Mein freund

Кронпринц Рудольф чувствовал себя осужденным на казнь в момент оглашения приговора. Лицо сводило от насквозь фальшивой приветливой улыбки, и принц отвлеченно размышлял, что теперь вряд ли сможет от нее избавиться. Так и будет ходить и всем вокруг улыбаться, как марионеточный болванчик. Впрочем, этим людям и нужен был болванчик. Кукла. Марионетка. А вовсе не принц с собственным мнением, чувствами и настроениями. Два года назад, когда император устроил его женитьбу, даже не поинтересовавшись мнением сына, это в принципе стало ясно. Рудольф до сих пор не мог отцу этого простить. Сам Франц Иосиф пошел против воли матери и женился по любви. Впрочем, если вдуматься, ему это не сильно помогло в семейной жизни. Теперь, спустя два года, кронпринц приехал из Праги с женой и дочерью. И был главной фигурой на весеннем балу в честь возвращения в столицу наследника престола. И скорее всего, единственным человеком, который хотел сбежать из бальной залы, хотя бы в библиотеку. Зато Стефания явно получала удовольствие и от внимания, и от обязанностей, связанных с ее положением. С Францом Иосифом они прекрасно поладили. Вот и сейчас улыбающийся император вел невестку в танце. А кронпринц, хоть это было и весьма грубо с его стороны, предпочел пропустить тур вальса и надеялся провести несколько минут в одиночестве. Но на балкон выскользнуть не успел. - Я вижу вы скучаете, ваше высочество, - преградил ему путь к свободе довольно улыбающийся Эдуард Тааффе. - Ну что вы, министр-президент, - Рудольф склонил голову в приветственном поклоне, надеясь спрятать мелькнувшее в глазах раздражение. – Как можно скучать на балу в собственную честь? – краем глаза он заметил, что оказался плотно окружен гостями – свитой Тааффе. И половину из этих людей он даже не знал. Дамы обмахивались веерами и щеголяли бриллиантами, мужчины с неудовольствием косились на его военный мундир. Кронпринц едва не фыркнул самым неприличным образом, чувствуя себя мартышкой в клетке, выставленной на потеху публике. -Поделитесь с нами вашими дальнейшими планами, ваше высочество. Вы вернулись в столицу, его величество ждёт вашего участия в делах. -Непременно, - от улыбки так свело скулы, что говорил кронпринц с некоторым трудом, - приложу все усилия, что бы отговорить его величество от участия в Тройственном союзе. Странно, что он одобряет эту идею. Это же прямой путь к войне. Глаза графа, и без того навыкате, как у любимого мопса матушки Стефании, остекленели. Он придвинулся к Рудольфу ближе. -Это не та тема, о которой стоит говорить вслух! -Я просто отвечаю на ваш вопрос, министр-президент. -Вы ничего не понимаете в государственной политике, ваше высочество! -Почему же? Я всю мою жизнь только о ней и слышу, - Рудольф с большим усилием разжал кулаки. -Могу вас заверить, это нисколько не похоже на... описание птичек, - граф, наверное, думал, что улыбается любезно, - или на службу в пехотном полку. Кронпринц понял, что ответить ничего сколько-нибудь вразумительное он не способен. Зато убить министр-президента Цислейтании — легко. Миг ослепляющей ярости - и вдруг ярко украшенный, светящийся сотнями огней зал словно затянуло тенями. Голоса и музыка зазвучали, как сквозь пуховое одеяло, а через пару вздохов исчезли совсем. И перекошенное гневом лицо министр-президента выцвело, потеряло краски и смысл. Это было похоже на падение спиной вперед в ночные воды лесного озера. Темнота за спиной и над головой, смыкающая свои объятия над кронпринцем и дарящая покой и тишину. Рудольф вдохнул ее полной грудью. «Спасибо, мой друг,» - сердце на миг замерло от накатившей волны благодарности и приятия, а потом забилось ровно и сильно. Ответом ему было легкое прикосновение губ к виску. Краски и звуки вернулись мягко и безболезненно. Кронпринц поднял глаза на графа Тааффе, и министр-президент отшатнулся. Столько силы и внутреннего огня было в этот момент во взгляде Рудольфа. Тень, окутавшая принца, исчезла. И перед гостями снова стоял теперь уже слегка расслабленный и совершенно спокойный Рудольф Габсбург. - Возможно, мой дорогой Эдуард. Возможно, – голос принца был тих, но желания перечить или продолжать разговор почему-то не возникало. - Не буду спорить. А теперь разрешите мне пройти. Граф проводил Рудольфа тяжелым взглядом. Очень мало вещей в мире могли напугать министр-президента. Но сейчас он вынужден был признать самому себе, что скорее проведет ночь в постели с разложившимся покойником, чем рискнет остановить кронпринца. Гости вокруг притихли. Тааффе мог поклясться, что их разговор слышали все от первого и до последнего слова. И судя по красноречивому молчанию, считали, что завершился он отнюдь не в пользу графа. Что ж, ваше высочество, хотите войны? Вы ее получите. И поверьте, я больше не стану вас недооценивать.