"Сладкая ложь"

      Мартен сидел в пустой комнате и смотрел в одну точку. Он не понимал, по какой причине Антон не приехал в аэропорт, ведь Симон сказал, что все ему передал.       - Я говорил Антону, но тот лишь неопределенно пожал плечами.       Странно, Мартен был уверен, что Шипулин хотел поговорить с ним! Почему? И сам не знал, просто чувствовал. Возможно ли такое, что просто передумал и не поехал? Спросить у брата подробности не успел, поскольку до последнего торчал в аэропорту, надеясь на встречу и чуть было не опоздал на рейс.       - Ты должен лететь, Марти, - сказал ему Симон, - я по телефону тебе все расскажу. А сейчас тебе пора.       - Но... - хотел было возразить Фуркад, но его перебил Беатрикс:       - Все будет хорошо, не переживай. Я тебе позвоню, ладно?       И вот, прошло уже больше недели, а звонка так и не было. В чем же была причина? Мартен не хотел сам звонить, прекрасно зная, что ребятам может быть не до его личных проблем и переживаний: тренировки, перелет в другую страну, гонки. Телевидение он принципиально не смотрел, боясь увидеть там... он просто не мог, и все!       Проведя ладонью по лицу, француз медленно поднялся с кресла, взял костыль, который заменял ему больную ногу, и поковылял в сторону кухни, решив сделать себе чаю. Отец уехал на работу, а мама ушла за покупками в магазин. Сейчас он оказался предоставлен самому себе и вроде как должен был радоваться - в последние дни забота родных душила, не давая вздохнуть полной грудью. Мартен знал, что дело не в родителях, и уж тем более не в том, что за ним ухаживают, как за маленьким ребенком. Просто... просто он хотел бы видеть рядом с собой совсем другого человека.       Привезли Фуркада сначала в больницу в родном городе Сере, оставив на пару дней для обследования. После чего оттуда его забрал отец и отвез домой, где Мартен благополучно ничего не делал все эти дни, изнывая от скуки. Француз не привык бездельничать, но еще больше его бесило одиночество. Почти круглые сутки никого, кроме родителей, он не видел. Нет, он был очень рад видеть маму и отца, но все же, это не то, совершенно не то.       Добивало и неведение относительно гонок и Антона. Несколько раз Мартен порывался позвонить - Симону или Жану, - но потом бросал мобильник обратно на кровать и просто сидел, глядя в окно.       И вот, сегодня, когда Фуркад уже почти решился на то, чтобы включить телевизор и все-таки посмотреть хоть одну гонку, раздался телефонный звонок. Кружка чуть из рук не выпала, сердце быстро забилось в груди, а слабая надежда, почти угасшая было, сейчас вновь дала о себе знать. Конечно, вряд ли это был Антон, но, возможно, кто-то из друзей звонил?       Быстро, как только мог, Мартен проковылял к дивану, где бросил свой мобильник и, схватив его, посмотрел на дисплей: Симон. Вздох разочарования вырвался из груди. Зажмурившись, мужчина слушал любимую мелодию, стоявшую на звонке, но никак не мог решиться ответить. Ему все больше казалось, что брат против того, что происходит между ним и Шипулиным. Но он ведь сам настоял на том, чтобы начать всю эту игру! И именно Симон и виноват в том, что сейчас сердце брата так сильно бьется в груди!       - Да? - все-таки ответить пришлось, чтобы не заставлять Симона волноваться.       - Привет, - весело откликнулся голос на том конце. - Как ты? Поправляешься?       - Могло бы быть и лучше, - кисло промямлил Мартен.       Ему хотелось спросить про Шипулина, но язык не поворачивался сделать это. Брат все равно ничего вразумительного не скажет, но зато можно выспросить про результаты гонок.       - Как успехи? Что нового на трассе?       - Да ничего особенного, - как-то уж совсем уклончиво ответил Симон, и Мартен понял - тот что-то скрывает.       - Рассказывай, ты ведь знаешь, что я всегда узнаю, когда ты что-то не договариваешь.       - Ладно, - не стал спросить брат, - гонки проходят хорошо. На этом этапе у нас неплохие результаты: Беатрикс занял второе место в спринте, а в пасьюте - третье. Эстафета у нас прошла неплохо - тоже третье место...       - А кто занимал первые места? - пожалуй, это был самый важный вопрос, который интересовал Мартена даже больше, чем успехи собственной команды.       - Ну... Шипулин, - наконец выдохнул брат, в голосе которого явно чувствовалось раздражение.       - Вот как?       Мартен ощутил в горле ком и постарался представить себе эту картину: Антон на пьедестале, принимает поздравления, ему вешают медаль, он улыбается. Жаль, что его, Мартена, нет рядом, он бы тоже порадовался за спортсмена, а уж на самой трассе... не дал бы ему так легко завоевать это золото. От подобных мыслей настроение поднялось, и губы растянулись в слабой, но все-таки улыбке.       - Да, похоже, что ему абсолютно наплевать, что из-за него ты сейчас в таком состоянии и не в силах закончить сезон! - Симон не мог удержаться от выпада в сторону российского спортсмена.       - Перестань! - резко бросил Мартен. - Ты прекрасно знаешь, что в моем падении Антон не виноват!       - Ты не переубедишь меня, - откликнулся Симон, - он был рядом, он ехал в шаге от тебя! И что же? Не мог помочь тебе? Я абсолютно уверен, что упал ты не случайно. Смотри - выигрывает гонки, словно специально все...       - Все! Хватит!       Отличное настроение как ветром сдуло. Мартену надоело слушать одно и то же от Симона. Безусловно, переживания брата вполне объяснимы: и он сам бы так вел себя, случись подобное с Симоном, но такое упертое отношение к ситуации бесило. А сказанные слова - это уже чересчур!       - Я устал и хочу прилечь, отдохнуть.       - Да, извини, - быстро произнес мужчина, - отдыхай. Я позже наберу.       - Угу, пока!       Бросив телефон обратно на диван, Мартен плюхнулся рядом. Рука нестерпимо ныла и постоянно хотелось ее почесать, вот только не достать под толстым слоем гипса. Прорычав что-то нечленораздельное, француз поискал взглядом хоть какой-нибудь тонкий предмет, чтобы добраться до руки под гипсом, но, как назло, ничего похожего не попадалось. Закрыв глаза, он откинулся на спинку и прислушался: тихо, ни единого звука, кроме тиканья старых часов на стене. Нет, так не пойдет.       Поднявшись, мужчина медленно дошел до комода, где в первом ящике лежал его старенький плеер, который он уже несколько лет не слушал. Сейчас было настроение никудышное, и единственное, что могло отвлечь - хорошая музыка. Была у него одна любимая песня, которую мужчина готов был слушать хоть сто раз подряд. Нашарив здоровой рукой на самом дне ящика пластмассовую коробочку, он вытащил плеер и вернулся обратно, усевшись в кресло. Нажав на кнопку, Мартен поразился, насколько же эта песня напомнила ему нынешнюю ситуацию с Антоном. Слова идеально подходили, словно списаны с последних недель его жизни.       Так он просидел больше часа, слушая музыку и размышляя. В комнате было темно: шторы плотно задернуты на окнах, свет везде выключен. В голове потихоньку сформировывалась мысль, точнее, уверенность в своей правоте - ему было необходимо каким-то образом поговорить с Антоном. Нельзя, чтобы время диктовало свои правила, в данном случае оно было не на стороне мужчин. Если все затянуть, то уже через месяц будет слишком поздно.       Открыв глаза, Фуркад огляделся. Надо позвонить Беатриксу и попросить, чтобы он передал Антону сообщение. Может, хоть друг поймет его?       Протянув руку, Мартен взял костыль и поднялся. Но только он сделал несколько неуверенных шагов, как раздался звонок в дверь.       - Кто это? - удивленно произнес мужчина, меняя направление.       