Adrenaline

http://myzuka.ru/Song/250843/Five-Closer-To-Me - саундтрек Что изменилось? Между нами, в нас, в нашей жизни? Да ничего. А ведь тогда казалось, что все будет по-другому. Что после той ночи в отношениях наступит новый этап. Что мы станем ближе друг другу. Что он откроется… Хотя бы чуть-чуть, хоть немного приоткроет занавес, который так прочно скрывает его душу от всего окружающего. От меня… Я не знаю, какой он настоящий. Хотя нет, знаю. Однажды он показал это. На мгновение, всего на миг. Но эта секунда вселила в мою душу безумную надежду. И теперь я, словно одержимый, мечтаю вновь увидеть его глаза без усмешки, без издевки. Я страстно желаю, чтобы он был собой. Но он, похоже, сам не знает, какой он на самом деле... После той ночи, как я и предполагал, все запуталось еще больше. Тем утром он встал, прошествовал на кухню, сделал кофе, принес его мне в постель и, проигнорировав усмешку Майки, просто оделся и ушел. С тех пор прошла уже неделя. Я был рядом с ним, он не возражал. Но, помимо того, что он не делал решительно никаких шагов навстречу, он не позволял и мне их делать. Не позволял касаться себя, избегая даже случайных прикосновений. Я просто лез на стены, не зная, чем обусловлено такое поведение. Я сходил по нему с ума, черт, реально, он делал меня сумасшедшим! Я хотел быть рядом с ним постоянно, мне нестерпимо хотелось прикоснуться к нему, поцеловать. Хотелось говорить ему все, что так беспощадно раздирало душу на части. Хотелось открыться ему… Впервые в жизни я мечтал о том, чтобы приоткрыть человеку свою душу. Но он не просто не просил об этом, более того - он явно этого не хотел. И я, черт подери, весь извелся, не зная, что мне со всем этим делать. Мы оба делаем вид, что не было тех неловких слов и взглядов той роковой ночью. Но если меня от этого просто дерет на части, то он абсолютно спокоен. Он стал тем же парнем, которого я встретил впервые. Диковатым, сумасшедшим, с вечной усмешкой на губах, со стервозным характером. И таким далеким… Словно с другой планеты… Но самое страшное – его глаза. Настолько холодные и пустые, что иногда мне хочется выть в голос от воспоминаний. Той ночью я сломал себя. Я растоптал свою гордость и принципы, попросив его быть рядом, попросив остаться. Он остался, черт подери, но сейчас я предпочел бы находиться в одиночестве. Так проще. Так легче. Лучше вообще не видеть этих изумрудных глаз, чем лицезреть в них усмешку. Лучше бы я никогда не видел это изумительное тело, которое теперь является мне в эротических кошмарах. Ведь труднее всего все это видеть, но не иметь возможности даже прикоснуться… Трудно быть рядом, но словно бы за милю от него. Я не могу, я просто не могу больше! Ну почему, почему первое чувство такое тяжелое? Почему оно вызвано тем, кому, судя по всему, просто наплевать? А может, я сам неправильно себя веду? Ведь возможность того, что его изнасиловали, все же есть. Он так и не сказал правду, хотя я несколько раз весьма открыто намекал, что хочу это знать. Но, видимо, не только у меня гордость стоит на первом месте. Однако факт возможного изнасилования ни в коем случае нельзя списывать со счетов. Может, поэтому он так боится сделать даже робкий шаг навстречу? Наверное, стоит взяться за это самому. Но я так чертовски боюсь получить отказ, так боюсь увидеть этот холод в его глазах… Да, я боюсь. Я! Но сейчас мне кажется, что это станет последней каплей в океане терпения. Я и так не знаю, как у меня хватает сил выносить все это. Не понимаю, почему до сих пор не схватил его за волосы и не заставил говорить правду. Ведь, в сущности, у меня к нему немало вопросов. Почему он так себя ведет? Почему так отчаянно желает находиться рядом со мной? Что он вообще задумал? Это и впрямь было лишь пари? Я не знаю ответа ни на один из них, и это незнание просто сводит меня с ума. Я не знаю, почему до сих пор не нагнул его над капотом его гребаной тачки и не трахнул так, чтобы у него искры из глаз посыпались. Я не знаю, не понимаю, черт подери! Как можно понять поведение другого, если собственное-то понять не можешь? Надо с этим кончать. Пора брать дело в свои руки. По-другому у нас ничего не сдвинется еще лет этак десять… Я не знаю, зачем сейчас вновь