Преданность

Настала ночь. В это время Вольт привык спокойно спать у себя дома на мягкой постели, в окружении своих верных друзей. Ему уже казалось привычным и то, что город засыпает вместе с жителями. И даже на студии, когда он на ней работал, всё тоже становилось тихо с наступлением темноты. Он уже совсем забыл о ночной жизни в больших городах, и ему казалось, что Чикаго вот-вот уснёт и всё опустеет. Но это был всего лишь обман. То ощущение спокойствия оказалось лишь иллюзией затишья перед тем, как город заживёт новой жизнью и заиграет в совершенно других цветах, доступных только в ночное время суток. Вольту сразу вспомнился Лас-Вегас. Те ночи, когда его разноцветные огни вывесок магазинов, баров, казино, светились ярче, а небоскрёбы становились выше, даже фонтаны по ночам, когда вода в них переливалась золотом из-за подсветки, смотрелись лучше. Это был город, который никогда не спал. Хотя Чикаго блистал не так сильно и ярко, всё равно было у них, что-то общее. Такая тонкая материя, невидимая и неосязаемая, но при этом отчётливо ощущаемая и манящая к себе, так сильно, что невозможно устоять. Но Вольт всё ещё помнил себя и осознавал, в какой ужасной ситуации он оказался. Хотя он и предался воспоминаниям, всё равно не поддавался на уловки большого города. Он шёл вслед за своей новой знакомой, которая уводила его всё дальше от пестрящих огнями, шумных улиц. Сначала они шли молча, но вскоре, когда стало менее людно, Мальта прервала молчание: - Знаешь, я, наверное, немного запутала тебя. – Сказала она, будто в чём-то провинилась перед Вольтом. - Правда? - Да. На самом деле я тоже не местная. - Не понимаю, куда ты тогда меня собралась вести? - Успокойся. Я знаю, что делаю. В этом городе я уже не впервые. - Как это? - Да, вот так, исходила я всю страну вдоль и поперёк. Ох, и где я только не была, да ещё и не по одному разу. Поэтому и спрашивала тебя, не местный ли ты. Надеялась, что ты поможешь и укажешь место, где я ещё не была. Вольту сразу вспомнилась его поездка. Но, так как ничего роднее дома он не представлял, он не совсем понимал как это - всегда быть в пути. - И ты не хочешь… остановиться? - Спросил он с осторожностью, боясь как-то задеть её. - Даже не знаю смогу ли я когда-нибудь остаться где-то навсегда. Я ведь провела в странствиях всю свою жизнь, сколько себя помню. Вольт не знал, что и спросить. Тогда он думал: «Всю жизнь! Ничего себе». Его стало терзать любопытство, и, подумав немного, он спросил у неё: - А зачем тебе это? - Тебе, наверное, не понять. Но тебе я расскажу. Я ищу кое-что. Она надеялась, что этих слов будет достаточно, но любопытство Вольта не унималось. После короткой паузы, он, совершенно потеряв такт, решил ей напомнить, что она не договорила, спросив: - И что же? Тут она остановилась. Было видно теперь, что для неё этот разговор оказался тяжёлым и говорить ей про это не хотелось. Глубоко вздохнув, она произнесла всего одно слово: - Дом. Наступила пауза. Теперь уже Вольту стало жалко Мальту. Она всю свою жизнь не знала, что такое дом, и, судя по тому, как далеко они ушли от людей, она их боялась. Вольт снова вспомнил, что однажды потерял свой дом. Но ему хотя бы было, куда возвращаться. То же самое произошло и на этот раз, хотя всё было намного сложнее. Он понимал её, но говорить об этом не стал. Вместо этого он спросил: - Тяжело наверно это. Искать всю жизнь чего-то, при этом быть одной. - Не совсем. Всюду где я была, друзья находились и они по-прежнему рады видеть меня, когда я возвращаюсь. И хотя многие мне и предлагали остаться, я всё равно отказывалась. Чувствовала, что это не моё место. Да и кто сказал, что я путешествую одна? Ну, вот мы и пришли. За разговором, Вольт и не заметил, как быстро они дошли до места, о котором говорила Мальта, «Красный тупик». Теперь всё было понятно. Вольт примерно догадывался о смысле названия. Длинный переулок, в который они завернули, состоял из двух параллельно стоящих высотных домов и прерывался тупиком в виде стены из красного кирпича. Было очень тихо. Из мусорных баков, которые там стояли, пахло чем-то протухшим. Между ними в беспорядке были разбросаны пустые и рваные коробки, деревянные ящики и еще бог знает какой мусор. Было и освещение в виде красной лампочки, которая висела на стене, давая тусклый