Sotto la minaccia di...

Под конец декабря в Катании выпал снег. Для местных жителей это было чудом и поводом для радости, но, к сожалению, я не мог порадоваться вместе со всеми. Половина сессии пролетела, как фанера над Парижем. Большая часть предметов ожидала своей второй попытки на сдачу. Я корпел над высшей математикой, пытаясь понять, как можно запомнить столько информации, большую часть из которой я не понимал. От усталости и недосыпа слипались глаза, а кулак, подставленный под подбородок, так и норовил соскользнуть, лишая опоры мою звенящую от напряжения голову. — Ты б отдохнул немного, — в комнату зашёл Хоши и поставил мне на стол чашку с какао. — А кто виноват в этом? Не было даже сил ругаться с рыжим. — Да ладно, сегодня же сочельник, — парень ободряюще улыбнулся и положил руку мне на плечо. — Ничего не случится, если ты немного расслабишься перед второй волной. В его словах был смысл, но сонливость и физическое бессилие склоняли меня к мыслям об уютном времяпровождении на диване перед телевизором. Видя мой полуживой взгляд, Хоши будто прочёл мысли. — Пойдем, посмотрим какую-нибудь рождественскую комедию, расслабишь мозги, в конце концов. — …на счёт «десять» не уберёшься от меня, то я размажу твои мозги! Раз! Два! Десять!!! Я подорвался на диване под звук пулемётной очереди, резко скидывая пелену сна. — Счастливого Рождества, грязное животное! И с Новым Годом! Оглядевшись, я наткнулся на непонимающую физиономию рыжего. Переведя взгляд на телевизор, я понял, что разбудило меня. Сердце в груди отстукивало чечётку, не желая замедляться. Громкое дыхание перекрывало звук фильма. — Ты чего это? Я откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза. Напряжение и тревожность последних недель добили меня окончательно. Как же я устал от этой учебной суматохи, хотелось отдохнуть не только физически, но и морально. На улице грянул взрыв, и моё тело бесконтрольно вздрогнуло. — Успокойся, это всего лишь фейерверк. Тёплая ладонь парня прошлась по моей ноге в успокаивающем жесте. Легче не стало, но забота была приятной. Телефон в кармане издал трель, оповещая о новом сообщении. Разблокировав экран, я зашёл на почту, куда пришло письмо. — Тоже из деканата? — спросил рыжий, заглядывая в экран. «Уважаемый… связи с … Ваши документы… Просьба явиться в единый деканат, кабинет А306, не позднее 26 декабря» — Что-то не так с моими документами? — Не только с твоими. Мне тоже пришло подобное письмо, — Хоши показал экран мобильного. Тревожное чувство заскребло где-то за рёбрами, мешая дышать. Пришлось подняться в мансарду, подышать свежим воздухом. На дворе стояла ночь, но, казалось, город и не собирался спать. В небе стояло зарево от фонарей и гирлянд, украшающих каждую улицу в преддверии праздника. Вновь раздался грохот, в ночном небе распустился цветок ярких искр, делая небосклон ещё светлее. Через приоткрытое окно послышался радостный гул голосов. Вспышки салюта появлялись то тут, то там, не смолкая ни на миг. — С Рождеством, Тсуна. Я обернулся, у двери стоял Хоши с двумя кружками чего-то горячего. Теплая улыбка озаряла его лицо. Приняв из его рук напиток, я отхлебнул тёмную жидкость. Терпкий вкус вина и специй пробежались по языку, согревая. — Первый раз варил глинтвейн, но вроде неплохо, согласись? Я кивнул, выдавив из себя слабую улыбку. Хоши подошёл ко мне и приобнял за талию. Так мы простояли, обнимаясь и отхлёбывая хмельной напиток, пока не стихли последние залпы фейерверков. Пока я смотрел на искры в небе, чувствовал жар от руки и тела Хоши, в душе становилось теплее и легче. Все проблемы будто отошли на второй план. В груди присутствовало приятное согревающее ощущение, в нём хотелось нежиться, как кот под лучами летнего солнца. Я положил голову на плечо соседа, на что тот, подняв руку с талии и слегка пройдясь ей по спине, потрепал волосы на моей макушке. Губы растянулись в лёгкой улыбке. Мне явно не хватало уюта и тепла, с начала всей этой суматохи с мафией, приходом неадекватного репетитора, безумных выматывающих тренировок, тайных заговоров судеб, и невероятным перемещением в другую вселенную. Только сейчас, отпустившие тревоги дали понять, как сильно они давили на меня, выматывая, изнемождая, высасывая изнутри. Пальцы Хоши зарылись в мои волосы, мягко массируя кожу головы. Мне было плевать. Пускай. Я