Иди к чёрту, идиот двухметровый!

Кружась на стуле, Ярослав смотрел на то, как размытые картинки его комнаты, со скоростью света летели перед глазами. Мысли были забиты, словно переполненный мусорный пакет, только одним: какой же он идиот. На стенных часах было что-то около пяти, когда мобильный телефон заорал голосом Джеймса Хэтфилда. Светловолосый парень, не глядя, взял трубку. - Здравствуй, дорогуша! - весело поприветствовал Матвей. Ярослав удивленно приподнял бровь, не понимая, почему этот придурок такой радостный и какого хрена он знает его номер. - А ты чего это такой счастливый у нас? - спросил Ярослав, слегка кусая нижнюю губу. Парень уже окончательно удостоверился, что любая вещь, заставляющая улыбаться этого Матвея, вызывает у него самого дикий гнев. Хочется, что есть силы, ударить этого длинноволосого, кареглазого урода по лицу. Ярослав сам не понимал, отчего он так ненавидит этого парня. - Ты проиграл, святоша, - от этих слов Ярослава будто ледяной водой из ведра окатило. И хотя он всеми силами скрывал свой внутренний гнев, голос его все равно прозвучал грозно. - Ты о чем? - Ярослав прекрасно понимал, о чем говорит Матвей, но эти три слова просто вырвались из него, скрывая то, что, словно вулкан, сейчас извергалось в нем. - Да ладно, не прикидывайся тупым, - хмыкнул Матвей в трубку, отчего желание двинуть усилилось. - Соня мне призналась. Я выиграл спор, - он выговаривал каждое слово с дикой улыбкой на лице. Внутри Ярослава все взорвалось ярым пламенем. Кожа слегка покраснела от гнева, а ладонь сильно сжала ни в чем не повинный телефон. Парень и сам не понял, как смог таким спокойным тоном поздравить Матвея. Послышалось победное: "Спасибо", а затем Матвей бросил трубку, оставляя за собой лишь несколько гудков. Парень встал со стула, швыряя телефон на пол. Тот чудом не разбился на кучу ненужного мусора. Срывая злобу почти на всем, что попадается под руку, он резко останавливается посреди комнаты. Голова идет кругом, а ноги еле стоят на месте. "Черт! Да что со мной происходит?" - вопрос, так и не получивший ответа, совершенно неожиданно был задан самому себе. Он опустился на пол с лежащим рядом стулом, зарываясь руками в светлые волосы, водя пальцами по вискам, слегка надавливая, пытаясь успокоиться. На Ярослава никогда не нападала такая дикая злоба просто так. Или, может, в этот момент все было не просто так? Три дня спустя. Ярослав сидел на полу, шурша страницами книги в твердом переплете, случайно найденной им в шкафу. Пальцы не спеша перебирали листы. Когда в жизни что-то шло не так, Ярослав брал в руки книгу, и, казалось, белые листы с черными печатными буквами возвращали все на свои места, успокаивали нервы и избавляли забитую голову от ненужных слов, заполняя ее своими. В коридоре послышался звук открывающейся входной двери. Парень поднялся с места, убирая книгу, загибая уголок страницы. В дверях стоял улыбающийся, пьяный отец. Ярослав недовольно закатил глаза, вздыхая. - И какого ты опять пьяный? - опираясь плечом о стену, поинтересовался парень. - О, Митенька! Сынок... А у папы сегодня праздник был! - запел отец Ярослава, пытаясь развязать шнурки на черных ботинках дрожащими руками. - Я Ярослав, - заметил парень. - Что за праздник? - У Леночки, секретарши, День Рождения. Так мы всем коллективом отмечали, - протягивая каждое слово, говорил папа, хлопая руками по карманам кожаной куртки. - Пупскик, я сигареты на работе забыл. Не сбегаешь? - Сколько раз просил пупсиком меня не называть! - недовольно воскликнул Ярослав, подходя к отцу. - Не продадут мне. Я еще несовершеннолетний. - Ва! Подумаешь? До Дня Рождения месяц остался, - глядя на сына, сказал папа, расстегивая куртку. - Три месяца... Если не продадут, то я куплю тебе сосательных конфет, чтобы были вместо сигарет, - поставил условие Ярослав, доставая из шкафа верхнюю одежду. - Ты на сорок выглядишь! Всё тебе продадут, - воскликнул папа, расправившись с курткой, бросая ее на тумбочку, проходя в ванную. *** Ледяной, ночной воздух бил в лицо, заставляя скрываться от него в теплом, вязаном шарфе. По дорогам куда-то мчались машины сотни различных марок. Водители, как и марки, отличались друг от друга. Только в отличии от машин, одинаковых людей найти было крайне сложно, учитывая, что таких попросту не существовало. Во многих квартирах многоэтажек горел свет. Оттенки везде были совершенно разные. От светло-белого до ярко-желтого. В некоторых встречался даже синий или красный, но таких можно было пересчитать на пальцах. Мимо проходили люди, погруженные в свои собственные, лишь им самим известные, мысли. Кто-то думал о том, как бы поскорее сдать сессию в универе. Кто-то о предстоящей свадьбе. Кто-то о орущих дома детях и о том, что приготовить сегодня на ужин, а кто-то о том, что дома его ждет не накормленная, звереющая с каждой минутой ожидания, кошка... Ярослав думал о Соне. Она уже три дня не появлялась в школе. Постоянные звонки парня игнорировала. Он думал о том, что, возможно, она слегла с температурой. При бродящим по городу гриппе, это было