Чистая линия

Илья медленно поднялся на ноги и, держась рукой за стеночку, поковылял назад, к Ляме. Похоже, браслет серьёзно навредил ему. Следовало снять эту штуку немедленно. Чувствовал себя Илья не слишком хорошо, больше всего хотелось свернуться в клубок прямо на полу пещеры и замереть, дожидаясь помощи. Но он понимал, что это остаточное действие заклятья и что если не снять браслет с руки Лямы немедленно – возможны всякие непредсказуемые и неприятные последствия. Поэтому Илья добрался до Лямы, потрогал его лоб и убедился, что тот горячий, обеспокоенно покачал головой и стал стаскивать браслет с его руки. Сюрприз - браслет сниматься не желал, хотя проворачивался вокруг запястья вполне свободно. Самое неприятное, что в голове Ильи возник тихий голос: «Мальчик… мальчик… я буду служить тебе, если ты наденешь меня. Помоги мне вернуться, прошу тебя. Ты сильный портальщик и маг, но я гораздо сильнее. Вдвоём мы будем непреодолимы… Мы будем править моим миром… Века, тысячелетия… У тебя будет всё… молодость, красота, богатство, долгая жизнь… сотни рабов, чьим жизненным уделом станет служение тебе… Мальчик, я сам обовьюсь вокруг твоей руки… только согласись… Мы будем неразлучны… А потом я найду подходящее тело и мы станем с тобой соправителями. Соглашайся же…» - Угу, - ответил вслух Илья, - нашёл идиота. Ляме, небось, тоже золотые горы обещал, а на деле чуть не погубил. «Ляма – глупое животное, у него задница вперёд головы думает. Ты не такой. Ты сильный и умный. Мы будем с тобой прекрасной парой – весь мир будет у наших ног. Все будут нашими рабами… Ну, согласись же…» - совсем уж обещающе-вкрадчиво пропел голосок. - Нет уж, - отозвался Илья. – На фига мне целый мир несчастных рабов? И власти мне не надо – мне своего Дара хватает. И любовь у меня уже есть. А насчёт красоты… Ну, не знаю. Меня любят и таким, какой я есть. И вообще – я одно знаю – не стоит заключать никаких сделок с кончеными мерзавцами. Так что извини-подвинься – не буду я с тобой договариваться. А заставить ты меня не сможешь – нет у тебя такой власти. «Нет, - голосок стал злобным, - это верно! Зато в моей власти добить это ничтожное животное, которое сорвало весь мой прекрасный замысел! На это у меня сил хватит, не сомневайся!» По телу Лямы прошла судорога, он захрипел, не приходя в сознание, и лицо его стало стремительно бледнеть. «Он будет умирать медленно… а ты будешь наблюдать за его агонией… Ты ничего, ничего не сможешь сделать, - злорадно прошипел браслет. – Каково это тебе, а, добродетельный мальчик?» Илья растерялся. Смерти Лямы, который, как ни крути, практически пожертвовал собой, чтобы его спасти, ему не хотелось. В принципе, тому, прошлому Ляме было за что набить морду, но ведь трупу морду не набьёшь. К тому же ещё неизвестно, что ему пришлось перенести в компании браслета, так что Ляму следовало спасать, но как? Странно, но всё решил случай. Точнее, отросшие волосы Илики. Во время похищения и прочих пертурбаций коса Илики здорово растрепалась, и, когда он снова попытался снять браслет, одна из прядей упала прямо на бронзовую мордочку ящерицы. Илья пытался стянуть браслет, прядка елозила по мордочке туда-сюда, наконец в голове у парня прозвучало громкое: «Ап-чхи! – и возмущённый голос заявил. – Не смей меня щекотать! Мы так не договаривались!» - Вообще-то мы с тобой никак не договаривались! - съехидничал Илья, а потом до него дошло: - Ты боишься щекотки? Ага! И Илики, уже целенаправленно ухватив прядь волос, принялся щекотать бронзовую ящерку. «Что ты дел…ахахаха… гадкий щен… хахахаха… прекрати немедленно…ахахаха», - прозвучало в голове. Но Илья и не думал прекращать, продолжая своё чёрное дело. Жуткий смех под черепом нарастал, становясь тонким, как комариный писк, и, наконец, перешёл почти на ультразвук. В этот самый момент браслет щёлкнул и распался на две половины, освобождая руку Лямы. Тот перестал корчиться, дыхание выровнялось, стала