беру листочек и ручку. В последнее время я написал семь песен. За последнюю неделю. Когда нет возможности выплеснуть эмоции наружу, приходится изливать их на бумагу. Из меня просто перло, раздирало изнутри, и я, словно одержимый, писал ночами напролет. Это затмило все: рисование, гонки, спорт… Нет, я до сих пор катался, гоняясь с конкурирующими командами. За те три недели, проведенные в новой компании, меня вдруг зауважали местные гонщики. Возможно, потому что я был в самой крутой команде. А может, я и впрямь неплохо ездил. Меня в последнее время это вообще не волновало. Я просто забывался в скорости. Мне было плевать, приеду я первым или же буду аутсайдером. Я лишь хотел отдаться дороге, раствориться во встречном ветре, абстрагироваться от внешнего мира… Отношения в команде накалились. Мэтт с Джоэлом что-то не поделили и теперь постоянно грызутся. Мэтт даже подумывает о том, чтобы уйти. Мне, опять же, плевать. Я стараюсь особо не общаться ни с тем, ни с другим. В конце концов, не факт, что это пари не имело места быть. Поэтому я максимально отдалился от всей команды, за исключением лидера, разумеется. Мы, как и прежде, проводим вместе дни напролет, и это сложнее всего. Но не буду повторяться… Сейчас я тереблю в пальцах ручку, тупо уставившись в белый лист. Constantly boy you’re on my mind Мальчик, ты так часто появляешься в моих мыслях Ну да, больная тема. Но мне уже плевать. Я и впрямь думаю о нем все время. And boy I think about you all of the time И, парень, я думаю о тебе все время Я мудак, знаю, но мне так сложно сказать ему те самые слова. And even though words are hard to say И хотя эти слова так трудно произнести Я скучаю по нему, черт его дери! Я скучаю по нему настоящему. По тому парню, что был со мной в ту ночь… Boy I miss you, never thought I’d feel this way Малыш, я скучаю по тебе; никогда бы не подумал, что буду испытывать нечто подобное И если все будет продолжаться так же, я просто сломаюсь. Я уже на грани, честно. Меня разрывает от боли и от этой неопределенности. If you keep on taking, my heart you’ll be breaking. Если ты продолжишь – разобьешь мне сердце. Я чувствую, как меня снова и снова втаптывают в грязь. Раньше я бы убил за это. Но сейчас я сам позволяю проделывать с собой все это дерьмо. И чувствую, как по сердцу одна за другой ползут трещины, раня, причиняя чертову боль… So why do you do this to me? За что ты так со мной? И ведь самое поганое, что он прекрасно знает, каково мне сейчас! Но ему плевать, он снова заигрался в свою сумасшедшую игру. You know how I'm feeling, it's you I believe in Baby, can't you see that I need you? Уверен, ты знаешь, что я сейчас чувствую, Малыш, неужели ты не видишь, что я нуждаюсь в тебе? Но, fuck, как же я хочу быть рядом с ним! Хочу, чтобы он был рядом. Не формально, а по-настоящему. Хочу, чтобы он всегда смотрел на меня так же, как той ночью. Ну неужели это так сложно, ну неужели?! You know that it’s true… Every time I see you face, I miss you baby… Ты знаешь, что это правда… Каждый раз, глядя на тебя, я скучаю, бэйби Он сводит меня с ума, но это распаляет еще больше. Он заставляет меня лезть на стены от злости и выть от бессилия, но я влюбляюсь в него все сильнее. И, черт, все-таки он - сучка! Когда я уже готов был сорваться и уехать к черту из этого города, он запаниковал и сам же меня отмазал после того, как я чуть не отодрал его на крыльце собственного дома. А потом пришел с извинениями, судя по всему. Но стоило мне проявить слабость и попросить его быть рядом, остаться, как он вновь сделался стервой. Он словно планомерно надо мной издевается. А может, он до сих пор играет. В любом случае эти игры уже слишком далеко зашли… You know that it’s you… I want to let you know you’re driving me crazy… Ты знаешь, что это ты, Я так хочу, чтобы ты понял: я с ума по тебе схожу Хотя, возможно, он не знает, что все это значит для меня… I’d do anything to help you to see I don’t think you understand what you’re doing to me… Я сделаю что угодно, лишь бы ты понял это Не думаю, что ты осознаешь, что творишь со мной… И я, как последний нытик, постоянно мысленно прошу его вновь стать самим собой. Хотя я уже не знаю, кто он на самом деле. Он хороший