История нравов тёмноэльфийского и светлоэльфийского дворов

— Ты не изменился, — мурлыкнул Линиэль на ухо дроу. — Всё так же пылок, словно тебе всего двести. Его опрокинули на кровать, не говоря ни слова. — Ты знаешь, а ведь я никому больше этого не позволяю, — продолжал шептать эльф, охотно раскидываясь под нетерпеливыми пальцами. — Только те… Он выгнулся, обрывая себя на полуслове, хватая ртом воздух. — И так… тоже… больше никто… не умеет… ааа! Последние буквы переросли в протяжный длинный стон, эхом раздавшийся под высокими сводами покоев эльфийского владыки. Линиэль уже чувствовал умелые быстрые пальцы на своей обнажённой коже, уже задыхался от желания, уже не мог дождаться, чтобы почувствовать его в себе. — Ты так давно не приезжал ко мне… Ты так давно… ох, ну быстрее же… оставь свои игры на потом, трахни меня уже! Его просьба осталась безответной, только ещё больше горело тело над ним, терзая кожу, кусая губы, дёргая его за волосы — дотягиваясь до всех чувствительных местечек, всех точек, давно узнанных, давно выученных наизусть… Он уже почти забыл их первый раз. Эльфийский правитель тогда ещё был совсем юн, ещё молоко на губах не обсохло; а ему, его первому — и лучшему — любовнику уже тогда было немало. Он успел много перевидать на своём веку, много пережить, и, конечно же, многих поиметь. Но чем-то ему приглянулся именно Линиэль… Интересно, чем? Ну да, он всегда был не просто смазливым, его красоту почитали мужественной, строгой, яркой. И да, он был владыкой эльфов уже в столь юном возрасте — неокрепший ум, слабая ещё рука, но уже правитель Веллариэля. Возможно, этому ублюдку просто нравилось играться с мальчишками. Кажется, и сейчас ещё нравится — тёмноэльфийский наследник тоже успел побывать под его чарами. И уже тогда Линиэль понимал, что никогда не сможет забыть своего первого любовника-мужчину, первого дроу, которому научился доверять без оглядки. Так же, как понимал и то, что он никогда не сможет остаться с ним в Светлом Лесу… Дроу наконец решил прервать его размышления, переходя к более активным действиям. В этом был он весь — неторопливый, даже медлительный, он раскачивался тяжело, словно маятник огромных часов. Зато потом, несущийся с огромной скоростью, способен был сжечь сам воздух темпом своей страсти. Линиэль вновь выгнулся на кровати. По сравнению с ним светлоэльфийский владыка был просто неопытным юнцом — но он ещё помнил, как на этой же кровати вчера извивался Трион, вот точно так же выгибая спину, подставляясь под губы, руки, сгорая от нетерпения… Пальцы, горячие пальцы внутри. Губы порхали по коже, словно бабочки, неуловимые, стремительные: сгиб локтя, ключица, висок, бедренная косточка, скула… И перед глазами плыли искры, и хотелось вцепиться во что-нибудь зубами, чтобы не заорать. Кажется, он шептал «быстрее», и слышал в ответ смех; мучительно напрягаясь, Линиэль всей своей волей цеплялся за ускальзывающее сознание. Перед глазами, на периферии зрения, уже сгустилась темнота, и мир сжимался до единственной точки прямо перед носом. Эльф вцепился бы в неё пальцами, если бы мог. Вместо этого он сжал плечи любовника, пытаясь притянуть его ближе к себе. Попытался застонать — и понял, что не умолкал ни на минуту. Его голос был хриплым, сорванным. «Это плохо», — промелькнуло в голове, но почему это плохо, эльф вспомнить уже не смог. Пальцы выскользнули из него, вызвав недовольную судорогу. — Не спеши, — шёпот отозвался в ухе грохотом бурлящей