Город желтого гнома

      Солнце уже опускалось за верхушки деревьев, когда вереница фургонов образовала круг на поляне у ручья, готовясь к ночлегу. Вокруг костров гуртовались компании путешественников, произносились хвастливые речи, мальчишка разгуливал по лагерю, играя весёлую мелодию на маленькой дудочке. Миосотис варила свою похлёбку в полном одиночестве. Перед отъездом она специально купила маленький котелок у жестянщика, когда узнала, что в караване будет несколько женщин, две купеческие женушки, стареющая ростовщица с толстухой-сестрой, четыре монахини и невеста атташе посольства Невервинтера в городе гномов со своей гусыней-мамочкой. В такой компании молчаливое презрение было обеспечено. В этот вечер даже Меркаччо не остался с ней, а умостился у костра на другом краю лагеря. Кончив во время дневного перехода, он не планировал приставать к ней вечером, а проводить время предпочитал в более благородной и уважаемой компании. Девушка попробовала похлёбку и сняла с огня котелок. Ужиная, она невольно прислушалась к разговору соседской компании состоящей из пары купцов, ростовщицы с сестрой, охранника да самой гордой женщины каравана с дочерью.       - Мы с дочерью, моей милой Агнией, едем не к этим вымазанным сажей гномам, - заявила гусыня-мамочка. Она обвела взором сидевших у её огня, и всем стало понятно, что презирает она не только гномов, но и всех, кто менее знатен. - Моя дочь станет женой Астутуса Азено, очень перспективного юноши. Сейчас он служит атташе в нашем посольстве, но я верю, я прямо вижу как он пойдёт дальше. Он станет послом, а дальше - вернётся в Невервинтер, отстроит дом у Чёрного Озера и будет заседать в Тайном Совете. Это я вам говорю, я, Веррука Ваце.       Закончив трапезу первой, ростовщица отложила пустую миску и принялась набивать глиняную трубку травами.       - Тот редкий случай Веррука, когда я полностью соглашусь с вами, проговорила она, закашлявшись. - Мальчик действительно пойдёт далеко. Подумать только, простой городской стражник, пусть даже капрал, уж не знаю каким образом уговорил в бездетного в известном смысле судовладельца Азено усыновить его. И ведь не поленился купить себе место атташе..       - Ох, старая ты язва, Мунца! Судишь людей исключительно по себе. Тебе просто завидно, что моя дочь выйдет замуж за делающего стремительную государственную карьеру молодого красавца.       - Именно так, Веррука. Я действительно стара. И весь мой век - одно и то же. Стоит юному дарованию продвинуться на государственной службе, наши благородные члены Тайного Совета начинают подозрительно добросовестно расплачиваться по своим старым долгам. Да не сердись на меня, Веррука. Я, как никто другой, желаю семейного счастья твоей доченьке. - Ростовщица прокашлялась и снова затянулась куревом. - Старый Азено купил твоему будущему зятю должность атташе, но чтобы продвинуться дальше ему нужен дворянский титул. Вот тут то и поможет ему женитьба на твоей Агнии, хоть обедневшей, но по-прежнему дворянке. И глядя на твоё милое дитя, скажу, что жертва не велика. Этой свадьбой он получит пропуск к Чёрному Озеру, а ты сможешь рассчитаться со мной по долгам деньгами старого корабельного мужеложца.       Глаза гусыни сверкнули гневом, но напоминание Монцы о денежном долге, при том довольно просроченном, заставили её быть сдержанной.       От подслушивания чужого разговора, Миосотис была отвлечена мальчиком с дудочкой. Видимо, не найдя более внимательного слушателя, он подошёл перепрыгивал с ножки на ножку в такт незатейливой мелодии. Дождавшись, когда он остановится, девушка протянула ему яблоко, что сразу привлекло внимание гусыни и её соседей.       - А у вас есть леденцы, мадам? - игриво спросил мальчик.       - Нет, только сухари да яблоки. - улыбнулась Миосотис.       - Как жаль, я так люблю их сосать. - сказал мальчик пряча яблоко за пазуху.       - Это очень хорошо, - улыбнулась девушка, подмигнув Верруке Ваце. - Возможно однажды найдётся леденец, который поможет тебе стать атташе во Флавадворфе.       Мальчик выровнялся по стойке смирно. Раздался громкий смех мужчин у соседнего костра, ростовщица хихикнув, закашлялась. Веррука Ваце презрительно фыркнула, её дочь ахнула. Охранник каравана, желая выслужиться перед будущими женой и тёщей атташе изобразил оскорблённую гордость и проговорил:       - Язык этой шлюхи длиннее нашего пути.       - И острее твоего меча, - осадила его ростовщица. - Пойду укладываться спать, завтра начнётся подъём в горы.       Вымыв котелок и ложку, заранее разложив под фургоном шкуру и положив на неё одеяло, Миосотис спустилась ниже по течению ручья и сбросил пыльную одежду. Сначала она окатила себя ведром воды. Затем нанесла мыло на плечи и бёдра. Снова ополоснулась водой. Затем села в ручей, стуча зубами от холодной воды, девушка дала хорошо размокнуть слипшимся за долгую поездку волосам промежности, затем выпрыгнула из ручья, подождала мгновение, пока утихнет дрожь, присела на корточки и хорошо намылила у себя между ног. В детстве она часто ласкала себя при купании, сейчас ввиду промысла шлюхи, это ей было без надобности. Закончив купание, девушка оделась и расчесала рыжие кудри волос гребешком. И только теперь она увидела их. Пятеро мужчин на разных расстояниях, прячась в темноте за деревьями, наблюдали за ней всё время её купания. Ближе всех стоял мальчик с дудочкой. Его глаза округлились, было видно, что обнажённую женщину он видит впервые. Миосотис готова была спорить на что угодно, что он единственный не запустил руку в штаны.       К полудню следующего дня тяжелые фургоны выбрались на гребень. Пару часов животные отдыхали, пощипывая горную травку. Меркаччо подкармливал меринов овсом. Его рыжая спутница прохаживала между повозками, разминая отбитый жестким сидением зад. Неожиданно погода начала портиться. Увидев на горизонте тяжёлые грозовые тучи, проводник скомандовал всем собираться, чтобы успеть укрыться от грозы у ущелье за перевалом. Караван двинулся в путь. Мерины недовольно всхрапывали, подгоняемые, уставшие после утомительного подъёма. А тучи всё приближались, небо уже сделалось серым, не было видно солнца. Люди, спрыгнув с повозок и фургонов, шли рядом с животными, помогая им на подъёмах. Перевал уже был виден, но и тучи над головами становились всё темнее и тяжелее. На самом перевале дорога проходила между крутым обрывом и каменной глыбой размером с двухэтажный дом. И вот уже, идущий первым, фургон проводника подкатил к перевалу и вдруг замер. Животные, не успевшие остановиться, напирали на передние повозки. Люди задирали головы, чтобы рассмотреть, что же случилось впереди.       Из-за камней выехала дюжина всадников. Первый снял шлем. Он оказался мужчиной средних лет. Короткие волосы с проседью, недобрый взгляд глубоко посаженых глаз, обветренное, измождённое лицо было покрыто трёхдневной щетиной.       - Феллацио Блазэн, лорд-разбойник, - оцепенев от ужаса прошептал Меркаччо.       - Добрый день, господа. Я счастлив видеть столь приятное общество на своём перевале.       - Господин Блазэн, - дрожащим голосом начал проводник. Он поискал глазами охранников, но те успели спрятаться под повозками. - Позвольте вам напомнить о соглашении, которое вы сами заключили с Невервинтером, наши караваны на этой дороге должны находиться под вашей защитой...       - И могут быть задержаны для осмотра не более, чем на три часа. - Закончил за проводника лорд-разбойник, многозначительно поглядев в небо. В подтверждение его слов послышался отдалённый раскат грома. - Я не собираюсь грабить вас, благородные граждане прекрасного Невервинтера, всё, что мне сегодня нужно - немного женской ласки для меня и для моих спутников.       