актер - это факт, остальное так зыбко. Возможно, именно это меня и притягивает. Эта недосягаемость, недоступность, таинственность… Но как же это тяжело, дьявольски тяжело! You know that it's true. Every now and then I want to call you baby… Ты знаешь, это правда, Все чаще я хочу позвать тебя, малыш. Он будет рядом со мной, и он будет испытывать то, что я сейчас переживаю из-за него. Я сам отдалюсь от него, если это поможет его удержать. Если ему так не нравится, когда от него отворачиваются, я сделаю это. Я сделаю что угодно, лишь бы вновь увидеть эту мольбу в его глазах… You know that it's you. I say a prayer that you'll come back to me, baby Ты знаешь, это ты, Я молюсь, чтобы ты вернулся, бэйби Раньше я ненавидел компанию. Мне так досаждало, когда вокруг меня кто-то крутился, пытался начать разговор… Сейчас я схожу с ума от одиночества. И понимаю, что это - именно то чувство, которое стоит ненавидеть… Oh yeah. Life ain't anything alone can't you see You're an angel in my eyes, Everyday you're closer to me… О да, Жизнь не имеет значения поодиночке, неужели ты не видишь? Ты ангел в моих глазах, И каждый день ты все ближе ко мне… Я хочу писать еще и еще, из меня просто льется, но процесс творческой исповеди бесцеремонно прерывает звонок телефона. - Да, - кто бы это ни был, я ненавижу его в этот момент. - Джи, хай, - веселый голос. Угадайте, кто это. - Привет, - отвечаю равнодушно. - Джер, мне нужен партнер, - улыбается в трубку. - Что?! - мигом забываю о всяческой сдержанности. Глаза вылезают на лоб, дыхание учащается… В каком смысле, интересно? - В брейк-дансе, - ответ на мой молчаливый вопрос. - А ты о чем подумал, извращенец? - заходится в гоготе. - А-а-а… - стараюсь скрыть разочарование. И впрямь, надо быть конченым придурком, чтобы подумать о том, о чем подумал я… Но, fuck, я не трахался уже черт знает сколько времени! Я просто схожу с ума от ощущения моральной и физической неудовлетворенности. Недавно в голову пришла дичайшая мысль. Я осознал, что готов сам отдаться ему, лишь бы мы наконец сдвинулись с этой жуткой платонической стадии. Я никогда и никому не позволял трахать себя. Но в нашем случае я уже согласен на все, лишь бы прекратить этот ад. - Джи, так что? Я слышал, ты занимался брейком несколько лет. Самый упрощенный вариант, просто уличная показуха, но сходить надо. Мэтт отказался, он, судя по всему, вообще решил забить… - голос становится умоляющим, но даже сейчас в нем звучат издевательские нотки. Да, я занимался брейком. И мне ничего не стоит помочь ему сделать пару элементов. И, черт, еще неделю назад я бы многое отдал за возможность прикоснуться к нему. Но сейчас… Я решил отдалиться от него - я сделаю это, черт подери. Пора кончать втаптывать себя в грязь. Этого не достоин никто, даже он. Особенно он… - Попроси Джоэла, - отвечаю сухо. - Джей, неужели тебе сложно? - даже сквозь издевку слышится далекий отголосок удивления. Ну да, это один из тех редчайших случаев, когда я ему отказал. - Нет. Я просто не хочу, - продолжаю гнуть свою линию. - Джи, это свинство! - он уже начинает злиться. Хорошо… - Мне плевать. Ты можешь вести себя как свинья, я тоже не святоша. По привету и ответ, солнышко, - с этими словами я кладу трубку. Я чувствую себя победителем. Я чувствую, как моя так долго прижимаемая гордость наконец подает признаки жизни. И это чертовски приятное ощущение. Звонок в дверь отрывает меня от самокопания. Ну, кого черт принес? - Джей, к тебе Би пришел! - вопль Майки. О, потрясающе! Он что, с моего же крыльца мне звонил? Лениво спускаюсь по лестнице и неторопливо шествую в холл. Раскрасневшийся и почему-то взъерошенный Билли Джо взирает на меня странным взглядом. Обида причудливо смешалась с удивлением. Что, не ожидал, что тебе могут отказать? Привыкай, бэйби! - Джер, какого хрена? Что за наезды? - ну вточь быдло! Что на него нашло сегодня? Он же у нас аристократ… Молча смотрю на него. - Джей, что случилось? - он уже начинает дергаться. И меня это так радует! Это безумно приятно: после недели хождения по мукам видеть, как кто-то другой изводится. Как изводится он. - Джерард! - восклицает, отбросив всяческое хладнокровие. - Что случилось? Ты хочешь знать, что случилось? - меня