Ты можешь попробовать противостоять, Пытаясь скрыться от моего поцелуя, Но ты знаешь, ты знаешь, что Не сможешь бороться с лунным светом. Глубоко в темноте твоё сердце сдастся. Но ты знаешь, ты знаешь, что Не сможешь бороться с лунным светом, Нет, не сможешь.
— «Can't Fight the Moonlight», автор Дайан Уоррен. *
Мне нравится, когда идёт дождь. На самом деле, то, что мне нравится, так это то, как ощущается мир после дождя. Словно можно всё стереть и начать с чистого листа. Право на ещё один шанс в жизни, я думаю. Возможность исправить то, что пошло не так и привести всё в порядок. Я прямо таки становлюсь философом в час ночи. Должен идти дождь. Я открываю дверь пожарной части, вдыхая свежий аромат дождя. Меня встречают довольно тихие улицы Манхэттена: мелькают редкие такси, несколько пешеходов блуждают в темноте. Дождь, должно быть, гонит людей. Но он движет и мной. Убедившись, что дверь позади меня закрыта и заперта, я, опустив голову, иду по тротуару. В ночи подобно этой, я часто бесцельно брожу по улицам. Но сегодня другое. Сегодня я направляюсь к театральному кварталу. По-видимому, весь этот дух, вся эта магия всегда выдвигается на первый план дождём. Я люблю музыку – настоящую музыку, с накалом страстей и смыслом, не то, что скучная опера, которую слушает Игон. Когда музыка стихает все чувства, кажется, замирают, как замирает театр после того, как опущен занавес. Мне нравится погружаться в неё, забывая про всё остальное – про работу, свою жизнь даже ребят… на какое-то время. Она никогда не подводит; но через некоторое время мои мысли неизменно возвращаются к моей сокровенной тайне, желанию моего сердца… Игон… Я знаю его со времён колледжа. Мы долгие годы были лучшими друзьями, и в течение всех этих лет, я таил в себе любовь к нему, которой никогда не мог поделиться. Почему? Называйте это отстранением, называйте избеганием, называйте, как хотите. Но на самом деле это страх, обычный и простой. Я просто знаю это. Я боюсь, что моя маленькая исповедь разрушит самую лучшую, самую стабильную вещь в моей жизни. Я боюсь, что потеряю его дружбу, потеряю его. И, по правде говоря, жить рядом с Игоном, будучи только его другом, всегда будет моим выбором, нежели чем жить вовсе без него. Я настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как добрался до Бродвея. Благоговейно, я стал впитывать атмосферу вокруг себя: чистые улицы, свет фонарей, отражающийся в лужах на асфальте, актёры после спектакля, смеясь, разговаривая, и как бы скользя, выходят через двери театра. В окнах билетной кассы блестят глянцевые рекламные плакаты, и я ловлю своё отражение на одном из них. Усмехаясь, я прохожу мимо, погрузившись в свои мысли. Я так отстранился от действительности, что не заметил, что кто-то следит за мной. Я продолжаю бесцельно брести, беспорядочно заворачивая за углы, молча наблюдая за обстановкой вокруг себя. Наконец, останавливаюсь на Западной 45-ой улице, перед Имперским Театром. Я стою, глядя на бегущую строку, сияющую как маяк в ночи, купающуюся в капельках блестящей дождевой воды. Лёгкий ветерок шелестит надо мной, и я чувствую, как колышутся волосы на затылке. Встряхивая с себя внезапно пробежавшую по телу дрожь, периферийным зрением улавливаю слабое движение. Я повернулся, и поразился увиденному. Он стоял там, в своей обычной гражданской одежде: розовой рубашке и брюках с подтяжками. На нём не было пальто – хотя оно приятно согревало сегодняшним вечером. Даже отсюда я видел блеск его бездонных голубых глаз за стёклами очков в красной оправе. Лунный свет разливался по его коже, выделяя черты мягким светом и резкими тенями, разливаясь над ним, словно купая его в своём свечении. Его светлые, льняные волосы ярко мерцали при лунном свете, от вида этого у меня перехватило дыхание. Он так великолепен, что становится даже больно. Я стою там, уставившись и моргая, кажется целую вечность. Затем он подходит ко мне и кладёт руку на моё плечо. «Питер, ты же понимаешь, что сейчас почти два часа ночи?» Его тон мягкий, немного с укором и наполнен тревогой. Он хочет знать, почему я нахожусь здесь посреди ночи, а не дома, в постели. И вдруг я понимаю, что не могу смотреть ему в глаза, боюсь, что он увидит там то, чего никогда не должен знать. Делая попытку разорвать эти завораживающие чары, созданные его голосом, я отворачиваюсь и вновь перевожу взгляд на бегущую строку. «Ну, ты же меня знаешь, Спэнгс. Терпеть не могу быть предсказуемым. Я должен держать вас в догадках». Глубокий бас Игона прогремел совсем рядом с моим ухом, и я едва подавил в себе желание вздрогнуть. «Держать меня в догадках? Питер, я знаю тебя так же хорошо, как ты знаешь себя». Его слова заставляют меня похолодеть. В считанные секунды я осознаю, что он прав. Никто на земле не знает меня лучше, чем Игон. Он, как никто другой понимает, что твориться у меня внутри. Все стены, которые я построил, барьеры, которые я воздвиг для защиты… Игон все их сломал… Все, кроме одной. Тщательно возведённая крепость вокруг моего сердца, до сих пор защищала страстную любовь к нему и не упала только благодаря