История одного ликана

      «Бремя Керрга» раскачивался в такт волнам и танцам. Давным-давно эта старая посудина стала пристанищем местной босоты и воинов, отдыхающих после продолжительных битв. Хозяин сего весьма примечательного заведения, мужчина неопределенного возраста, с хитроватым выражением лица, задумчиво трепал свою бородку, подсчитывая прибыль. Эмми, его жена и соратница, внимательно следила за посетителями, да и самим мужем, имевшим обыкновение зажимать девочек-новобранцев в темных углах и щупать их. Особой популярностью пользовалась клетка висящая над палубой. Она заключала в себе маленького зеленого гоблина. По легенде этого беднягу Чарли поймал сам, когда Золли решил поживится остатками из винной бочки, но так захмелел что уснул прямо в ней. Именно там его и нашел Чарли. Позже он принес его в таверну и посадил в клетку. Посетители кормили и поили Золли, но его это мало радовало, потому что клеть была чуть больше его самого, и размять уставшее тело не удавалось. Легкий ветерок разносил тихую мелодию лютни по таверне. Джус сидел вытянув ноги и молча цедил вино. Эта противная девчонка не давала ему покоя, и он хотел просто забыться, и перестать быть нянькой хотя бы на этот вечер. В таверну поднялись две весперианки, наперебой рассказывая друг другу что-то на своем языке. Не то что бы Джуса к ним тянуло, но уставшее тело просило развлечений. Оборотень поднялся, пружинящей походкой приблизился к столику весперианок и бухнулся на стул. Девушки притихли. - Добрый вечер, мадемуазели,-почти промурлыкал он. Мадемуазели захихикали: - И вам добрый вечер. - Как вы находите перспективу выпить со мной? - наглел на глазах Джус. Весперианки замялись. Не понятно что ввело их в замешательство больше, перспектива пить с малознакомым лохматым мужчиной или слово «перспектива» вообще. По сути Джуса мало интересовало хотят они выпить или нет, поэтому он молча разлил вино по бокалам и произнес тост: - За новые начинания! Дамы радостно закивали, а Джус хитро взглянул на них и осушил свой бокал. Вино было разбавленным, но в голову било быстро. И его новые клыкастые подружки охмелели и осмелели. Берта, та что была брюнеткой с внушительным бюстом уже сидела у него на коленях и беспардонно ёрзала аппетитной попой. А Лолан, миловидная блондиночка с красными глазами, беззастенчиво хохотала. Правой ноге Джуса вдруг стало тепло и он решил дать волю своим рукам. Тепло было маленьким и вполне себе бородатым. - Что за?- отдернулся Джус, ошалело глядя на гнома, который мимоходом решил присоединиться к чужому пиршеству плоти. Лолан захохотала еще громче и истеричнее. - Вы мне нравитесь,-пробасил седобородый гном, недвусмысленно подмигнув Джусу. - Иди отсюда, похотливая табуретка,-проревел оборотень и для эффекта выдал гному ускоритель. - А правда что у вас есть хвост?- ожила Берта. - Правда, малышка, правда.-осклабился Джус. - А покажете?- покраснев, выдохнула Лолан. - Покажу, малышка, прямо сейчас и покажу.-Джус начал подниматься со стула. От неожиданности Берта, сидевшая у него на коленках, свалилась на пол и обиженно хлюпнула носом. « И зачем я это делаю? Они такие холодные, безразличные… Сейчас бы ликаночку… Такую милую, податливую, любящую, теплую.» Джус гнал тяжелые мысли прочь, но они вновь настигали его затуманенный мозг. Он помог Берте встать и обрести равновесие. Мимо них, качаясь и весело смеясь пробежал горемыка Золли, которому, наконец, удалось уговорить пьяного Генри на марафон по Гавани голышом, с целью сбежать, а за Золли бежал нагой астролог Генри с развевающейся по ветру бородой. Процессию завершал хозяин таверны Чарли, подгоняемый женой и ругающийся на чем свет стоит. - Дурдом.-заерзал Джус.-Я думаю нам лучше найти место поспокойнее, так ведь? Вы же хотите увидеть хвост? Троица покачиваясь вышла из таверны, весело распевая песни. У кузницы Николаса было темно и безлюдно. Оборотень прижал подружек к прохладной каменной стене, плотоядно улыбнулся и произнес: - Дамы, внимание, хвост!-две мохнатые лапы плотно прижали губы девушек и заглушили их крики. В глубине его сознания возникли васильковые глаза. И они смотрели на него с осуждением и укором. - А, плевать,-рыкнул Джус и продолжил свое путешествие по девичьим прелестям. Из таверны по-прежнему доносились тихие звуки лютни, и такой же тихий, мелодичный голос барда: Настанет весна и дождь прольется на дороги, Теплым солнцем согреются сердца. Так быть должно, потому что в нас тлеет пламя Вечное пламя, что зовем мы надеждой.