***
Этим чудесным утром солнце встало из-за горизонта, согревая море своими лучами. Безоблачное небо предвещало ниспадающую жару, и только морской бриз охлаждал воздух. Люди спешили на работу, надевая неотъемлемую часть калифорнийской жизни — темные очки. Но только Марк лежал в своей большой кровати, зарывшись головой в подушки. Эта ночь оказалась для него слишком длинной, а погружение в царство Морфея — коротким. Сонную тишину, к сожалению, нарушила горничная, постучавшись в дверь. Марк что-то буркнул и неохотно перевалился на другой бок, положив на голову еще одну подушку. Их там у него была целая куча. Даже не получив ответа, женщина пожилых лет зашла в огромную комнату и сразу же подошла к шторам, которые закрывали балкон с видом на море. Горничная надеялась, что свет поможет хозяину проснуться, но даже оглушительный выстрел не заставил бы его сейчас встать. Она отдернула плотную ткань, и солнце сразу же ворвалось в опрятную комнату. Его яркие лучи легли на мягкий шелк, висевший на карнизе, на белый маленький диванчик, находившейся недалеко от балкона, и заглянул в зеркало, создавая солнечных зайчиков. Горничная повернулась на пятках к своему хозяину и увидела, как тот глубже зарылся в одеяло, надеясь спрятаться от противного света: — Господин Туан, Вам пора просыпаться. Пожалуйста, вставайте, — попросила вежливо она. Марк ничего не ответил и даже пальцем не пошевелил. — Вашему отцу это наверняка не понравится… — Встаю я, встаю! — не дав закончить, раздраженно крикнул он ей и сразу же скинул одеяло. Горничная лукаво улыбнулась. Этот метод всегда работал с ним. Она коротко кивнула и вышла из комнаты. Единственный, кто мог разбудить Марка — это его отец. Нет, сын не боялся его, он боялся остаться без денег. Если хоть раз ослушается в таких мелочах, то последствия приведут к пустому кошельку, а это не радовало. Парень медленно встал, все еще не отойдя от сна. Каштановые волосы растрепались в разные стороны, лицо было каким-то помятым и не выспавшимся. Зевая на ходу, он двинулся в сторону ванной и уже через пару минут был бодр и полный сил. Марк оделся в легкую одежду — свободные шорты и майка — и как всегда сразу же пошел на кухню. Зайдя в комнату, выполненную в темно-коричневом тоне, он сел за длинный дубовый стол, где было около десяти мест, но чаще всего сидели только три человека. К нему сразу же подошла молодая горничная с подносом в руках и положила его на стол. Марк взял в руки тост и собирался намазать шоколадную пасту, однако краем глаза заметил движение и, подняв голову, увидел, как заходит отец вместе с каким-то парнем. Лицо незнакомого человека было молодым — он был примерно того же возраста, что и Марк, — однако на нем застыло одно и то же выражение лица; одет он был странно: на голове чёрная кепка, надетая козырьком назад, в огромнейшей футболке (такого же цвета) и в каких-то мешкавидных штанах, которые явно уменьшали его рост. Марк прищурился, надеясь, что это всего лишь плод воображения, но бесстрастное лицо наоборот стало четче. Это насторожило его. К ним не так часто приходят посторонние люди, тем более таким ранним утром. Еще несколько минут он пялился на гостя, пытаюсь определить, кто он и зачем пришёл с отцом, но потом решил бросить это дело и продолжил намазывать шоколад на тост. Даже не посмотрев на отца, он спросил: — Кто это, пап? — Тебя тоже с добрым утром, — улыбчиво поздоровался отец с сыном. — Ну что за никчемные у тебя манеры? Надо сначала здороваться, а потом только задавать вопросы! — вместо ответа, Марк с набитым ртом улыбнулся отцу. Выглядело это очень мило, поэтому тот посмеялся и потрепал его волосы, создавая на голове снова беспорядок. Неизвестный гость в это время посмотрел на них и, опустив голову, тоже улыбнулся. — Кто это? — тщательно прожевав пищу, вновь спросил младший Туан. — Это Джексон, он сын моего очень близкого друга. Ты его навряд ли помнишь… — начал Туан старший, но сын перебил его. — А, это тот дядя Ван? — Марк сразу же вспомнил образ того хорошего человека, который так тепло улыбался ему. Хотя на лице его сына не было той самой улыбки и доброты в глазах, он все равно был очень похож на отца, поэтому Марк и вспомнил его, хотя