Высокая цена

- Мистер Ватсон, немедленно проснитесь! Проснитесь, вы меня слышите? Вставайте скорее! – восклицал Лестрейд, немилосердно тормоша спящего за плечо. - Инспектор, как вы сюда попали? – недоумевающе пробормотал Джон, открыв наконец глаза. – Что вы здесь делаете в такой ранний час? Полицейский вздохнул и скороговоркой выпалил: - Мужайтесь, мистер Ватсон. Ваша двоюродная сестра арестована. Час назад она призналась в государственной измене. - Что вы такое говорите, Лестрейд! Вы с ума сошли! - К сожалению, нет. Ваша кузина выкрала секретные документы из министерства, и они бесследно исчезли. Сейчас она находится в камере и настойчиво требует, чтобы её право на единственное короткое свидание с кем-либо из близких было реализовано как можно скорее. Поскольку её мужа нигде найти не удалось – в театре никого нет, и дома у них тоже – то право на встречу с миссис Мориарти переходит к вам как ближайшему её родственнику. Собирайтесь! У Ватсона даже немного заболела голова от волнения, он быстро собрался и отправился в Скотланд-Ярд с Лестрейдом. Сыщик привёл доктора в так называемую комнату свиданий, где в каждом углу наготове стоял полисмен с винтовкой, попросил сесть за стол и подождать несколько минут. Вскоре в эту же комнату привели Скарлетт. Её лицо, создававшее впечатление совершенной безучастности и апатии, на мгновение озарилось улыбкой, когда она увидела кузена. Лестрейд усадил девушку напротив Ватсона, а сам стоял рядом с ними, внимательно наблюдая. - Вы так и будете стоять? – поинтересовался Джон. - Таковы правила, – сухо ответил инспектор. - Тогда хотя бы уберите конвой! – возмутился доктор. – Я не могу разговаривать, когда на меня нацелены четыре винтовки. - Только ради нашей с вами старой дружбы, – вздохнул Лестрейд. Он велел конвойным покинуть помещение. Джон взволнованно спросил у кузины: - Скарлетт, что случилось? Почему ты здесь? - Ты ведь уже слышал, я совершила государственную измену, – механическим голосом проговорила девушка. – Главное, что ты не испугался и пришёл, я верила, что ты не откажешься от встречи. Я рада тебя видеть. - Я ни за что бы не отказался, – ответил он, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Джон хотел взять Скарлетт за руку, но Лестрейд сдержанно заметил: - Мистер Ватсон, это запрещено распорядком. - Обыщите меня, если вам угодно! – разозлился доктор. – Вы убедитесь, что у меня нет никаких запрещённых предметов, которые я мог бы передать! И оставьте наконец эти формальности! Как вам не совестно? - Хорошо-хорошо, – сконфуженно пробормотал инспектор. – Я не стану мешать вам. Он даже отдалился немного в сторону, обеспечив Джону и Скарлетт бо́льшую свободу действий. Девушка обняла двоюродного брата и едва слышно прошептала: - У меня под левым манжетом миниатюрный бумажный комочек, пожалуйста, вытащи его незаметно и спрячь у себя. Джон сделал то, о чём она его просила, хотя и не понимал, зачем это, и проговорил: - Я не верю, что ты действительно продала государственную тайну, это же не ты, малышка! - Нет, это я, – угрюмо возразила Скарлетт, а затем прошептала ему: – У меня к тебе есть только одна просьба, мой милый братишка. Отыщи моего мужа, где бы он не находился, и отдай ему ту записку, что была у меня в рукаве, но так, чтобы больше никто – слышишь! – никто не мог это прочесть. И ты сам, пожалуйста, не читай то, что там написано. Обещаешь? - Обещаю, родная моя, – торжественно поклялся Ватсон. – Обещаю! Через пять минут Лестрейд, потупив глаза, сдавленным голосом объявил, что свидание окончено. Доктор был вынужден уйти, в последний раз поцеловав кузину в щёку и попрощавшись с ней. Он уже знал, куда должен пойти, и прежде всего направился в министерство иностранных дел – к Майкрофту Холмсу. Тот уже был на работе, но ничего не делал, невидящим взором глядя куда-то сквозь многочисленные стопки бумаг, лежавших на его рабочем столе, и напряжённо размышлял. Джон взялся за дело решительно и торопливо произнёс: - Объясните мне наконец, что здесь произошло! Почему Скарлетт утверждает, что виновна в государственной измене? Ведь этого