вполне логичным объяснением. Но что-то глубоко внутри осознавало, что дело совсем не в температуре. Подходя к магазину, Ярослав пошарил в кармане в поисках помятой сотки. Недалеко от магазина парень заметил знакомую, маленькую фигурку, которую трудно было спутать с кем-то еще. Соня стояла, держа два больших, желтых пакета в руках, переступая с ноги на ногу от холода. Ее мама стояла рядом, выискивая что-то в сумке, а потом убежала обратно в магазин. Ярослав сделал резкий шаг вперед, на встречу к Соне. Затем еще один, и еще... Девушка стояла, морщась от холода, ожидая маму, которая забыла в магазине свои вещи. Она рассматривала что-то вдалеке. Резкое: "Привет" заставило ее спуститься из мира фантазий и грез на, местами усыпанный снегом, асфальт. Она развернулась в противоположную сторону. Увидев Ярослава, захотелось телепортироваться из этого места куда-нибудь настолько далеко, насколько это вообще было возможно. - Что? - окинув светловолосого парня ледяным взглядом, зло спросила Соня. - Прости, - сказать хотелось много чего, но все разнообразие букв сплелось в одно глупое "прости". Ярослав посмотрел на Соню, пытаясь понять, о чем она думает. - Не стоит извиняться. Просто исчезни из моей жизни, пожалуйста, - громко сказала девушка. Она пыталась сказать это как можно более грубо, чтобы уверить парня в том, что с ним она не хочет иметь больше ничего общего. - Я не могу, - тихо ответил он. - А спорить ты на меня, значит, можешь? - зло прокричала Соня, краснея от ярости. Парень прекрасно понимал, что ни радостных взглядов, ни нежных слов после всего того, что между ними двумя было, не будет, но где-то в самой глубине своей души ему стало неимоверно стыдно и до ужаса больно. - Просто дай мне объяснить, почему я поступил с тобой так, - попросил Ярослав, - А потом сама решай, исчезнуть мне из твоей жизни, или остаться? - Постарайся, - резко ответила девушка. - Я не знаю, что тебе там наговорил Матвей, но я просто уверен, что он не рассказал тебе всех подробностей, - начал Ярослав, заглядывая в самые глубины зеленых глаз Сони, - Изначальный спор заключался в том, чтобы развести тебя на секс, - продолжал парень. - Я мельком услышал их разговор. Вмешался в спор я не ради того, чтобы заполучить тебя, а ради того, чтобы защитить... - голос парня дрожал. Он боялся сказать лишнего, поэтому получилось очень кратко. Ярослав посмотрел на Соню, пытаясь понять, верит ли она ему, или нет. Та будто прочла его мысли, спокойно и зло ответив: - Не верю. - Твое право, - сказал парень, добавляя, - Только я не врал. С самого начала не врал, - его голос становился все тише, а расстояние, незаметно для обоих, снизилось до нескольких сантиметров. - Я тебя люблю, малыш... - уже громче сказал он, все сокращая расстояние между ними. Он наклонился к ней, почти касаясь слегка потрескавшимися от мороза губами ее нежных губ, но получил в ответ удивленный взгляд ярко-зеленых, словно изумруды, глаз и пощечину. - Малыш? - недоумевая спросил Ярослав, прислоняясь ладонью к горящей от удара щеке . Он чувствовал себя до дикости глупо и некрасиво по отношению к ней. Зачем он вообще ввязался в этот дурацкий спор? Почему сразу все ей не рассказал? Для чего заставил страдать от собственной лжи? - Иди ты к черту! - срываясь на крик, сказала Соня. На глазах блестели капельки слез, а внутри все словно закаменело. - Зачем ты лжешь мне?! Зачем?! Зачем?! Зачем?! - Соня... - протянул парень, отрываясь от места, обнимая расплакавшуюся девушку, притягивая к себе так, словно она сейчас исчезнет, будто пыль. Два больших пакета с грохотом упали на землю. Она пыталась вырваться, но сил не хватило - слишком сильная была у Ярослава хватка. Девушка била кулаками на накаченной груди, скрытой плотной тканью куртки. А затем она плюнула, казалось, на все на свете и прижалась к парню так же крепко, как и он к ней. Сердце Ярослава на секунду остановилось, а дыхания будто и не существовало. Мир вокруг остановился, замирая на крохотной фигурке. На губах появилась еле заметная улыбка. И вдруг захотелось чего-то большего. Притянуть Соню к себе настолько близко, насколько возможно. Целовать ее нежные губы целую вечность, не отрываясь от нее ни на секунду. Но он не стал. Не посмел сделать того, что могло напугать ее. Они стояли, прижавшись друг к другу, пока из магазина, в абсолютнейшем недоумении, не вышла мама с небольшим пакетом в правой руке. Заметив валяющиеся на земле продукты, женщина скользнула взглядом вверх. Удивлению, казалось, не было предела. А потом на душе стало тепло и солнечно, словно летом, и на губах появилась улыбка. Соня отстранилась от Ярослава, когда к ним подошла мама. Она стояла посреди улицы, краснеющая то ли от стыда, то ли от чего-то другого. А Ярослав был счастлив, будто ребенок, которому подарили желанную игрушку. Он помог собрать продукты и проводил Соню с ее мамой до их подъезда, прощаясь. Возвращаясь домой, он совершенно забыл о том, зачем шел. Благо папа благополучно храпел, лежа в кухне на небольшом кожаном диванчике. Сигареты сейчас ему точно не пригодятся.