прошло уже много лет. — Да, это он. Удивительно, конечно, что ты его все еще помнишь. Ну так вот, ближе к делу, Джексон теперь будет жить с нами. — Что! — крикнул Марк, вскочив со стула, — На сколько? Зачем?! Я не хочу себе никакого соседа! — начал возмущаться он. Отец закатил глаза и, зная, что это надолго, сел на мягкий стульчик, стоявший рядом с сыном. Посмотрев на Джексона, он жестом предложил ему тоже самое, но тот лишь покачал головой, отказываясь от предложения. В это время Марк все так же кричал и возмущался, размахивая руками и приводя тысячный аргумент, почему незнакомому парню не место в их доме. Когда воздуха стало не хватать, он замолк. Воспользовавшись моментом, отец крикнул: — Успокойся! Для тебя же лучше! Джексон нормальный парень и очень хорошая компания! Не то, что твои Югемы, Джуниоры и Джебомы! Может, еще и уму-разуму от него научишься! — Джебом, Югем и Джуниор — нормальные, па! Они просто знают, как веселиться! А он, — показывая пальцем на парня, сказал Марк, — скучный и какой-то занудный. Джексон все эти слова пропустил мимо ушей, сохраняя непроницаемое выражение лица. — Имей уважение! Он — сын человека, который меня когда-то спас, а также сын моего лучшего друга! — упрекнул отец. — Раз так, то где же его хваленный папаша? Почему здесь только он? — спросил Марк, в эту секунду даже не подозревая какую боль причиняет Вану. Туан старший посмотрел на серьезного парнишку. Тот стоял неподвижно, как статуя, внешне не реагируя на сказанные слова. — Можно я скажу ему? — спросил он его. Паренек легонько кивнул в знак согласия. — Его уже нет в живых. Он умер, — печально сказал мужчина своему сыну. — Оу, — Марк тут же изменился в лице. — Я сожалею о твоей утрате, — виноватым и печальным голосом произнес он, впервые обращаясь к незнакомцу. Тот, наконец-то, открыл рот и сказал: — Спасибо. Вы же не знали, так что ничего страшного, — даже голос не выдавал его чувств, которые бушевали внутри. — Да ты, оказывается, еще и говорить умеешь, — себе под нос промямлил младший Туан, а после громче добавил: — Наверное, ты уже понял, что я не очень рад тому, что мы будем жить в одном доме. И зная это, как же нам теперь разговаривать друг с другом? — В этом не будет нужды. — все так же равнодушно произнес Джексон. — Марк! Ну, серьезно, где твои манеры?! Разве мы с мамой этому тебя учили?! — вмешался отец. — Мои манеры потерялись. Когда-то давным-давно и неизвестно где, — ответил Марк. Но, поняв, что дерзит отцу, улыбнулся и состроил милую рожицу. — Но я все же попытаюсь их найти ради тебя, пап. — Ну ладно. Прощу тебя на этот раз. Но все же, Марк, предупреждаю: если ты продолжишь вести себя так с Джексоном, я тебя лишу наличных! — Понял, не дурак, — закатил глаза Туан младший. — Ах да, забыл еще сказать, что учиться он будет в твоей школе. Ты ему покажи город и все такое. И еще съездите в школу, подайте документы и что там еще нужно? А пока, я пошел. У меня очень много дел на сегодня, — отец нежно потрепал сына за щечку и весело помахал Джексону, отчего получил со стороны Марка злой взгляд.***
Младший Туан вышел из дома, направляясь к своему гаражу, где стояли его любимые машинки, Джексон шел за ним. Когда железные ворота открылись, то в глаза сразу же бросились два ряда спортивных машин, каждая из которых стоит целое состояние. Все цвета радуги собрались в этом гараже: зеленые, красные, желтые, даже золотые и серебренные. Все были блестяще отполированы и, когда солнце положило на них свои лучи, то они стали сиять пуще прежнего, привлекая к себе внимание. Любой любитель машин оценил бы это, но только не Ван. Марку не терпелось увидеть реакцию своего спутника, поэтому, когда он зашел, то сразу же повернулся к нему. Но лицо парня оставалось каменным. Ни удивления, ни восторга он не испытывал. — Что скажешь? Согласись, у меня самая лучшая коллекция? — ответа не последовало. Он так и стоял, смотря на Марка, как будто не замечая все превосходство машин. Хозяин гаража понял, что фиг дождешься от него хоть одного слова, поэтому тяжело вздохнул и направился к своей самой любимой машинке. Это был кабриолет — Maserati Gran Cabrio, белого цвета. Настоящая итальянка с нежными изгибами, хищным взглядом