не может быть! - Хотел бы и я знать, что произошло, – мрачно отозвался Майкрофт. – Поверьте, Ватсон, и я хотел бы это знать! Если бы Скарлетт не призналась в краже документов сама, то мне и в голову бы не пришло подозревать её! Но этих бумаг действительно нет в сейфе, и Скарлетт всё так точно описала, что нет никаких сомнений – это она их украла. - И вы в это верите?! - Я вынужден в это поверить, мистер Ватсон. Шерлок сейчас выполняет важное правительственное задание в Париже и не сможет вернуться в Англию, пока не утихнет ужасный штормовой ветер. До тех пор ни одно судно не отправится в путь. Может пройти целая неделя, а суд должен состояться через пять дней. Обычно дела о предательстве дольше не затягивают. - Но ведь надо же что-то делать! – закричал Джон. - А что я могу сделать? – Майкрофт пожал плечами. – Что я могу? Скарлетт упорно настаивает на своей виновности. Лестрейд даже не позволяет мне увидеться с ней, я не могу даже сказать ей несколько слов. Я здесь бессилен, мне очень жаль. - Предатель! – воскликнул Ватсон, надевая пальто и шляпу. – Скарлетт столько сделала для вас, а вы теперь бросаете её без помощи. - Если бы я мог помочь, то помог бы, – удручённо ответил Холмс-старший, опуская голову. – Если бы удалось найти бумаги, то я бы мог попытаться повлиять на ситуацию, а без них это невозможно. - Предатель! – решительно повторил Джон, обернувшись на пороге. – Я сам возьмусь за расследование, если вы не хотите ничего делать, и найду эти проклятые бумаги, даже если мне придётся заплатить за них своей жизнью! Он вышел, хлопнув за собой дверью, и не заметил в полутёмном коридоре, что этот разговор подслушивал человек в полосатом костюме. Майкрофт внимательно прислушался, услышал лёгкий звук удаляющихся шагов неизвестного, и, чуть заметно улыбнувшись, произнёс: - Бедный доверчивый Ватсон, жаль, что мне пришлось разыграть перед вами столь мерзкую роль равнодушного и никчёмного человека. Но теперь наши неведомые враги уверены, что я вышел из игры. Пора приступать к делу. *** В это время Джон нанял экипаж и поехал к театру, надеясь отыскать мужа кузины, и был чрезвычайно удивлён, услышав от одного из рабочих следующее известие: вчера вечером господину директору внезапно сделалось дурно, он лишился чувств, и его увезли в госпиталь. Куда именно – неизвестно. Ватсон некоторое время побродил по коридорам, обдумывая услышанное, и внезапно вышел прямо к кабинету Мориарти. Неизвестно зачем, доктор дёрнул дверь на себя – и она оказалась незапертой! Уже потом Джон догадался, что это вполне естественно: раз хозяин кабинета потерял сознание, запереть дверь на ключ было некому. Ватсон украдкой вошёл внутрь и осмотрелся. На столе стояла чашка с остатками кофе, на спинке кресла висело пальто Скарлетт, ярко-красный жакет, тоже принадлежащий ей, был брошен на полке. На столе доктор нашёл короткое письмо, написанное вчера его кузиной для Джеймса, когда она уходила из театра. Под столом обнаружилась бумажка с крупинками белого порошка. Подумав, что это что-то важное, Джон осторожно завернул бумажку в носовой платок и спрятал в карман. Также на полу валялись осколки от разбитой статуэтки, но осмотр их ничего не дал. Наконец Ватсон сел в кресло, устав от долгого хождения по комнате. Повернув голову вправо, он невольно заулыбался, рассматривая небольшой портрет четы Мориарти. Глядя на них, трудно было представить себе более счастливую пару. Другой их совместный портрет, гораздо большего размера, украшал собой театральный холл. Там Джеймс и Скарлетт были изображены торжественно и величественно, словно воплощение неотделимых друг от друга тьмы и света: он – исключительно в чёрном одеянии, она – в белом. Они были настоящими хозяевами этого маленького мира, где всё подчинялось их воле. Джон чуть заметно вздохнул, полистал книги, лежавшие на столе среди прочего, заглянул в график репетиций, а потом от нечего делать решил аккуратно сложить жакет кузины, валявшийся довольно небрежно. Ватсон взял его в руки и встряхнул. При этом из кармана жакета вылетели какие-то мелкие бумажки. Джон собрал их и, увидев, что