Особо Опасный Объект

— Погоди, где-то тут были свечи! — громко крикнул Наруто, рыская по комнате с мобильным телефоном в качестве фонарика. Кухонные тумбы встретили хозяина квартиры пустотой — профессор еще со времен учебы в университете тщетно пытался придумать, чем бы полезным их забить. Но зато сейчас он в полной мере ощутил полезность полупустых столов. Как раз, когда Наруто извлек на свет божий две белые свечи, до его ушей донесся глухой стук и сухое ругательство. — Сам виноват! — Наруто чиркнул зажигалкой. — Пора учиться контролировать себя! — Это трудно, — раздраженно ответил Учиха. Полыхающая свеча осветила пространство коридора, и Наруто увидел Саске, потирающего ушибленный лоб. Даже он может быть неуклюжим. Первым делом профессор зашел в ванную. Разогрев на пламени основание свечи, Наруто прилепил ее на раковину. Вторая поселилась там же, только с другой стороны. — Прямо таки романтика, да? Аварийная, правда… — Романтика? — Саске стал с любопытством разглядывать огонь. Ввиду особенностей питания, его интересовал всякий вид энергии, будь то электричество, плазма или жизнь. Хотя, за время проживания с Узумаки, он вспомнил, как добывать энергию из пищи и научился использовать солнечное тепло... Главное не перебарщивать — перенасыщение ни к чему хорошему не приведет. Так и произошло во время опыта с электричеством. Если бы он мог поглощать всю энергию, то этот эксперимент был бы безопасен. Но... Несколько циклов переработки тока в тепло — и тело начало сжигать само себя. Поморщившись от неприятных воспоминаний и слабо подув на свечу, Саске перевел взгляд на Наруто, настраивающего температуру воды. — Романтика — это что-то эфемерное, легкое и розовое… — У тебя во время… секса… глаза красными становятся, — Учиха жестко оборвал поток размышлений несостоявшегося романтика, вернув его с небес на землю. — Красными?.. — Да. Узумаки пожал плечами и вывернул кран. Вода стала прохладной. Проскальзывая сквозь пальцы, она приятно холодила кожу. — Ты какой-то слишком серьезный, — Наруто набрал в ладонь немного жидкости и дернул рукой в сторону Саске. — Расслабься! На возмущенном лице Саске играли огненные отсветы, создавая причудливую тень. Оторопев, Учиха среагировал не сразу. Чтобы разозлить его, пришлось повторить манипуляцию. Оказывается, он способен веселиться. Еще как. Правда, по-своему. Вряд ли найдется в мире такой смельчак, который выдержит испепеляющий взгляд и дьявольский смех без содрогания. Наруто впервые услышал такой смех… Зловредный хрипловатый хохот постепенно превратился в искренний: звонкий и радостный. Наигравшись, Наруто прижал его к себе. Под пальцами отчетливо ощущались мелкие пупырышки. Замерз. Но разве может замерзнуть тот, кто управляет температурой собственного тела? — Что ты хочешь увидеть в первую очередь? — спросил он, стирая со спины мелкие холодные капли. — Может быть, какую-нибудь страну или город? — Море, — не раздумывая ни секунды, ответил Саске. Наруто почувствовал легкое прикосновение холодных губ к шее и улыбнулся. — Хм… а вот и печать! — Наруто коснулся пальцами прямоугольного листика. На поверхности стали различимы темные символы, но он смог разобрать всего пару строчек. — Я заперт. Снова. Ах, да, передай Орочи огромное спасибо! Наруто повис на решетках, силясь рассмотреть в глубине огромной клетки девятихвостого. Но, несмотря на размеры, демона не было видно. — Не дуйся, Курама. — Хм? — в густой темноте появилось очертание любопытной морды. — Откуда?.. — Здесь написано, — Наруто ткнул пальцем на печать. — Хорошее имя. Лис как бы нехотя приблизился к краю клетки. — Зачем явился? — Узнать. Ты собираешься сделать меня бессмертным, да? — Наруто произнес слово «бессмертным» так, словно оно жгло язык. Как что-то очень ядовитое. — Будешь жить, пока мне не надоест, — демон