(Мама)

Фрэнк сидел на твёрдом бетонном полу, от которого его колени спасала лишь подушка, и испуганно глядел на Джерарда. Он позволит ему ласкать себя ртом, прямо как Кайл; Фрэнк ждал этого, но очень нервничал. Он боялся сделать что-нибудь не так, боялся, что Джерард разочаруется или, хуже того, посмеётся над его неуклюжестью. Сначала Фрэнк думал, что без проблем доставит ему удовольствие, имея какой-никакой опыт в этом, но потом понял, что Джерард-то знает больше, чем он сам узнает за всю жизнь — и он никогда не сделает Джерарду так же хорошо, как тот делает ему. Джерард знал пару таких фокусов с языком, что Фрэнк боялся повторять их — точно испортит. Парень расстегнул ремень и принялся за ширинку, не глядя на Фрэнка, который взволнованно кусал губы. — Джерард? — Да, детка? — А вдруг… Вдруг у меня не получится? — спросил Фрэнк. — Детка, это минет, а даже плохие минеты — это офигенно. — Но я не хочу, чтобы он был плохим... — во рту у Фрэнка пересохло, когда Джерард спустил свои скинни, обнажив член. Фрэнк ощутил, как его лицо запылало от жара стыда и унижения, которые грызли его. Было что-то неправильное в том, что грех другого мужчины был прямо перед ним. С Кайлом они сидели друг напротив друга, и Кайл не возвышался над ним угрожающе властной фигурой... — Фрэнки, не волнуйся так, — сказал Джерард, вдруг опустившись перед ним на пол и скрестив ноги. — Дать пару советов? — Давай, — тихо ответил Фрэнк и покраснел, когда парень начал гладить себя между ног. Трогать себя при другом человеке всё ещё казалось ему неправильным. Это же такое личное, такое грешное... Как у Джерарда это получается так легко — и так бесстыдно? Фрэнк не понимал этого и смущался. — Не кусайся, убери зубы и не пытайся взять больше, чем можешь, потому что тогда тебя стошнит прямо на меня. Достаточно не делать этих трёх вещей, и всё пройдёт хорошо, обещаю. — Я бы и так не стал тебя кусать, — пробормотал Фрэнк, старательно не глядя туда, где двигалась рука Джерарда. — Хочешь, пойдём на кровать? Не верю, что на полу тебе удобно. — У меня уже болит спина, — прошептал Фрэнк смущённо, ведь идея сесть на пол была целиком и полностью его. Он не имел ни малейшего понятия, что и как будет делать, но лежать на кровати и делать это казалось ему неправильным. На самом же деле, где-то в глубине души он бы хотел устроиться так, чтобы Джерард мог целовать его, как Кайл. Ему тогда понравилось — он чувствовал себя не грязным, а любимым, особенным, — но он боялся просить поцелуи во время этого греховного акта, ведь... А что если Джерард решит, что это противно? Это и вправду противно... Джерард не станет целовать его в губы, которые были там, внизу... — Ты можешь сесть на кровать, — добавил Фрэнк. — А ты сядешь на кровать? — поинтересовался парень. — Нет... — Но у тебя же спина болит, — лукаво сказал Джерард и склонил голову вбок, продолжая себя гладить. Это так отвлекало... Фрэнк знал, что это он должен гладить и ласкать его, но, когда он протянул руку вперёд, Джерард отстранился. — Мы не будем сидеть на полу. Давай ляжем на кровать. Пошли, — повторил он и встал. Фрэнк послушался, не желая злить парня. Когда же он сел напротив Джерарда, тот наклонился и поцеловал его, погладив языком его нижнюю губу. Фрэнк нетерпеливо приоткрыл рот и, протянув руку вперёд, чуть толкнул ею ладонь Джерарда, чтобы тот убрал её и позволил Фрэнку ласкать его. Фрэнк преуспел в поцелуях — во всяком случае, он так считал. Он мог не дышать дольше, чем раньше, и даже привык к тому, как язык Джерарда обвивает и гладит его собственный. Он тихо застонал и сжал бёдра, почувствовав, что у него внизу всё твердеет, несмотря на волнение. Больше всего ему бы хотелось, чтобы Джерард тоже до него дотронулся, но это было бы уже