Возможно

Эдвард продолжал показывать брату философский камень, который лежал в его крохотных ладошках, и рассказывал мальчику свою историю. Пусть не всю (кое-что он был просто неспособен сообщить Альфонсу), но такую важную сейчас. Не-Стальной прекрасно видел по выражению лица Элрика-младшего, что он воспринимает всё это как какую-то красивую сказку. И будущий алхимик прекрасно понимал своего брата. Он и сам до конца сейчас не верил в некоторые моменты происходящего. — Ух ты! — восхищённо воскликнул Ал. — Ты действительно всё видел? — Да, — кивнул мальчик. Пусть его брат не воспринимает сейчас всё всерьёз, но пройдёт время — и он поймёт, что к чему. Нужно просто немного подождать. А если Эдвард заручится помощью своего брата сейчас, то это будет лишь ему на руку в будущем. Сейчас не-Стальной просто обязан найти как можно больше сторонников. Ведь иначе у него ничего не получится. — Давай всё расскажем маме! После этих слов Альфонс воодушевлённо посмотрел на своего брата. По коже Эдварда прошёлся холодок от этого радостного и по-детски наивного взгляда. Мальчик сам не мог понять, от чего именно ему стало не по себе. А может и совсем не от взгляда, а от предложения, которое только что высказал Элрик-младший. Эд ведь с самого начала всего этого не хотел ничего рассказывать матери. Ладно отец, ладно он сам. Но вот мать — это святое. Её лучше сюда не впутывать. Если Ал ещё сможет обучиться алхимии и постоять за себя, то Патрисия — навряд ли. Женщина ведь совсем не предназначена для битвы. — Не думаю, что это хорошая идея. Эд начал чесать свой затылок, немного виновато посматривая на младшего брата. Про себя мальчишка отмечает, что за одну ночь успел привыкнуть к тому, что у него длинные волосы, собранные в косичку. Всё-таки человек — невероятно странное создание, в котором ещё очень много тайн, которые предстоит разгадать алхимии. Наука ведь. — Почему? — Ал всё также наивно смотрел на своего старшего брата. Да уж… Вроде бы один год — не очень большая разница в возрасте, но сейчас Эдвард прекрасно видел, что разница в понимании происходящего достаточно велика. Хотя, так и должно быть. Ведь дети в их возрасте не интересуются тем, что сейчас является смыслом жизни для будущего алхимика. Хотя, это наверняка проявление его упёртости, которая передалась Эдварду от отца. Мальчик просто не может закрыть на всё это глаза и спокойно жить, зная всё это. Поэтому не-Стальной и работает над книгами. Но для Альфонса сейчас нужно придумать оправдание немного попроще. Он наверняка сейчас не поймёт, что движет его старшим братом. Слишком маленький. — Просто мама начнёт волноваться, когда она узнает. Ты же не хочешь этого? Да, это слишком наивно и по-детски, но ведь Эдвард со своим братом всё ещё дети. Они даже младше той «планки», когда во сне не-Стального они пытались воскресить Патрисию с помощью алхимии. И план мальчика сработал: Альфонс почти сразу же изменился в лице. Было прекрасно видно: Элрик-младший никак не желал такого исхода. Уж слишком сильно он дорожил своей матерью, как и его старший брат. И именно из-за этого они во сне последнего решили совершить человеческую трансмутацию, которая была запрещена. — Нет, — поспешно ответил Альфонс. — Тогда нам пока лучше молчать, — на этих словах Эдвард спрятал философский камень в карман шорт. — А если будет нужно — мы всё ей расскажем. Идёт? Не-Стального до сих пор одолевали неприятные мысли о том, что женщина может знать всё о Хоэнхайме. Ведь она так спокойно отреагировала на его уход. Будто ей были известны причины его поступка. Да и она не мешала старшему сыну изучать алхимию по книгам. А ведь