Миражи

- Мне холодно, Табан, - прошептала молодая женщина, плотнее придвигаясь к боку мужа. Его ладонь мягко, успокаивающе легла ей на затылок: - Всё в порядке, ты сейчас отогреешься. Главное – дождей ещё долго не должно быть. Мы успеем найти себе дом. Помолчав, он с досадой хлопнул себя по колену: - Дурак я, не успел взять ещё одеял. - Нет-нет, Табан, - она испуганно качнула головой, - если бы мы промешкали, кардассианцы схватили бы всех нас. Они бы и детей не пожалели. С беззвучным вздохом Табан повернулся к куче хвороста и травы. На этой колкой, неудобной постели, свернувшись калачиком под шерстяным покрывалом, спали дети. - Такие худенькие, - горько вырвалось у него. – Им даже не тесно. - Нам обязательно нужно раздобыть хоть немного мобы. В деревне нам бы помогли, а здесь… Все злы, как кардассианские крысы. Я от каждого встречного шарахаюсь. - От голода никто не добреет, - невесело усмехнулся Табан. – Я что-нибудь придумаю, Меру. Обещаю. В глазах молодой женщины вспыхнул огонёк. - Если ты обещаешь, значит, всё будет хорошо, - замерзшие пальцы сжали его загрубевшую ладонь. – Помнишь, мы только-только пришли в школу и ты сел рядом со мной? А через два урока сделал мне предложение. - Правда, что ли? – улыбнулся Табан. - Только не говори, что не помнишь, - Меру тихонько рассмеялась. – Ты так и сказал: «Кира, выходи за меня замуж. Я всегда буду следить, чтобы тебя никто не обижал… - И носить твою сумку с тетрадями», - закончил Табан, прижимаясь носом к затылку жены. – Пророки были милостивы ко мне, послав мне тебя. - Мам? – сонный голосок послышался у них за спиной. – Мам, а Нерис куда-то ушла… Меру ахнула: - Как – ушла? Табан подошёл к детям, приподнял сбившееся на землю покрывало. Реон тихонько посапывал, подложив руку под щёку, Пол заспанно моргал, глядя на мать с отцом. Нерис не было. Вздрогнув всем телом, Меру поднесла ладони к лицу. - Нерис! Нерис, где ты?! - Тихо, тихо, - Табан осторожно усадил её рядом с детьми. – Побудь здесь. Я сейчас найду её, она не могла далеко уйти. В глазах Меру уже блестели слёзы. - Пророки… она могла заблудиться, попасть в беду… мало ли, кто здесь бродит… - Не плачь, - пальцы мужа ободряюще сжали её плечо. – Мальчишек разбудишь. - А я вовсе не хочу спать, - вздохнул Пол. – У меня живот сводит, мам. - У нас осталось полчашки супа, - Меру беспомощно развела руками. – На три дня. - Я приведу Нерис, и мы раздобудем еды. Махнув рукой, Табан зашагал вниз, к кострам – галька зашуршала под его ногами. Плотнее запахнув тонкую жилетку, Меру прижала к себе маленького Пола. - Мам, а Нерис вернётся? Её не заберут ложкоголовые? Мать приложила палец к губам: - Тсс. Не называй так кардассианцев, если рядом есть чужие. Они могут донести в Службу безопасности, и тебя заберут в тюрьму. Поцеловав сына в макушку, она усадила его к себе на колени. - Конечно, Нерис вернётся. Она просто пошла погулять. Но ты так никогда не делай без моего разрешения, ладно? - Ладно, - вздохнул Пол. - Ты какой-то горячий весь… Отведя со лба мальчика спутанные русые пряди, она коснулась губами его лба. - Вроде лихорадки нет. Как себя чувствуешь? - Я – нормально, - буркнул он. – Просто ты замерзла. Возьми себе одеяло. - Что ты, что ты! Оно для вас. С пригорка скатился мячик, легонько ударился о её ногу. Запыхавшаяся востроглазая девчонка подлетела следом, выпалила что-то вроде «извиняюсь», подхватила своё имущество и помчалась обратно, к приятелям. Неужели у неё хватает сил и беспечности, чтобы вот так носиться? Словно она дома, а не среди беженцев. Словно и нет никакой оккупации. - Меру! Меру, я нашёл Нерис. Табан вёл девочку за руку, она послушно семенила за ним. - Она бродила там, среди палаток, выпрашивала еду. - Девочка моя, - Меру наклонилась к ней, ласково потрепала по щеке. – Как же ты нас перепугала. Садись, поешь. Потянувшись за котелком, Меру тут же испуганно шагнула назад: двое внушительного вида мужчин заступили ей дорогу. - Эй, мамаша, куда руки тянешь? Это наш суп. - Что значит – ваш? – Табан подошёл к ним. – Моя жена весь день стояла в очереди, чтобы получить его. - А это не наши проблемы. Табан возмущённо сжал руку в кулак – и его подбородка коснулось холодное лезвие. - С дороги, - прошипел обросший бородой мужчина. - Это же для детей! - Послушай-ка его, - раздалось у Меру за спиной. Высокая рыжеволосая женщина в тёмной куртке вышла в полосу света. – Не хапай чужого. - Ты ещё кто такая, чтобы мне указывать? – второй, со шрамом, повернулся к ней. - Спокойно, - она подняла руку. – Наши враги – кардассианцы. Мы