Клуб анонимных алкоголиков

      Фарен остановился лишь на мгновение, отвлекаясь от постоянных неожиданно теплых смешков и хвастовства, взглянув на сидящих на широком подоконнике у окна Айдана и Лину. Девушку в последний месяц было не оторвать от мрачного, почти ничего не говорящего слизеринца, она следовала за ним как тень, практически никогда не выходя из-за спины и решаясь поравняться, только когда садилась рядом, задумчиво и молчаливо опуская белокурую голову на его колени. Когда это происходило, черный как ночь парень мгновенно терял весь свой угрюмый и озлобленный настрой, бережно приобнимал девушку одной рукой, а второй поглаживал ее по волосам, как кошку, свернувшуюся на коленях. Вот так они и проводили большую часть времени в школе, млея друг от друга.       И это он еще говорил, что не видит ничего привлекательного в эльфийках.       - Я догоню, – неожиданно сказал Броска своим дружкам по факультету и подошел к вросшей в камень парочке.       Махариэль никак не отреагировала, даже ухом не повела, как будто и не слышала тяжеловесных шагов бывшего гнома, а Кусланд только открыл глаза, в кои-то веки на его лице не было ни одной злой морщинки, говорящей о мысленном убиении всех и каждого, кто мог оказаться рядом.       - Я хочу вам кое-что показать, оторвите свои задницы от подоконника. – Броска схватил бывшего лорда за руку, не почувствовав никакого сопротивления, девка свила из него веревку.       Черноволосый парень снова попытался по привычке надеть на лицо маску, которую не снимал с момента похода от Остагара, но, коснувшись плеч подруги, когда помогал ей полусонной подняться, снова оказался обезоружен и совершенно спокоен и добр. Как старый разомлевший от тепла пес, которого благодарно потрепали по ушам за все те собачьи подвиги, что он совершил.       Наверное, со стороны сверстников эта картина смотрелась бы странно. В четырнадцать малолетним эмисарам в голову бьет моча, заставляя их творить полнейшие глупости, с неожиданной для себя взрослеющего охотой изучать друг друга, видеть во все еще плоских девках женщин, в во все еще безусых юнцах – мужчин. Глупость какая, но для совершенно взрослых эльфа, гнома и человека, это было чуждо, они уже успели испытать все и рядом с обезумившими от гормонов однолетками смотрелись белыми воронами.       - Что ты хотел показать? – спросил Айдан.       - Идем в библиотеку.       Раньше, когда Клуб куда-то выдвигался полным составом, первым всегда шел Айдан, он с самого начала был зачинщиком и лидером, до тех пор, пока не начинал слышать за спиной шепотки давно сдохшего Хоу. Теперь вел Броска, задумчиво запихнув руки в карманы брюк. Сам он уже выбрал свой путь, осталось только сдать экзамены и перепрофилировать себя с теоретических уроков на практику, которая бывшему гному, совсем далекому от магии, давалась тяжело. Он был готов всю свою жизнь воевать, он был так воспитан и борьба за существование вошла в него с молоком матери. Но уверенности в том, что хлебнувшие разочарования и предательства друзья тоже согласятся на это, не было. Они устали больше других. И то, что теперь они находили успокоение только в объятиях друг друга, лучше всего говорило об этом.       Двери библиотеки все еще были открыты, но вечер неотвратимо приближался, учеников тут уже практически не осталось, тем лучше, меньше шептаться будут. Между стеллажами и столами читального зала темной тенью-призраком бродила смотрительница, зорким соколом наблюдая за вновь прибывшими в ее обитель. Броска не обратил на ее пылающий праведным гневом взор ни малейшего внимания и провел своих соратников в самый дальний угол зала, где у окна стоял шкаф с довольно странными книгами. Какие-то из них были совсем новыми, даже напечатанными на новой бумаге и все еще пахнущими типографской краской, некоторые были столь ветхими и древними, что пергамент грозился рассыпаться прахом, стоило только коснуться его руками. Другие, упакованные в тяжелые деревянные и железные футляры, хранили на себе следы от когтей, мечей и магии, оплавленные или как будто вспенившиеся от кислоты и застывшие в немом крике о помощи. Одни были закончены до конца и обещали продолжиться в следующем томе, другие обрывались на самом интересном месте и по кровавым следам на незаконченной странице можно было понять – продолжения не будет никогда.       Броска достал с полки самые интересные, как он считал, книги и сложил их горой перед Линой и Айданом. Удивленные они только сели на стулья, перелистывая том за томом под пристальным взглядом бывшего гнома, который только добавлял книги одну за другой, вытаскивая их с полок. Цепкие глаза Героев Ферелдена цеплялись за знакомые слова, написанные крючковатыми мелкими буковками, совсем не похожими на письмо их родины, но значение их было понятно, зловещие чернильные иллюстрации будоражили кровь и заставлял ладони знакомо зудеть.       - Ты решил стать самоубийцей? – спросил Айдан, оторвав взгляд от пыльных желтых страниц только, когда в зале библиотеки стало темнеть.       - Я просто решил делать то, чему в этом мире точно поверят, – ответил Фарен. – Ни единому моему слову про Архидемона и скверну тут не верят, и мне надоело чувствовать себя лжецом от этого. Потому-то я и решил выбрать этот путь. Когда-нибудь ученики будут захлебываться слюной, читая или слушая мои по-настоящему правдивые байки.       - Но ради этого ты согласен и умереть… - Лина отложила книгу, где на картинке был изображен оборотень, слишком сильно напоминающий тех тварей, что водятся и в самом Ферелдене.       - Одуванчик, а разве мы уже не умерли? – красноволосый горько ухмыльнулся. – Я так решил. Раз уж после смерти, Архидемон в этом виноват или сам Создатель, неважно, мы оказались тут, стоило бы использовать это время с пользой, хотя бы ради наживы и славы, которую мы не получили дома.       - А как же магия? Она тебе почти не дается.       - А кто отменял старый добрый топор или меч? Вы двое отлично знаете, что не надо быть магом, чтобы победить волка или самого Архидемона, да и маги легко убиваются, если раскроить им черепушку.       Айдан задумался, снова став мрачным подобием известного всей школе профессора, он принялся расставлять пролистанные книги по местам, бросая задумчивые взгляды то на Броску, то на Махариэль, которая сама не сводила глаз с его угрюмого лица. Ему вдруг подумалось, что он снова попал на ту же шаткую тропку, что и раньше. Стоило только появиться рядом человеку, который ему близок и дорог, как он уже готов рисковать им, невольно подставляя чужую шею под удар. Сердце болезненно сжалось как только он подумал о том, чтобы расстаться с Линой ради ее же безопасности и уже без груза ответственности ринуться в омут, в водоворот привычной опасности и риска, в объятия смерти, о которой он так долго мечтал. Но остаться одному… это слишком страшно, когда знаешь, что может быть и по-другому.       - Так что ты решил, Лорденыш?       - Я… Я тут вспомнил, что сказал мне директор, когда я у него был. – Кусланд сел на край стола и взял в ладони бледные руки Лины, ласково поглаживая ее пальцы. – Нужно, мол, найти свое место в этом мире и место рядом с кем-то.       - Так он поверил тебе?       - Не знаю, может и нет, разве это важно? Но место «рядом с кем-то» я уже нашел.       Махариэль покраснела, но не убрала рук, только уверенно сжала бледные ладони человека, за которым готова была пойти, доверяя ему безоглядно, пусть он и шемлен, пусть он и заносчивый грубый лорд, но за его спиной больше не нужно самой что-то решать и бояться своих поступков.       - Я пойду за тобой.       В слабом голосе забитой и преданной всеми богами девушки прорезался властный голос Героини Ферелдена, могучей воительницы, какой она была до тех пор, пока не решилась на самоубийство. Глаза посверкивали в полумраке зелеными огнями, отражая в себе всю силу элвенан, самых лучших из них, чья кровь текла по венам бледной тощей девицы, весь опыт дикой охотницы и гордой дочери лесов.       - Тогда я не стану размениваться на мелочи. – Айдан неохотно оторвал взгляд от сверкающих глаз подруги и перевел его на бывшего гнома, лукаво сощурившегося и держащего в руках самую пожеванную из здешних книг. – Я стану мракоборцем, как это тут называется.       - Храмовником что ли?       - В некотором роде, но это лучше чем в слепую выискивать в неизвестных дебрях свою добычу, как все приключенцы, и славы так достигнуть куда проще.       Гном победоносно оскалился и решительно стукнул кулаком по столу так, что вздрогнула даже стена, в его глазах сверкала бывалая гномья жадность, азарт и жажда все успеть быстрее остальных. Его подмывало уже сейчас кинуться навстречу приключениям, опасным, завораживающим своей необузданной дикостью и смертельностью.       - Я бороду отпущу, буду как заправский пылеглот. – прорычал он.       - Тебе только четырнадцать.       - Да без разницы! А знаете что самое занятное?       Айдан и Лина с пониманием повернулись к Фарену, уже зная, о чем тот думает и что скажет.       - Мы сами виноваты будем, если умрем, – сказал Броска.       - Ни Дункан, ни Архидемон больше не приведут нас к смерти. – Айдан улыбнулся как никогда широко.       - И в собственной гибели не нужно будет винить других, это наш выбор. – Лина заправила за ухо прядку волос и спрыгнула со стула, вспорхнув как птица, она взяла за руку бывшего лорда и потащила его во мрак коридоров. – Думаю, нам нужно хорошенько постараться и не завалить экзамены.