Надлом первый.
7 февраля 2015 г. в 19:15
Мир шиноби — это не идиллия, в которую хочется верить. Где каждый становится на защиту деревни, ее интересов, а главное — людей, населяющих ее. Здесь намного чаще случаются предательства, чем яркие моменты. К примеру, смертность ниндзя превышает рождаемость. Но это никого не интересует, поэтому каждое новое утро молодые люди просыпаются, чтобы выполнить свой долг. Шиноби идут на обход деревни, по дороге заходя в здание Хокаге, чтобы взять новую миссию, с которой каждый из них может не вернуться. Мирные жители, гражданские идут на работу и улыбаются. Все понимают, что эти улыбки необходимы для поддержания боевого духа, поэтому все улыбаются, даже через силу.
Сегодня ровно три года, как закончилась Четвертая, самая жуткая, война шиноби. В памяти еще свежи воспоминания ходячих трупов. Некоторым не повезло еще больше — им пришлось видеть смерть своих товарищей повторно, а некоторым... их убивать. Войну затевают безумцы с широкими амбициями и завышенным самомнением. Но умирают те, кому эта война была до чертиков, как не нужна. Шрамы еще не зажили, некоторые до сих пор в больнице, но одна рана не заживет никогда.
В тот день, когда "Вечное Цукиеми" завладело разумом всех воинов, умерли два великих шиноби. Они погибли, но подарили всем победу. Тогда только четверо были в состоянии сражаться. Четверо из тысячи. Команда №7, только что снова объединившаяся, боролась до конца и победила. Но слишком высока цена этой победы, и слишком жалко ее ликование. Наруто Узумаки — стал солнцем для всей деревни, его признали и его полюбили. Учиха Саске — долгое время был занозой в планах Конохи, но вернулся и встал на защиту наследия старшего брата. Харуно Сакура - лучший шиноби-медик из всех, она вытаскивала даже безнадежных из лап смерти, параллельно защищая лагерь и командуя им. Хатаке Какаши — наставник тройки гениев, храбрый воин, обладающий недостижимой для обычных рядовых мощью. Они все выцарапали победу своими руками. Но теперь этой команды не существует. Солнце и бывший отступник погибли, медик запивает свое горе, а воин почти не появляется в деревне, выполняя самые сложные задания.
Мало кто знает, но на окраине деревни есть бар, в котором когда-то лучшие шиноби "запивают" свою жизнь. В нем никогда не спрашивают о самочувствии: если человек пришел сюда — и так все плохо. Бар небольшой — на десять столиков, но держится чуть ли не с основания деревни. Владелец, молодой юноша, отец которого погиб год назад, работает здесь барменом и знает в лицо практически всех героев Конохи. Официантка — его младшая сестра, всегда улыбается и, если надо, помогает дойти посетителям до дома. Их имена не все знают, но зато уже считают лучшими друзьями. Слишком уж эта семья открыта и дружна со всеми.
В этом баре, названия у которого также нет, последние два года самый дальний столик никто не занимает, кроме двух женщин. Бывшая пятая глава деревни и знаменитый медик, герой войны, спасший много жизней и загубивший свою собственную. Сегодня с самого утра за ним сидела одна розоволосая девушка.
— Ты с самого утра здесь? — высокая блондинка с укором посмотрела на девушку.
Цунаде не перестала прятать свой возраст за техникой омоложения. Она по-прежнему гроза всей деревни и держит нового Хокаге в ежовых рукавицах, но больше из-за чувства ответственности. Она ни в чем не упрекает ученицу и даже сама привела ее в этот бар два года назад, правда, по ее же просьбе. Женщина присела напротив и махнула официантке, чтобы та принесла саке — любимый напиток Сенджу.
— А почему бы и нет? Сегодня ко мне так и норовят прийти в гости, вспомнить былое, — Сакура недовольно поморщилась. В последнее время ее раздражает любое внимание к ее персоне, особенно старых друзей. Потому что все так или иначе сдирают корочку только что затянувшейся раны, заставляя ее вновь кровоточить.