проходить жуткая бледность. А, приложив руку ко лбу, Илики убедился, что жар тоже спадает. Вот и хорошо. Только что теперь делать с половинками браслета, которые лежали на полу пещеры – с виду абсолютно мёртвые, спокойные и безобидные. Илью теперь никто не заставил бы прикоснуться к ним даже щипцами. Но кто его знает – вдруг браслет по-прежнему опасен? Илья поморщился, но потом улыбнулся. Как он мог забыть? Стазис, заклинание вечного льда… И ведь не такое уж сложное, его он выучил одним из первых. Илики кивнул сам себе и на последних остатках силы начертил в воздухе две руны. У него всё получилось почти идеально – каждая из половинок браслета оказалась заключённой в прозрачный ледяной кристалл правильной восьмиугольной формы. Стазис отличался от обычного льда тем, что не таял, не поддавался разрушению и сохранял заключённое в него сколь угодно долго – правда, снять это заклятие мог только тот, кто его наложил, но Илья не думал, что это теперь будет слишком большой проблемой. Зато теперь, когда Илья потратил последние силы, мир вокруг него стал медленно кружиться и расплываться. Он ещё успел уловить голоса, зовущие его, и даже увидеть вбежавшего в пещеру Шанди, который кинулся к нему. - Проссстиии… - ещё успел прошептать Илики, прежде чем потерять сознание. *** Яссан вернулся из дворца немного позже обыкновенного, но к ужину всё-таки не опоздал. Тамир, напуганный нападением на единственного сына, плюнул на все воспитательные моменты и вернул Яссану его экипаж. Так что дорога теперь отнимала совсем немного времени. Да и задержался Яссан совсем не из-за работы – вдвоём с Карханом они разгребли все бумажные горы за два дня. Задержался он из-за Кархана и был весьма доволен. После чудесного спасения Яссана ледяная броня Кархана дала трещину. Он – о чудо, начал разговаривать с Яссаном не только по делу, улыбался ему, не отдёргивал руку, если Яссан касался её вроде бы случайно. Яссан понимал, что это не просто большой, это - огромный прогресс, а теперь, когда он приблизительно представлял, что пришлось пережить Кархану, юноша понимал, что неосторожной торопливостью и горячностью может испортить всё. Терпение никогда не входило в число его добродетелей, Кархана порой хотелось до звёзд в глазах, но Яссан себя скрепил. Он прекрасно понял, что если захочет близости с Карханом – тот ему не откажет. И не сможет получить удовольствие. Пока – не сможет. А быть практически насильником любимого человека Яссану не хотелось. Ему хотелось доказать Кархану, что любовь это не боль и не страх, это – удовольствие, разделённое на двоих. Но для этого нужна была сущая безделица – полное доверие Кархана. А то, что упрямая ледышка не верит до конца никому, Яссан видел более чем отчётливо. Но он не намерен был останавливаться – Ритейни славились редкостной упёртостью в отношении чего-то им действительно дорогого, и Яссан в этом плане исключением не был. Он даже решил, что в первый раз будет снизу сам – пусть Кархан получит как можно больше удовольствия. Но до любого намёка на близость было ещё далеко. Правда, сегодня Кархан позволил поцеловать его в щёку – чуть-чуть, только коснуться, но Яссан вспоминал ощущение гладкой кожи на губах и жмурился, как наевшийся сметаны кот. Войдя в столовую, он обнаружил, что помимо Тамира Ритейни там находится ещё один, незнакомый ему мон – молодой, худой и очень бледный. Яссан машинально поклонился, приветствуя гостя, и только потом до него дошло, что этот бледный юноша в тёмно-синем камзоле с серебряным шитьём и белоснежной рубашке с кружевами не кто иной, как Нарим Кассани. Несчастный младший супруг Айлара Игрени сейчас выглядел куда лучше, чем в их последнюю встречу, похоже, Госсе постарался и исправил всё, что можно было исправить. Однако лицо его было по-прежнему бледным, а глаза грустными. Более того, завидев Яссана, Нарим как-то сжался, стараясь стать как можно незаметнее. Яссан стиснул зубы, пожелав