Эскапизм

И прежний сняв венок — они венец терновый, Увитый лаврами, надели на него.

Человечество улыбается и надевает на него венок жёлтых цветов. Данте этого не просит, но Данте не против. Он не понимал и до сих пор не понимает, во что лезет, в чём вязнет. У кого-то есть ответы на все вопросы мироздания, есть ключи. Данте справляется интуитивно — у него в кармане отмычки. Но сейчас их мало: мир в разрухе, и напуганные демонической агрессией люди разрушают Данте натиском ответственности. Он не уверен, насколько хорошо справляется, ведь его человечество всегда смотрит без осуждения и всегда с заботой, поддерживает. В её глазах Данте не нужно быть чем-то бо́льшим, чем-то меньшим — только быть, но под непробиваемым металлом мятежного сознания страх не оправдать ожиданий разъедает коррозией. И всё такое странное, такое дезориентирующее. Он ведь давно обменял страх на сигареты, стыд — на таблетки. Так себе ролевая модель, так себе героический образ. Но какое время, какие кумиры — такие и герои. Венок из желтых терпко пахнущих одуванчиков обращается венцом. Омываясь демонической кровью, Данте задыхается. Вера научила его сражаться. Приют Святой Ламии научил другому, вбил отрицаемые мятежной сущностью постулаты болью: Данте может помолиться за души грешников на латыни. Но Данте бьётся в небосвод, потому что ответов на мольбы давно нет, никто не открывает. Данте выносит — метафорические или из металла и дерева — двери собой. Его брат считает нефилимов венцами творения, абсолютной формой жизни после Идеи. Но даже венцам творения нужна передышка, а ответственность всё наседает. Голову клонит к земле. Данте держит обещание. Передохну́ть бы, чтобы не передо́хнуть, но Данте упрямо двигает границы возможностей. Кости трещат, кожа лопается — Данте омывается своей кровью. Идёт напролом ради человечества, ради человека. Надеется, что одуванчики не станут цветами на его могиле. Но если она принесёт их к месту вечного покоя, то ладно. Никогда Данте не рассчитывал на конец достойнее. Она обхватывает его лицо ладонями и целует в лоб. И больше или меньше здесь трактовок происходящего — совсем неважно. Сколько усилий не вложи, сколько за человечество не страдай, оно может отвернуться. Его человек — нет. Склоняя голову, Данте принимает венок.