— Они хотят поддержать тебя, — Цунаде бросила изучающий взгляд на ученицу и отвлеклась на девушку, которая поставила на стол керамический кувшин с напитком и две крошечные чашечки. И Сенджу, и Харуно всегда не нравился их размер и, в частности, вместимость. Два маленьких глотка на чашку и еще весь кувшин, растягивая удовольствие на весь день, при этом не пьянея.
— Мне уже не нужна поддержка, Цунаде.
Взгляд потухших изумрудных глаз в сторону учительницы. Сакура очень изменилась. Эта девушка пропустила возраст "цветущей юности" и сразу в тогда еще семнадцать стала взрослой, потрепанной жизнью женщиной. Ее кожа посерела, под глазами пролегли почти черные тени, глубокая морщинка между бровями, видна носогубная складка, которой обычно в ее возрасте стесняются девушки. В свои двадцать она стала тощей из-за частого недоедания и бессонницы, да и выглядела лет на семь старше своего возраста.
Цунаде на такое заявление покачала головой и уложила свое лицо в ладони. Сначала она хмуро смотрела на Сакуру, которая разглядывала что-то на потолке и пинала носком ботинка пол, а потом хитро улыбнулась и ткнула зеленоглазку в плечо:
— Я знаю, что может вытащить тебя из хандры! — Харуно удивилась такому заявлению и вопросительно посмотрела на собутыльницу. — Тебе нужно найти парня. Ты же еще молода и красива. Тебе нужно начать нормально жить, а не губить печень!
— Я пыталась, Цунаде. Но в каждом парне я стараюсь найти что-то от них. У одного были такие же голубые глаза, как у Наруто, у другого — такой же хмурый взгляд, как у Саске.
Сакура с грустью посмотрела на Сенджу и, покрутив чашечку в руках, осушила ее одним глотком. Пятая очень хорошо понимала ее чувства, она тоже не смогла снова доверить свое сердце кому-то после гибели возлюбленного и брата, исключением стал Джирайя. Ради этого мужчины она готова была встать глубокой ночью, чтобы просто выслушать его очередную шутку. Возможно, он был для нее не просто другом. Цунаде наполнила обе чашки и подняла свою на уровень глаз.
— За парней! — весело крикнула она и, дождавшись ответа от ученицы, сделала небольшой глоток.
— За парней! — поддержала ее Сакура.
Их отношения уже давно вышли за рамки официальных. И поэтому снова называть Сенджу на "Вы" и добавлять к ее имени уважительные суффиксы Харуно уже не сможет. Слишком сильно сближает общее горе и общий алкогольный напиток.
Дверь в бар медленно отъехала в сторону. На пороге стояла молодая девушка с длинными темными волосами, которые в лучах солнца отливали фиолетовым, и ониксовыми глазами с сиреневыми прожилками. Она выглядела очень серьезной и одета была в черное кимоно с ярко-желтыми цветами. Юная глава клана Хьюга — Хьюга Хината. Она медленно вошла в заведение, плотно закрывая дверь. Деревянные сандалии при каждом шаге издавали гулкий звук. Все уже привыкли к этой посетительнице, но никто не может привыкнуть к четкой чеканке шага, от которого рой мурашек проходит по телу. Кроме двух веселых и частых посетителей, в лице Сенджу и Харуно. Последняя весело махала подруге, подгоняя ее.
Хината, разгладив кимоно, села рядом с Сакурой. Заботливая официантка тут же принесла еще одну чашечку. Девушка кивнула подругам и, подобрав длинный рукав, потянулась за кувшином.
— Почему ты здесь, а не выбираешь вместе с матерью свадебный наряд? — поинтересовалась Сакура, смотря, как Хьюга наливает себе саке.
— Я сказала им, что доверяю их выбору.