В душе колыхнулась слабая надежда: а вдруг это Антон? С чего Мартен так решил, он и сам не мог бы объяснить, ведь российский спортсмен сейчас на сборах и прилететь сюда уж точно не смог бы. Но сердце все равно замерло в груди, а на губах расплылась улыбка, когда он поворачивал ручку двери.       Но его ждало не только жестокое разочарование, но и удивление, смешанное с гневом. На пороге дома стояла Элен, но настроение испортил далеко не факт появления его девушки, а ее «сопровождение»: толпа журналистов и телевизионщиков, которые как-то пронюхали о том, что Мартен Фуркад вернулся в родные пенаты, да еще и травмированный.       - Марти! - девушка улыбнулась и, быстро подойдя к возлюбленному, обняла и поцеловала. - Прости, - зашептала она, - но я не смогла избавиться от них!       - Ладно, ерунда, - улыбнулся мужчина, который действительно был рад увидеть Элен.       - Мартен!       - Мартен! - закричал какой-то журналист, протягивая к нему микрофон. - Расскажите, что с вами случилось?       - Это правда, что в вашем падении виноват другой биатлонист?       Вопросы спались на Фуркада, как из рога изобилия. И откуда они прознали о том, что он мог упасть по чьей-то вине? Хорошо хоть не называют имен, а то выкрутиться было бы сложнее.       - Нет, - улыбнувшись, твердо ответил он, - я просто неудачно съехал. Спуски - вещь коварная! Я отвлекся, вот и не успел среагировать.       - Но появилась информация, - не унимался другой журналист, - что в тот момент рядом с вами был российский спортсмен - Антон Шипулин! Это правда?       Вот черт! Все-таки узнали! Но как? Мартен лихорадочно соображал, как же ответить на этот вопрос, да так, чтобы не задело Антона? Что придумать? А руки с зажатыми в них микрофонами все тянулись к нему, жадно ловя каждое слово, высматривая любое изменение в поведении, в интонации, чтобы позже написать какую-нибудь ерунду. Лица людей смешивались, растворяясь, превращаясь в одно-единственное, уродливое, искаженное изображение, постоянно что-то орущее, колышущееся. Голова закружилась, и Фуркаду показалось, что еще немного, и он просто упадет.       - Послушайте, - вступила в разговор Элен, - давайте все вопросы оставим на потом. Мартен плохо себя чувствует! - И, повернувшись к возлюбленному, быстро взяла его под руку, уводя в дом. - Идем, я приготовлю тебе кофе.       - Спасибо, - устало выдохнул мужчина, когда, пройдя на кухню, присел на стул. - Я думал, они меня сожрут!       - Я заметила, - улыбнулась Элен, заваривая кофе так, как любил Мартен. - Я не смогла приехать раньше, прости. Тренировалась.       - Я понимаю, ничего страшного, - отмахнулся француз, внимательно разглядывая свою девушку.       Сейчас он не испытывал прежнего трепета, когда находился рядом с ней. Да, скучал. Да, приятно видеть родного и близкого человека рядом, но все же... если быть честным, то сейчас он гораздо больше обрадовался бы совершенно другому гостю.       - Расскажешь, как на самом деле ты получил травмы?       Элен поставила перед ним большую чашку, себе тоже налила кофе и присела напротив, пристально глядя на мужчину. Ну, что тут скажешь? Мартен хотел открывать перед ней душу, учитывая ее характер и то, как Элен постоянно ревновала его к Свендсену.       - Я сказал правду - неосторожно упал, - уклончиво ответил он, делая большой глоток из кружки.       - Ладно, - махнула рукой Элен, - не хочешь, не рассказывай. Я приехала к тебе, буду помогать, - весело продолжила девушка, - помогу тебе встать на ноги! Буду рядом двадцать четыре часа в сутки, и тогда ты гораздо быстрее поправишься!       - Здорово! - выдавил из себя улыбку Мартен.       С другой стороны, ну не сидеть же ему в гордом одиночестве все время? С Элен хорошо, весело и спокойно, с ней он мог забыть обо всем на свете. Правда, не было уверенности, что в данном случае это поможет.