дьявольски бесит эта его невинность во взгляде. Интересно, он и впрямь не понимает? - Выйдем? - указываю на дверь. Чуть заметно вздрагивает - до сих пор помнит наш прошлый «разговор» на крыльце. - Хорошо, - взяв себя в руки, открывает дверь и выходит наружу. Следую за ним. Едва мы оказываемся на крыльце, и я полной грудью вдыхаю прохладный воздух, злость почему-то назревает, словно язва, которая вот-вот прорвется. Она, эта ярость, нарастает, как снежный ком, множится и начинает разрывать меня изнутри. И вот сейчас я не откажу себе в удовольствии выплеснуть ее на него. - Что случилось? Ты спрашиваешь, что случилось? - начинаю сразу на повышенном тоне. Он испуганно смотрит на меня, кивая головой. - Какого черта, Би? Зачем, зачем ты тогда отмазал меня от тети? Почему не дал уехать отсюда куда подальше? Зачем пришел ко мне той ночью? Почему сказал «Да», когда я задал тот вопрос? Что, все не наиграешься? Хочешь еще поиздеваться? Очередное пари? - ору, не в силах больше сдерживаться. Хватаю его за плечи, чуть встряхиваю… Мне плевать, что в его взгляде плещется страх. Этот взгляд мне нравится больше, чем его фирменный под названием «Сучка». Чувствую, как ярость жарким потоком бежит по артериям вместе с кровью. И уже не могу остановиться. Как безумный, трясу его за плечи, словно пытаясь вытрясти из него душу. Его чертову темную, подлую душу… - Джей… Джерард… - проводит пальцем по моей щеке. Вздрагиваю, одурев от этого прикосновения. Так неожиданно… Неожиданно нежно, неожиданно легко и неожиданно приятно… Я затыкаюсь, я просто не могу орать на него, когда он вот так на меня смотрит. - Давай мы сейчас поедем на этот чертов уличный батл, а потом поговорим. Я обещаю, я отвечу на твои вопросы. Пожалуйста, Джи! - в его взгляде явственно читается мольба. Я уже говорил, что он хороший актер? - Хорошо, если для тебя это так важно… - выдыхаю, отворачиваясь. Я не могу смотреть ему в глаза сейчас. Что там, я уже не могу смотреть в глаза собственному отражению. Я вновь втаптываю себя в грязь. Добровольно, самолично. Но перспектива откровений слишком заманчива, чтобы отказываться. Едем мы молча. Я не знаю куда, слабо представляю зачем, но меня это не волнует. Хоть я и никогда не признаюсь в этом, ради него я готов на многое. И станцевать с ним брейк - меньшее из этого «многого»…

***

http://myzuka.ru/Song/644225/Westlife-How-To-Break-A-Heart - саундтрек Неожиданно машина останавливается. И в эту секунду приходит понимание: что-то не так. До этого момента я просто не обращал внимания на то, куда мы едем, но сейчас… Сейчас, когда автомобиль затормозил посреди какой-то равнины, открытой всем ветрам… Огни города скрыты бесконечным лесным массивом. Вокруг – лишь пустырь. Трасса. Шоссе, пролегающее меж степных равнин. Нехорошее предчувствие закрадывается в сердце. По коже пробегает холодок. Сжимаю кулаки, пытаясь не поддаться странному ощущению опасности. - Что мы тут делаем? – мой тон холоден, хотя внутри все заходится. - Сюрприз, - Би Джей поворачивается ко мне. На губах играет легкая улыбка. Почти без усмешки, почти искренняя и даже почти нежная… Вопросительно выгибаю бровь. Возможно, у меня своеобразное представление о сюрпризах, но я не нахожу ничего впечатляющего в виде этой равнины, стоя посреди ночи на трассе, когда вокруг лишь лес. Что-то тут не так… - А если я сейчас скажу, что я маньяк и все это – мой коварный план? – Би продолжает диковато улыбаться, опуская руку мне на колено. Чуть дергаюсь. При других обстоятельствах у меня бы снесло крышу от радости, но не сейчас. Не здесь и не так. - Угу, хорошо, тогда я - полицейский, который сей коварный план разгадал, и сейчас собирается скрутить тебя и… - чувствую, как его рука ползет выше по моему колену. И, черт, это странное ощущение неизвестности, таинственной опасности, и когда вокруг ничего нет… Холодит, но заводит. Будоражит. - М-м-м, у тебя интересные фантазии, - наклоняется ближе. Его горячее дыхание щекочет кожу. Если бы он объяснил, что происходит, если бы я не чуял в этом очередного мерзкого подвоха, то спятил бы от счастья в ту же секунду. - Ты не планируешь поведать мне о происходящем? – я еще владею голосом, хотя его рука уже вовсю орудует в