устал. Просто прикрою глаза на минутку. Казалось, я только моргнул и, вновь открыв глаза, понял, что лежу на диване, во всё той же мансарде. На улице всё так же звучали хлопки салютов, но из моего положения их не было видно. Голова лежала на коленях Судьбы. Парень задумчиво путался пальцами в моих волосах, повернув голову к окну. Его лицо освещали вспышки огней, брызгами оседая в глазах. Это было завораживающе. Я никогда не рассматривал людей так пристально, но сейчас, когда нет какой-либо спешки, когда время тянется как мёд, я могу. Отблески света выделяли в темноте острую линию подбородка и тянущуюся к уху мышцу на шее. Тонкая светлая кожа будто светилась в темноте. На его губах играла слабозаметная улыбка. Хотелось рассмотреть все мелкие детали на лице, посчитать каждую веснушку, но каждый раз моё внимание возвращалось к его глазам. Сейчас в них было что-то волшебное, зачаровывающее. Разноцветные блики раскрашивали радужку всевозможными цветами. Круговерть цветов. Я не заметил того момента, когда эта палитра нашла отражение в моих глазах. Его рука, до этого лежащая на спинке дивана, опустилась к моему лицу, кончиками пальцев оглаживая щеку, большим пальцем мазнув по нижней губе, чуть оттягивая её, там и останавливаясь. Повинуясь моменту, я прихватил палец, немного затягивая его в рот. Хоши судорожно выдохнул, порывисто схватив волосы на моем затылке. По телу прошелся знакомый электрический импульс. В голове сразу проскочили воспоминания о том утре в постели, когда Хоши обознался. По шее прошлось фантомное дыхание, ребра отозвались теплом, словно по ним вновь пробежались горячие пальцы. — Чёрт, прости, — прошептал парень, склоняясь к моему лицу. Палец выскользнул из моего рта, в тот же момент, заменяясь мягким прикосновением сухих губ. Лёгкое невесомое касание отдалось волной жара по всему телу. Хоши отстранился, его лицо нависало над моим. Мы смотрели друг другу в глаза, не зная, что там искать. Парень резко разогнулся и отвернулся к окну, делая вид, что ничего не произошло. Я продолжал лежать на его коленях в смятении. То утро заняло мои мысли вновь. Тогда я был сконфужен, обескуражен неожиданной ситуацией. У того события не могло быть продолжения. В тот день почти всю поездку я размышлял об этом. «А если бы…» — было началом каждой мысли. Оно не вызывало какого-либо отвращения или неприятия. Просто возможность, от которой всегда можно отказаться. Я приподнялся, садясь напротив Судьбы. Лицо к лицу, глаза в глаза. «В конце концов, это всего лишь поцелуй» Осторожно приблизившись, я накрыл его губы своими, замерев в нерешительности. Я боялся открыть плотно закрытые глаза. На шею легла рука, притягивая и углубляя поцелуй. Во рту стало тепло от проникшего туда языка, горячее дыхание опалило лицо. Схватившись за плечи Хоши, я стал повторять за ним движения языка. Неловко стукнувшись зубами, парень оторвался, тихо усмехнувшись, сразу же переходя на шею, прижав меня к своему телу. Влажный язык размашисто прошелся от ключицы до уха, обходя вокруг слуховой проход. Дыхание резко спёрло, чувство острой щекотки и возбуждения ударило по всему телу, слегка тряхнув. Руки за моей спиной напряглись, притягивая сильнее. По шее прошлось судорожное дыхание. Не зная, куда деть руки, я опустил одну перед собой, забираясь пальцами под свитер парня, оглаживая его спину. От лёгкого укуса, моя рука, зарытая в его макушке, сжалась оттягивая. По комнате разнеслись два тихих стона. Хоши шумно дышал, смотря нечитаемым взглядом из-под полуопущенных ресниц. Весь день я ходил в свитере, мёрзнув, но сейчас мне было жарко. Хотелось снять бесполезный кусок ткани. Рыжий думал так же. Практически синхронно мы начали снимать свитера. Пытаясь вытащить голову через неудобную узкую горловину, я неловко застрял локтями в рукавах. Этой заминкой воспользовался Хоши, повалив меня спиной на диван. — Эй, погоди, — нервно произнес я, все еще пытаясь снять чёртов свитер. Холодные руки легли мне на рёбра, пройдясь до талии. Я замер. Хоши сидел аккурат между моих ног. По груди прошелся его язык, начиная вырисовывать на ней замысловатые узоры. Горячий язык оставлял влажные дорожки, которые сразу же начинало холодить зимним воздухом, проникающим из неплотных окон. Я ощущал себя закованным в этом свитере, как в кандалах, внутри ткани дышать