Бывает

Лиза Райсерт, как всегда, возвращалась с работы поздно. Её новая квартира находилась ещё дальше, чем прошлая, на Пэлл-Мэлл. Она приняла решение переехать сразу после того, как вернулась туда из отеля. Наскоро собрав вещи, она по интернету нашла дешевую грузокомпанию, и та достаточно быстро и дешево перевезла вещи. Так же быстро она обстроилась в своем "новом гнезде". Однако, девушка понимала - это место не стало для неё домом. Она всё-так же, как и раньше, включала в комнате свет, на ходу снимая вещи. Рабочий день, как и прежде, выматывал, и хотелось лишь одного: отдохнуть перед телевизором с бокалом абсента в руках. Дома было прохладно, ибо форточка, не закрытая утром, щедро позволила январскому морозу прокрасться в жилище. В квартире ждал только теплый плед. Никаких вестей из её прошлой жизни не было. Было бы глупо отрицать то, что она ждала хотя бы смс, которые Майкрофт Холмс буквально ненавидел писать. Надежда на звонок оборвалась спустя неделю после того злополучного события. Жизнь, казалось, шла своим чередом. Лондон не останавливал свой ход ни ночью, ни днем. Он жалел Лизу Райсерт, однако, понимал, что помочь он никак не может. Эта девушка, безумно сильная девушка, должна была перебороть в себе всё сама. Лиза Райсерт перечитала кучу книг, и как мантру толковала себе: "Время лечит". Раздевшись до гола, она прошлась босыми ногами по ледяному полу. Вода резво побежала в ванную, издавая приятный расслабляющий звук, и девушка позволила себе улыбнуться. Щедро налив в воду сандалового масла и пены для ванн, она погрузилась в воду, откинув голову, позволяя себе немного придремать. Тело размякло от воды, позволяя уйти не нужным мыслям. Лондон беспокойно дернулся, когда голова девушки погрузилась под воду, и облегченно выдохнул, когда Лиза Райсерт подскочила в воде, тяжело дыша и широко раскрыв глаза. Девушка откашлялась, сухо рассмеявшись. Жизнь явно играла против неё. 23:27. Нет пропущенных вызовов. Из старого плетеного шкафа, оставшегося ещё после старой хозяйки - пожилой женщины - выпала старая футболка. Лиза недоуменно подняла брови, после чего губы изогнулись в кривой усмешке. Прошлое, похоже, совершенно не желало отпускать её. Ну, сегодня можно позволить себе немного погундосить, смотря дешевую романтичную мелодраму. Именно поэтому она натянула на себя серую растянутую футболку, принадлежащею мистеру "Британское Правительство". Хотя, она и сама не помнила, откуда она у неё взялась - Майкрофт никогда не оставлял свои вещи, и не разрешал их носить. Есть не хотелось совершенно, а значит, алкоголь будет один плавать в кишечнике. Что же, тем лучше. Девушка подожгла сахар внутри бокала, и перелила содержимое в хрустальный бокал. Так, конечно, абсент не пьют, впрочем, какая разница? Ей нет совершенно никакого дела до алкогольного этикета. Закутавшись в плед, она включает дивидишник, смотря на очередную, до безобразия банальную историю любви. Стало неожиданно горько. Взгляд падал на снежинки, которые кружили за окном в своем последнем танго. Через двадцать минут наступит Рождество. Но её это совершенно не интересовало. Девушка прикрыла опухшие веки, смаргивая не прощенную влагу. Так всегда. Вот думаешь ты, что тебя отпустило - и ничего подобного. Однако, она знала - нужно время. Просто нужно время забыть, и начинать новую жизнь. Ей всего двадцать три. Она ещё всё успеет. Прожила как-то девять месяцев - и ещё проживет. Лиза Райсерт посильнее натягивает плед на плечи, опуская голову вниз. Свет приглушен, а от крепкого абсента безумно хочется спать. О том, что критические дни задерживаются на неделю, она предпочитает не думать. Была бы возможность - она бы стерла свою жизнь к чертям. Как в фильме "Люди в черном", который она смотрела на кануне. Взять, выкрутить кнопку на максимум - и подчистую. Лизе Райсерт грустно. Иногда ей безумно грустно. Она с тоской перебирает события в своей памяти, которые так бережно отложились, заняв в сердце своё, законное место. Но её жизнь поменялась ровно с того момента, как она ушла. Безграничная единица времени - всё что ей сейчас нужно. Девушка не замечает, как едва слышно приоткрывается дверь квартиры, которую она не закрыла, в силу своей усталости. Не слышит того, как из прихожей слышится усталый вздох. Как скрепят дорогие ботинки на недавно вымытых полах. И лишь когда свет от настольной лампы кто-то загораживает, она приоткрывает глаза, после чего из рук-таки выпадает бокал с недопитым алкоголем. - Я забыл у тебя свой зонт, - по коже бегут мурашки, когда уши улавливают знакомые бархатные нотки в таком чертовски знакомом голосе. - Кстати, с Рождеством, Лиза. Она смаргивает слезы и улыбается. Впервые он назвал её уменьшительно-ласкательное имя. - И тебя, Майк.