слишком; столько ночей подряд Джерард делал ему хорошо и ничего не просил взамен... Фрэнк мог и отплатить ему хотя бы одной ночью, даже если одна лишь мысль об этом казалась невыносимой. Когда парень начал стонать, Фрэнк оборвал поцелуй и, бросив тревожный взгляд на Джерарда, как бы спрашивая разрешения, опустил голову и приоткрыл рот. Взявшись рукой за основание члена, он осторожно коснулся губами головки, где уже выступила какая-то жидкость с неприятным привкусом, от которого Фрэнк чуть было не скривился. Ему не хотелось, чтобы Джерард обиделся или начал над ним смеяться — даже если он похихикает и скажет, что он милый, Фрэнк скатится в самобичевание. Фрэнк обвёл головку языком, чувствуя, как жидкость его обволакивает. На вкус она была горькой, и одного этого уже хватило, чтобы к горлу подступил комок, но Фрэнк сдержался. Он взял в рот глубже, поглаживая языком вену, проступавшую с обратной стороны — тут Джерард качнул бёдрами, низко застонал, положил руку на затылок Фрэнка и принялся гладить его по волосам. Фрэнк чуть отстранился и стал двигать головой вверх-вниз, убыстряясь и чувствуя капли горького пресемени на корне языка. Он посмотрел наверх, чтобы понять, нравится ли это Джерарду или нет, и тут же столкнулся со взглядом парня, из-за чего густо покраснел. — Какой же ты сладкий, Фрэнки, — простонал Джерард. — Люблю тебя, детка, так хорошо... Фрэнк не мог оторвать глаз от губ Джерарда, пока тот говорил. Такие розовые и мокрые... Фрэнку хотелось поцеловать их, но он побоялся останавливаться и спрашивать. Пару секунд он пристально смотрел на Джерарда, молясь, чтобы тот как-нибудь прочёл его мысли и поцеловал его сам, но этого не случилось. Зато Джерард гладил его по голове и выстанывал всякие приятные слова, так что Фрэнк продолжил сосать головку и поглаживать рукой основание члена. Он попытался было провести языком по щёлке на головке, но горечь усилилась, и он подавился. Отстранившись из-за этого, он смутился, но побоялся, что поранит Джерарда зубами или что его вдруг стошнит прямо на парня, а если это произойдёт, то Джерард точно не станет целовать его. — Детка, всё в порядке? — спросил парень и погладил Фрэнка по щеке. — Прости, — тихо отозвался Фрэнк. — Нет, не извиняйся, всё хорошо, иди сюда, — Джерард притянул его к себе, и — Фрэнк не сдержал радостно-удивлённого вдоха — наконец подарил ему желанный поцелуй в губы. Он смутился и покраснел, но горячо поцеловал парня в ответ, взлетев на седьмое небо, когда язык Джерарда проник в его рот. Парень положил руку между его ног и стал гладить через джинсы, Фрэнк застонал и подался бёдрами ему навстречу — тогда Джерард убрал ладонь. Фрэнк вспомнил, чем он вообще-то должен заниматься. Эта ночь для Джерарда. Настала очередь Джерарда, а он... Может, ему перепадёт что-то завтра. Или, если повезёт, утром до завтрака. В школе начались рождественские каникулы, поэтому он мог поспать подольше, если захочет, но ему нравилось помогать Донне с завтраком, так что он проснётся вовремя... Может, и Джерард тоже. Он снова опустился вниз, лизнул головку языком, пытаясь свыкнуться со вкусом выделений, и взял её полностью в рот. Он попробовал взять больше, чем в первый раз, снова подавился, но упорно не хотел прекращать. Кажется, он сделал хоть что-то правильно, потому что Джерард опять застонал и схватился за его волосы. Его пальцы всё сжимались, он потянул Фрэнка за пряди, на что тот тоже застонал и попытался взять ещё больше и глубже. — Хорошо, Фрэнки... Так хорошо. Фрэнк почувствовал, как краснеет от этих слов. Он хотел прикоснуться к себе, но боролся с желанием — нельзя делать это перед другим человеком. Это был ещё больший грех, чем использовать свой рот так. Но он стал уже таким твёрдым, что было больно. Тогда с