Чистая линия

Кое-как протерпев до утра, Тамир Ритейни помчался во дворец. И первый, кто попался ему на глаза, был Кархан, который всегда вставал рано, чтобы позавтракать без помех на кухне и оказаться в Императорском кабинете с утра пораньше, до того, как в коридорах начнут попадаться придворные щёголи, которым не терпелось почесать язык о бывшего мона. К тому же повар – немолодой седой дядька - Кархана искренне жалел и старался подкладывать вкусные кусочки – в своё время ему пришлось натерпеться в рабстве, но последний хозяин перед смертью его освободил. Правда, у мужчины остался в рабстве сын – хозяин не успел упомянуть его в завещании, хоть на словах и говорил своему наследнику, что хочет освободить обоих. Но наследник оказался гадом, повара по завещанию освободили, а вот его сыну у нового хозяина приходилось не слишком сладко. И теперь повар почти всё своё жалованье откладывал на выкуп сына – сумма в двадцать золотых была совсем не маленькой. Оставалось ему не так уж много, и мужчина жил надеждой, что скоро сделает сына свободным. Но сегодня повар был грустен – оказывается, новый хозяин проигрался в пух и прах, и его имущество, в том числе и сына, должны были выставить на торги за долги через три дня. Юноша был красив и хорошо воспитан, понятно, в каком качестве его, скорее всего, купят. Кархану стало жаль повара, и он сказал, что непременно поговорит с Госсе, чтобы тот ссудил мужчину деньгами, а тот будет постепенно отдавать долг из своего жалованья. Император не ограничивал своего наложника в тратах, тем более, что по сравнению с тратами фаворитов прошлых Императоров Госсе проявлял совершенно фантастическую скромность. Повар изумлённо моргнул – похоже, такой простой вариант не приходил ему в голову, а Кархан помчался в комнаты Госсе – он успел краем глаза заметить, что и наложник, и Император поднялись ни свет, ни заря. Госсе, выслушав просьбу Кархана, только коротко кивнул и достал из ящика своего стола тяжёленький мешочек. - Здесь сто золотых. Этого хватит? - Конечно, - ответил Кархан. – На такие деньги можно купить пятерых… - Ничего, - сказал Госсе, - пусть будет наверняка. Повар заслуживает того, чтобы на старости лет пожить на свободе вместе с сыном. - Спасибо, Госсе… - прошептал Кархан. - За что? – вздохнул Госсе. – Это всего лишь золото, как можно ставить его превыше живого человека? И в этом никакой моей заслуги нет – Император щедр… И пусть немедля отправляется за сыном – надеюсь, ему есть на кого оставить кухню. Кархан склонил голову перед Госсе и подумал, что тот не иначе как на облаках вырос. Сколько человек, не задумываясь, перерезали бы горло своему ближнему за такой мешочек? Нет, сам Кархан ни за что такого бы не сделал, но сколько ему пришлось узнать о тёмных сторонах жизни, став рабом… И ведь он находится ещё в привилегированном положении по сравнению с многими… Но тут юноша тряхнул головой, отогнав неуместные мысли, и помчался на кухню. Там он быстро отдал всплеснувшему руками повару мешочек с монетами и помчался обратно – раз уж и Император, и Госсе уже на ногах – не дело ему прохлаждаться. Он уже практически домчался до своего рабочего места, когда нос к носу столкнулся с бледным и взволнованным Тамиром Ритейни. Кархан остановился и торопливо поклонился, но Тамир лишь рукой махнул: - Пустое, Кархан… Скажи, Яссан не у тебя ночевал? Кархан хотел было возмущённо фыркнуть, но расстроенное лицо Главы Совета Монов его остановило, и он только тихо сказал: - Нет, мон Тамир… Яссан вчера ушёл домой раньше меня… Он домой пошёл… Тамир побледнел ещё больше и схватился за сердце. Кархан