крови. — Не торопись, мой мальчик… Горячий член потёрся о его бёдра, и Линиэль мелко, противно задрожал, откидывая голову назад. Он попытался не дать следующему стону вырваться из глотки — и потерпел сокрушительное поражение. Тело предавало его вновь и вновь, вопя, изгибаясь, содрогаясь в умелых руках. О да, он был единственным, кто знал, где погладить, куда укусить, что нажать, чтобы правитель Веллариэля извивался под ним, раздвигая ноги, как дешёвая шлюха, заходясь дрожью до кончиков пальцев, клацая зубами, грозя откусить себе язык, не способный хоть сколько-нибудь себя контролировать. Ему хотелось выгнуться, сломаться в спине. Ему не верилось, что такое возможно: удовольствие только нарастало, Линиэлю всё казалось, что сейчас должен быть пик, предел — но предела не было. Пальцы на ногах судорожно сжались, когда он наконец вошёл в него. Эльф взвизгнул, сознание взорвалось перед глазами яркой вспышкой. — Демон тебя раздери… дай же мне кончить… отпусти… — умолял он, и любовник вдруг расхохотался, давая Линиэлю волю и трахая его так яростно, словно пытался сломать под ними кровать. …Линиэль кончил трижды, прежде чем этот ненасытный ублюдок сменил позу. Ему казалось, его выворачивало наизнанку, ему казалось, что он потерял чувствительность — но стоило дроу коснуться его, и вся эта дикая, бешеная гонка начиналась сначала, и снова были стоны, мольбы, даже слёзы… Его любовник успокоился только, когда за высоким сводчатым окном забрезжил рассвет. Линиэль провалился в короткий сон. Впрочем, выспаться ему не дали. Короткий стук в дверь оповестил, что пора вставать — государственные дела не могли ждать. — Какая же ты тварь, — прохрипел Линиэль, пытаясь хотя бы открыть глаза. — У меня сегодня Совет! — У тебя каждый день Совет, — пренебрежительно рассмеялся дроу. — Отмени его хотя бы на один день. Расслабься и получай удовольствие. Линиэлю уже удалось сесть. — Нельзя. Сегодня послы… ай! Ты просто ублюдок, ты знаешь это? Животное, ты мог бы быть и поаккуратнее! — Не ты ли ночью вопил «Сильнее! Больше!»? — деланно округлил глаза дроу. — Нечего на меня кивать. — Ты же знаешь, что сводишь меня с ума, — мрачно отозвался Линиэль, пока отказываясь от идеи попытаться встать на ноги. — Ты зверь, когда трахаешься, и нечего корчить такую невинную рожу! — Насколько я понимаю, Триона ты не щадил? — дроу приподнял бровь. Линиэль посмотрел на любовника из-под нахмуренных бровей. — И кто же меня об этом попросил? — Сдаюсь! — со смехом произнёс дроу, поднимая руки. — Сдаюсь, сдаюсь! — Зачем тебе это было нужно, а? Он ведь до сих пор в себя не пришёл, ты знаешь об этом? Мне пришлось вызвать целителя… — Ты просто не помнишь, как сам приходил в себя после первого раза со мной, — отмахнулся дроу. — После первого настоящего раза, ты хочешь сказать? — усмехнулся владыка Веллариэля. — Ты меня просто загонял… — Хороший жеребчик, — любовник потрепал его по светлой шевелюре и рассмеялся, уворачиваясь от подушки. — Тебе не нужно знать, что с Трионом, Линиэль, — произнёс он уже другим, серьёзным и загадочно-печальным тоном. — Я разберусь с мальчишкой сам. — Я так ему и сказал, — кивнул Линиэль. — Но ты же понимаешь… — Понимаю, — тоскливо усмехнулся дроу. — Понимаю. Линиэль с трудом встал на ноги, покачнулся, удерживая равновесие, подошёл к креслу, на спинке которого висел шёлковый халат. Обернулся, затягивая пояс в узел. — Вортон… ты же придёшь ко мне опять… сегодня ночью?.. * Узнаю следы прежнего огня (лат.)