Кайлом, он тоже немного возбудился, но не настолько. Он начал постанывать, двигая головой вверх-вниз и взяв член Джерарда ещё немного глубже. Джерард двинул бёдрами ему навстречу и громко застонал. — Продолжай, — хрипло произнёс парень. — Хорошо… Вот так. О боже, блять, Фрэнки, продолжай… Фрэнк покраснел ещё больше, поднял глаза и выдохнул, увидев, как Джерард в блаженстве прикрыл глаза — ведь это он довёл парня до такого состояния. Он вдруг стал ласкать головку сильнее и быстрее, и тут безо всякого предупреждения — кроме громкого стона Джерарда, — ещё больше той противной жидкости оказалось у него во рту. Фрэнк не стал отстраняться, побоявшись, что жидкость попадёт ему на одежду, и вместо этого проглотил её, чтобы побыстрее избавиться от этого вкуса. — Господи, какой ты горячий, иди сюда, — Джерард вдруг схватил его и притянул к себе, жарко целуя. Фрэнк низко застонал, забрался к парню на колени и пискнул от неожиданности, когда рука Джерарда принялась гладить его через джинсы. — Т-ты не обязан, — выдохнул Фрэнк. — Но тогда я упущу твоё оргазмическое лицо, а мне этого не хочется, — засмеялся Джерард, снова поцеловал его и спустился губами к шее. — К-какое лицо? — переспросил Фрэнк. Джерард целовал его, опускаясь всё ниже — руки Фрэнка задрожали. — Оргазмическое лицо — выражение лица, когда ты кончаешь, — кратко ответил ему парень и укусил за шею. Фрэнк выдохнул и дёрнулся — скорее, не от боли, а от неожиданности. — Хочешь, я тебе отсосу? — спросил Джерард, снова притянул Фрэнка к себе и страстно поцеловал, не дав ответить. Поцелуй был напористым и даже грубым, но Фрэнк неожиданно для себя застонал и прижался ближе. — Или я могу поиграть с ними, — тут его рука проскользнула под футболку Фрэнка, и пальцы сильно сжали его сосок. — Д-да, п-поиграй с ними, — стыдливо ответил Фрэнк. — М-м, тебе это нравится, да, детка? — Да, — застонал Фрэнк, потираясь о бедро Джерарда. — Детка, сними футболку и ляг на кровать, ладно? — Ладно, — Фрэнк начал стягивать футболку, но рукав зацепился за его гипс, и он стал хныкать, пока Джерард не помог ему. Фрэнк наблюдал, как Джерард приводит себя в порядок и застёгивает джинсы; потом парень навис над ним сверху и поцеловал, рукой поглаживая его живот и пах. — Можно снять твои джинсы? Свет включён, — прошептал Джерард, касаясь губами его шеи. — Вык-ключишь… Выключишь свет? — попросил Фрэнк. Во взгляде Джерарда читалось разочарование. Парень встал с кровати, и внутри Фрэнка всё сжалось. Джерард хотел смотреть на его лицо во время оргазма — грех, — но в темноте он его не увидит. Если Фрэнк заставит его выключить свет, то для Джерарда ночь будет испорчена — и зачем ему снова хотеть заниматься сексом, если Фрэнк не делает то, чего он хочет? — Подожди! Не надо… Пожалуйста, не уходи. — Всё нормально, — ответил Джерард. — Нет! Пожалуйста. Со мной всё будет нормально… Просто не смотри туда. — Ладно, — Джерард пожал плечами и снова навис над Фрэнком, поглаживая его через джинсы. Потом он наклонил голову и обвёл языком его сосок. Фрэнк громко выдохнул и вскинул бёдра, упираясь в ногу Джерарда. — Уверен, ты кончишь только от этого, — сказал парень и подул на сосок. Фрэнк заёрзал и кивнул, до конца не понимая, соглашается ли с этими словами или просит ещё. — Хочешь, чтобы я потрогал тебя там? Джерард опять положил руку между его ног. Фрэнк застонал. Он не хотел, чтобы Джерард делал это, но это было ему нужно, нужно так сильно… Его член стоял так, что было уже больно, и он отчаянно жаждал прикосновений, которые принесут разрядку. — Да, пожалуйста. Пожалуйста? Джерард целовал его, не останавливаясь, пока расстёгивал его джинсы; стянув их, он углубил поцелуй и добавил язык, а вытащив грех Фрэнка из белья, стал целовать страстно и горячо. Почти