Преданность

Удар. Ещё удар. Похоже, что это будет продолжаться ещё достаточно долго. В грузовике Вольту приходилось несладко. Неудивительно, ведь, в отличие от него, все коробки были зафиксированы. Не было ничего, чтобы могло смягчить удары, даже пенопласт отсутствовал. Сейчас Вольт по нему действительно соскучился. «Ну, ничего, ничего, - успокаивал он себя, - это же не может длиться вечно». Тем временем в машине всё было вполне весело. Пенни делала селфи с Рино и Варежкой и смотрела в окно. Но всё же, её не покидали мысли о Вольте. Как он там? Один, в тёмном фургоне, но нужно было ехать дальше. Её успокаивала мысль, что сейчас они приедут на новое место, и жизнь вновь пойдёт своим чередом, без всякой надоедливой возни, и для настроения Пенни включила музыку. Для Вольта эта поездка казалась гораздо более долгой, чем каких-то полчаса. Он продолжал ударятся о стенки грузовика, казалось, что он уже потеряет сознание к концу поездки. Наконец, фургон остановился. Что-то странно. Почему его открыли новые хозяева? Они не заметили Вольта среди коробок и продолжили разгрузку, а тот в свою очередь, пошатываясь выбрался наружу. Он не увидел ничего похожего на Саммерсет. Рядом не было и машины с Пенни. Перед ним распростерся большой город, полный небоскрёбов, устремляющихся высоко в небо, сверкающих в лучах заката. Вольт немного испугался и обежал грузовик, с надеждой найти свою машину, но ничего он так и не увидел. В этот момент его охватил шок. Это был не тот грузовик. Тогда, Вольт почувствовал себя так же, как и тогда в Нью-Йорке, одиноким, потерянным и изрядно помятым. Город, впрочем, был довольно приветливым. Люди шли по своим делам, такие разные, но безразличные, казалось бы, к всему. Недалеко виднелись цветущие сочной зеленью деревья, ощущался свежий морской бриз. Однако за всей этой романтичностью никто не видел горя белой собаки, которая металась из стороны в сторону и не знала, что делать дальше. Вольт пробегал мимо застеклённых небоскрёбов, вдоль шумного шоссе, в поисках той самой, единственной машины. Когда он видел похожую, ему казалось, что это она, однако, подойдя поближе, его снова ждало разочарование. Он нёсся по городу, не обращая внимания ни на что. «Неужели это опять со мной происходит? - спрашивал он себя на ходу. - Где же Пенни? Эх, не зря я волновался». Внутри него словно что-то горело, было больно осознавать, что это произошло вновь. Вольт бежал, куда глядели глаза, при этом взволнованно лая. Так он пробежал час, или два, или три, - он не замечал течения времени. Он бежал без остановки, пока у него не ёкнуло в сердце. Вечерело, солнца уже практически не было видно, но город оживал с новой силой. Улицы, всё ещё наполненные большим потоком народа, пестрели яркими огнями. Было светло, как днём, и вновь подул безмятежный вечерний ветер. Вольт не знал, где он находился. Впрочем, его это уже не волновало. Лишь одна мысль крутилась в голове – где Пенни? Он стал медленно бродить по переполненным людьми улицам, ему не хотелось ни есть, ни пить, хотелось вернуться обратно, где он любил и был любимым, как же это было далеко от него. Так он бродил по вечернему городу. Непонятно каким для него самого образом его занесло в какой-то парк. По бокам аллеи, по которой он шёл, росли деревья одинаковой высоты. Бриз чувствовался всё сильнее и слышался печальный крик чайки. Куда-то делись небоскрёбы, их уже не было видно. Зато появились постройки причудливой формы из каких-то гигантских железных прутьев, которые, переплетаясь между собой, висели над большой лужайкой, похожей на футбольное поле. Пройдя немного дальше, он увидел огромную, похожую на серебряную каплю, скульптуру, стоящую посередине площади, покрытой брусчаткой. Эта скульптура, помимо размера, была ещё примечательна тем, что она отражала всё, что было около неё, поэтому под ней почти всегда стояли и фотографировались люди. Вольту показалось, что там стоит Пенни. Но, подойдя