История Тессиоры.

Привет. Меня зовут Теоса… то есть, пардон, Тессиора, и я явно влипла… Нет. Такое начало мне не нравится. Знаете, раз уж я собралась рассказывать вам о своей жизни, давайте-ка расскажу, что было немного раньше. Да и о себе сказать не помешает. Как я уже говорила, меня зовут Тессиора. Довольно интересное имя – хотя у моих родителей имена ничуть не хуже. То ли семейное у них – выдумывать совершенно невообразимые имена, то ли они их себе изменили уже после женитьбы… Не знаю, и, признаться, меня это мало волнует. Я француженка, но практически не соответствую стереотипам, которые складывают о французских девушках. Я не слишком-то интересуюсь модой и всякими прилегающими штучками. Ещё слушаю рок – нет, конечно, мои музыкальные вкусы слишком разнообразны, чтобы охарактеризовать их только роком, но чаще всего я слушаю что-нибудь вроде Skillet или Winged Skull. Ещё – очень не люблю всяческие яркие и светлые цвета вроде белого или жёлтого. Розовый так вообще ненавижу от всей души своей… Единственный «яркий» цвет, который я признаю и одобряю, это красный. Обожаю красный. И чёрный тоже. Посему моя повседневная одежда обычно состояла из черных брюк/шорт/бридж, черных же кроссовок и моей обожаемой черно-красной футболки в готическом стиле. На ней ещё с одного бока ремешки, а с другого на чёрном фоне пара черепушек нарисована. Правда, если бы вдруг в моду вошла одежда в викторианском стиле – мой гардероб претерпел бы очень резкие изменения. Тут и сказать нечего – я обожаю всё викторианское! Особенно одежду – и особенно тех, кому она идёт. Если кому-то из моих одноклассников дать викторианскую одежду, мне станет очень жаль… одежду. Да-да-да. Они не смогут её носить. Это не для них. Исключение могут составить только две моих подруги – да и то, если кто-нибудь услышит, как выражается Мёр, никто даже не подумает принять её за викторианскую леди. Я сама выгляжу вполне обычно, если не считать моих глаз. Я не знаю, что там за проблема с ними – когда доктор это родителям объясняла, я ещё даже говорить не могла, что уж там про понимание говорить. Так что потом мне мои родители объяснили это просто – у тебя, мол, доченька, с сосудами в радужке глаза что-то не так. Глаза у меня красные. Конкретно красные такие. А в совокупности с черными волосами (которые я, кстати, не так давно подстригла покороче) и моей бледной кожей это смотрится довольно здорово – и довольно пугающе, если верить девчонкам. Они – это вообще отдельная история. Но, чтобы рассказать про них, я вначале должна закончить рассказ о себе. Вообще-то, я не очень люблю общение, поэтому в моей школе у меня практически нет друзей. Однако, несмотря на это, практически со всеми я поддерживала неплохие отношения. Я умею нравиться людям – я могу посмотреть на человека и уже буду знать, что именно следует сказать, чтобы понравиться. Однако, если человек мне не нравится, мне ни к чему говорить то, что надо… Правда, обычно я просто разговаривала со всеми на уровне, ибо тех, кто мне не понравился, было достаточно мало – некоторые из тех, кого обычно называют «элитой». Раздражают эти «супер-модные» девчонки с тонной косметики на лице, не ставящие людей вроде меня ни во что, или «крутые» парни с кем-нибудь влиятельным за спиной. Некоторые их боятся, некоторые пытаются подружиться, ну а я, мать вашу, высказываю им всё, что о них думаю, практически каждый день – ведь практически каждый день они цепляются ко мне, пытаясь восстановить репутацию, неуклонно скатывающуюся вниз после каждого их разговора со мной. А вот хрен им. Меня просто так не возьмёшь – язычок у меня похлеще бритвы, так, по крайней мере, папа говорит. Думаю матом, но говорю матом, только если взбесят… В общем, из словесных баталий я выхожу победительницей. Собственно говоря, из кулачных обычно тоже. По мне не скажешь, но я достаточно сильна, чтобы швырнуть через плечо среднестатического подростка. В принципе, я это и так могу-умею-практикую. Это ж девчонки ко мне только словестно лезли. Парни – пытались приставать. Не прокатило. После того, как один из них получил лёгкое сотрясение, а другого исключили, остальные теперь тоже только поддевают словами. Кстати, от второго мне достался шрам – тот, что на левой щеке, ближе к глазу. Это всё оттого, что ему, видимо, не понравилась перспектива получить сотрясение, и он, решив вооружиться, пристал ко мне, угрожая ножом. Фиг там. Естественно, я сопротивлялась – и достаточно успешно. Он замахнулся… и промахнулся. Почти по глазу попал… Нас случайно увидела Мао – она же и позвала учителей. Дело замяли, но парня всё равно исключили. Поле этого я, кстати, и подстриглась – так-то у меня волосы почти до пояса были. Ах да, а ещё я играю на гитаре и пою – закончила музыкальную