Вопреки всему

Утром все мое тело ломит. Наверное, уснула в неудобном положении последний раз. Да еще к дочери пришлось вставать несколько раз за ночь. Нас подняли в пять утра, чтобы мы могли собраться и было больше времени для съемок. Они хотят выпустить промо в эфир сегодня вечером. Интересно, а Коин тоже не спит, или только подчиненных дергает туда-сюда? У планолета нас ждут такие же сонные Финник, Хеймитч, Цинна и остальные из съемочной команды. -Безобразие, — ворчит Финник. -Я рад слетать на родину, но не в такую рань. -А это чтоб я не был дармоедом и потом в три слоя закрашивал ваши мешки под глазами, -зевает Цинна. Мы садимся на корабль и пристегиваем ремни. Первые минуты нас сильно качает, но затем все стабилизируется. Я не выдерживаю и засыпаю на плече у Пита. Боггс будит нас уже после приземления. Пит тоже проспал всю дорогу. Снаружи мороз и ветер, редкие снежинки царапают кожу лица. Они еще и додумались снимать на берегу моря, к которому еще идти и идти. Надеваю меховые наушники и под руку с Питом иду за Финником. На набережной погода еще противнее. Сапоги ездят по гальке, покрытой тонким слоем льда и присыпанной снегом. Море штормит. Мы находим причал и Финник машет рукой в его сторону. Обалдеть. И так холодно, а тут еще причал. Хорошо хоть нырять или плавать не заставят. Съемочная команда ставит небольшую ширму и стулья, Цинна поправляет наши костюмы и слегка покрывает лицо пудрой. Кастор настраивает камеру. А как же текст? Что нам надо говорить и делать? -Готовься, солнышко, сегодня с тебя спрос невелик, но дальше…Придется тебе поупражняться в красноречии. -Я все понимаю, но тебя зачем притащили сюда? -Ну как минимум мы в глазах народа являемся командой еще с первых игр. И я тоже заинтересован, чтобы все это быстрее закончилось. В руках родной лук, на спине — колчан со стрелами и вот я уже на причале. Мерзну и слушаю свист ветра в ушах. -Даю вам несколько минут для подготовки! — кричит Крессида и они с операторами устанавливают технику на штативы. -Что говорить будем? — поворачиваюсь к Питу. -Я бы взял все на себя, но ты должна что-нибудь сказать. Я участвовал в промо, пока ты была в Капитолии и фото это хорошо, но люди должны убедиться, что символ с ними. Скажи им это. -Начинаем съемку! -А можно с меня начать? — просит Хеймитч. -Можно. Смонтируем потом, как будет лучше. Они говорят все по очереди и вот уже в объективе Пит. Я следующая и последняя. Почему я никогда не могу собраться? -Китнисс, твоя очередь! Готова? -Не совсем, — бурчу себе под нос. -Что? -Иду! Вот и запись моих слов. За спиной волны и шум прибоя, ветер развивает мои волосы. -Можешь начинать. Лампочка загорается. Пора. -Я обращаюсь к каждому жителю Панема. У нас сейчас тяжелые времена, каждый из нас потерял близких, дом. Но нам нельзя терять надежду. Мы должны верить в лучшее. Всегда. Иначе ничего не выйдет. Сноу хотел разрушить мою семью, в Капитолии я думала, что у меня никого не осталось, кроме дочери. После спасения я не помнила половины событий, но моя семья верила в меня. Пит не опускал руки, хотя это был тяжелый период. Я вернулась. Я с вами. Я верю в лучшее будущее для нашей страны, мы заслуживаем этого. И я, и моя семья, каждый старик, каждый ребенок. Мы все должны жить счастливо. И мы сможем пережить столь тяжкое время и построить новый Панем. -Стоп! Достаточно! -Черт, был у нас один говорливый Мелларк, а теперь вас двое, — улыбается Финник. Только сейчас я замечаю их. Пару сотен человек стоящих на берегу. На мне был микрофон и каждый из них услышал мои слова. Одна за одной в воздух поднимаются руки. Жест нашего Дистрикта. -Ты молодец, Китнисс, — Пит передает мне наушники и шарф. Съемочная команда довольна материалом. Коин сразу доложили, что все готово. -А почему снимали здесь? — интересуюсь у Крессиды, пока мы сквозь начавшуюся метель идем к планолету. -Мы решили, что так будет драматичнее. Хмурая