Одинокие Небеса

Рокудо сжал в руках простыню. Застонал. Это было наслаждение на грани катастрофы. Он был готов подмахивать Тсуне и стонать, как заправская шлюха. Он не видел лица Босса, но был уверен, что тот ухмыляется. Савада всегда ухмыляется в таких ситуациях. Чувствует безграничную власть над непокорным Хранителем Тумана. Чувствует, как тот прогибается под ним. А Мукуро готов поклясться, что эти толчки достают до самой глотки, потому что дыхание чертовски срывает от каждого движения внутри. Слишком много… Иллюзионист рывком выныривает из сна, кашляя. На осознание реальности уходит пару секунд. Рокудо садится на кровати и мучительно заливается румянцем. Оглядывает через плечо безмятежно посапывающего Тсунаёши. Знал бы этот идиот, что снится ему каждую ночь… Поглумился бы, что его партнёр настолько развратный, что ему непристойностей уже в реальности не хватает. Приснится же… Разноглазый приложил руку к лицу, начиная хихикать. Во всяком случае, он надеялся, что не сошёл с ума. Было бы очень грустно, окажись всё это неправдой. Мукуро впервые ощутил себя счастливым. Терять это ощущение не хотелось. С горестью для себя он признал, он всегда надеялся, что-то, что Хибари причинил боль Тсунаёши действительность и всё не изменится в один момент. Кёя не любит Тсуну. Нет. Возможно, когда-то давно и любил. Когда их Босс был неразумным подростком, ухлёстывал за Киоко, побеждал суперзлодеев. Тогда в Хранителе Облака может и были чувства, но не теперь. Рокудо знал это точно. Только, не зря же говорят: «Что мешает вспыхнуть старым чувствам вновь?» И не это ли значит, что у истории Кёи и Тсунаёши есть шанс на счастливую концовку? Рокудо не относился к этому шансу. Иллюзионисту было больно. Он не понимал, что чувствует. Он любил Босса и хотел, чтобы тот был счастлив, не важно с кем в общем-то. Только вот сердце разрывалось от мысли, что не с ним. Хотелось так много и не хотелось абсолютно ничего. Быть счастливым хотелось. Впервые с того момента, как в том разрушенном кинотеатре он увидел Тсуну. По его душу пришёл Десятый Вонгола и… Успешно забрал её, хоть и не осознал этого. Рокудо даже смог похоронить прошлые обиды на мафию, которая забрала жизни его придурковатых друзей. Кен и Чикуса были бы счастливы за него… Возможно… Иллюзионист грустно улыбнулся. Захотелось плакать. В таких ситуациях всегда хотелось плакать. На живот опустилась рука. Тсунаёши недовольно засопел, хмурясь. Зажмурился. — Мукуро… ты что делаешь. Ночь же… Мне холодно~ Рокудо хмыкнул, ложась обратно. Уткнулся куда-то в бок своему боссу, который тут же обвил его своей рукой. — Спи давай, а то опять ёрзать начнёшь. Не переживай, завтра сказку и тебе…почитаю… И благополучно задышал в макушку, снова засыпая. Что ни говори, а сейчас Мукуро был более, чем счастлив.

***

— Как думаешь, их отношения такими и останутся? — Деймон скривился, рассиживаясь на подлокотнике кресла Примо. — Какими такими? — Джотто недоумённо посмотрел на своего Хранителя. Спейд злобно выплюнул: — Счастливыми и бесконфликтными. Примо ласково рассмеялся, обвивая руками своего Туманника и пересаживая на свои колени. Тот глянул безразлично, с толикой раздражения во взгляде. Палец в рот не клади — откусит. — Посмотрим, чем всё это закончится и тогда можно будет сказать точно. Деймон фыркнул, устало откидываясь на грудь своего босса. Он не простил и не знает простит ли когда-нибудь. Но в данный момент, хотелось почувствовать хоть немного тепла за сотни лет холода, что он испытывал. Небольшую награду. Руки обняли его ещё сильнее. — Мы бы тоже могли быть счастливыми и бесконфликтными. — Только в теории. — Теории существуют для того, чтобы применять их на практике. Примо улыбнулся. Спейд приподнял бровь. — Какой-то ты слишком счастливый. — Ну, раньше ты меня обходил стороной. — Не обольщайся. Это только сейчас. Временное перемирие. — Всё это не напоминает тебе ссору двух супругов? — Мне-то откуда знать, как выглядят ссоры супругов. Это же не я умотал в Японию, чтобы жениться там и наделать детишек. Я страдал тут пару десятков лет, застрелился и стал почти заложником твоей любимой Вонголы. Спейд злобно блеснул глазами. — Ой, да ну, ты всё ещё злишься? Это же были чисто деловые отношения! — А с Алом?! — Ну, это моя ошибка. Признаю. — Девять поколений сменилось, а он только признал. — Ты опять? — Джотто застонал, утыкаясь в плечо иллюзиониста. Ещё десять поколений сменится и, возможно, всё забудется.