школу с отличием. Я этим не кичусь – просто так куда удобнее. Не люблю долго искать фонограмму к песням, так что обычно подыгрываю самой себе, если вдруг захочется что-нибудь спеть. Ну вот. Хватит, наконец, обо мне. Теперь про девчонок. С ними я познакомилась, как вы могли догадаться, в школе… Ну, почти в школе. У меня две подруги – Маора и Мермедия. Маора – дочь богатых родителей, но не задаётся из-за этого, слава богу. Она очень милая девочка, даже несмотря на её цветовую гамму. Правда, я не думаю, что она очень уж довольна своим положением. Из-за того, что её родители богаты (и, соответственно, почти всегда заняты на работе), она почти не видит их. И она периодически говорит, что хотела бы жить, как я. Но для всех остальных она – стереотипная хорошенькая девочка. И волосы розовые. Кудрявые. Жуть, конечно, но она реально классная девчонка. А ещё – отличница, спортсменка, комсомолка, красавица и далее по списку, как в этом забавном русском фильме. Мермедия – ровно наоборот. Она – дитя улиц, как в переносном, так и в прямом смысле. Её родители не то чтобы совсем уж бомжи, но они действительно кошмарны. Отец пьёт по-чёрному, а мать недавно умерла… от передозировки… Не знаю, почему они такими стали – Мёр не очень любит говорить на эту тему – но, по её же словам, раньше они были нормальными. Вот уж не уверена. В общем, в школе Мёр не учится уже – у наших бюрократов с «вышки» что-то переклинило, и они решили, что держать у себя в школе дочь наркоманки и алкоголика – это позор для репутации. Короче, выперли её классе так в четвёртом из школы. Так что она росла на улице. Больше даже потому, что папашка-то её, как напивался, жутко буйным становился, так что лучше было ему под горячую руку не попадать. Мне её, честно вам скажу, жалко. Потому что золотая ведь девчонка, несмотря на ужаснейший жаргон! Наверное, именно такая жизнь научила её мечтать. Мечтать о лучшем – а может, просто мечтать о таких фантастических вещах, как феи, эльфы, говорящие коты и благосклонность её родителей. А ещё она с чего-то решила, что обязательно должна встретить своего принца, и после этого всё обязательно станет хорошо! Кстати, это моё «Теоса» придумала тоже она. Почти. Если быть точнее, это – наш компромисс по поводу моего имени. Оно длинное, и, так как я сократила её имя – полное ведь Мермедия – и стала звать её просто Мёр, она предложила как-нибудь сократить и моё. Первым вариантом было Тесси – то есть убирались последние буквы. Меня это категорически не устроило – чтобы моё имя было таким же по-дурацки слащавым, как у всяких перекрашенных дур? Это они же всякие противненькие сокращения себе придумывают… тьфу, аж тошно. Я в противовес поставила имя Теса. Хотя бы звучало получше… Мёр подумала-подумала и согласилась, но предложила вставить для благозвучия букву «о», тем более что она тоже есть в моем имени. Так и получилась Теоса. Мне даже понравилось… Теперь мне, безусловно, стоит добавить пару слов о моих родителях… Мои родители – самые обыкновенные люди. Мама – врач, а папа – переводчик. Но только одна маленькая загвоздочка… они оба – отаку. Собственно, именно это и подтолкнуло их назвать меня Тессиорой, а также поменять свои имена и даже заменить фамилию (я уже не помню настоящую) на непонятное, но красиво и по-аристократически звучащее Делагарди. Кстати, возможно, именно из-за этого они и относятся к Мёр с таким восторгом. А ещё они частенько поговаривают, что если отца Мёр всё-таки решат лишить родительских прав, то можно будет удочерить Мёр. Дело в том, что Мёр, несмотря на своё положение, выглядит просто обалденно – а для родителей и вовсе как оживший персонаж какого-нибудь мультфильма. У неё белые волосы и ярко-ярко-жёлтые глаза, а ещё она бледная, почти как я. Ну, вот так как-то. А теперь, собственно, можно и подойти к описанию проблемы… Дело в том, что последний месяц мы все втроём (мои родители помогли с Мёр) провели в загородном оздоровительном лагере. Автобус из него приезжал чертовски поздно, а сегодня мы ещё и задержались – из-за какой-то там поломки встали посреди дороги и долго-долго ждали, пока автобус починят. А когда мы уже вернулись, Мао всё-таки взглянула на часы, пришла в ужас и чуть ли не волоком потащила нас за собой с возгласами в духе «Уже совсем ночь!», «Родители меня убьют!» (что вообще не в тему), и «Ну что за день такой?». Так что сейчас мы… бежим… – Совсем всё плохо! – выдохнула Мао на бегу. – Я не успею к ужину… и тогда на завтрак подадут меня! – Хэй, давайте срежем через парк! – предложила вдруг Мёр. – Я тут почти каждый уголок знаю! – По-моему, хуже уже не будет, – пожала плечами я. – Пошли, Мао, так наверняка будет быстрее! – Давайте, только давайте поторопимся! – чуть не плача, попросила Мао.