в ту же секунду, как Джерард стал двигать рукой вверх-вниз, Фрэнк выгнулся в пояснице. — Ты всегда так быстро кончаешь, — прошептал Джерард, усмехнувшись. Фрэнку стало стыдно. Его щёки побагровели, и он попытался сдержать стон, не желая больше быть таким уязвимым. Он был бы и рад продержаться дольше, но было сложно себя контролировать. — Не смущайся так, это мило. Это меня в тебе и привлекает — ведь это значит, что я тебе нравлюсь, правда же? — Я люблю тебя, — быстро исправил его Фрэнк, плавно двигаясь в такт его руке. — И я тебя, — ответил Джерард, поцеловал его, снова опустился и занялся его сосками. Фрэнк ёрзал под ним и беспомощно постанывал. Несколько раз Джерард кусал его за чувствительные бугорки, и эта резкая боль лишь усиливала ощущение тепла в низу его живота. — Нравится? — спросил парень. Фрэнк кивнул. — Точно нравится? — на этот раз Фрэнк тихо застонал, ответил: «Да» и попросил ещё, но это было лишь началом того потока греховных слов, что слетал с его губ. — М-можешь вставить палец? Пожалуйста? — Могу, но тогда не получится трогать тебя везде, — предупредил Джерард, погладил его между ног и укусил за сосок. Фрэнку так не хотелось терять эти ощущения… И почему нельзя получать удовольствие сразу по всему телу? — Всё ещё хочешь? — Да, — Фрэнк хотел почувствовать внутри это давление; хотел, чтобы Джерард достал то место, где было хорошо. Он отчаянно хотел этого, даже понимая, что кончит от одного прикосновения там. — А хочешь, чтобы я трогал их дальше? — спросил Джерард, большим пальцем гладя его левый сосок. — Д-да, — шёпотом ответил Фрэнк, понимая, что тогда он лишится прикосновений между ног. — Хорошо, — Джерард улыбнулся ему, поднёс ко рту палец, смочил его слюной и опустил к ягодицам Фрэнка. — Приподнимись немного. — Сейчас, — Фрэнк лёг так, как просил Джерард. Почувствовав давление там, он прикрыл глаза и откинул голову на подушку. Ему нравилось ощущать, как палец Джерарда входит в него, гладит изнутри и ищет то самое место. Джерард снова стал ласкать губами его сосок, дразнить языком и прикусывать его, одновременно двигая пальцем. Бёдра Фрэнка невольно вскинулись, невозможность обо что-нибудь потереться сводила с ума, доводя до отчаяния, исступлённого желания — он и не знал, что может испытывать нечто подобное. Вдруг Джерард дотронулся до той точки, Фрэнк вскрикнул и снова подался вверх — безрезультатно. В ту же секунду Джерард сильно, даже слишком сильно укусил его за сосок, на что Фрэнк заскулил и дёрнулся в сторону. — Прости, детка, прости. Не хотел делать больно, — тихо произнёс Джерард и перешёл ко второму соску, лаская его, пока Фрэнк снова не расслабился. Одних только касаний кончиком языка хватило, чтобы возбуждение вернулось за пару секунд, и, когда Джерард в очередной раз нажал на ту чувствительную точку, Фрэнк громко выдохнул и кончил, тут же заметив при этом, что Джерард наблюдает за ним с ухмылкой. Парень вынул палец и стал гладить его грех, пока оргазм полностью не отпустил его, а потом накрыл Фрэнка одеялом, защищая от своего же взгляда. Затем он лёг сзади, обнял Фрэнка одной рукой и стал целовать его шею. Фрэнк прижался к нему спиной, тепло улыбаясь и чувствуя защиту и тепло. — Всё хорошо, детка? Я не хотел так сильно кусаться. — Да, всё нормально, — ответил Фрэнк. Этот укус вообще был последним, о чём он думал в ту секунду. Он был будто на седьмом небе от счастья и блаженства, так что никакие проблемы не волновали его, ничего больше не существовало, и ничто не имело значения, кроме Джерарда, который шептал ему о любви, целовал и обнимал, когда всё кончилось. Любовь… Фрэнк был любим. Теперь он знал, что это значит. Любовь — это тепло. Любовь — это защита. Любовь… потрясающая, как и сам Джерард. Фрэнк никогда не