Эдвард, с одной стороны, не хотел, — хотя, скорее, боялся, — чтобы его сон становился реальностью, и мальчик мечтал, чтобы он оказался просто плодом его фантазии, но в то же время Элрик хотел всё выяснить и, если получится, предотвратить некоторые трагические моменты.
И Хоэнхайм сейчас был единственным, кто мог ответить на все вопросы не-алхимика. Да и он, в отличие от Патрисии, всё поймёт правильно и не станет сильно волноваться. Ведь прожив столько лет, он должен был научиться оценивать всё головой, а не сердцем.
— И что именно ты хочешь узнать о Ксерксе?
Эдвард не мог понять: Мудрец с Запада действительно хочет помочь своему сыну или ж он его прощупывает, пытаясь понять, какой именно информацией обладает не-Стальной.
Пожалуй, это весьма разумно в сложившейся ситуации, но такое поведение отца ужасно бесило Эдварда. Почему Хоэнхайм не может обойтись без всего этого при разговоре с ним?
— То, что сделал первый гомункул… Это правда? — мальчик пристально смотрел на отца.
Поведение мужчины уже наталкивало на некоторые выводы. Ну не может человек, который никак не связан с этим, так реагировать. Он наверняка всё видел своими глазами и ему ужасно неприятно вспоминать события давно минувших дней.
Хоэнхайм тяжело вздохнул и медленно, с огромным трудом отходя от стула, на котором ранее сидел, направляясь к сыну, а Эдвард не сводит с него пристального взгляда, ожидая ответа.
Сейчас Элрик просто не мог торопить мужчину. Ему наверняка очень сложно вспоминать о том, как гомункул сломал его жизнь и в одну ночь разрушил целое государство. Мудрец с Запада наверняка держится из последних сил, чтобы не сломаться.
Остановившись возле ребёнка, мужчина присел на корточки и заглянул в такие же, как и у него, золотые глаза. От этого мальчик вздрогнул, при этом не решаясь сделать шаг назад. Столько эмоций в глазах отца Элрик никогда не видел.
— Да, — Хоэнхайм слабо кивнул. Эдварду показалось, что даже это движение далось ему с огромным трудом. — К сожалению, — немного погодя, добавил мужчина.
После этих слов Элрик непроизвольно опустил взгляд. Мальчик стал думать, что он зря так поступил. Он не должен был заставлять Хоэнхайма вновь воспоминать своё прошлое, ведь ему и так неплохо досталось от жизни. А так Мудрец с Запада опять страдает. И почему? Потому, что его сыну приснился сон.
Какой же Эдвард идиот. Нормальный бы ребёнок так никогда бы не поступил.
Сейчас мальчик думал о том, что ему лучше было бы не лезть во всё это и забыть этот чёртов сон. Хотя, какое лучше? Ведь у Эдварда сейчас есть такая редкая возможность — спасти множество жизней. Если мальчик всё не выяснит, то все эти люди просто умрут.
Чёрт, как же всё сложно. И почему никто не может помочь Эдварду? Он ведь всего лишь ребёнок.
— А теперь расскажи мне, откуда ты это знаешь.
Элрик шмыгнул носом, не решаясь поднять взгляд на отца. Это сейчас для него просто непозволительно!
— Ты не поверишь, — подавлено отвечает мальчик.
К сожалению, правда действительно выглядит как бред, и нормальный взрослый человек в это ни за что не поверит.
— А вдруг поверю?
— Ты серьёзно? — с надеждой в голосе спросил ребёнок. — Правда?
Эдвард, наконец, поднял взгляд на Хоэнхайма. Неужели Мудрец с Запада действительно хочет ему помочь? Это невероятная удача!
— Да, — мужчина кивнул. — Правда.
Вновь шмыгнув носом, мальчик начал свой рассказ, не отводя взора от янтарных глаз отца.
***
Сегодня Эдвард уснул на удивление быстро. Всё-таки разговор с Ван Хоэнхаймом пошёл ему на пользу. Поведав всё ему, Элрик почувствовал невероятное облегчение. Неужели не-Стальному нужно было всего лишь выговориться?
Всё-таки природа человека — невероятно интересная и не до конца понятная вещь.
Ещё Эдварда сегодня, впервые за эту неделю, не мучили отрывки из того кошмара. Мальчик спал спокойно, ни о чём не беспокоясь, как и раньше. Наконец, он выспится.
А тем временем Хоэнхайм и Триша не сводили внимательных взглядов с сына, думая о том, что с ним случилось.
— Он просил тебя ничего из этого мне не говорить? — женщина перевела взор на мужа.
— Да, - незамедлительно ответил мужчина.
Мудрец с Запада так и не посмотрел на любимую женщину, продолжая рассматривать умиротворённое лицо сына.
— Ты поступил нехорошо.
— Думаешь, мне было бы лучше молчать?
— Скорее всего, нет, — отрицательно покачала головой Триша.
Каждый из них волновался за Эдварда, но никто не стал беспокоить мальчишку каждый раз. Ему и так плохо, а они только бы усугубили ситуацию.
— И что это может быть? — Патрисия вновь переводит взгляд на сына.
— Даже я этого не знаю, — с грустью ответил алхимик.
Между ними воцарилось молчание. Каждый из них пытался понять, что произошло с Эдвардом, и как им поступить дальше. Этот сон мальчика стал для них обоих неожиданностью.
— И что нам теперь делать? — первой разрешила тишину Триша.
Тяжело вздохнув, Хоэнхайм немного развернулся и пристально посмотрел на женщину, собираясь с силами, чтобы ответить.
— Ты делай вид, что ничего не знаешь, — начал мужчина. — А я уйду, как и планировал.
— А как же Эд?
— Он должен справиться со всем сам. Уверен, он сделает правильный выбор. А ещё я собираюсь оставить ему кое-что.
—
Его?
— Именно.
Патрисия слабо улыбнулась. Быстро преодолев маленькое расстояние между ними, Элрик мягко прикоснулась своими устами губ Хоэнхайма.
— Возвращайся живым, — она заглядывает в его глаза. — Мы будем тебя ждать.
— Постараюсь, — с тяжёлым сердцем ответил алхимик.
***
Ласт лениво переворачивает пожелтевшие от времени страницы книги. Настроения читать у неё не было, а развлекаться с ней никто не хотел.
Похоть переводит взгляд на Энви, который сегодня сделал невозможное — зашёл в библиотеку. Девушка наклоняет голову набок, рассматривая собрата.
Может, ей всё-таки начать разговор?
— Я слышала, — она откладывает книгу в сторону, — недавно видели Грида.
Зависть отрывает взгляд от пола и переводит его на Похоть. Она никак не реагировала на то недовольство, которое явно читалось во взгляде Энви.
— И где же?
— Возле границы с Аэруго, — Ласт откинулась на спинку стула. — Но не думаю, что там его убежище.
— Жадность, конечно, идиот, но не настолько, чтобы палиться там, где он прячется, — согласился Энви.
Похоть ухмыльнулась и, поддавшись немного вперёд, поставила локти на стол, после чего положила голову на кулаки.
— Интересно, где он сейчас? — в пустоту кидает Ласт.
— Это только Истине известно, — хмыкнул Зависть. — А чего ты вдруг заинтересовалась этим?
— Не важно, — отмахнулась Похоть.
Открывать все карты перед своим братом Абсолютное копьё не собиралась. Энви это точно не касается.