области моей ширинки. - Если ты пообещаешь, что после этого мы поиграем в маньяка и копа, - дергает молнию, расстегивая замок. Ощущение нереальности происходящего. Ощущение, будто я сплю и не могу проснуться. Такое противное и в то же время чертовски сладкое ощущение. - Хорошо… - давлю сквозь зубы. Его пальцы уже пролезли под резинку моих боксеров, и сейчас он аккуратно сжимает полувозбужденный член. Я чувствую, как теряю связь с реальностью. Вопли разума, напускная гордость – все стирается. Мне хорошо. Не столь физически, сколь морально. Само осознание того, что он сейчас сидит, запустив руку мне в трусы, обжигая дыханием кожу, нашептывая какую-то фигню на ухо… И все это добровольно, даже без намека с моей стороны. Это чувство, оно разрывает меня. Иголочками бежит по коже, взрывая каждую клетку тела, грозясь вырваться наружу. Взгляд туманится, окружающая действительность смазывается. - Давай опять поиграем в угадайку, - мимолетное прикосновение губ к мочке уха. - На этот раз только два варианта. Вариант первый: я почувствовал, что ты обиделся, и понял, какая я скотина. И вместо соревнований по брейку решил отвезти тебя к черту на кулички, чтобы тут ты смог проделать со мной все, о чем так мечтал. Вариант второй: я сам давно хотел остаться с тобой наедине, но не мог найти подходящего случая. И сейчас никаких соревнований по брейку не намечалось вообще, я просто отвез тебя сюда, чтобы ты, опять же, мог воплотить со мной все свои извращенские мыслишки. Какой тебе больше нравится? Горячие губы чуть засасывают кожу на шее, и мне кажется, что я сейчас рехнусь. Так жарко и чертовски хорошо… Неожиданно он снова сжимает пальцами мой член, и я не выдерживаю - выгибаюсь навстречу, похабно застонав. - Мне плевать, - судорожный выдох. - Что ж, как скажешь, - мимолетный поцелуй в шею. И в эту секунду я понимаю, что больше всего на свете хочу почувствовать вкус его губ. Сейчас. Ведь, как ни странно, несмотря на наши весьма специфические отношения, мы еще ни разу не целовались. Собственно, сейчас – как раз тот момент, когда можно осуществить это желание. Беру его за подбородок, отрывая от облизывания моей шеи. Смотрит слегка удивленно, но покоряется – замирает, пристально глядя на меня. Наклоняюсь к нему и накрываю его губы своими. Господи, какое пьянящее ощущение! Прохожусь языком по нижней губе – и Билли Джо тут же отвечает. Страстно, напористо, властно. Заставляет меня открыть рот и врывается языком внутрь. Дурею от такого неожиданного напора. В этот миг стирается все. Неважно, что было. Неважно, что будет. Через час, два или неделю. Мне просто плевать, было ли у них с Джоэлом пари или же это - очередная шуточка сумасшедшего создания, терзающего сейчас мои губы. В этот момент прошлое отступает. Теряет всяческое значение. Сдается под напором настоящего. Сейчас я мечтаю, чтобы это мгновение длилось вечно. Я тону в этом поцелуе. Задыхаюсь. Эмоции вот-вот разорвут грудную клетку. Еле ворочаю языком, отвечая ему. А через секунду он слегка отстраняется, чтобы сделать вдох. - Ты так неумело целуешься, - легкая улыбка. - Опыта маловато. Научишь? – подмигиваю игриво. - Ну, если Вы будете усердно и регулярно тренироваться… - закатывает глаза. - Ну давай же, продолжай! – мне меньше всего хочется давить на него в этот момент, но, чувствуя его руку у себя на члене и до сих пор ощущая вкус его губ, просто не могу сдержаться – мною овладевает безудержное желание большего. Лишь ухмыляется. Взгляд – чуть насмешливый. И тут в голову закрадывается ужасное подозрение, что все это – не более чем очередная уловка. Но я не успеваю толком подумать об этом. Он вдруг резко вытаскивает руку из моих трусов и, перекинув ногу, забирается ко мне на колени. Обхватив ногами мои бедра, усаживается поудобнее, словно нарочно ерзая задницей. Запрокидываю голову назад, закусывая губу. Перед глазами взрывается миллион фейерверков. Меня уже трясет от возбуждения, но я ни за что не потороплю его. Эта сладкая пытка, она такая долгожданная, что сейчас я позволю ему растянуть прелюдию хоть на час. - Продолжим? – соблазнительно облизывает губы. - Да… - выдыхаю ему в рот, а он уже снова начинает выделывать что-то невероятное с моим языком. Я и впрямь не