Разоблачение безразличия

Задув праздничные свечи, я загадала желание, то которое загадываю каждый год, то о котором молюсь в церкви. Которое снится мне чаще, чем обычные сны, которое всегда стоит перед глазами. «Хочу, чтобы у меня появился голос, чтобы смогла говорить!» Я вскинула ресницы. - Поздравляю Джиён,- отец радостно обхватил меня за плечи. Закусив губу, я закивала. Ласковые руки отца нежно обвили шею и тут же к груди прикоснулся какой- то металлический предмет. Удивлённо ощупав его пальцами, поняла, что это подвеска. Запрыгав на месте, я подлетела к зеркалу, чтобы отчётливее рассмотреть подарок отца. Это было великолепное изделие, тоненькая цепочка, состоящая из маленьких звеньев, с закреплённым посередине скрипичным ключом, внутри которого блестел и переливался драгоценный камень. Я гладила подарок руками и не переставала смотреть в зеркало. В отражение на меня глядела уже почти взрослая девушка, с шоколадными до плеч волосами, алым месяцеобразным изгибом губ, большими глазами, и покрывающими их густыми ресницами. На щеках внезапно отразились ямочки, появляющиеся именно тогда, когда мне было действительно весело. Подбежав к столу, быстро вычертила на бумаге: «Спасибо папа! Он такой красивый! Если бы могла говорить,прокричала бы 100 раз «это самый лучший подарок» в мире!» Отец засмеялся: - Это ещё не всё! «Неужели?» - снова вычертила я. Отец спешно схватил куртку, шарф и мою шапку. - Одевайся, нам надо на улицу! «Папа сейчас почти половина первого ночи!?» - Неважно! Он быстро помог надеть мне куртку, сам неуклюже намотал шарф и накинул рабочее пальто. Схватив меня за руку, он вывел меня из дома и быстро повёл в сторону детской площадки. Я непонимающе сжимала руку отца, словно бы спрашивая «Что-за сюрприз?» - Имей терпение, уже скоро! Спустив на глаза шапку, он медленно остановил меня на месте. - Стой здесь. Сейчас! Я нетерпеливо потёрла слегка замёршие руки. Недалеко от меня послышалось шуршание, отец маленькими шажками словно бы собирал листья. - Готово,- прокричал отец и лёгким движением сдёрнул шапку. В глаза ударил яркий свет. Такой, какой отбрасывает луна в полнолуние, по земле игриво заискрилась дорожка света. Сухие осенние листья обрели цвет. Казалось, они прямо сейчас могут вернуться обратно на ветки дерева. Каждый ствол переливался и блестел в ночи. Каждая лавочка и даже вон тот мусорный бак, был словно живым. Красные, синие, зелёные краски ворвались в этот мир, ворвались среди ночи в безмолвную темноту. Окрасили этот сказочный островок детства, оживили неодушевлённые предметы кругом, закрасили их одинокое существование. Яркие огни разливались во все стороны. Я чувствовала как мои зрачки стали шире, от такого огромного количества света, как сердце бешено отбивало ритм, а я даже не могла прокричать от счастья, не могла передать, как мне понравилось всё это, всё что сейчас окружало меня, согревало душу и наполняло теплотой. Зарыдав, я издала пугающие звуки мычания. Отец встрепенулся и тут же прижал меня к себе. - Джиён, тебе не понравилось, знаешь, сколько гирлянды пришлось купить папе, и как смешно он ползал средь бела дня, чтобы украсить этот участок!? Как выпрашивал у соседа, подключить к нему на час все эти приборы,- отец засмеялся сквозь выступившие на глазах слёзы и крепче сжал меня,- пришлось купить отборную свинину, представляешь каков прохиндей, свинину ему подавай! Я обхватила отца за куртку и продолжала рыдать, причмокивая словно старуха. - Ну – ну Джиён, перестань. Когда у тебя будет парень, он сделает для тебя такой же подарок, и ты точно не будешь плакать навзрыд, а будешь улыбаться в его объятиях. Помнишь, как в дораме «Цветочки после ягодок», когда Чжун Пё ждал Чан Ди, точно вот в таком месте!? Я всхлипнула и остановилась. - Ну, не смотри на меня, так и будет,- прочитал в моих глазах отец,- у тебя тоже будет всё как в сказке! Обещаю! Через два часа счастливого просмотра гирляндного городка, мы станем свидетелями драки молодых людей, отец полезет разнимать их и получит сильнейший удар в голову, «роковая случайность» вомнёт кость в висок и мой отец скончается на месте. Обхватывая его окровавленную голову, я прокричу своё первое слово, первый истошный крик младенца вырвется из моих уст. Первые крики отчаяния будут началом новой жизни. Будут первыми воспоминаниями, навсегда заставившими проклянуть этот день. Но желание получить голос, не сопровождалось лишь потерей отца. Через пару недель под предлогом опеки приедет моя мать, и первое что она сделает, изобьёт меня так, что я пролежу два дня, смотря в потолок с ломившим от боли телом. Позже напившись пьяной, она разденет меня догола, демонстрируя пьяным собутыльникам моё тело. Чудом мне удастся сохранить свою невинность, и всё лишь закончится побоями с их стороны. Но то чувство стыда и отвращения, я запомнила навсегда, как тогда они лапали меня, как касались своими сухими шершавыми пальцами до моего живота, ягодиц и груди. С тех самых пор прикосновения для меня, стали как разряд тока в 220 вольт. Как кнут, врезающийся в эпителии кожи. Как нож медленно входящий в плоть. Слёзы больше не накапливались в моих глазах, они пропали и впитались где- то в душе. Я забыла, что умею говорить, забыла, что могу начать новую жизнь. Слабый загнанный зверёк в клетке без выхода. Я хотела умереть. Сгинуть из этого мира. В очередной раз нанесения побоев, я не сопротивляюсь и просто терплю, мать колотит меня своими костлявыми кулаками, не рассчитывая силу, винит меня во всех её проблемах и бедах, причитает, что никогда не хотела так жить. - Ты такая же тварь, как твой отец. Немая сука. Отродие. Блядь родившая на свет. Это из - за тебя у нас возникли проблемы в семье, и почему ты родилась такой ущербной! Моя мать больна. Больна алкоголем. Больна душой. Больна телом. Нанеся последний удар по щеке, она ослабевает и падает на колени, рыдая в пьяном бреду. Я подхожу к зеркалу и вижу сине – зелёное существо, с заплывшим глазом, рассеченной бровью, ссадинами и гематомами по всему телу. Почти мертва в отражении. Натягиваю куртку, просовываю ноги в тапки и медленно выхожу из дома отца. Соседи, словно слепые, словно кроты, боялись предпринять хоть что-то, отвергнув подростка, несовершеннолетнего ребёнка, отказав в помощи, в пользу гибели и деградации личности. Впереди запестрила нужная мне вывеска. Я подняла окровавленный взгляд. И проследовала в здание. Спокойно приблизившись к лавкам, где ожидали люди – уголовники, воры, местные хулиганы и просто подвыпившие люди, устроившие дебош, я села. Я видела как все эти люди, нравственно лишённые чувства совести, уставились на меня. Видела, как их лица исказились в ужасе, и как позже в их глазах прочиталось сожаление и боль. - Боже девочка, что случилось? - сразу же подлетел ко мне офицер полиции. - Меня избила мать…- с расстановкой произнесла я, это были первые слова, освободившие меня от моей старой жизни навсегда.