погода и Сойка, которая стоит против стихии за свой народ и будущее. К тому же выглядит так, что вы настоящие участники событий, а не просто отсиживаетесь в Тринадцатом. Когда мы занимаем свои места в планолете, у меня зуб на зуб не попадает. Пит приносит большой плед и мы укутываемся в него. Позже, в воздухе, мы отогреваемся чаем. -Хеймитч хитрюга. Я-то думаю, чего он первым пошел? Иду за пледом — он давно спит в тепле и уюте. А мы там все это время торчали. -Зато теперь он всегда трезвый, — замечаю я. В обратном пути спать уже не хотелось. Мы летели и болтали ни о чем. Например, что нам подадут в столовой. -Да что они могут подать? Пюре из репы да и все, — ворчит Пит. -Мне бы сейчас гуся, да соте из овощей, приготовленное тобой… -Серьезно? Я настолько стала хорошо готовить? -По сравнению с супом на камнях — ты стала шеф-поваром. По возвращению в Тринадцатый нам дают полчаса свободного времени перед обедом. Дурацкое расписание. -Достали. Куда деть эти полчаса? Я ужасно проголодалась, — я не перестаю ворчать и живот урчит мне в ответ. -Хмм, а мы успеем за полчаса..? -Что? — я непонимающе уставилась на Пита. -Не тупите, мисс Эвердин, - ох, знаю я эту коварную улыбочку. Он начинает стаскивать с меня одежду как только мы переступаем порог отсека. -Дверь закрой, — улыбаюсь между поцелуями. Он захлопывает ее, не отрываясь от дела, и подталкивает меня к кровати, пока я не падаю на нее. На мне уже почти ничего нет. Он впопыхах снял свитер, рубашка расстегнута не до конца. Ничего, сейчас я это исправлю. Расстегиваю оставшиеся пуговицы и рубашка летит на пол. Вскоре на нас не было нечего. В отсеках довольно прохладно и кожа мгновенно покрывается мурашками. Но пламя внутри меня разгорается все сильнее. Все горячее с каждым поцелуем и прикосновением. Он придерживает мои руки над головой и нежно целует. Губы, подбородок, ключицу. -Не мучай меня, — простанываю я и сильнее сжимаю бедра вокруг него. -Я тебя и не мучаю, — голос ласкает мое ухо и теплые губы касаются шеи Как же я изголодалась по нему. *** -Согрелась? — шепчет он, переплетая свои пальцы с моими. -Я бы так каждый день грелась, — я реально это вслух сказала? -Ну я могу еще разок тебя погреть, — Пит улыбается и опускается под одеяло, покрывая мое тело поцелуями. -Ты не забыл, что нам уже пора идти? -Взяла и обломала все, — он вылазит из-под одеяла и с укором смотрит на меня. -Это все так соблазнительно… На миг в его глазах загорается огонек. -…но нам пора, — я улыбаюсь самой невинной улыбкой. -Тьфу на тебя. Он неспешно встает и начинает собираться, а я решаю еще минуту понежиться в постели, согретой нашими телами. -Ты думаешь, нас там полдня будут ждать? — и как он так быстро оделся? Или я задремала? -Но здесь так тепло, — вздыхаю я. -Ты сама отказалась от дополнительного подогрева. Я как можно медленнее сбрасываю одеяло и подбираю одежду с пола. Подольше верчусь по комнате, в чем мать родила. -Подогреешь меня вечером, — подмигиваю ему и надеваю обратно свой костюм. После столовой нас всех собирают в большом зале. Мы стоим в первых рядах и вместе со всеми смотрим, как Бити запускает в эфир видео. Зал ликует. Нахожу руку Пита и несильно сжимаю. Волнуюсь, как показала себя сегодня. Слова каждого участника вызывают шквал аплодисментов и оваций. Вот и я. Лицо сосредоточено, за спиной буря. То, о чем и говорила Крессида. Сойка стоит за свой народ. Людей на набережной тоже засняли. Когда экран гаснет, эмоции жителей Тринадцатого долго не угасают. Коин говорит речь, но я мало ее слушаю. Что-то о жертвах, о победе, еще о чем-то…Не люблю всю эту лабуду. Не мое это. После речи и промо у нас свободное время. Я уже уложила дочку и собралась провести время с Питом, но меня вызывает Коин. Что ей понадобилось? В кабинете только она. Никаких советников, Гейла тоже нет. Что же меня ждет? -Присаживайтесь, Китнисс. Я занимаю один из стульев и жду. -Я предлагаю сделку.