целовался так давно, что попросту не могу ответить ему с той же пылкостью. А через секунду… Я уже говорил, что он понимает меня без слов? Он резко меняет ритм, позволяя мне сделать вдох, и начинает нежно поглаживать языком нёбо, пробегаясь кончиком по зубам, словно поддразнивая. Неуверенно отвечаю, слегка засасывая его губу и лаская язык. М-да уж, кому скажи, что человек, перетрахавший половину родного города, - полный профан в поцелуях, – не поверят… Теперь уже он подстраивается под меня, становясь абсолютно покорным и позволяя вести себя. Языки сплетаются, я углубляю поцелуй, чувствуя вкус его сигарет и мятной жвачки. И, fuck, мне никогда раньше не хотелось, чтобы это не кончалось. Эта нежность, смешанная со страстью, осторожные прикосновения, тихие стоны… Мне даже не столько хочется овладеть им прямо сейчас, сколько продлить этот первый этап, который раньше я просто проматывал. Прижимаю его к себе вплотную. Он такой горячий… Жар его кожи, обжигающее дыхание, легкая дрожь во всем теле… Он вжимается бедрами мне в пах, и я дурею, чувствуя его возбужденный член через ткань джинс. Неосознанно толкаюсь бедрами вверх, прижимаясь к нему своей эрекцией. Распахивает глаза, прерывая поцелуй. - Слишком быстро? – выдыхаю. Наверное, я и впрямь тороплюсь. - Нет… - запрокидывает голову, открывая шею, и подается навстречу, начиная яростно тереться об меня. - А-а-а… - с губ срывается громкий стон. Резко подаюсь навстречу, припадая губами к его шее. У него такая распаленная кожа… Часто дышит, кусает губы, слегка дрожит. Но сейчас во всем этом нет и толики страха – лишь чистое возбуждение. И это так заводит, что я прикладываю последние усилия воли, чтобы не начать раздевать его прямо сейчас. Оставляю яркий засос в области ключицы, аккуратно прихватывая зубами нежную кожу и тут же пробегаясь языком по выступающим следам. Его тихий стон подстегивает продолжить ласки. И лишь одна мысль не дает покоя. Как бы хорошо мне сейчас ни было, одно сомнение мерзким червячком разъедает душу. - Если ты скажешь, что то, что ты сейчас делаешь, - очередное пари, мы точно будем играть в маньяка и копа. С высшей степенью жестокости, - эти слова срываются с моих губ непроизвольно. Я не успеваю осмыслить их, не успеваю понять, что говорю… Не их я хотел сказать, это вышло на автомате. Слишком жестко, слишком агрессивно. Он распахивает глаза и отстраняется. - Давай не будем сейчас об этом… - отводит взгляд. - Я настаиваю, - стараюсь смягчить тон. Мне нужно знать. Нужно знать сейчас. Просто потому, что еще раз втоптать себя в грязь я не позволю. Да и, если изнасилование все же имело место быть, сейчас мне следует быть максимально осторожным. Поэтому я должен это знать. Просто нужно было спросить мягче. Сейчас его глаза вновь обретают осмысленное выражение, взгляд уже не затуманен страстью и нежностью. Он отстраняется. - Би, мне нужно это знать, - мягко, но настойчиво. В конце концов, ничего предосудительного я у него не спрашиваю. - Какая тебе разница, пари это или нет? Ты сейчас получишь то, чего так давно желаешь, тебе должно быть плевать на остальное! Ты же хотел трахнуть меня тогда, после гонки. Делай это сейчас, имеет ли значение, что было раньше?! - его взгляд становится холодным, а тон - абсолютно равнодушным. - Допустим, имеет, - моя тщетная попытка сохранить спокойствие. Какого хрена?! Что за резкие перепады? То иступленная нежность, то вдруг такой холод… - Мне плевать. Я не буду отвечать, - его глаза леденеют окончательно. Словно ушатом холодной воды окатили. Словно оплеуха. Бля, ну что за пламенное желание все испортить?! - Я имею право это знать, - произношу жестко, изо всех сил стараясь не сорваться окончательно. Вся магия момента улетучивается враз. Он кидает на меня последний холодный взгляд и перелезает обратно на водительское сиденье. И вот тут у меня попросту сносит крышу. То ли от адреналина, который до сих пор жарким огнем мечется по венам, то ли из-за такого близкого, доступного, но снова жестоко обломанного кайфа… - Знаешь что, Би?! Кончай строить из себя невинную монашку! Заебали меня твои выкрутасы! Неужели трудно было просто ответить на вопрос?! У тебя шизофрения прогрессирует, что ли? Что за резкие перепады