ощущал себя столь ценным и дорогим кому-то, как в ту секунду. А Джерард гладил его по голове и тихо напевал. Фрэнк заулыбался, не в силах перестать. Он перевернулся лицом к Джерарду и мягко поцеловал его. Джерард тоже улыбнулся, продолжая играть с его волосами, а Фрэнк тем временем уткнулся носом ему в шею и закрыл глаза. — Будешь спать? — спросил парень. — Останься здесь, — попросил Фрэнк, крепко обнимая Джерарда одной рукой. — Хорошо, детка, но давай сначала оденемся. И я хочу помыть руки. Фрэнк сначала противился попыткам Джерарда встать, но в итоге сдался и даже надел пижаму, которую парень кинул на кровать. — Вернусь через минуту, ладно, детка? — Джерард наклонился, поцеловал Фрэнка и торопливо зашагал наверх. Все уже спали, и свет везде был выключен. Только мутный оранжевый луч уличного фонаря освещал Джерарду путь к раковине. Он открыл кран и дольше обычного мылил руки, уделив особенное внимание ногтям и пальцам, которые были внутри Фрэнка. Он сонно тёр ладони, на его лице была глупая улыбка, а в голове всё звучали звуки и стоны, которые издавал Фрэнк. Он думал о том, как это мило и горячо, что Фрэнку больше нравилось, когда он трогал его соски, а не член. Какая-то часть его задавалась вопросом, не чувствовал ли Фрэнк от этого меньше стыда, но всё равно это было горячо. — Так значит, он твоя детка? Майки. Джерард застыл, и улыбка тотчас исчезла с его лица. Он услышал, как позади него открывается и затем захлопывается дверца холодильника. Потом со щелчком включился свет. — Ты… О чём ты? — спросил парень, выключив воду и вытирая ладони о пижамные штаны, и развернулся. Майки выудил кусок пиццы из коробки и, взглянув на брата, изогнул бровь. — Поверь, ты не хочешь знать, сколько всего я услышал, так что не придуривайся. Джерард хотел съязвить, сказать что-то вроде: «Хрень. Если бы ты что-то слышал, то не мог бы сейчас есть». Но слова не шли. В голове вертелось только: «Блять». Майки знает. Майки всё знает, и если ему вдруг что-то не понравится, узнает и Донна. — Знаешь, а если бы мама узнала, она бы так тебе вставила… — протянул Майки, ухмыляясь и жуя холодную пиццу несколькодневной давности. — Я… Я не просто так с ним трахаюсь, — резко бросил Джерард. Его злость прорвалась наружу в пустой импульсивной попытке скрыть животный парализующий ужас. — Я знать не хочу, что ты с ним делаешь. Но если мама узнает, она тебя убьёт. — Значит, захлопнись и не говори ей ничего, — ответил парень, скрестив руки на груди. — Мне и не придётся. Ты сам знаешь: Фрэнк, скорее, умрёт, чем что-то от неё скроет. — Она уже спрашивала его об этом, и он ничего не сказал. Если ты не начнёшь подавать ей идеи... — Не начну, если ты… Ну, знаешь, немного заплатишь, — на лице Майки снова нарисовалась усмешка. Он знал, что загнал брата в угол. Теперь он мог просить всё, абсолютно всё, и Джерарду придётся ему это дать. — Да я же просто шучу, — добавил он с широкой улыбкой во все тридцать два, до смерти довольный своей же мерзкой шуткой. — Майки! — Ну, покричи ещё. Сейчас и мама проснётся. — Твою ж мать… — Джерард? — а вот и Фрэнк поднялся из подвала, встревоженный тем, что Джерард так и не вернулся. Майки ухмыльнулся и в его сторону, явно всё больше веселясь с каждой секундой, а Фрэнк лишь недоуменно смотрел на него. — Что такое? — Он… Он жрёт мою пиццу, вот что такое, — запнувшись, ответил парень. Фрэнк вдруг бросил затравленный взгляд сначала на него, а потом на Майки. Он был наивным, но далеко не глупым. — Ты… Расскажешь маме? — спросил он у Майки, нервно кусая губы. — Ага. Сейчас пойду, постучу к ней в дверь и скажу: «Знаешь что? А я слышал, как Джерард с Фрэнком трахаются». Нет уж, обойдусь. — С-слышал? — Фрэнк мгновенно побелел. Майки, который врал так хорошо, что Фрэнк, как