Верь в меня, братик!

...Это утро казалось обыденным и привычно серым. Геймовер лежал на импровизированной постели из картонных коробок, рассеянно прислушиваясь к дыханию брата. Бонус еще пребывал в объятиях сна, по привычке свернувшись калачиком, натянув старое, изношенное и ставшее от времени совсем прозрачным шерстяное клетчатое одеяло по самый нос. Сон его был беспокойным: он то вздрагивал, то бормотал что-то неразборчиво, изредка всхлипывая. Нервное напряжение совсем измотало бедного гонщика. Бонус до сих пор хранил в кармашке комбинезона ключи от своей, сгинувшей в отключенной игре, машины, словно упрямо отказываясь верить в свершившееся без малого тридцать лет назад. Геймовер повернулся на бок, обняв брата и притянув его к себе; пальцы без труда ощутили под кожей ребра. А еще - жар. Кожа гонщика была непривычно влажной, вспотевшей. - Эй! Братиш, что с тобой? - Тревога кольнула сердце. За все годы их бездомной жизни Бонус болел всего пару раз, и лишь чудом ему удавалось выкарабкаться. Виной всему был их общий код. Близняшки были запрограммированы единым целым, и лишь по прихоти создателей "Турбо Тайм" их код оказался продублирован дважды. С самой активации игрового мира они были и оставались неразлучны, абсолютно дополняя друг друга и понимая без слов. И даже примитивная восьмибитная графика не мешала им радоваться жизни и обществу друг друга. От предателя-Турбо их отличало позитивное отношение к жизни и абсолютное отсутствие эгоизма. С персонажами других игр братья были приветливы, хоть и не очень разговорчивы. Они могли подолгу просиживать вечера у старины Таппера за кружкой пива, обсуждая что-то свое, понятное им двоим, мало беспокоясь о происходящем вокруг. Их общей и искренней страстью были и оставались гонки. В то время, как Турбо интересовала лишь слава и любовь игроков, близняшки были готовы бесконечно совершенствовать свои машины, копаясь в движках и доводя до ума ходовую. Лидер пытался третировать более робкого Бонуса, но неизменно напарывался на кулак Геймовера. Да и сами братья были не прочь подшутить над заносчивым Турбо и его извращенной тягой к роскоши, вниманию и всяческим искушениям, сопровождая появление в их гараже очередной красотки смешками. Им-то никто не был нужен, они настолько дополняли друг друга, что и помыслить не могли, чтобы делить друг друга с кем-то. Ведь они - одно целое. А потом случилась катастрофа: Турбо дал из их игры турбо, променяв на более продвинутую аркаду. Геймовер помнил тот леденящий ужас, когда экран игрового автомата закрыл карантинный лист. Мр. Литвак, хозяин зала, заботился об игроках, вовремя заменяя поломанные автоматы. А Турбо-Тайм сломался окончательно и бесповоротно... И счастье еще, что братишкам-гонщикам удалось в последний миг дать дёру на игровокзал. Бонус вцепился в свою машину, рыдая, не в силах проститься с домом и своим верным другом. А, уже в игровом зале, выяснилась страшная правда: Они Виноваты! Виноваты в том, что их брат - предатель. Виноваты во всем... Близняшки стали изгоями. Весь мир обернулся ненавистью и презрением, и беднягам ничего не оставалось, кроме как искать помощь и утешение друг в друге. Они кое-как перебивались подачками и редкими пожертвованиями. Лишенные подпитки от игры, их коды потихоньку распадались, одежда утратила всякий вид, шлемы потускнели и потрескались. Но в душе они оставались все теми же отважными маленькими восьмибитными рейсерами, их искра воли к жизни никак не желала гаснуть. ...