настроения? Ты меня несколько раз конкретно так развел и еще смеешь оскорбляться таким вопросам?! Расставь для себя приоритеты, и поскорее, иначе рискуешь остаться в полном одиночестве! - впервые в жизни я орал ТАК… Впервые в жизни я орал вообще. Я всегда разговариваю с людьми в холодно-насмешливом тоне, но сейчас у меня просто сорвало тормоза. Кто бы знал, как мне все это надоело! Я уже не могу, я просто не могу выносить этого! Сколько можно изгаляться, в самом деле?! Резко хватаюсь за ручку, распахивая дверцу машины. - Джерард, подожди, - тихий голос сзади. Глубокий вдох. Отчаянная попытка не сорваться. Удержаться на краю этой пропасти. Потому что потом пути назад уже не будет… Поворачиваюсь и молча смотрю ему в глаза. Это мгновение… Оно было самым длинным из когда-либо прожитых. Этот холод, плещущийся в его взгляде, сломал что-то во мне в ту секунду. - Ты действительно хочешь знать правду? Только не истери потом как последний псих, - фирменная блядская усмешка. - Валяй, - я пока держу себя в руках. Пока… - Что ж, тогда поздравляю тебя. Это с самого начала было не более чем пари. Вначале мы с Джоэлом поспорили, что я смогу открутиться от секса. Потом - что ты растрогаешься от этой истории и Джоэл сможет уговорить тебя пойти к нам в компанию. Тогда наш счет с ним стал один-один. Я смог выполнить свою часть, он - свою. Но это начало казаться забавным, и мы решили продолжить ставки. Сначала - что ты согласишься проводить со мной время. Потом я должен был соблазнить тебя. Признаюсь, трахаться в машине мне не хотелось, но дрочка была засчитана. Ну, а далее мы уже решили открыть тебе карты. Помнишь, я сказал тебе тогда на баскетбольной площадке? С тех пор все пари и ставки были прекращены, - смотрит мне в глаза, и неожиданно взгляд его меняется. Из ледяного превращается в испуганный, и где-то в глубине зрачка плещется боль… Но мне сейчас настолько плевать на эмоции, которые он испытывает, что самому не верится. Я уже не слышу, что он бормочет дальше. Внутри меня, где-то в районе солнечного сплетения, нарастает громадный огненный шар. Он все увеличивается, множится, грозя вот-вот разорваться. Этот шар - воплощение всей боли, ярости, болезненной нежности и ядовитой страсти, что была между нами все это время. Это его оболочка. А ядро - это моя гордость, все растоптанные принципы, облитые грязью чувства, ненависть, презрение к самому себе и боль. Боль - главная составляющая. Сейчас она разрывает меня. Быстро, но не убивая. Она смешивается с кровью. Бежит по артериям. По каждому маленькому сосудику, взрывая собой каждую мельчайшую клеточку тела. Она пульсирует под кожей, разъедает органы, она становится мной, я окунаюсь в ее разросшуюся оболочку, я тону в ней. В волнах боли и ярости, боли и ненависти, боли и презрения, боли, боли, боли… Мне хочется разорвать его на куски. Хочется оказаться на краю света, улететь в космос, провалиться под землю, отправиться на тот свет… Куда угодно, лишь бы это прекратилось! Ощущение, что меня сейчас попросту разорвет. Не морально - физически. Морально меня уже раздавило, растоптало, разодрало… Раньше он трахал мне мозги. А сейчас с высшей степенью жестокости поимел душу. Изнасиловал, оставив кровоточить, оставив мерзостное чувство ноющей, иступленной боли во всем теле, оставив меня одного, вышвырнув из мира грез и вернув в мир реальный. Раньше я думал, что нашел друзей и человека, которого смогу полюбить. А оказалось, что они - еще более гниющие и павшие души, чем все те, кого я когда-либо знал. И эта гниль сейчас словно передалась мне. Казалось, сердце разъедают мерзостные червяки, проковыривая дыру в каждом миллиметре. Казалось, все внутренности превратились в нарывающую гангрену. Казалось, переедь меня сейчас асфальтоукладчик - чувства были бы невероятно приятными по сравнению с тем, что я испытывал в этот момент. - Джерард, все остальное было правдой. Все, что было после того разговора на баскетбольной площадке, было реальностью. Больше никаких пари… - я, словно через вакуум, слышу его голос. Его слова, каждое мерзкое словечко, даже тембр его голоса - все это полосует меня острейшим лезвием прямо сейчас. По живому, по коже, по плоти… Раны тут же начинают гнить и