Хината устало посмотрела на розоволосую. После войны она доказала отцу, что достойна вести за собой клан, и ее официально назначили наследницей. А полгода назад она стала главой и уже успешно подняла рейтинг клана на собрании при Хокаге. Но примерно тогда же ей сказали об обязательной свадьбе и подходящем женихе, по мнению отца, конечно.
— Тебе все равно, в чем выходить замуж? — Цунаде подняла одну бровь вверх, ее голова упиралась на левую руку, а взгляд был обращен на жидкость в чашке.
— Это брак по расчету, Пятая. Всего лишь набор хороших генов, — Хьюга поморщилась: предстоящая свадьба ее напрягала больше всего в последнее время.
— А потом ты в него влюбишься и все забудется! — весело протараторила Сакура.
— Ничего не забудется, милая. Только не это.
Хината устало покачала головой и предложила тост за любовь. Ее поддержали. Они часто так сидели, опустошая бутылки одну за другой. Это было их маленькое местечко воспоминаний, темный уголок уюта и женских слез. Их беседы были ни о чем и обо всем одновременно, но каждая неизменно заканчивалась разговором о покинувших их людей.
— С-сакура-сан! — тихо позвала официантка, привлекая внимание женщин. Она была обычным подростком с россыпью веснушек на загорелой коже и заплетала русые волосы в низкий хвост. — Моя мама... — она нервно сжимала поднос на уровне груди и отводила взгляд карих глаз в сторону.
— Прости, малышка, — Харуно тяжело вздохнула и посмотрела прямо в наполняющиеся слезами глаза. Она показала ей свои руки, которые била легкая дрожь от алкоголя. — Но я уже не смогу лечить людей. Я ее только покалечу.
— В нашем госпитале хорошие врачи. Почему бы... — начала говорить Цунаде.
— Они сказали, что бессильны и здесь помогут только руки одной из великих медиков... — голос малышки был тихий, и было видно, что она сдерживается из последних сил.
— Может, Хината... — Сакура хотела попросить подругу, указывая на нее пальцем.
— Не смей, Сакура! — строго сказала Хината. — После того, как на моих руках умер возлюбленный, я никогда больше не прикоснусь к медицинским техникам.
— Не только у тебя на руках умирал любимый, Хината, — так же строго ответила ей Сакура.
— Я потеряла брата и Наруто за один день.
— Но перед этим ты видела прекрасный сон, где вы вместе, а не беспомощно смотрела, как их убивают.
Обе девушки уже не обращали внимание на официантку. Их кулаки были сжаты до побеления костяшек пальцев, а глаза болезненно зажмурены от воспоминаний.
— Именно поэтому мне до сих пор больно, Сакура, — тихо проговорила Хьюга.
— Ты сильная, выполняешь обещание за нас обеих, — глаза розоволосой куноичи наполнились слезами.
— Я не обязана этого делать и за тебя.
— Прости, — Сакура взяла со стола зубочистку и сломала ее пополам. Она показала это Хинате и небрежно бросила сломанную вещь на стол. — Я сломалась так же, как и эта деревяшка.
Она вновь посмотрела на официантку.
— Перед тобой два сломленных медика и один надломанный глава клана.
Хината встала из-за стола и оставила деньги.
— Ты ошиблась, Сакура. Я тоже сломалась, просто нашла в себе силы не пасть ниже. Завтра выписывают Гай-сенсея, навести его. Он же был твоим последним пациентом.
Она произнесла эти слова слишком холодно для доброй девочки "Хинаты-чан". И гордо покинула заведение, бросив через плечо: "До встречи".
— Девочка, — обратилась Цунаде к официантке, — ты уже должна была привыкнуть, что в этом месте в основном уже ни на что не годные люди.
— Вы не правы, Хокаге-сама, — девочка мило улыбнулась и пошла обслуживать другой столик.
Полчаса женщины сидели в тишине, допивая второй кувшин саке. Сакура думала о словах девчушки. Такое чувство, что девушка сказала им: "С возвращением", будто теперь жизнь Харуно должна пойти по-другому. Возможно, официантка просто надеялась на то, что Сакура однажды придет в их бар и, поблагодарив за заботу, скажет, что идет в новую жизнь. Да, сама девушка, наверное, тоже так когда-нибудь этого захочет.