раньше она очень сильно волновалась за него. Это просто должно было вызвать у будущего алхимика некоторые подозрения. — Хорошо, — в ответ кивнул Элрик-младший. — Вот и договорились, — мальчик улыбнулся. Эдвард был рад, что его младший брат так быстро согласился. Если честно, то он не знал, как можно было ещё уговорить Альфонса. — Братик, а давай пойдём, поиграем? — Ал взял будущего алхимика за рукав футболки. Эдвард был удивлён таким предложением. Он никак не ожидал, что это произойдет. Мальчик уже привык к тому, что он почти всё время проводил за книгами, а тут вдруг такое предложение. Да и ещё не-Стальной не был уверен, что отправиться с братом играть — правильно. — Но… Я… — сказать что-то другое будущий алхимик был не в силах. — Братик, ничего не случится, если ты прочтёшь эти книги позже! — убеждал его Ал. Эдвард немного удивлённо и с долей вины смотрел в глаза Элрика-младшего. И, в конце концов, он сломался. Честно признаться, ему давно хотелось немного отдохнуть от всего этого. Запоминание всего того, что написано в этих книгах, невероятно утомляет. А предложение младшего брата было лишь толчком. — Хорошо, идём, — вздохнул будущий алхимик. После положительного ответа мальчика Альфонс радостно улыбнулся и, не выпуская из руки рукав футболки брата, побежал на первый этаж, а Эдварду ничего не оставалось, как последовать за ним.

***

Добраться до всех необходимых точек страны — очень проблематично, и наверняка это займёт не один год. А если учитывать то, что его не должны найти гомункулы, миссия Хоэнхайма значительно затянется. Даже он сам не знает, сколько именно времени он проведёт в странствиях. Но это было необходимо. Поэтому мужчина не жаловался. Он лишь молча ехал в автобусе, зная, что таким способом спасёт дорогих ему людей, пусть он сам уже давно не является человеком. Только вот недавно разлетевшиеся по стране слухи о «монстре в непробиваемых доспехах, которого нельзя убить» спутали Мудрецу с Запада все карты. Он искренне надеялся, что Жадность после своего побега будет сидеть тихо хотя бы до того момента, пока он, Хоэнхайм, не расправится с Отцом. Но вместо этого он взял и выдал себя. Теперь Гомункул наверняка вновь вспомнил о своём творении. И это намного усложнит работу мужчине. Он надеялся, что, позабыв о Гриде, Отец спишет его со счетов, и Жадность сможет проникнуть туда, куда будет закрыт путь Мудрецу с Запада. Появление последнего будет достаточно ожидаемо в свете событий последних лет, а вот Грида — не очень. «Хорошо хоть он не в своём городе показался», — отмечает про себя житель Ксеркса. Если бы Жадность засветился в Дублисе, то это было бы очень проблематично. Гомункул был бы занят тем, чтобы скрыться, а не помощью своему давнему напарнику. А так можно предположить, что Алчность скрылся в Аэруго, расправившись с тем человеком, ради которого он направился к границе. Но, даже несмотря на это, Хоэнхайм сейчас направлялся в Дублис. Предположения – это, конечно, хорошо, но лучше сразу всё разъяснить с самим Жадностью. Хорошо хоть Мудреца с Запада не будут искать в этой глуши. Ладно, ещё долина Рашвелл, но не Дублис. «Очень тихое и спокойное местечко», — вспоминает мужчина. Когда автобус, наконец, доехал до нужной станции, Хоэнхайм покинул средство передвижения. Пусть и дорога была долгой и утомительной, мужчина не жаловался. Он сейчас не имеет на это права. Подойдя к доске с объявлениями, которая была на станции, Мудрец с Запада рассматривать всё, что на нём находилось. Он не сразу заметил женщину лет тридцати с тёмно-карими глазами и каштановыми волосами (такие никогда не привлекают к себе внимания. Уж