подошел еще ближе. Похоже, он решил отыграться на своем нынешнем хозяине. Правда, странная это месть. Все равно, что насильно кормить шоколадкой человека, который терпеть не может сладости. Глупо. — И теперь, стало быть, я никогда не узнаю, что там был за подарок? — Уже узнал. Благодаря моему хвосту я смог образовать связь с Саске. Вообще-то я хотел привязать его жизнь к своей, но раз всё сложилось иначе, я воспользовался тобой. Если ты умрешь — он тоже. Ты будешь жить — будет жить и Учиха. — Лихо, — Наруто улыбнулся, осознав, что такой подарок ему по душе. Больше времени на двоих. Саске должен многое увидеть и столько всего узнать! — Я же демон. — Скажи… а почему ты не дал Мадаре возможности вылечить свое лицо? — Это я ранил его. — Но он был бессмертным? — Почти. Не старел. Вот и всё. Его тело не старело, а значит, он мог жить вечно при условии, что не будет смертельно ранен. Я люблю эксперименты, — на последнем слове Курама дьявольски усмехнулся. — Да уж, заметно, — Наруто улыбнулся в ответ, намекая на «переселение» из одного тела в другое. Ну да, бессмертному созданию рано или поздно надоест жить по правилам, а там и до экспериментов недалеко. — Ямата еще поплатится! — вдруг зашипел лис. — Я вытащу его язык, свяжу в узел и заставлю проглотить! Посмотрим, как он тогда заговорит! Червяк! Скользкая кишка! Как ты думаешь, сколько сумок из его кожи получится? Люди ведь делают сумки из змеиной кожи?! — Ты ведь доволен! — сквозь смех ответил Наруто. Воображение нарисовало большую дамскую сумку с яркими желтыми глазами и двумя черными косичками вместо ручек, нагло ухмыляющуюся, когда кто-то пытается ее открыть. — Ненавижу! — уже тише добавил девятихвостый. Наруто без труда протиснулся между прутьев решетки, подошел ближе, коснулся пальцами рыжего меха… — Я сделаю все, чтобы ты насладился заточением. Договорились? — Твой язык все-таки длиннее, Узумаки Наруто, — с низким урчанием ответил Курама. — Любой поверит. — Наверное, талант? — Способность. Но я не знаю ни одного демона, который может дать такую. — И как же она называется? — Сострадание, кажется. Наруто звонко рассмеялся и ласково погладил длинную, рыжую шерсть. Она определенно красивее черной. Забавно гладить демона словно котенка, который соскучился по ласке. Низкое урчание вдруг резко оборвалось, и в сладкий сон ворвалась трель мобильного телефона. Узумаки нехотя дотянулся до аппарата и, снимая блокировку, чуть не уронил телефон себе на лицо. — Доброе утро, Наруто-сан, — голос Кабуто звучал даже слишком жизнерадостно. — Я вас разбудил? — Ммм… откуда вы знаете мой номер? — профессор бросил взгляд на сладко сопящего Саске. — Орочимару поделился. Уже довольно давно. Я хотел сообщить вам некоторые важные новости касательно лаборатории. Наруто нахмурился, потер глаз и нехотя выбрался из нагретой мягкой постели. Боже, что они творили тут? Барахтались всю ночь? Как молодожены, блин. Ощутив чертов румянец на щеках, Наруто пошел в сторону кухни. — Я слушаю. — Сейчас я занимаюсь восстановлением первой лаборатории. Узумаки-сан, не хотите ли возглавить исследовательский центр? Думаю, у вас есть на это полное право. Плюс наличие опыта в обращении с особо опасными объектами, — последние слова прозвучали с веселыми интонациями. — Почему вы решились на такой шаг? — Первая лаборатория — это же центр системы. Пользуясь доступом, можно внедрить свою политику. Разве вы не этого добивались, Узумаки-сан? Вы создали разговорную терапию, доказали на практике, что она куда более действенна, чем любые другие… — Ладно, я понял, — вздохнул Наруто. — Но теперь это меня не волнует. Я не хочу быть лидером. Может быть, Орочимару захочет? Вы разговаривали с ним? — Еще нет. — Тогда поторопитесь. Может быть, успеете. Профессор прикусил язык, осознав, что проговорился, но