ближе, он понял, что обознался. Тогда он прошёл под скульптуру, тихонько сел, по среди ходящей туда-сюда толпы и посмотрел наверх. Там он увидел своё отражение. Тогда он почувствовал себя таким маленьким и бессильным против этого большого города, который казался ему таким жестоким и враждебным, городом - разлучником. Сгущались сумерки. Вольт ушёл из парка. Он был настолько уставший, что у него уже почти не оставалось сил идти, но он всё равно продолжал свой бессмысленный путь, опустив морду вниз, совершенно не понимая, куда он направился. Казалось, он мог так пройти весь земной шар, при этом ни разу голову не подняв, если бы не она… Из подворотни вышла незнакомая собака. Это была дворняжка, но несмотря на такое скудное происхождение, она отличалась такой красотой, что могла бы дать фору всяким аристократкам, голубых кровей с выставки. Спина ее была рыжая, лапы и брюшко белые. Она шла медленно, опустив свой пушистый хвост вниз, но голова её была гордо поднята вверх. Естественно, ей стало неприятно, когда в неё врезался какой-то непонятный пёс. Она была в возмущении: - Эй, ты чего? Слегка сконфуженный, но при этом почти безразличный ко всему происходящему, Вольт ответил, чуть ли не про себя: - Простите, я не хотел. - Не хотел. Под ноги смотреть надо! – кричала она ему вслед. Но увидев, что это незнакомец, спросила: - Погоди, ты что, не местный? – Вольт продолжал идти дальше. Тогда она обогнала его и села на дороге, не давая белому псу прохода: - Ты ведь не здешний, не так ли? - Ну, а тебе какое дело? – крикнул Вольт, переходя в истерику. – Дай пройти. - Фу, как грубо, – ответила незнакомка, освобождая Вольту путь. – Я просто поинтересовалась, ведь ты новенький. - Никакой я не новенький, ясно?! Я просто потерялся. - Так ты не уличный. Понятно. - Что "понятно"? - В Чикаго, конечно, безопасно, но всё-же, чужим, в одиночку по ночам ходить не советую, заблудишься. Ну, а по поводу твоей ситуации, думаю, ещё не всё потерянно, найдёшься ещё. - Я бы не был так уверен, ошейника ведь нет. - Ой, точно, а я и не заметила, – пока она говорила, Вольт побрёл дальше. Незнакомка удивлённо спросила: - Ты куда это? - Не знаю, – спокойно ответил Вольт. - Но так же нельзя, – она подбежала к Вольту и сказала: - Я Мальта, а как тебя зовут? - Вольт, - ответил белый пёс с большим удивлением на морде. - Очень приятно. Слушай, мы как-то неправильно начали. Ты находишься в чужом городе, да ещё и потерялся, не думал, что дальше будешь делать? - Нет. - Нет? Так ты ни за что не найдёшься. - А ты что, помогаешь мне? - Ну, я же собака, и если не ошибаюсь, ты тоже, так что, почему бы и не помочь? Жалко мне тебя стало, понимаешь. Да и не похож ты на домашних неженок, словно не в первый раз один остаёшься. Давай я хотя бы помогу тебе освоиться в городе. Кто знает, когда тебя найдут. - Я не хочу нигде осваиваться, ясно? Я сам пойду искать Пенни. - Кого ты собрался искать в такую темень? Понимаешь, я хочу извиниться за то, что накричала, и в качестве извинений предлагаю тебе свою компанию в этом городе. В этом же ничего страшного нет, не так ли? Всего одна ночь, а уже завтра ты отправишься на поиски, если тебе так надо. Пойдём со мной. Наступила пауза. Вольт вглядывался в ночную синь впереди себя и думал: «Почему бы и не пойти? Если она ко мне так по-доброму отнеслась. Да и разве у меня есть выбор?». Закатив глаза, он протянул: - Хорошо. Идём, но куда? - Отлично. Ты не представляешь, какой камень с души ты снёс. Так, дай подумать. Здесь есть много хороших мест для ночлега, но я предпочитаю красный тупик. Кругом становилось темнее. Теперь уже почти ничего не было видно. Всё меньше и меньше становилось людей на улицах, и всё вокруг погружалось в ночную тишину. Город засыпал, а вместе с ним, на ходу засыпал и Вольт. Уставший и голодный, он отправился вслед за своей новой знакомой, навстречу неизвестности. Тогда ему оставалось лишь догадываться о том, что ждёт его впереди.