было тяжело, голова кружилась от недостатка воздуха и новых ощущений. Тело выгнулось дугой, когда зубы схватили один из сосков. На пахе лежала рука, сжимающая стоящий член. Из меня вырвался гортанный стон. Я ощутил, как на это дёрнулся Хоши. Он что-то тихо шептал, но из-за стука крови в висках я не мог разобрать и слова. Его руки резко потянули свитер, вызволяя меня из шерстной тюрьмы. Не успел я отдышаться, как меня увлекли в неожиданный поцелуй. В этот раз я чувствовал дикий напор и страсть. Хаотичные движения языка и рук не давали сосредоточиться, на чём-то одном. В паху приятно тянуло. Потянувшись рукой вниз, я был перехвачен и остановлен. Хоши вновь вернулся к терзанию моих шеи и ушей. Извиваясь под ним, я пытался хоть как-то снять напряжение в паху. Обхватив талию парня ногами, я прижался членом к его животу. Ткань неприятно прошлась по головке, одновременно с этим давая небольшое облегчение. Хоши приподнялся на вытянутых руках, смотря немигающим взглядом. Его глаза, казалось, светились в темноте, отливая изумрудом. Он махнул тазом вперёд, имитируя движение. Волна удовольствия прошлась от паха. Я чувствовал его стоящий член, упирающийся мне под яйца. Не отдавая себе отчёта, я потёрся об него задницей. — Блядёныш-ш, — прошипел Хоши, пряча глаза за челкой. Я не понял в какой момент оказался со спущенными штанами. Я смотрел вниз, не отрываясь следя как Хоши развязывает шнурки на своих штанах. Я был в предвкушении, сам не зная чего. Он медлил, специально смотря мне в глаза. Выжидая. Мне хотелось уже самому подорваться и снять эти чёртовы штаны. Член неприятно тянуло, я хныкнул от нетерпения, сам того не ожидая. Хоши хмыкнул и приспустил спортивки, высвобождая колом стоящий член, поблескивающий в темноте от выделившегося предъэякулянта. Резким движением моя нога оказалась закинута на его плечо. Я растеряно взглянул на Хоши. Облизав свою ладонь, парень схватил оба члена, начиная неспешные движения. Воздух выбило из лёгких. Теплота, давление, движение. Всё это вместе давало невероятный коктейль, сносящий мне крышу. Это ни коим образом не было похоже на собственную руку или прочие виды мастурбации. От одной мысли, что мне дрочил кто-то другой хотелось кончить, но желание узнать, что предпримет Хоши дальше, было сильнее. Парень тяжело дышал, плотно закрыв глаза. Он наклонился вперёд, чуть ли не убив меня моей же коленкой. — А Реборн неплохо тебя растянул, — хрипло проговорил он, вновь впиваясь в мои губы и увеличивая рукой темп. Я понимал, что он имел в виду мою растяжку, но это никак не повлияло на почти болезненный спазм в паху. Губы нещадно саднило от грубых укусов вперемешку с заботливыми вылизываниями и сумасшедшими битвами языками. Я тонул в ощущениях, прежде никогда не испытываемых. Как бы сильно я не противился, но конец был близок. — Блять-блять-блять-блять. Хоши оторвался от моих губ, начиная отдрачивать в каком-то безумном ритме, постоянно оглаживая головки. Тело схватила судорога, разогнувшая тело. Поднимая лопатки, заставляя облокачиваться только на голову. Я издал громкий крик-стон. Меня потряхивало, перед глазами плыли цветные круги, все звуки разом исчезли, я был в вакууме. Сверху без сил навалился тяжело дышащий Хоши, выводя меня из подобия транса. Все звуки, запахи, ощущения разом вернулись. Мы лежали, слушая свои дыхания, соприкасающиеся грудные клетки двигались в унисон. По виску пробежала капля пота, скрываясь где-то в волосах. Накатывала послеоргазменная нега, хотелось спать. Нелепо дёрнувшись, немного заваливаясь, Хоши поднялся, садясь на колени. Я лежал перед ним с расставленными ногами, демонстрируя всё то, что обычно пытаются скрыть. Плевать, мне было слишком о-ху-ен-но. Он ласково прошелся ладонью по моему животу, размазывая по нему сперму. В губы ткнулись пальцы, я, не задумываясь, пустил их в рот. По языку сразу же распространилась горьковатая слизь. Видя моё неудовольствие, Хоши вытащил пальцы, и начал стирать семя с моего и своего живота поднятым с пола свитером. Я стащил со спинки дивана плед, желая укрыться. Мокрое от пота тело начинало мёрзнуть на прохладном воздухе. Хоши подтянул штаны, и накрыв нас пледом, улегся рядом, перекидывая через меня руку. — Один раз не пидорас, — прошептал я, вспоминая известную поговорку. Хоши громко рассмеялся мне в шею и укусил в плечо.