- Бонус, что с тобой? - Геймовер провел ладонью по некогда пухлой щеке брата. Ответом ему был тихий стон. - Братишка... Братиииш... - Да что случилось? Ну, что ты? - Гонщик притянул к себе брата, обернув его к себе лицом. - Все хорошо, Гейм.. Нет, правда, все хорошо; Я, пожалуй, останусь сегодня дома, хорошо? Ты ведь не против? Просто.. я очень устал. - Да мы же не ели уже дня четыре. Наши коды на честном слове держатся. - Нет, нет! - В полумраке их завешенного тряпками закутка Геймовер различил слабую улыбку. - Не говори так! Мы не рассыпемся, ни ты, ни я. Надо только немножко потерпеть. - Ты совсем болен от голода, у тебя жар. - Это ерунда, все пройдет. Ведь и раньше проходило. - А если нет? - Гейм обнял брата так крепко, как только мог, пряча от всего мира. В прерывистом шепоте его звучало отчаяние. - Если я тебя потеряю? Если мы - потеряемся? - Ты же знаешь, что мы - одно целое. Как же мы можем потеряться? Вместо ответа Геймовер уткнулся лицом в плечо Бонуса, скрывая злые слезы. - Я не дам тебе рассыпаться! Ни сейчас, ни когда-либо! Хватит нам прятаться! Я достану еды, братиш, и все будет хорошо. - Снова в чужую игру полезешь? По стопам Турбо идешь, братик. Не делай этого! Даже ради нас. Мы ведь другие... Пусть другие думают что хотят. Но мы ведь совсем другие. Правда? - Правда. - Геймовер кивнул, с отчаянной нежностью погладив щеку брата. - Мы совсем-совсем другие, Бонус. Я не наделаю глупостей. Обещаю. - Ты всегда так говоришь. - Вздохнул тот, обнимая его в ответ. - Всегда. - А вот и неправда. - Гонщик поднялся с кровати, укрыв брата. Взял брошенный вечером комбинезон, натянул его, кое-как завязал некогда белоснежные, а теперь грязные и изношенные ботинки, одел шлем. От голода и у него кругом шла голова, и тянуло упасть без сил, но выбора не оставалось. Или он сейчас идет и достает эту чертову еду во что бы то ни стало, - или они окончательно растворятся в пустоте, распавшись на двоичный код. Нагнувшись, он потрепал брата по мягким, тронутым инеем первой седины, волосам, и тихо поцеловал в макушку: - Отдохни немного, братиш, я скоро вернусь. Бонус ничего не ответил; отвернувшись, прикусив губы, он пустым взглядом уставился в стену. Узкие плечи его едва заметно вздрагивали. ........................................................ Утро - самое тихое время в Игровом зале. Игровые автоматы активированы, жители заняты своими делами. И кому какое дело до какого-то бездомного, что спотыкающейся походкой бредет вдоль рядов кресел, рассеянно поглядывая на названия станций, словно задумавшись о чем-то своем. Геймовер обнимал руками свои плечи, словно пытаясь согреться. Под глазами пролегли тяжелые тени, нос заострился. Не глядя по сторонам, гонщик прошел мимо группы таких же бомжей, гревшихся вокруг импровизированного костра из пары светящихся плазмо-кубов. Один из бездомных, кажется, Король Обезьян, окликнул его беззлобно: - Эй, Гейм! Куда это ты собрался? Неужто, бензин на исходе, а? Снова на приключения потянуло? Смотри, Генерал Фильтр тебя заловит - мало не покажется! Но гонщик даже не обернулся. Все его чувства были обострены и нацелены на разработку стратегии. Следовало найти ту игру, где можно было достать хотя бы немного питания, без риска попасться. "Сладкий форсаж" Гейм исключил сразу - там их появления давно поджидала полиция. Заглянуть к Пэкмену? Нет, это исключено. Зангиев? Нет, парни из Стрит Файтерс отделают так, что не горюй. А уж какие там страшенные бабы! Нет уж, в эту мясорубку он ни ногой. А, может, зайти по старой памяти к Тапперу? Бармен наверняка слишком занят, и увести из его кладовой пару банок с консервами вряд ли составит особого труда. С другой