слишком типичная внешность), которая находилась на остановке, но садиться в автобус не спешила. Она, на мгновение довольно ухмыльнувшись, приняла беззаботный вид и размеренным шагом направилась к мужчине. — Михаэль, это ты? — неожиданно воскликнула она. — Не узнала. Ты так изменился! Хоэнхайм перевёл удивлённый взгляд на женщину. Он никак не ожидал, что с ним кто-то заговорит здесь. А того, что к нему обратятся по этому имени, — тем более. Но, быстро осмотрев подошедшую, он понял, что к чему, и успокоился. — Здравствуй, Альбертина, — слабо кивнул мужчина. — Вижу, ты перебралась в Дублис? — Ага, — женщина радостно улыбнулась. — Адам попросил помочь ему с бизнесом. Да уж. Встретиться с этой женщиной в этом городе Мудрец с Запада никак не ожидал. Он думал, что она до сих пор живёт в Едербреке*. Хотя последняя её фраза всё объясняет. Ради этого существа, Адама, женщина пойдёт хоть на край света. Хоэнхайм слегка радостно улыбнулся, думая об их шифре. Кодовое имя для него придумал Грид, так как сам «Михаэль» сам ничего придумать на тот момент не мог. Как и не мог запомнить имя, которое хотел дать ему Гомункул. — Кстати, Альби, а Адам здесь? Мужчина должен был узнать, находится Жадность сейчас в Дублисе, или же прячется в каком-нибудь другом городе. Что, в принципе, было бы тоже очень логично. Ведь гомункулу не нужно, чтобы его нашли. А искать его будут на Юге, ведь видели его рядом с границей с Аэруго. — Да, он уже вернулся, — ответила женщина. — К сожалению, переговоры с поставщиками провалились. Да уж… Умеет же она всё зашифровать. Хотя оно сейчас и нужно. Ведь даже в этой глуши есть военные, которые в любой момент могут прийти сюда и подслушать их разговор. А выдавать свои планы Отцу и его приспешникам Мудрец с Запада был не готов. Слишком рано. — Действительно, к сожалению, — с горечью произнёс мужчина. Сейчас их «к сожалению» имело разный смысл. Иначе никак. Приходится играть со своими временными напарниками, чтобы добиться цели. Ведь каждый из внезапных прохожих может оказаться агентом Гомункула. Да, это уже мания преследования. И развилась она у Хоэнхайма достаточно давно, но он прекрасно понимал — она оправдана. Ведь Отец с лёгкостью может лишить жизни как его, так и Патрисию, Эдварда и Альфонса. И если мужчине себя было не жаль, то вот своей семьёй он дорожил. — Сможешь меня к нему отвести? А то я потерял адрес его квартиры. Шифр невероятно банален, но именно в этом его главный плюс. Всё это со стороны может выглядеть как встреча старых друзей. А иного этим двоим и не нужно. — Конечно! — подтвердила Альбертина. — Идём, — она махнула рукой и пошла прочь. Хоэнхайм молча направился за ней, вновь погрузившись в свои мысли. Интересно, какая следующая цель Гомункула? Какая часть страны станет следующей мишенью? И внезапно всплывшие в голове воспоминания о том, что Ишвар недавно был присоединён к Аместрису, наталкивали мужчину на не самые лучшие мысли. — А ты как сам? — женщина посмотрела на своего спутника. — Пока жив, дорогая моя. Пока жив, — с некой грустью ответил мужчина. Хоэнхайм прекрасно понимал, что шансы умереть во время всей этой заварушке у него невероятно велики. А расставаться с Тришей и сыновьями ему ой как не хотелось! И из-за этого грусть крепчала в его сердце с каждым днём. — Да ладно тебе! — воскликнула Альби. — Ты же не болен! Значит, бояться тебе нечего. — Ты права. Но эти слова не помогали. Они имели прямо противоположный эффект. Но Мудрец с Запада попытался взять себя в руки. Кто-кто, а он не имеет права раскисать. Ведь тогда всё наверняка закончится плачевно. А это было последнее, чего хотел Хоэнхайм.