тут же отбросил сомнения. — О чем вы… — Просто будьте честны с собой, — Наруто сбросил звонок. Не хотелось объяснять доктору, что к чему. Сами разберутся. Наруто никогда бы не подумал, что человеческое лицо способно выдавать такие эмоции. Саске буквально сиял. Белая рубашка только усиливала этот эффект. Свежий морской ветер трепал его взъерошенные местами спутавшиеся волосы и ласкал улыбающееся лицо. Эта улыбка не такая, как у обычных людей — сдержанная, нежная и воздушная. Здесь нет силы эмоций, как, например, в судорожном смехе, но она все равно чрезвычайно яркая. — Невероятно… — наконец, выговорил Учиха. — Колоссальное количество воды. Свой, особенный мир под ней. Жизнь. И… такое… могущество. Ну, у кого еще могли возникнуть такие ассоциации? Людей на пляже мало — слишком ветрено для купания, да солнце еще толком не греет. Редкие парочки прыгали через волны, кто-то ковырялся в белом песке. А Саске всё не решался подойти к воде, словно это разрушит волшебство момента. Наруто отчаянно захотелось показать ему другие красоты природы: каньоны и водопады, реки, все богатства мира… Только бы видеть эту улыбку всегда. — В комнате Итачи висела картина с изображением моря… но… — Несравнимо, да? — Да. Мы так хотели увидеть его. Помнишь ту мелодию, которую он играл на рояле? Так вот, он называл ее «вода». Знаешь… отец не позволял нам выходить за ограду. Это разрешалось только Мадаре и его знакомым. Они привозили еду для семьи, книги, по которым мы учились, одежду… Отец называл Мадару братом, а Итачи терпеть его не мог. Как-то раз они поссорились, и брат вытащил меня на прогулку. Шли куда глаза глядят… потом начался дождь, и мы наткнулись на ту пещеру. Долго говорили о воде. О том, что она дает жизнь. О том, что она — царица всего, а уж точно не математика, как утверждала мама. Это было так… весело… Потом нам здорово влетело. Итачи пытался взять всю вину на себя, а я как всегда защищал его. Отец разогнал нас по комнатам и закрыл на целый день. В тот раз Итачи сочинил ту мелодию… Наруто боялся вдохнуть воздуха. Легкие ощутимо сдавило. Он боялся сбить поток мыслей и воспоминаний. Саске впервые заговорил о своей семье так свободно. Правда, с каждым словом лицо мрачнело, пока не стало тоскливо-печальным. Втянув носом воздух, Узумаки сжал руки в кулаки, чтобы не кинуться обнимать его. — Я любил его музыку. Он вообще был для меня всем. Мама быстро уставала, находясь рядом со мной, у нее начинались головные боли… да и у всех остальных тоже. Раньше я не понимал, почему так. Теперь знаю. Я высасывал их жизненную энергию. А Итачи этого не боялся — он сам был источником. В тот день мы поругались… Саске закусил губу. Ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями. — Поругались из-за ерунды. Такое происходило очень редко, но все же… я обидел его. И ушел, чтобы поговорить с Мадарой. Он был в бешенстве. Не знаю почему, наверное, виноваты внешние обстоятельства. Мои упреки вывели его окончательно. А остальное ты знаешь… Наруто понимающе кивнул, осторожно сжав ладонь Учихи. — Я так жалею, что не сказал… «какой же ты замечательный брат». — Саске… — Погоди, — низкий голос почти сорвался, но Саске совладал с эмоциями. — Я должен сказать. Еще одной такой ошибки я не допущу… Ты — самое чудесное, что случалось со мной за всю жизнь. Ты был рядом несмотря ни на что. И я хочу пообещать, что никогда не оставлю тебя. С каждым словом голос Саске набирал обороты. Наруто завороженно наблюдал за тем, как ветер подхватывает угольно-черные пряди. Учиха приоткрыл рот, чтобы сказать что-то еще, но Наруто коснулся кончиками пальцев тонких губ. — Ты забыл, что болтать — это моя работа, — профессор провел пальцами по нижней губе. — Как там говорится… С кем поведешься?.. — С тем и останешься, — добавил Наруто, усмехаясь в чужие губы.