не должны грызться друг с другом. - Хватит с меня и того, что я должен выслушивать приказы ложкоголовых, - с кривой усмешкой процедил бродяга. – Ты мне не начальница. Табан, дёрнувшись в сторону, пнул своего противника под колено – Меру вскрикнула, зажав рот ладонью. Второй бросился было приятелю на помощь, но рыжеволосая сбила его в пыль ударом ноги. Каким-то неуловимым броском выкрутив руку бородачу, она выхватила у него нож. - Ну? Меру перевела дыхание: с этой неожиданной защитницей связываться уже явно никто не рискнёт. Бродяги, кое-как поднимаясь и унося ноги, даже смотреть на неё опасались. - Спасибо, - Табан отряхнул штанину. – Без вас нам бы туго пришлось. Женщина перевела дыхание, провела ладонью по лбу, пытаясь успокоиться. - Мы, баджорцы, должны помогать друг другу, - наконец сказала она. - Нам бы очень хотелось как-то отблагодарить вас, - Меру подошла ближе. – К сожалению, у нас почти нет еды. - Ничего, - незнакомка улыбнулась. – Это ничего. Рада была помочь. Протянув руку, Меру крепко пожала её тёплые пальцы. - Я Кира Меру. Это мой муж, Табан, и наши дети: Реон, Пол и маленькая Нерис. Сглотнув, словно боль в горле мешала ей говорить, она наклонилась: - Какие… какие у вас славные малыши. Пальчики Нерис потянули Меру за рукав. - Мам, - зашептала она, - а как красивую тётю зовут? - Дочка хочет знать ваше имя, - рассмеялась Меру. – Она у нас любопытная. - Я… Лума Рал, - отрывисто выговорила женщина. Похоже, неправду сказала. А если она… Ну конечно же! Она из Сопротивления, вот и скрывает своё настоящее имя. Неудивительно, что она так умеет драться. Поколебавшись, Меру уже хотела спросить, не из столицы ли она, но топот сапог заставил её обернуться. - Внимание всем! – гаркнул полноватый, приземистый баджорец в щегольском костюме. – Гал Дукат, префект Баджора, уполномочил меня официально объявить, что новый центр переработки руды на орбите Баджора готов к открытию. Кардассианским военным, направленным туда на службу, понадобятся симпатичные и любезные подруги, с которыми они смогут расслабиться. Он ещё что-то говорил – Табан схватил Меру за руку и потащил её к палаткам. - Уходим отсюда. Бери Нерис, я понесу мальчиков. Оставь одеяло, не время! Высокий кардассианец нацелил на них дисраптор: - Ни с места. - Она, - прислужник Дуката указал пальцем на бледную черноволосую женщину. Повернулся к Меру, хмыкнул: - Она тоже. Чешуйчатая ладонь накрыла плечо Меру – и тяжёлое, тоскливое оцепенение разом слетело. Она рванулась с диким криком: - Нет! Не трогайте меня, не трогайте! Табан! Табана уже оттаскивали солдаты. Он пытался вывернуться, дотянуться до неё – да куда ему против троих кардассианцев. - Меру! - Мама! Пожилой кардассианец взял на руки напуганную Нерис, цеплявшуюся за руки матери. - Да не хнычь ты, - пробормотал он, ссаживая девочку на колени отцу, - не хнычь. Жива-здорова будет мать твоя, в шелках ходить будет. - Меру! – Табан вытянул шею, пытаясь разглядеть жену за спинами солдат. – Я люблю тебя! Не дай им заставить тебя это забыть! Чья-то рука заставила Меру пригнуть голову. Её втолкнули в тёмный душный шаттл, и позади тяжело закрылись двери. - Хоть бы попрощаться дали, - буркнул кто-то рядом. – Мой муж в палатке спал. Будет думать, что меня убили – или что я к ложкоголовым сбежала. - Глупо ждать от кардассианцев милосердия. Узнав голос Лумы Рал, Меру с невольным облегчением перевела дыхание: хоть кто-то рядом свой. - Да хорош уже, подруги, причитать, - махнула рукой худенькая девчонка со светлой косой. – Не в Галитеп летим, в конце концов. Я слышала, на станции не так уж плохо. Есть дадут, спать уложат… - Смотря с кем, - процедила её соседка. – Выберет тебя какой-нибудь урод с руками-граблями – и что, развлекать его? Голубые глаза хитро блеснули: - А ты постарайся, чтобы тебя выбрал тот, кого выберешь ты. Легче будет. - Да все они на одно лицо, - вздохнула Меру. - Не скажи. Наверняка кто-то из них будет у тебя вызывать меньшую неприязнь, чем другие. - Я мужа люблю. Не могу представить, как я смогу с кем-то ему изменить. - Какая же это измена? – рассмеялась голубоглазая. – Мы ж не по своей воле. Да дайте мне фазер – я хоть сейчас их расстреливать пойду. Лума Рал подняла голову: - Если так, ты должна о побеге думать, а не о том, с кем тебе в постель ложиться. - О побеге? Да разве можно убежать с кардассианской станции? Наклонившись к уху Меру, Лума шепнула: - Не слушай её. Мы свяжемся с Сопротивлением и убежим – обязательно. Сжав её ладонь, Меру кивнула. Она будет верить. Она ни за что не предаст Табана.