стороны, у Таппера под рукой всегда тревожная кнопка - на случай особо буйных посетителей. А вдруг его заловит? Что тогда? Или все же Сладкий Форсаж? Сладости наверняка поднимут настроение его братишке. Надо только действовать как можно тише. Геймовер бросил взгляд на игровой экран. Оба сиденья были заняты мальчишками; в "Форсаже" шли ожесточенные гонки. Лидировал, как всегда, Король Карамель. "Цифроиндюк напыщенный" - Проворчал про себя гонщик, поморщившись. Было, было что-то в этом самом короле нечто этакое, что заставляло братьев воротить носы. Словно они знали его когда-то и даже лично общались, но никак не могли вспомнить, когда и где. В одном мнения братьев сходилось безоговорочно: Король Карамель был на редкость гадостным типом. Но делать было нечего. Вздохнув и мысленно сотворив знак Священного Колеса, Геймовер нырнул в коридор, уводящий на станцию. К счастью, вагоны разукрашенного аляпистой глазурью и бонбоньетками поезда были девственно пусты, а Фильтр, очевидно, попивал чаек в своем офисе. На всякий случай, Геймовер опустился на четвереньки, прячась от постороннего взгляда. То, что для обычного человека казалось бы унизительным - для привыкшего к всеобщему презрению бродяжки было необходимым условием выживания. Как назло, поезд ехал на редкость неторопливо. Минуты текли за минутами, а вокруг был все тот же темный тоннель. Но вот, наконец, впереди забрезжил свет. В нос ударил нестерпимо острый аромат сладостей в запредельной концентрации. Геймовер зажмурился. "Только не потерять контроль!" Сейчас он прошмыгнет в игру, быстро наберет вкусняшек, и так же незаметно уберется отсюда. Ему нет дела до гонок. Ему нет дела ни до чего. И даже нет времени наесться самому. Только спуститься по мармеладной ленте, набрать Еды - и домой. Быстро! Голод настолько дурманил рейсера, что Гейм был вынужден до крови кусать пальцы. "Я Справлюсь. Я Не Наделаю Глупостей. Я Не Подведу! Только Не В Этот Раз!" ...И он справился. Едва только поезд остановился - тенью выкатился из дверей; словно серо-синяя молния, бросился по радужной дороге, чтобы скрыться за первыми же кустами зефира. Ах, как трудно, как невозможно тяжело удержаться, и не откусить хоть кусочек от этого сладкого сытного изобилия! Кусты манили, лужи из шоколада шептали, леденцовые ветви сами тянулись к нему. Но время поджимало. Гонка закончится, и его непременно заметят! Судорожно напихав по карманам мармелада, шоколадных брусков и прочей снеди, Геймовер устремился домой. Быстрей, еще быстрее! Как назло, рейсер не обладал ни длинными ногами, ни какими-либо данными для быстрого бега. Вот на карте он мог дать полный форсаж! Но в передвижении пешком назвать гонщика стремительным было бы весьма затруднительно. А мармеладная дорога шла в гору, отнимая последние остатки сил. И все-таки он взобрался на гору. И вовремя: гонка "сладкого Форсажа" подходила к концу. В последний раз Геймовер бросил взгляд на раскинувшееся перед ним съестное изобилие. Нет, не для них это счастье. Втянув голову в плечи, он побрел к тем же вагонам, прижимая к груди усыпанную прозрачными кристалликами сахара марципановую клубнику. Такая большая, такая сытная, она наверняка поднимет силы Бонусу. ...