Игрени пыток перед четвертованием. Тот Нарим, которого он знал – красивый, весёлый, умный и проказливый мальчишка, который обожал устраивать весёлые шутки и смеяться… Тот Нарим, казалось, исчез бесследно, и, учитывая всё, что ему пришлось пережить, это было, в общем, неудивительно. Но Яссан лёгких путей не искал, поэтому он улыбнулся сначала отцу, затем Нариму и весело сказал: - Вижу, отец, что ты уговорил Нарима погостить у нас. Вот и замечательно – у нас слишком большой дом, а живём мы здесь вдвоём. - Ничего, - добродушно отмахнулся Тамир, - вот приведёшь сюда супруга – вот и начнётся настоящее веселье. А пока Нарим любезно согласился пожить немного у нас. Да и брату его тут будет обеспечен лучший уход, чем даже в Императорском госпитале. - Вы очень добры ко мне и брату, мон Ритейни, - прошелестел Нарим, не поднимая глаз. – Гораздо больше, чем мы того заслуживаем. Прости, Яссан, я не смог помочь тебе… - Нарим, - мягко сказал Яссан, - перестань. Ты был не в том положении… Я не собирался сердиться и обижаться на тебя и очень рад, что теперь ты свободен. Живи здесь сколько хочешь, отдыхай, читай… У нас большой сад, Аргаю здесь должно понравиться. Кстати, а где Аргай? - У себя в комнате, - ответил Тамир. – Я приставил к нему сиделку. И кайнар Госсе обещал заходить и смотреть, как идёт выздоровление. Увы, у него сейчас так много пациентов… Слишком много. - Аргай сейчас много спит, - прошелестел Нарим. – Почти всё время. Там… Там он почти не мог спать… Не мог расслабиться. Потому что в любой момент… А сейчас он чувствует себя в безопасности. - Вот и здорово, - кивнул Яссан. – Пусть отдыхает, принимает настойки и больше бывает на воздухе. Где-то на чердаке у нас было кресло… ну, помнишь, пап, на колёсиках… Ты говорил, что в нём возили твою бабушку… - А то я не помню, - ответил Тамир. – Кресло привели в порядок и поставили в комнату Аргая. Нарим сможет вывозить его в сад и гулять. Ты прав – мальчику лучше побольше бывать на воздухе. - Я… я с радостью… - пробормотал Нарим, - только… Только можно я спрошу? - Конечно можно, - улыбнулся Тамир. – Не стесняйся. - Скажите, мон Тамир, а Император не отпустит Игрени? - спросил Нарим. – Не отдаст нас ему… обратно? - Нарим, да ты что? – возмутился Яссан. – Император не простит такого! Он хороший человек и был страшно возмущён этой историей. - Подтверждаю слова сына, - кивнул Тамир Ритейни. - Отныне Айлар Игрени не считается твоим супругом. Более того, ты наследуешь его имущество безоговорочно, как пострадавшая сторона. А опеку над братом закрепят за тобой – ты ведь сможешь позаботиться об Аргае? - Конечно! – воскликнул Нарим. – Так значит, я свободен? И меня не заставят вернуться в семью Игрени? Под опеку отца моего… то есть Айлара Игрени? - Не скрою, - сказал Тамир, - от бывшего Канцлера Игрени было прошение об опеке над тобой и твоим братом. Однако Император отказал ему в этом, сказав, что тому, кто воспитал такого сына, нельзя давать под опеку даже мышь. К тому же, Нарим, ты совершеннолетний, а теперь к тому же ещё и богат. Вот оправишься – и купишь себе собственный дом в столице. Здесь и жениха себе замечательного найдёшь… - Нет! – неожиданно резко отозвался Нарим. – Никогда, никогда в жизни я никому не позволю к себе прикоснуться… Кроме Аргая! Так что – никаких женихов! - Ну – нет, так нет, - добродушно отозвался Тамир. – Не хочешь – не надо. Ты сам выберешь, чем захочешь заниматься. Никто тебе препятствовать не станет. - Это так здорово… - прошелестел Нарим. – Только… Только вот бывший Канцлер так просто не отпустит меня… Он снова будет подходить к Императору. - Да и пускай подходит, - ответил Яссан. – Ничего он не получит, правда, пап? - Правда, сынок, - ответил Тамир Ритейни. – Так что всё будет хорошо. Не волнуйся, Нарим. Думаю, что это не последний хороший сюрприз в твоей жизни. Народ, теперь о грустном – реал заел, следующая глава только в пятницу))) Уж подождите нас.