моему всеобъемлющему страху. Я медленно поворачиваюсь, чтобы снова встретиться с его глазами. Взгляд, которым он на меня смотрит – ослепительно нежный, полный сострадания, заботы и любви. Он улыбается мне, и я чувствую, как падает и разрушается первый кирпич этой крепости. Я делаю шаг ближе, мой пристальный взгляд не оставляет его. «Здесь это ощущается словно волшебство, не так ли, Игон? Словно может произойти всё что угодно. Мечты становятся реальностью, сказки оживают, любовь может всё победить… это то место, увлекательно сотканное заклинаниями над всем. Вот почему я пришёл сюда ночью, во время дождя. Это заставляет меня чувствовать, что жизнь полна возможностей, которые только и ждут меня. Это восстанавливает мою веру в человечество в мире». – Я останавливаюсь, осознав, что всё это время говорил вслух, Игон же наклонялся всё ближе и ближе. Он так близко сейчас, что я могу почувствовать его дыхание на своих губах. Сами по себе, мои глаза закрылись, а его губы коснулись моих. Лёгкий поцелуй нежно коснулся моих губ подобно крыльям бабочки. Этот контакт был краток, но невероятно обжигающий. Когда он отстранился, я понял, что был заклеймён его поцелуем. Теперь я принадлежу Игону, всем сердцем и душой. Отныне и навсегда. Я открываю глаза, чтобы увидеть, как он улыбается мне, его глаза мерцают при лунном свете. «Настоящая любовь побеждает всё, да, Питер?» Этот, казалось бы, простой вопрос ломает оставшуюся часть барьера вокруг моего сердца, что позволяет мне обдумать возможности сложившейся ситуации. Я отвожу глаза от него и изо всех сил пытаюсь отдышаться. «Я думаю, что это возможно. Я же говорил тебе, что жизнь полна возможностей». Он протягивает руку и заключает меня в свои объятия, удерживая меня рядом с собой. Я чувствую, как в его груди сильно бьётся сердце и это убеждает меня в том, что он тоже взволнован. Я поднимаю голову и вновь ловлю его взгляд. «Это тоже часть заклятия, или же это всё-таки реальность?» В ответ Игон снова запечатывает мои губы своими, напрочь лишая меня дыхания. Этот поцелуй, был более глубокий и гораздо более страстный, чем первый, и я как могу, цепляюсь за него, в то время как он исследует мой рот своим языком. В этом одном поцелуе он осуществляет фантазии всех прошлых лет и разрушает все сомнения, которые у меня были относительно его чувств ко мне. Когда потребность в кислороде – чёртовы лёгкие – становится слишком необходима, мы разрываем эту связь и просто стоим там, не желая отвести взгляда или моргнуть, боясь, что если мы это сделаем, этот прекрасный момент будет потерян. Наконец, Игон движется, но только, чтобы взять меня за руки и крепко держать. Меня переполняют чувства и я не задумываясь, признаюсь: «Я люблю тебя, Игон. И всегда любил. Думаю, что с того самого момента как мы встретились… Я влюбился в тебя, но всегда боялся что-либо сказать, боялся, что ты убежишь. Боялся оттолкнуть тебя. Все кто мне когда-либо был дорог, оставили меня, за исключением тебя, Рэя и Уинстона. И я продолжаю ждать, что и вы уйдёте. Мне это всегда казалось неизбежным. В глубине души я верил, что рассказав тебе о своих чувствах, я бы оттолкнул тебя и не смог бы жить с этим. Моя жизнь рядом с тобой стала лучше, невзирая на свою роль в ней». Я остановился перевести дух, и заглянул в глаза Игона. Я всегда хорошо понимал его, и этот раз не оказался исключением. В глубине его удивительных голубых глаз, я увидел изумление, надежду, любовь и желание, они горели так ярко, что это было почти больно видеть. В глазах Игона я нашёл подтверждение любви, которое искал. Я рукой прикоснулся к его щеке и его глаза медленно закрылись. Его голос, осипший от волнения, прогремел над моим ухом: «Питер, разве ты не знаешь, как сильно я тебя люблю?.. Насколько я всегда тебя любил?.. Я не верил в любовь с первого взгляда, пока не встретил тебя. Я тоже боялся заявить о своих чувствах. Боялся потерять твою дружбу, дружбу, которую я сейчас пришёл, чтобы сохранить. Ты же типичный ловелас, и я был полностью уверен, что ты никогда не сможешь ответить на мои чувства взаимностью. Меня устраивало то, что я был твоим другом, и я бы никогда не коснулся этой темы. Но как ты и сказал этот район имеет определённое очарование, и это с подвигло меня». Он вновь открыл глаза, и я увидел в них любовь, которая там лучезарно сияла. Моё сердце воспарило, полное любви к этому человеку. Я протягиваю руки, и притягиваю его на ещё один поцелуй, ласковое прикосновение губ. Мы разнимаемся, я беру Игона за руку и тяну его за собой, мы идём бок обок обратно по направлению к дому. Я бросил последний взгляд на дождь, который окутал мир вокруг меня, и улыбнулся. Мать-природа позволила мне начать всё заново, дав мне шанс на новую жизнь. И я собираюсь в полной мере воспользоваться этим. ------------------------------- * You can try to resist Try to hide from my kiss But you know, but you know that you Can't fight the moonlight Deep in the dark You'll surrender your heart But you know, you know that you Can't fight the moonlight, no… - "Can't Fight the Moonlight", written by Diane Warren