Одна надежда - лишь бы Фильтр его не засек! Увы. Дурное предчувствие, не отпускавшее Геймовера всю дорогу, оправдалось. Едва лишь он направился к выходу со станции - прозвучало знакомое "БИИИП". Высокая фигура Фильтра выросла словно из-под земли прямо перед носом ошеломленного Геймовера. - Тааак, что тут у нас? Имя! - Гейм... Геймовер. - Внутри гонщика все сжалось. Фильтр никогда не отличался благосклонностью. - Геймовер. Бомж, стало быть. И что это мы забыли в чужой игре? Никак, воровством промышляешь? - Никогда! - Гейм поднял глаза на Офицера. Сухое лицо последнего, казалось, было лишено каких-либо эмоций кроме презрения. - А это что? - Длинный холеный палец ткнул в предательски ароматную клубничину. - Это? Это... Это для брата! Отпустите меня! - Ну нет. Вы совершили преступление. Вы - украли элемент чужой игры. Ваш поступок грозит общему порядку. - Вы Не Поняли! - Гейм смотрел на неумолимого Фильтра снизу вверх, и, хотя они были ровесники, но гонщик казался рядом с ним совсем ребенком. - Мой брат ничего не ел несколько дней. Он умирает. И, между прочим, по вашей, именно вашей вине! Это вы упустили Турбо, не остановили его! Это вы виноваты, что нашу игру отключили! Это из-за вас мы лишены дома, голодаем, и всем плевать на нас! Вы живете в уютном комфортном офисе, а мы - прячемся ото всех в грязи!! Гад!! - Но-но. Сопротивление органам власти? - Фильтр выдернул клубнику из рук Геймовера. - А ну, вытряхивай все из карманов! Живо! - Отдайте! - Взгляд Геймовера наполнился злобой и отчаянием. - Верните! Вы не имеете права! Это для брата! - Не знаю я никаких братьев. Вас вообще не должно существовать! Какого черта вы не остались в своей игре? Существование подобных вам бомжей лишено всякого смысла! А ну, пшел отсюда, пока я не стер твой код! - Ах ты, сволочь! - Не выдержав унижения, зашипел Гейм. Рейсера переклинило: глухо рыча, он кинулся с кулаками на Офицера. Впрочем, на последнего это не произвело никакого эффекта. Удар током отшвырнул гонщика в сторону: - Опомнись, пережиток прошлого! Подняв гонщика за шкирку, Офицер тряс его, словно куклу, пока из карманов комбинезона не выпала последняя крошка. И лишь за тем прогнал прочь: - И смотри, не попадайся мне на глаза, восьмибитка! ...Утирая злые слезы, Гейм брел домой. Ему было невероятно стыдно показываться на глаза брату. Побитый, униженный, он решительно не знал, что сказать... И, что еще хуже, - теперь им придется стать вдвойне осторожными. Фильтр отличался особой злопамятностью. От горя и злости облик Геймовера то и дело распадался на прежние, простые "биты". Ему стоило немалого труда окончательно не потерять голову. ....................................... ...Бонус ждал его. Близнецу не потребовались слова: добравшись до дома, он заполз в укрытие, и рухнул в объятия брата, беззвучно рыдая. "Прости-прости-простиииии..." Лицо его вновь приняло вид старой игры, но Бонус лишь сильнее притянул его к себе. - Все хорошо, Гейм. Ты жив. Ты вернулся. Это самое главное. - Но я ничего, совсем ничего не принес... - А это что тогда? - Ладонь брата нырнула за пазуху Гейма, извлекая изрядно помятую и подтаявшую, но довольно увесистую плитку шоколада. - Ты герой у меня, Гейм. Я бы так не сумел. - Но Фильтр... - К черту его. - Фольга, зашуршав, полетела в сторону. - Как насчет на пополам? - Нет-нет, все тебе. - Было, засопротивлялся тот. - А я сказал - пополам! - Бонус улыбнулся, и принял такой же восьмибитный, привычный вид. - Ну и кто нам еще нужен? А, братиш? На, держи! Спустя пол часа два довольных и сытых гонщика лежали рядышком, облизываясь. Щеки Бонуса немного порозовели; хотя и было видно, что сил у него еще очень и очень мало, а жар так и не исчез, - но съеденная шоколадка поможет ему продержаться подольше. Геймовер спрятал лицо на груди брата, вздохнув облегченно. - А знаешь, кажется, у меня есть идея... - Задумчиво проговорил Бонус, таинственно улыбаясь. - И, сдается мне, она не так уж плоха!