бы ни старался, за всю жизнь его бы не догнал, одарил его разочарованным взглядом. — Как ты думаешь, если бы я действительно всё слышал, ел бы я сейчас? Я слышал, как он назвал тебя деткой. Не надо ведь много ума, чтобы сложить два и два, да? — Я… Я… Ты же не скажешь Донне? Она… Она будет… Она… — Фрэнк, успокойся! — рявкнул Майки, больше раздражённо, нежели зло. — Я не собираюсь говорить с мамой о том… О том, чем бы вы по ночам там ни занимались. Казалось, что Фрэнк балансирует на грани панической атаки. — Фрэнк, всё хорошо, ему без разницы. Он не скажет маме. — Вообще-то, мне есть разница. Он же мой лучший друг, — ответил Майки, вгрызаясь в твёрдую корку пиццы. — Майки, п-прости, — у Фрэнка уже глаза были на мокром месте, из-за чего Джерард снова разозлился. Фрэнк был чуть ли не на седьмом небе от блаженства, лёжа в уютной постели, а сейчас он опять собирается рыдать, и остановить его будет сложно. — Чувак, ну хватит. Я не злюсь на тебя, я злюсь на него. Стоит ему узнать, что у меня есть друг-гей, как он сразу тащит его в койку. — А-а, — произнёс Фрэнк всё ещё уязвлённо, но теперь уже по другой причине, и одарил Джерарда оскорблённым взглядом. — Майки, — прошипел парень. — Я спать, — тихо сказал Фрэнк и быстро сбежал по лестнице в подвал. — Ты нахрена это сказал? — возмутился Джерард. — Я ни с кем не встречался год, а теперь из-за тебя он думает… — Слушай, ну он ведь перестал говорить о маме, так? — Лучше бы он и дальше боялся, что ты расскажешь всё маме, чем думал, что я лезу на всех подряд. — А ты и лезешь на всех подряд. — Как скажешь, — буркнул Джерард, уже подходя к лестнице. — Просто… С настоящей секунды больше не приплетай сюда моих бывших. Фрэнку об этом говне знать необязательно. — Необязательно? — прыснул Майки, снова открыл холодильник и стащил ещё один кусок пиццы. — Да. Необязательно. Джерард спустился в подвал и очень удивился тому, что Фрэнк сидел на его кровати, а не на своей — он думал, что Фрэнк расстроится и закроется в себе. Но, когда он оказался внизу, Фрэнк грустно на него посмотрел и не отводил глаз, пока Джерард не сел рядом с ним. — Всё хорошо? — спросил он, приобнял Фрэнка одной рукой и легонько прижал к себе. — Я… Мне стыдно, — тихо ответил Фрэнк. — Ага, мне тоже, — согласился Джерард, не зная, что ещё ему сказать. — Ты не хочешь, чтобы я спал сегодня с тобой? — спросил Фрэнк и посмотрел на парня, взглядом умоляя его сказать, что он всё ещё ему нужен. — Конечно, хочу, — возразил Джерард, наклонился и поцеловал его. Фрэнк отстранился, пока поцелуй не стал слишком глубоким. — Почему нет? — Не знаю. — Я поставлю будильник, чтобы ты вовремя перелёг в свою постель, и мама ничего не увидела. Мне нравится спать рядом с тобой. Ты тёплый. Фрэнк ничего не ответил. — Я тебя люблю. — И я тебя… — Что случилось? Что он такое сказал, что ты расстроился? — Не знаю, — пробормотал Фрэнк. — Знаешь, — сказал Джерард. — Что такое? — Ничего… Просто… Это глупо. Ничего. Прости. — Детка, это не глупо, не ничего, и не надо извиняться. Просто скажи уже, мы поговорим и заснём. — Ты будешь злиться и отправишь меня спать в другое место, — тихо ответил Фрэнк. — Всё это из-за парней, да? — Парней? — отозвался Фрэнк, разглядывая одеяло. — Ну, Майки же сказал, что я будто бы встречался со всеми его друзьями-геями, или что он там считает. В этом дело? Фрэнк не ответил. — Мы встречаемся не потому, что ты подвернулся под руку и я тебе нравлюсь. Фрэнк, я люблю тебя. — Сколько у тебя было парней? — вдруг спросил Фрэнк и бросил на Джерарда испуганный взгляд. — Ну, четыре или пять… Не знаю. Зависит от того, кого считать парнем. — Парни как я. — Серьёзные отношения… Тогда где-то трое. Были парни, с которыми мы пару месяцев виделись, в основном только для секса — их пять или шесть… — Тогда зачем Майки это сказал? — Потому что он мудак, — проворчал Джерард. — И потому что в первый год в колледже я на радостях переспал с семью парнями за семестр. Разумеется, учёбой я не занимался и бросил всё. Так что… Просто поверь, когда я говорю, что все геи выходят из шкафа именно в колледже. — Ты был популярен, — прокомментировал Фрэнк, снова взглянув на парня. — Мне не было нужно много, и я постоянно бухал, так что… Хотя это всё равно не сгладило говно после старших классов школы. — Мне жаль, — прошептал Фрэнк. — Не извиняйся, детка. Пойдём спать? — Пойдём, — согласился Фрэнк, но вдруг пристально посмотрел на Джерарда, пока тот не наклонился и не поцеловал его в губы. Парень встал, выключил свет и быстро лёг обратно, будто испугавшись, что Фрэнк растворится в темноте комнаты. Он лёг, приобнял Фрэнка одной рукой и прижал к себе так, чтобы Фрэнк был плотно зажат между ним и стеной — так он не выскользнет посреди ночи незамеченным. — У меня не очень получаются все эти… штуки в сексе, — пробормотал Фрэнк, прижавшись головой к груди парня. — Неправда. — Нет, правда… — Ну, я же всё равно учу тебя, — ответил Джерард, крепче его обнимая. — Но у меня не получается так, как у других… Они уже знали, как… Делать это. — Фрэнк, мне нравится тебя учить. Это… Это другое, и мне нравится, очень нравится. — Но я сосу в этом… — Не сосёшь. Ну, только если несколько минут назад, когда ты уделил мне много внимания, — Джерард потрепал Фрэнка по плечу и тихо усмехнулся, дав понять, что ему понравилось, и он не разочарован. — Я просто… Я не чувствую, что у меня получается, — прошептал Фрэнк дрожащим голосом. Джерард вздохнул и поцеловал его в макушку. Ему не хотелось, чтобы Фрэнк плакал — если он заплачет, его невозможно будет успокоить. — Фрэнк, ты намного лучше, чем те парни. Это лицемерно, реально лицемерно — но меня возбуждает то, что ты девственник. Правда. Ты не представляешь, как мне это нравится. Я знаю, что я первый, кто делает тебе хорошо и показывает, что можно делать со твоим телом — красивым, идеальным маленьким телом. Это, скорее, походило на dirty talk, хотя и звучало неуместно. Наверное, Джерарду стоило сказать что-то вроде: «Я тебя люблю, и мне неважно, спал ты с одним человеком или сотней», но он и вправду был горд. Он никогда раньше не был с девственником, и ему казалось, что это бриллиант, который он упустил, будучи непопулярным в старших классах и стараясь восполнить это чередой одноразовых парней в колледже. Но теперь у него был Фрэнк. И да, пусть в комплекте с Фрэнком и шло множество проблем, Джерард был более чем готов с ними разбираться. — Я урод… — Нет, не урод. Да, у тебя есть там шрамы, но меня это не волнует. Я люблю тебя. — И я тебя, — всхлипнул Фрэнк и прижался ближе, цепляясь за футболку Джерарда. — Ты такой ранимый… — Джерард ещё несколько раз поцеловал Фрэнка в макушку и стал гладить его по плечу. — Ну, что мне сделать, как доказать, что я тебя люблю? Фрэнк долго молчал и не шевелился, едва дыша. А потом прошептал: — Ты расскажешь мне про шрам на ноге? Джерард застонал. Он вообще надеялся на то, что Фрэнк об этом забыл. — Фрэнк, ну, что я могу сказать? Старшие классы — это пиздец, — пробормотал парень. — Тебя травили? — Вроде того, — ответил Джерард, фальшиво хохотнул и соскочил с ответа, прекрасно понимая, что Фрэнк этого не заслужил. Он сам знал все секреты Фрэнка, и по-честному было бы, если бы Фрэнк тоже знал о нём что-то. — Не знаю, Фрэнки. Ты пил отбеливатель, а я резал себя. Фрэнк ничего на это не ответил, но ещё сильнее прижался к Джерарду. Парень улыбнулся и снова поцеловал его в макушку, уткнувшись носом в его волосы. Даже когда нужных слов не находилось, Фрэнк всё равно, как мог, старался его утешить.