***

Ренджи посмотрел в окно. Лунный цвет переливался причудливыми бликами на окружающих предметах. Хибари не было в номере их отеля. Он опять разбирался с кем-то, борясь за свою территорию… За Намимори… Ренджи помнил лицо своей прабабушки. Савада Нана его времени была отличным человеком. Он гостил у неё каждые каникулы. Просто приезжал, когда становилось скучно дома или, когда хотел её увидеть. Она вкусно готовила и всегда встречала его с безмятежной улыбкой. Мафиозный мирок не существовал для неё. Словно обходил стороной. Нана всегда создавала свой собственный мир вокруг себя. Такой родственнице хотелось дать всё, что имелось, лишь бы она была счастлива. Но даже без этого она была сама по себе счастлива… Когда её не стало — это оказалось ударом для всех. Для дедушки Ренджи, для его матери, для него самого, для всех. Но больше всего, конечно же, горевал первый. Потому что, как и прадед, оставил её одну в далёком городке Намимори. В ветхом доме, где впервые столкнулся со всем миром мафии. Своего прадедушку Ренджи не знал. Тот был прежним Внешним Советником Семьи, до того, как на этот пост вступил Базиль. Уехал на родину, в родной дом Тсуны. Его Ренджи элементарно не застал живым. Потому что тот прожил десять или двенадцать лет и умер от сердечного приступа. Жизнь мафиози всегда накладывает отпечаток на обычную. Ты либо совсем не видишь родных, либо живёшь в постоянной опаске за них. Им с сестрой повезло. Их родители были сильны, и Ренджи с Франц достались действительно великолепные гены, которые позволили не бояться неприятностей, а выступать против них в открытую. Когда умрёт кто-то из них или их родных — оставалось загадкой. Это могло случиться в любой момент… Ренджи помнил лицо Хибари Кёи. В детстве видел, пока тот был ещё жив. Он знал, что у Хибари была чудесная дочка от брака по расчёту. Ей Ренджи всегда симпатизировал, потому что она была до невозможности похожа на отца. Но девочку поймала семья, которая ставила над детьми опыты… Кёя ослеплённый местью ринулся в самое пекло. Девочка вернулась — Кёя нет. Она стала Одиннадцатым Хранителем Облака Вонголы, унаследовав волю отца, но к жизни это его не вернуло. Зато, у них появился шанс, хотя бы после смерти объединиться в кольце. С той печальной поры Ренджи видел Кёю только на сотнях портретов и фотографий. Одинокого и нелюдимого. Реже, как призрака воли, бродящего по особняку или разговаривающего с Хранителями Десятого Поколения. Всю жизнь ему казалось, что Десятое Облако Вонголы просто ищет кого-то. Кого-то, кого давным-давно потерял… Сейчас, вернувшись из будущего в прошлое, он даже знал кого. Его самого. Под личиной реальных иллюзий. Ренджи. Под личиной реальных иллюзий, лживых слов и поддельного имени. Рен действительно полюбил Хибари. Видимо, у них с дедом это семейное. Только Тсуна от чувств отказался, а Рен не смог. Попробовал, что такое взаимность и добровольно согласился на ввод этого яда под кожу. У их дуэта нет счастливого финала, потому что Кёя это прошлое, а Ренджи — будущее. У них есть настоящее и, пожалуй, всё. Даже если они встретятся в кольце, Кёя его попросту не узнает. История подходит к финалу. Дорогу обратно в будущее он так и не нашёл, а время было на исходе. Значит попросить помощи у дедушки единственное решение… И это решение в любом случае будет конец для его истории.