подхватил мужчину и помог добраться до стула в приёмной Императорского кабинета, подал стакан воды и позвал Госсе. Кайнар примчался, посчитал пульс Тамира Ритейни, приложил ладони к его вискам, и удивлённый Кархан увидел, как лицо мона стало потихоньку розоветь. Потом Госсе стремительно слетал за какой-то ужасного чернильного цвета настойкой, капнул три капли в стакан с водой и заставил мона выпить. Вкус у дивной настойки был, похоже, ничем не лучше цвета, но, выпив стакан, Тамир Ритейни совсем взбодрился и тихо сказал: - Моего мальчика похитили… Кархан и Госсе переглянулись. Кто из монов был настолько не в ладах с головой, что рискнул поднять руку на сына Главы Совета Монов? Ведь понятно же, что осерчавший Император велит рыть землю носом и Тайному Сыску, и Благочестивой Страже, и собственной Гвардии. Тут дело даже не в Яссане – дело в принципе. Подобное – это вызов власти Императора… Потому и не беспокоился до поры Тамир Ритейни – знал, что Яссана никто не дерзнёт обидеть. Однако, дерзнули… Появившийся в кабинете Император молча выслушал Тамира Ритейни и, вызвав капитана гвардии, мрачно сказал: - Главу Благочестивых ко мне. Главу Тайного Сыска. И вы, капитан, тоже получите своё задание. Так что вытащите вышеупомянутых лиц откуда угодно и побыстрее. Капитан щёлкнул каблуками, развернулся и исчез, а Лигалиран Максимус Третий спросил: - Есть соображения, кто мог это сделать? Тамир Ритейни пожал плечами, а Кархан сказал: - У меня есть мысль. Думаю, что это Айлар Игрени. Вчера Яссан заступился за меня, а Игрени не из тех, кто такое спускает. К тому же я слышал последние слова Игрени перед тем, как тот ретировался. Он сказал, имея ввиду Яссана: «Ого, какой темперамент у этого красавчика! Думаю, что им стоит заняться…» Тамир Ритейни схватился за голову: - И мой мальчик всю ночь у этого мерзавца? Он же неизвестно что может с ним сотворить! - Погодите! – прервал мона Император. – Кархан, Айлар Игрени не идиот! С чего ему навлекать на себя мой гнев? - Ему очень многое сходило с рук… Слишком многое… - горестно прошептал Тамир Ритейни. – И, возможно, он думает, что сойдёт с рук и такое… - К тому же… - выдавил Кархан, - он мог подумать, что семью Ритейни ждет опала… - С чего вдруг? – удивились хором Император и Госсе. - Назначение Яссана моим помощником… - вздохнул Кархан. – Статусные игры… Моны очень к этому чувствительны, знаете ли… назначив Яссана Ритейни под начало раба, вы дали большой повод для сплетен. И одно из направлений сплетен – грядущая отставка Тамира Ритейни… - Вот как… Значит, в этом косвенно есть и моя вина… - протянул Император. – Тамир, но вы ни единым словом не дали мне понять, что против назначения сына… - Мы готовы служить Императору в любом качестве, - ответил Тамир. – К тому же… я думал, что это пойдёт на пользу Яссану… - Понятно, - вздохнул Император. – Но теперь надо выручать Яссана. И чем скорее, тем лучше. Если в его исчезновении виноват Игрени – то он и так получил фору. Именно в это момент в кабинет вошли Глава Тайного Сыска и Глава Благочестивой Стражи. Третьим вошёл капитан и встал позади всех. - Господа! – холодно произнес Император. – У вас есть время до сегодняшнего вечера, дабы сыскать похищенного мона Яссана Ритейни. Поиски организуют… - тут он помедлил, - кайнар Госселин и Императорский Секретарь Кархан. Они введут вас в курс дела, и я приказываю слушать их так же, как если бы приказы их исходили из моих уст. Главы переглянулись, а капитан, не питавший никакого пиетета к ним обоим, лишь хищно усмехнулся. Гвардейцы были преданы Императору и не особо волновались