цвет, как в комнате для проявления фотографий. Похоже, что это был чей-то задний двор. Прежде чем подойти поближе, Мальта остановилась и сказала: - Подожди здесь. - Что-то не так? – Спросил Вольт, почёсываясь задней лапой. - Нет, всё нормально. Просто мой друг, с которым я путешествую, терпеть не может домашних собак. Но я уверена, когда он тебя увидит, то не будет против, если ты побудешь с нами какое-то время. - Чем же я так от остальных отличаюсь? - Даже не знаю. Видок у тебя уж больно бывалый. Но всё же, советую аккуратно с ним общаться, поменьше вспоминай про хозяев, хорошо? Вольт слегка удивился такому сюрпризу. Впрочем, он особенно не надеялся на тёплый приём, поэтому спокойно ответил: - Как скажешь. - Ладно, пойду, предупрежу его. Вольт чувствовал себя неловко, она отнеслась к нему с таким добром, а он, в ответ, испортил ей настроение. Не зная, как выразить свою благодарность, он сделал лишь самое малое, что хотел бы. Не успела Мальта сделать два шага, как Вольт остановил её: - Что такое? – Спросила она удивлённо. - Я хотел сказать тебе спасибо. Этого оказалось достаточно, чтобы мрачная до этого момента Мальта, вдруг изменилась в лице. Её глаза снова засияли, наполнившись прежним оптимизмом. В ответ она улыбнулась и, повиляв хвостом, пошла дальше. Вольт нервно ждал её возвращения. Ходил из стороны в сторону и нервно дышал. Его голова разрывалась от вопросов как его воспримут, что он будет делать дальше, ну и конечно, как же там Пенни? Чтобы отвлечь себя хоть как-то, он огляделся по сторонам. По бокам стояли два высотных коричневых дома. Окна в этих домах светились мягким уютным светом. Вольт представил себя там, вместе с Пенни, Варежкой и Рино, и что он как будто никуда не пропадал. Но вспомнив последние события, ему стало горько и от того завидно. «Хорошо наверно тем, кто там живёт» - подумал он и снова предался мечтаниям о прошлой, беззаботной жизни. Мальта тем временем, подошла к одной из больших коробок, похожей на будку и шёпотом произнесла: - Псс, Генри, ты здесь? В ответ была тишина. - Шеп вставай. – Сказала она, в полный голос. – У нас гости. Из коробки до неё донеслось сначала тихое рычание, а потом, сонный раздражённый голос: - Кого ты там привела? - Его зовут Вольт, он здесь новенький и, к тому же, потерялся. Я подумала, что он может какое-то время побыть с нами. - Потерялся? Он что, домашний? - Ну, можно и так сказать. – Осторожно произнесла Мальта, отходя назад. Из коробки медленно стал выбираться пёс. Он был похож на Вольта, как две капли воды, только чёрный, и правое ухо у него было сломано так, что постоянно было согнуто пополам. Он зевнул, потянулся и, глядя на Мальту, сказал: - Я, конечно против всяких одомашненных слюнтяев, но я уверен, что ты бы его просто так не привела. Не знаю, какая причина, мне плевать. Ну давай, знакомь, только пусть этот твой новый друг держит язык за зубами, ладно? - Я его предупредила. Тем временем, Вольт продолжал смотреть в окна и мечтать. Когда он увидел, что Мальта идёт не одна, он встал на все лапы и пошёл навстречу. Тот кого Мальта назвала Шепом подошёл поближе, быстро обнюхался с Вольтом и громко представился: - Шепард! Он произнёс это так звонко, что Вольт даже чуть чуть подпрыгнул. В свою очередь он спокойно произнёс своё имя: - Вольт. Шепард оценивающе взглянул на Вольта и продолжил: - Что ж, Вольт. Не скажу, что это приятное для меня знакомство, но Мальте я доверяю как себе, а вот всяким питомцам, любителям людей, нет, усёк? - Хорошо. Скажу только, что не собираюсь вас долго стеснять. - Вот и отлично. Ладно, уже поздно. Всем пора спать. Места здесь полно, любая коробка полностью в твоём распоряжении. После этих слов он пошёл обратно в свою «будку». Мальта сказала Вольту, что он молодец, хорошо держался и, пожелав спокойной ночи, ушла к себе. Сначала Вольт остался сидеть на месте. Он взглянул на ночное небо. Оно было совсем не таким как дома, чёрным, грязным и без единой звезды. Через несколько минут он зашёл в первую попавшуюся коробку и лёг. Тогда он думал, что не сможет уснуть. Однако усталость взяла над ним верх, и в скором времени он уже спал мёртвым сном, несмотря на шум, доносящийся издалека в виде сигнализаций машин, чего-то бьющегося и порывистого ветра, завывающего над беспокойной душой белого пса.