***
Маленький мальчик сосредоточенно смотрит, как на кровати, на измятых, мокрых от пота простынях, ворочаясь, стонет его мать. Её некогда красивое лицо искажено страданием. Раньше мама всегда улыбалась. Она пахла мёдом и хлебом. Теперь в этой комнате прочно обосновался запах болезни и горя. Текут последние минуты её жизни. С этого ложа ей уже не подняться. Не улыбнуться мужу и сыну. Не пробежаться по зелёному лугу. Не спеть песню, сидя за прялкой. Коварная болезнь ломала её день за днём, отбирая румянец щёк, здоровую полноту тела, сияние глаз. Теперь на этой насквозь пропитанной страданием постели мечется тень былой цветущей женщины, измученной непрекращающейся, неотступной болью, от которой не помогают ни дарящие забытье зелья, ни магия. Сегодня наступит конец. И он вместе с отцом пришёл попрощаться. Текут минуты её последнего в жизни сражения. Короткий всхрип – и вот хрупкое, похожее на скелет тело замирает на кровати. Искажённое предсмертной мукой лицо разглаживается, на губах появляется слабая улыбка. Заворожённый, мальчик смотрит на это явленное ему богами чудо. Он снова видит на лице мамы покой и красоту, полную доселе незнакомого ему совершенства. Отец прижимает его к себе тяжёлой мозолистой рукой. - Не бойся, сынок, - охрипшим от сдерживаемых слез голосом говорит он. Мальчик удивляется. Как можно бояться того, что сделало его маму снова прекрасной? Он поворачивает голову и, не отрываясь, смотрит в её умиротворённое лицо, пока не приходят и не накрывают его простынёй.***
Он чувствовал биение самой жизни, когда познавал её. Лаская её тонкую кожу, под которой просвечивали голубые реки вен, входя в её тело, сливаясь с нею… Он познавал в ней жизнь, слушая её прерывистые вздохи, когда дарил ей наслаждение. Он познавал в ней смерть, когда содрогался от собственного удовольствия. Он познавал её, как творец познаёт созданный им же самим мир. В округе уже ходили слухи о его странной привязанности к Смерти, которую считали неестественной и пугающей. Но кто может ценить жизнь более, чем тот, кто видел всё величие Смерти? Гримгно не видел в испытываемых им чувствах никакого противоречия. Он пил красоту лица и тела Аэлинн. Он замирал в благоговении перед печатью смерти на лицах покойников. Он жил так, как назначили ему боги.***
Через два дня после того разговора он покинул родной край навсегда и никогда более не видел Аэлинн.