальцев сено и заговорил:       — Вы не верите мне. — Джон усмехнулся.       Джордж молчал. Перед глазами у Калико всё плыло. Отдалённо слышались подступающие шаги.       — Не верите, — утвердительно заключил Джон и провёл языком по зубам, сглотнул, будто пытался проглотить обиду. Он ослушался приказа и прикрыл глаза, спать хотелось сильно. Оказаться подальше от всего и главное — в тепле и уюте.       — И на что я рассчитывал, — продолжал уже больше в бреду говорить Джон. — Глупый Джон, всегда глупый. — Рваный вдох. — Уильям прав был. Никто нас не слушает. Теперь же убьют. Не подумал я… Не подумал. Никогда не думал… О других.