50 дней до ее самоубийства

Прошло уже два дня с того странного сна. За это время я все ещё не нашёл в себе сил прочитать письмо. И я не знаю, чего боюсь сильнее. Того, что письмо от Китнисс, или того, что я это придумал, и письмо на самом деле от некой Лили Сингер. Не знаю. Не замечаю, как входит Ал, пока он не начинает трясти меня за плечо. — Мистер Мелларк. — А? Что? Привет, Альберт. — С вами все в порядке? — Да, просто задумался. — Мм, ваши таблетки, — Ал протягивает мне горсть таблеток. — Спасибо. — Мистер Мелларк, можно вопрос? — Да, конечно. — Я понимаю что это не моё дело, но вы прочитали письмо? — Ещё нет, а что? — Да нет ничего. Просто любопытство. Я не поверил ему. Я знаю его уже два года. И за это время он задал минимум вопросов. Он уже собирался уходить, как я его одернул. — Ал. — Да? — Как ты думаешь, можно ли доверять снам? Ну, в смысле, как источнику информации? — Хм, думаю что да, но не всегда. — В смысле? — Во снах мы видим, то что хотим видеть или уже видели, но забыли. — Спасибо. Был ли этот сон воспоминанием? Возможно. Хочу ли я, чтоб это письмо было от Китнисс? Не знаю. Было ли что-то странное в поведение Ала? Да. Мой вопрос не дал мне ответов, но появились ещё вопросы. А ответ на некоторые из них лежит в моём кармане. *** Я уже не в своей палате. А на пороге школы в Дистрикте-12. Я стою в компании парней примерно моего возраста. Нет. Они младше. Смотрю на своё отражение в луже. Я и сам выгляжу младше. Парни о чем-то разговаривают, но я не слушаю, мой взгляд прикован к двум девушкам. Нет, к девочкам. Сестрам. У старшей тёмные волосы. Хотя она и стоит ко мне спиной. Я точно знаю, что у неё серые глаза. А у младшей светлые волосы и голубые глаза. Если бы я не знал об их родстве, то никогда бы не подумал, что они сёстры. Встречаюсь со старшей девушкой взглядом. Мгновение мы смотрим друг другу в глаза. Но потом я опускаю глаза и смотрю на землю. Мне стыдно. Стыдно за то, что я испугался. Стыдно за то, что я кинул ей хлеб, как какой-то свинье, а не вышел под дождь и не отдал в руки. Поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы заметить, как она срывает одуванчик и уходит прочь. Просыпаюсь и тяжело дышу. Я помню это воспоминание, но сейчас оно окрашено злостью. И откуда-то из закоулков моего сознания появляется мысль. "Если бы ты не дал ей хлеб, она была бы мертва, и не принесла бы тебе столько боли." Это не я. Эту мысль мне как будто внушают. "Нет, это не так. Если бы она умерла, я тоже был бы мёртв." Надо отвлечься. Рисование? Нет, я уже давно умею рисовать, не отвлекаясь от своих мыслей. А именно это мне и нужно. Отвлечься. Облокачиваюсь на подушку и слышу шуршание. Письмо. — Ну, ладно. Как говорится, клин клином вышибай, — шепчу себе под нос и зажигаю тусклую лампочку, встроенную в стену, чтоб я не мог ей кого-то стукнуть или порезать. Аккуратно вскрываю конверт и рассматриваю содержимое. Внутри я нахожу три фотокарточки и сложеный пополам лист бумаги. Сначала достаю фотографии. На первой изображено море. На второй изображён закат над тем же морем. Первые фотографии были красивы, но последняя. Последняя была прекрасна. На ней был изображён малыш, играющий в песке. Он был счастлив. Я улыбнулся. Впервые за много месяцев. Но кое-что мне показалось странным. У меня было чувство, что я уже видел этого ребенка... Достаю листок бумаги и быстро пробегаю глазами по строчкам, написанных аккуратным почерком с завитушками. Я точно уверен, это почерк Китнисс, но содержимое говорит об обратном. "Здравствуйте, Мистер Мелларк. Я очень благодарна вам за то, что вы и Мисс Эвердин сделали для жителей Панема. Я уважаю вас обоих. Надеюсь, вы скоро поправитесь. P.S. Я знаю, что вы любите рисовать, поэтому отправила, так же несколько фотографий для вдохновения. С Уважением, Лили Сингер." Нет! Этого не может быть...