кровоточить. И я больше не могу. Кажется, я сейчас заору, вцеплюсь ему в волосы, изнасилую, убью… Мне нужно выплеснуть все это. Куда-нибудь, хоть куда-то! Иначе меня попросту разорвет, я лопну по швам… Я больше не могу, не могу! Похоже, меня сейчас вырвет. От отвращения. К нему, к его компании, к самому себе… Я буквально физически ощущаю приступ тошноты. В голове шумит, сердце гонгом бьется в грудной клетке, перед глазами мелькают красные всполохи. - Джерард… Прости… - тихий голос. Именно эти слова становятся последней каплей. Я смутно помню, что было в тот вечер. Что было после той секунды, когда он сказал: «Прости». Это слово, которое стало последним для меня, для него, для нас… Это слово, которое прожгло во мне сквозную дыру, заставив заорать. На этот раз буквально. Вы не понимаете, как можно извиняться после такого? Сейчас я тоже не понимаю, но тогда это не имело значения. Тогда это просто стало последней каплей. Тогда я вцепился ему в волосы, дернув так, что показалось, его скальп сейчас слетит к чертям собачьим. И это стало чертой. Той самой чертой, которую я тогда переступил. Когда, споткнувшись о коробку передач, но даже не заметив этого, прыгнул на его сиденье, подмяв парня под себя. Когда за пару секунд сорвал с него всю одежду, оставив обнаженного, дико испуганного и повторяющего одно дурацкое «Прости…». И с каждым этим словом, с каждым умоляющим всхлипом, я чувствовал, как этот шар во мне разрывается на множество мелких шариков, которые тоже множатся, множатся, множатся… Вскоре этот огонь заполонил меня. Полностью. Окончательно. Бесповоротно. Я не знаю, как мог быть возбужден в том состоянии, но, когда грубо раздвигал ему ноги, а он с щенячьим ужасом смотрел на меня, эрекция была настолько сильной, что тогда я бы действительно трахнул даже выхлопную трубу своей тачки, лишь бы избавиться от этого ноющего чувства в паху. А потом я вошел в него... Настолько резко, насколько возможно. Я до сих пор помню этот дикий крик, от которого зазвенели стекла в машине. Я до сих пор помню ощущение лихорадочно сокращающихся мышц вокруг члена. Толчок – и кровь алой струей хлынула по его ногам. Еще толчок - и он заорал так, что у меня заложило уши. Еще, еще, еще… Я вколачивался в него, не чувствуя ничего. С единственным желанием: избавиться от всего этого. Засунуть его в ту же грязь, в которой он искупал меня. Выплеснуть из себя всю эту чертову боль. Сделать ему так адски больно, чтобы он молил о смерти. Порвать, разорвать на куски, уничтожить. Помню, по его щекам катились слезы. Он не плакал, они просто прокладывали мокрые дорожки на скулах, теряясь в легкой щетине. Его остекленевшие, ничего не выражающие глаза и по сей день являются мне в ночных кошмарах. Он просто смотрел на меня, обмякнув в моих руках. А я вколачивался в него каменно-твердым членом, засаживая по самые яйца. И вот, после очередного резкого толчка, я чувствую, как сопротивление мышц ослабевает. Что-то рвется, он вздрагивает, вскрикнув, и тут же теряет сознание. Я плакал тогда. Впервые в жизни я реально рыдал. Горячие слезы катились по щекам, пока я остервенело долбился в безвольное тело. Это была моя боль, это была его боль, это была боль за него. Мне было больно, чертовски больно. Я ненавидел его. Грязно трахая его в тот момент, мне хотелось орать от того, что я сам же делаю. Сейчас. В эту самую секунду. Глядя на обмякшее, податливое тело, распластавшееся подо мной, я ненавидел его больше всех на свете, но все равно любил. Я ненавидел себя, ненавидел его, мне хотелось выплеснуть все наружу, но легче не становилось. Физически я не испытывал ни малейшего удовольствия. Я просто кончил, упав на него, продолжая захлебываться непрошенными слезами. Что потом? Потом я, словно на автомате, сел за руль и отогнал машину в гараж Джоэла. Когда тот вышел, я выскочил из салона, подлетел к нему и со всей дури заехал кулаком ему по лицу. Несколько раз. А потом подорвался с места и ринулся, куда глаза глядят. Взгляд до сих пор застилала пелена горячих слез, сердце бешено колотилось, а внутри было пусто. Это был тот самый момент. Решающий. Роковой. В ту секунду во мне что-то умерло. Душа. На этот раз окончательно. Без возможности реанимации. Навсегда.