там написан какой-то текст, сложил кусочки на столе, словно мозаику. Это была та самая записка с угрозами от К. Прочитав её, Ватсон побледнел, сложил фрагменты в свою записную книжку и поспешно вышел. *** Майкрофт упорно пытался добиться от Лестрейда разрешения увидеться со Скарлетт, но инспектор был непреклонен и настаивал на том, что миссис Мориарти уже использовала своё право на свидание с близким человеком. Наконец Холмс-старший заявил: - Я намерен говорить с ней не как друг, а как следователь. Это вы не сможете мне запретить. - Но в деле всё и так ясно, – упрямо возразил полицейский. - Нет, не ясно. У меня есть несколько важных вопросов. Я должен отыскать пропавшие документы. Вспомните, сколько раз мой брат помогал вам, сколько раз сама Скарлетт оказывала вам помощь, сообщая немаловажные факты о планирующихся взрывах и поджогах в городе! В конце концов, что вы хотите за нашу встречу с ней? Хотите ещё один орден? - Я взяток не беру, – оскорблённо проговорил Лестрейд. – Что ж, неугомонный вы человек, я отведу вас к ней. У вас есть несколько минут. Но не вздумайте кому-либо об этом рассказывать, иначе меня уволят за нарушение распорядка. Он отвёл Майкрофта в одиночную камеру, где находилась Скарлетт. Девушка вздрогнула, увидев в тусклом свете своего друга и начальника. Она надеялась, что его не пустят сюда, и вобрала голову в плечи, будто готова была провалиться под землю от стыда. В свою очередь он был поражён необычайной бледностью её лица и странным, настороженно бегающим по сторонам взглядом. Так же странно было то, что Скарлетт почему-то сидела на столе, скрестив ноги по-турецки. Туфли она держала в руках и периодически громко стучала ими друг о друга. - Что ты делаешь? – ошеломлённо поинтересовался Майкрофт. - Отпугиваю мышей, – приглушённо ответила Скарлетт. – Здесь их целые полчища. Зачем ты пришёл? Неужели ты не понимаешь, что видеть тебя для меня сейчас – жестокое наказание. Я сказала всё, что могла сказать, прости меня. - Я читал твои показания. Но я хочу услышать правду! - Я сказала правду и ничего, кроме правды! - Я вижу, что ты что-то скрываешь. Объясни мне, в чём дело. Я хочу тебе помочь. Зачем ты это сделала, Скарлетт? Красавица легонько встряхнула рыжими локонами и ответила: - Я призналась, что выкрала документы, описала подробно, как это сделала, и заявила, что готова понести заслуженное наказание. Чего тебе ещё нужно? - Правду! Всю. Скарлетт в отчаянии закрыла лицо руками. Её рукава чуточку опустились. - Что это? – воскликнул Майкрофт, дотрагиваясь до запястья девушки и пристально рассматривая пять синяков, оставленных жестокой хваткой. – Что это такое? Кто это сделал? - Я больше не скажу ни слова! – выкрикнула Скарлетт, отпрянув от него и соскочив со стола. – Согласно закону, я имею право сохранять молчание. Прости меня за то, что я сделала. Если ты действительно хочешь мне помочь, то уходи, прошу тебя! - Хорошо, я уйду. Может, у тебя есть ещё какая-нибудь просьба? – спросил мужчина перед тем, как переступить порог. Девушка оживилась и проговорила: - Да! Пожалуйста, попроси, чтобы мне в камеру принесли кота. - Что? – удивился Майкрофт. – Какого кота? - Обыкновенного кота. Я же сказала, что здесь уйма мышей. Они скребутся по всем углам и иногда наглеют до такой степени, что пытаются влезть на меня. Мне жизненно нужен кот. - Тебе грозит смертная казнь, а ты думаешь о мышах и коте? – возмутился он. – Что за чепуха? - Это не чепуха. Кот – это очень важно, – произнесла Скарлетт и дотронулась до его руки. – Кот имеет огромное значение, помни. Эти существа прекрасны, словно легендарные египетские сфинксы. Со стороны могло показаться, что она помешалась. Ничего не понимая, Майкрофт покинул свою несчастную подчинённую, но был уверен, что дело только начинается и многое ещё предстоит выяснить. Вернувшись в министерство, он ещё некоторое время поработал, а потом отправился домой. Там его уже ждал Ватсон со своими театральными находками и торжествующе проговорил: - Сейчас вы увидите, что я был прав. Скарлетт путём шантажа вынудили украсть документы из сейфа!