***
Лесной дух, похоже, решил показать мне всё своё упрямство. Пока я обсыхал после купания, он не произнёс ни слова. Впрочем, я и не напрашивался на беседы. В итоге я ушёл ужинать к Ликки, мы вдвоём пили молоко, наблюдая, как водяные кошки ищут в озере моллюсков и с утробным мурлыканьем выковыривают их из раковин. Потом я вернулся к Духу. Когда я присел на шкуру, он спал или притворялся спящим, отвернувшись к стене из травы. Усмехнувшись, я улёгся лицом к берегу. Уже на грани яви и сна, я заметил, что одна из водяных кошек улеглась рядом со мной, подсунув лапу мне под ладонь. Тепло и мягкость тела кошки очень приятно расслабили. Сверчки упоённо заплели колыбельную. Крепко не уснуть было невозможно.***
Ликки проснулся прямо посреди ночи от непонятной тревоги. Он словно почувствовал на себе цепкий взгляд невидимого наблюдателя. «Неужели Найяра на это раз полезла мне не в голову, а лично пришла?» — некоторое время Ликки чутко прислушивался и вглядывался в стволы деревьев, освещённые робким желтоватым светом светлячков. Затем привстал и с паникой огляделся. «Лесной дух и Хеннинг, конечно, вне опасности, ведь они спят рядом с кошками, а я остался один», — он отлично понимал, что сам виноват в том, что сейчас оказался изгоем. Он хорошо помнил, как с Маркусом поймал Духа, как связывал его. Помнил и жгучую ненависть, с которой тот на него смотрел. «Простит ли меня Дух вообще когда-нибудь? Подпустит ли к себе? Спасёт ли от моей собственной терзающей совести?» Ликки казалось, что Унхайлиг всё так же ненавидел и презирал его. Разве могло быть иначе? Раньше сам Ликки относился к нему точно так же, поскольку считал, что Дух Леса представляет собой существо с разумом зверя, но никак не человека. «Только вышло, что не Унхайлиг низшее существо, а я червяк, пленник. Я игрушка трёх Духов. Кто победит в этой хитрой игре?» Ликки до сих пор мучила совесть за содеянное. Лесной дух видел то, чего не видели обычные люди, знал и ведал то, о чём они понятия не имели. Унхайлиг помог Хеннингу вернуться на правильный путь. «Но хочет ли он сделать то же самое и для меня?» Да, Хеннинг очень изменился с тех пор, когда Ликки видел его человеком. Эти перемены не могли не радовать. Всё светлое и доброе, что Хенни давным-давно из-за жестокого лицемерия людского мира спрятал глубоко внутри души, сейчас ожило и расцвело в нём. Он больше не был циничен, в нём просыпалась мудрость и проницательность. Он был добр и справедлив он заступился за бывшего друга. Ликки осторожно приблизился к спящему Хеннингу и тёплым взглядом посмотрел на товарища. Крупные рога с украшением в виде параллельных горизонтальных наростов чуть изгибались к затылку. Растрёпанные волосы цвета свежескошенной пшеницы были в беспорядке. Плотно сомкнутые веки скрывали льдисто-голубые глаза с яркой синевой возле зрачка. Ликки с восторгом помнил, как они сменяли цвет на золотисто-жёлтый, едва Хенни надевал череп-маску. Его губы, сжатые в тонкую полоску наполняла строгость. Брови были хмуро сдвинуты даже во сне. Широкая безволосая грудь с аккуратными горошинками сосков планомерно поднималась и опускалась. Зелёная юбка из длинных ивовых листьев небрежно прикрывала напитавшиеся силой ноги Хенни. В красоте его тела имелся лишь один изъян — страшный сучок в груди. Все эти перемены, что произошли с ним, невольно внушали трепет и уважение. — Ты будешь хорошим Духом, — прошептал Ликки с едва заметной грустной улыбкой. Возможно, он не увидит, как Хенни будет властвовать над лесом, но зато его вклад в это будет огромен. Ликки подумал, что смерть в бою с Найярой станет достаточной платой за совершённые злодеяния. Стремясь отвлечься от горьких мыслей, он отошёл от камней, оставляя двух богов леса наслаждаться сном, и направился к берегу. Ночь поражала своим великолепием. Над озером кружились разноцветные огоньки. Ивы