и «пастью», украшенной фирменным трезубцем. Марк подошел к ней с водительского места и собирался уже открыть дверь, но его сразу же остановил «друг», крикнув: — Стой! Я поведу, так я лучше запомню дорогу. — Что? — недоуменно спросил Марк, но потом до него дошло, что он хочет этим сказать. — Я так и знал, что тебе тоже захочется покататься на одной из этих крошек! Ну так и быть, один раз разрешу, а потом даже не проси! Не дам! — как будто говоря о своей игрушке, предупредил Марк. Он кинул ключи «водителю», а тот ловко их поймал. Марк провел рукой по тщательно отполированному капоту, словно трогая свое дитя, и, открыв дверь, плюхнулся на белое кожаное сидение с плотной, почти твердой набивкой. Через несколько секунд к нему присоединился и новый знакомый: — Куда едем? — спросил он. — Сначала в школу. Это недалеко. Двигатель рявкнул, заполняя тихий гараж рычанием, и машина аккуратно выехала, направляясь к назначенному месту. Из-за отсутствия крыши ветер начал нежно ласкать лицо. Если закрыть глаза, то начинает казаться, что ты летишь. Расправляешь крылья и паришь над этим замечательным городом, который зовется Лос-Анджелесом. Огибаешь вышки небоскребов, нежно касаясь нагретого металла. Долетаешь до пляжа в Санта-Монике, потом мчишься мимо огромных букв гласящих, что здесь Голливуд, кажущиеся издалека не выше твоего роста, и вновь садишься в машину. Поэтому она Марку и нравилась, в ней он ловил кайф от скорости и порыва ветра. Надев очки, Туан поднял голову наверх. Солнце нещадно начало палит кожу. Хорошо, что он надел белую майку, открывающую его руки. Но вот его водитель все так же сидел в черной кепке и в такой же футболке. Посмотрев на него, Марк спросил: — Тебе не холодно? — явно издевался над ним. Он потянулся к кнопке, которая отвечает за крышу. Вряд ли это была проявлением заботы, Туану просто захотелось похвастаться тем, что его крошка еще умеет. — Так лучше? — спросил Марк, когда черная крыша закрыла их в своей тени. — Спасибо, — холодно поблагодарил его парень. — Ты вообще не знаешь город? Я просто хотел с друзьями встретиться. — пробормотал Марк. — Нет. Я здесь впервые, поэтому ничего не знаю. Да и с ориентиром у меня плохо. — ответил Джексон, не сводя глаз с дороги. — Мда… Дела плохи… Тогда давай заключим сделку: я показываю тебе весь город, объясняю, что к чему, а ты за это делаешь вид перед папой, что мы лучшие друзья. Окей? — хитрый Марк снова все перевернул в свою выгоду. — Хорошо. — Вот и классненько! Вон там поворачивай и паркуйся. Мы приехали. Они заехали на парковку, и зашли в кирпичное двухэтажное здание. Марк сразу же пошел по длинному коридору, направляясь к кабинету директора. Джексон никогда не был в американских школах, поэтому для него все было в новизну, Марк же чувствовал себя как рыба в воде. Это его стены, здесь он проводит пять раз в неделю, а его спутнику еще предстоит свыкнуться с этим местом. Джексон озирается по сторонам, пытаясь запомнить повороты, номера классов, но с быстрой походкой Туана это оказывается почти невозможным. В школе все прошло быстро. Пришли к директору, подали документы, Марк соврал, что Ван его лучший друг. Потом он поговорил о своем отце, который обожает Джексона (а директор и учителя боятся его отца, ведь он их спонсор и, если разозлить его, он может перестать выделять им деньги). Затем директор быстренько все оформил и вуаля! Джексон за три минуты стал учеником старшей школы. — Теперь давай повидаемся с моими друзьями. Но молчи! Ни слова об этом моему отцу, — предупреждал Марк, садясь в Мазерати. — Хорошо. Куда ехать? За всю дорогу ни один из них не проронил ни слова. Каждый думал о своем. Джексон о своем будущем, ведь он не сможет так и дальше прожить за счет семьи Туанов. Ему надо будет подыскать работу, заработать деньги и съехать. А вот Марк о своих друзьях. Они были очень хорошими, но это только если с ними хорошо пообщаться, а так, со стороны, они выглядят типичными хулиганами. Поэтому-то родители были категорически против его дружбы с ними, что естественно разбивало Марку сердце. Хоть он и выглядел (хотя не только выглядел, но и вел) как подонок, но все же в глубине души он был добрым, просто чересчур избалованным.