— Какими были последние слова Джирайи? — спросила она блондинку, рассматривая пустую керамическую чашку.
— Обнадеживающими. Лучше бы он сразу сказал, что не вернется. — Цунаде налила себе еще одну чашку и залпом выпила. — "Я вернусь, Цунаде". А потом новость, что он умер.
— Словами Наруто были: "Порадуйтесь за меня". Мы с Хинатой ответили: "Конечно", но никто из нас до сих пор не рад.
Сакура посмотрела на дно пустого кувшина, тяжело вздохнула и стала искать по карманам деньги. Цунаде кивнула ей, что сама заплатит, тем более, Хината оставила больше, чем надо. Девушка поблагодарила подругу и в спешке покинула бар.
Сегодня у нее было еще одно важное дело. Сакура бежала по улицам Конохи, огибая прохожих и изредка отвечая на приветствия. Уже было около четырех часов вечера, и солнце уже начинало садится. Хотя все еще было жарко, не спасал и редкий прохладный ветерок. Деревню давно отстроили, но теперь большинство ее улиц были под уклоном, и потому было решено, что основную часть поселят на горе с лицами Хокаге. Но девушка бежала за ворота. В лесу она перешла на шаг, теперь ей никто не попадался на глаза и Сакура спокойно шла по выложенной камнем тропинке.
Памятник героям войны было решено поставить в лесу — в природной стихии шиноби Листа. Сакуре он не нравился, хотя бы потому что он был похож на плохо облицованный булыжник. Но это неважно, ведь на нем написаны два родных сердцу имени.
Учиха Саске — ее любимый человек.
Узумаки Наруто — ее лучший друг.
Рядом с памятником стоял мужчина в форме шиноби. Харуно не без труда узнала в нем Какаши-сенсея. Последний раз они виделись полгода назад перед очередной его опасной миссией. Он зашел ее проведать, и они молча просидели весь вечер в ее гостиной.
— И вы тут, Какаши-сан?
Мужчина посмотрел на вставшую рядом с ним ученицу. Выглядел он не лучше ее. Такой же уставший, с такими же синяками под глазами и такой же постаревший. Сейчас эти двое жили в своих маленьких мирках, блуждая по тонкому лезвию. Каждый из них не попросит помощи, если будет умирать. Но сами они никогда не напросятся на нож — Наруто бы этого не одобрил. Он бы не одобрил и их нынешнюю жизнь, но они пытались жить нормально. Не смогли.
— Завтра у меня миссия, решил, что сегодня я обязан их навестить.
— Я тоже так решила.
Их голоса были тихими настолько, что редкий ветер не мог их поймать и унести. И не надо. Эти слова только для двоих. Сакура и Какаши редко разговаривают, они даже стараются друг на друга не смотреть. В памяти у обоих тогда сразу всплывает фотография, сделанная после первой миссии седьмой команды. Фотография, которая стоит перевернутая на комоде в квартире Сакуры, на которую Какаши научился не смотреть в редкие минуты нахождения дома. Они молча стояли, раз за разом перечитывая знакомые имена. Они оба отдают маленькую дань памяти.
Под памятником лежат подсолнухи: их, наверное, принесла Хината. А вот Хатаке и Харуно никогда не приносили цветов, просто еще не смирившись, что раз в год идут на могилу своих товарищей. Они простоят так еще полчаса и молча уйдут, ни разу не обернувшись. Она — в свою квартиру, находящуюся рядом с баром, чтобы завтра вновь запивать пустоту в душе в компании Цунаде. Он — в оружейную, чтобы завтра на опасной миссии, если его смертельно ранят, знать, что он сделал все, и хорошо к ней подготовиться.
Лучший шиноби-медик и воин не ищут смерти от других, они медленно убивают сами себя, не в силах зашить зияющую рану прошлого.