Лорд-разбойник спешился. Он шёл мимо вереницы повозок, и широкая улыбка обнажила стёртые годами, но свои зубы.       - Господин Блазэн! - раздался необычно высокий вопль Верруки Ваце. - С нашим караваном едет шлюха!       - Благодарю за подсказку, вы истинная леди. Как я не догадался спросить о наличии шлюх. А это, как я понимаю, она и есть! - лорд-разбойник схватил Агнию одной рукой за запястье, другой ниже спины - потащил её к своим людям.       Гусыня хотела возразить, но из уст от ужаса вырвались лишь нечленораздельные звуки. Блазэн уже во всю мял через рубашку грудь Агнии, прижавшись к ней сзади.       - Как горяча и как упруга, совсем ещё не старая. - хохотал он. Глаза невесты атташе были закрыты она тяжело дышала, вяло пытаясь отбиваться от настойчивых рук мужчины. Одна рука скользнула под платье младшей Ваце. - Да она мокрая, как выдра. Клянусь адом, эта дыра пустила сок сильнее Певучего Водопада.       Разбойники расхохотались. Гусыня с рёвом повалилась на колени перед Мио. сотис.       - Прошу вас, леди, спасите мою дочь. Эти мерзавцы сейчас погубят её жизнь. Бедняжка не переживёт, а вслед за ней умру и я. Моя благодарность не будет иметь границ.       Тем временем главарь злодеев, не стесняясь толпы, распустил тесёмку на штанах и вывалил тонкий, но длинный, как у осла, член, и сунул его в руку Агнии.       - Я дико извиняюсь, Феллацио, что прерываю твой священный ритуал преодоления перевала, - раздался громкий голос Миосотис, она шла вдоль каравана уперев руки в бока. Но я вынуждена тебе сообщить, что сучка, потёкшая от одного твоего прикосновения - невеста атташе Невервинтера во Флавадворфе, и это никак не поможет тебе в твоих скользких, но выгодных сделках с городом. Тем более, на сколько я слышала ты, как бы это сказать, предпочитаешь останавливаться на верхнем этаже, а эта милая овечка всё что может - это пожевать твой посох мудрости. А шлюха здесь - я!       Блазэн отпустил Агнию Ваце, тут же с криком убежавшую к матери. Улыбка блаженно расплылась по его лицу.       - Люблю деловых женщин.       Миосотис расстегнула рубашку, обнажив тяжёлые, налитые груди. Лорд-разбойник положил на них свои мозолистые руки. Он то стискивал их, то теребил соски пальцами. Девушка двумя руками умело гоняла кожу по стволу его члена, приводя его в боевую готовность. Толпа наблюдала со смешанными чувствами страха и возбуждения. Миосотис опустилась на колени и втянула губами в рот головку члена, освободив её от крайней плоти. Она то заглатывала головку, то ласкала уздечку языком, наяривая член руками. Разбойник стонал, он запустил руки в рыжие кудри волос на её голове, играл с ними, словно с дорогой шерстю. Сперма полилась девушке на грудь, было видно, что разбойник долго перед этим воздерживался.       - К шлюхе подходить по двое, остальные при оружии! - скомандовал Блазэн.       Миосотис обрабатывала по два члена сразу, благо разбойники долго не было в женском обществе и быстро кончали. Широко улыбаясь, Феллацио Блазэн подал девушке флягу воды и ветошь .       - Бывают моменты, леди, когда я хочу быть галантным, как настоящий лорд.        Караван успел спуститься с перевала до начала грозы. Если ранее её презирали молча, теперь, после спасения ею каравана, презрение просто висело в воздухе. Все воротили головы, словно боялись, ненароком увидев её, самим вымазаться во всей грязи её пороков. Даже Меркаччо отодвинулся от неё на козлах фургона дальше, как только мог. Впрочем на первой же остановке между ними уселся мальчик с дудочкой и затянул новую мелодию, неотрывно глядя на улыбающуюся ему Миосотис.