тихо шелестели листьями и кончиками ветвей пускали круги по воде. Воздух был восхитительно свеж, а небо покрывала россыпь звёзд. Косые лучи луны серебристыми пятнами оседали на воде, камнях и деревьях. Ликки давно не чувствовал себя так поразительно хорошо. Он восторженным взглядом обвёл край озёра и вдруг заметил на другом берегу снежно-белого коня. Он переливался многоцветьем как бриллиант. Тонконогий, изящный, поджарый кажущийся лёгким словно ветер. Роскошная грива и хвост шелковой волна стекали до самых копыт. Он с минуту смотрел прямо на Ликки, а потом, осторожно втянув носом воздух, двинулся прямо к нему. Ликки зачарованно наблюдал, как конь ступает прямо по воде, неспешно пересекает озеро словно плавающий лебедь и выходит на берег. Жеребец посмотрел ему прямо в душу. Ликки не удержался, робко протянул руку к бархатному, чуть влажному носу. Конь качнул головой и шагнул вперёд, утыкаясь прямо в раскрытую ладонь и обдавая её прохладным дыханием. Ликки осторожно погладил невероятное животное. Угощения для такой прекрасности у него, к сожалению, не было, хотя он знал, что кони любят яблоки. Ликки осторожно провёл пальцами по лбу жеребца от ушей до носа наслаждаясь ощущением мягкости и теплоты. Конь беспокойства не выказывал. Тогда Ликки перевёл руку на мощную, но, изящную шею. Запустил пальцы в шёлковую мокрую гриву, что была легка как вода. Он с наслаждением прижался к жеребцу и вдохнул приятный аромат моря. Конь склонил к нему голову, принимая ласку. Ликки вскружила голову мысль запрыгнуть на крепкую спину скакуна и пуститься по водам мира галопом, начичная гонку с ветром. Он не собирался отказаться от такого подарка жизни и уже приготовился сесть на коня но в этот момент его плеча коснулись. Он вздрогнул и замер. — Отойди от него сейчас же, — услышал он холодный голос Унхайлига. В нем гремели командные ноты и кричала тревога. — Но поч… — пробормотал Ликки. В этот момент Лесной дух осторожно обнял его за талию и стал медленно отступать. Он явно остерегался испугать животное. — Не дай ему почувствовать твой страх, человек, иначе мы оба погибнем, — Лесной дух очень аккуратно отвёл Ликки в сторону от берега и отпустил. Затем вынул из наплечной сумки горсть орехов и, вернувшись к жеребцу, предложил ему угощение, одновременно с этим ласково поглаживая по шее. Как только орехи закончились, конь развернулся и ушёл в глубину озера. Ликки потрясённо смотрел на широкие круги, расходящиеся по поверхности водоёма. — Глупец, неужели ты не понял, что это за существо? — сердито проворчал Унхайлиг, приблизившись к нему. Ликки в недоумении пожал плечами, Лесной дух недовольно скривился. На его лице читалось: «Именно этого я и ожидал». — Это Келпи, идиот. Он утянул бы тебя под воду, стоило тебе только сесть на его спину. — Это работа Найяры? — севшим голосом спросил Ликки. — Нет, мы пришли на их территорию. Они здесь пасутся, — недовольно дёрнул бровью Унхайлиг. Его лицо выражало презрение к собеседнику. Ликки внутренне уже клял себя последними словами за то, что у него не хватило ума распознать враждебного духа, о котором он достаточно много читал. «Не окажись здесь вовремя Унхайлиг, пришлось бы уже участвовать в подводных скачках вместе с другими такими же доверчивыми умниками». — Что же, — произнёс он, утирая лицо, — спасибо, что спас меня. Ликки хотел добавить: «Хотя мог бы этого и не делать», но вовремя понял, что не стоит сильней злить Лесного духа, который и без того был взбешён его оплошностью. — Знаешь, — недружелюбно процедил Дух, — Хеннинг верит, что в тебе есть что-то хорошее, что тебя ещё можно исправить. Не разочаруй его. Возможно, наступит день, когда и я тебя прощу. Резко развернувшись, Унхайлиг направился к камням, где похрапывал Хенни, а Ликки, проводив его взглядом, вновь улёгся на шкуру неподалёку от берега и закрыл глаза.