по поводу того, кто будет отдавать приказы, если Императорская воля была выражена столь недвусмысленно. - Такова моя воля! – грозно произнёс Император так, что перед ним невольно склонились все. А потом более мягко обратился к Тамиру: - Займёмся текущими делами, мон Ритейни. Я уверен, что Госселин и Кархан сделают всё, как надо. *** Яссан пришёл в себя оттого, что его бесцеремонно швырнули на жёсткий каменный пол и окатили целым ведром ледяной воды. Ошарашенный парень вскинулся, пытаясь вскочить на ноги, но это ему не удалось – тело было ватным, чужим и слушалось плохо. А в глазах всё расплывалось. - Горячий мальчик… - прозвучал в ушах знакомый голос. – Мне это нравится. Поднимите его и разденьте, я хочу посмотреть. Яссана бесцеремонно вздёрнули подмышки, сорвали одежду и, притянув к стене, защёлкнули на руках закреплённые на ней железные кольца. Кольца были расположены немного высоко, и, чтобы опереться на ноги, Яссану пришлось встать на цыпочки. Это было неудобно, голени сразу же стало сводить от боли, и тот же голос произнёс: - Доски подложите пока. А то обессилеет и вырубится раньше времени. А мне ещё хочется заняться этой шлюшкой. Яссан дёрнулся от полученного оскорбления, глаза наконец-то проморгались, и он увидел говорившего. Это был сидевший в удобном кресле и потягивавший из бокала вино Айлар Игрени, неуместно смотревшийся в своей нарядной придворной одежде в холодном подвале без окон с осклизлыми каменными стенами. По обе стороны от него стояли двое громил с бритыми головами и ничего не выражавшими безразличными лицами. Таким что котёнку, что человеку шею свернуть – никакой разницы… Лишь бы хозяин приказал. Один из громил подложил под ноги Яссану толстую доску, и юноша смог встать на всю ступню. Сразу стало легче – голени перестало сводить судорогой, перестало дёргать скованные запястья. Яссан собрался с силами и сказал, стараясь, чтобы голос его звучал как можно более спокойно и безразлично: - Если это шутка, то шутка дурного тона, мон Игрени. Немедленно прикажите отпустить меня. Айлар Игрени отставил бокал с вином на низенький столик и рассмеялся приятным смехом: - А по-моему, шутка удалась, юный мон. И нет, я не собираюсь вас отпускать, даже не наигравшись. А после моих игр вы и сами не сможете нас покинуть… - Вы, кажется, не поняли, - продолжал убеждать Яссан, - меня будут искать. Мой отец – Глава Совета Монов. У вас будут большие неприятности, мон Игрени. - А мне плевать на неприятности! – снова рассмеялся Айлар Игрени. – Вряд ли этот дом найдут быстро – о нём мало кто знает! К тому же… Кто будет подозревать меня? Знатного мона? Сына бывшего Канцлера? Зачем мне похищать вас? Нет, это сделали разбойники в надежде на богатый выкуп… В этом направлении и будет искать Тайный Сыск. А вы… Вы, Яссан Ритейни, будете моим гостем… особым гостем, до конца вашей жизни… Не обещаю, что она будет долгой, но вы сумеете познать очень многое… и многие познают вас… Яссана невольно затрясло. А Айлар Игрени легко вскочил с кресла и приблизился к нему. Руки Айлара прошлись по густой полурасплетённой косе, ущипнули сосок, по-хозяйски смяли напрягшиеся ягодицы. - Хорош… - хмыкнул Игрени. – Я надену на тебя ошейник… и украшу твоё тело здесь… и здесь... - Оставь меня в покое, урод! – не выдержал Яссан. - И твой болтливый язычок я тоже украшу… - хмыкнул Игрени. – Немного боли, совсем немного… ты станешь послушным… Тобой ведь ещё никто не обладал? Я буду первым? Яссан промолчал, и Айлар рассмеялся вновь. На этот раз это был смех безумца, и Яссан отчаянно мысленно взмолился: «Кто-нибудь… Помогите мне… Прошу…»