Рё

3 Тот день перевернул привычную жизнь Такии с ног на голову. Но, не будучи хреновым философом, он не утруждал себя мозгодроблением в поисках ответов на вопрос, на который нормальные пацаны лишь поставили бы лишнюю пару пива, молча пожав плечами. Все закрутилось вихрем, сметая сомнения, оставляя лишь чувства и отчетливое ощущение, что рабство отменили еще не везде. Его школьная жизнь не изменилась ничуть – все те же драки, все те же проблемы с учебой и адское нежелание подчиняться чьим либо правилам, все тот же бунт и сбитые в кровь кулаки. Лишь чуткий Токио улавливал иногда незнакомые волны тепла, прущие со всех его чакр, когда внезапно звонил телефон и Генджи, с невозможно серьезной рожей, уходил от друзей подальше, дабы никто не видел эту трансформацию из необузданного самоуверенного самца в нечто сопливое, растекающееся по подошвам своих же ботинок. А когда вдруг отказывался от очередной попойки, делал вид, что не замечает недоуменных взглядов веселых братцев и как поводит бровью Серизава, буквально расплываясь в улыбке по всей своей круглой морде. Убил бы на хуй, если бы решил Заметить. Не то, чтобы он это скрывал. Не то, чтобы хотел этим поделиться. Но слухи о том, что у Генджи завелась «страшная баба» начинали действовать на нервы. Радостно хрюкая сию весть первым принес в лагерь Макисе, потирая ладони и готовясь давануть на лидера не по-детски, чтоб тот раскололся. Не вышло. Припечатывая всезнайку к ржавой трансформаторной будке , Генджи ясно дал понять, что не их это собачье дело и разговор на эту тему окончен. 4 Это длилось уже месяц. С того самого дня, когда Генджи прижал его тогда к стенке, он присутствовал в его жизни почти постоянно. Вбив его номер в свой мобильник, он грозно пообещал на днях позвонить и позвонил. А затем пришел. И приходил каждый вечер. Иногда очень поздно, иногда даже ночью. Иногда с озорными чертями в глазах, а порой мрачнее туч над озером Бива во времена великой битвы. Иногда с располосованной рожей и перебинтованными кистями рук. Ре был рад ему любому. Он и сам не заметил, как стал дожидаться его, стоя во дворе их фамильного дома в традиционном японском стиле. Как отсчитывал минуты до прихода и как тоскливо скулила душа, стоило этому негодяю вдруг задержаться…Такия Генджи…откуда ты взялся на мою голову? Сегодня, в душный дождливый вечер, Ре дожидался его во дворе, наслаждаясь недолгой прохладой, то и дело прислушиваясь к проходящим мимо шагам за высоким забором. Его шаги он узнал бы из тысяч иных – школа боевых искусств и тонкая от природы, чувствительная натура подарили ему неимоверное умение чувствовать и узнавать буквально по запаху других людей…особенно тех, кто стал неприлично дорог. - Эй…чего под дождем застыл? Промокнешь, - послышался знакомый голос за калиткой, к которой он метнулся сразу же, чтобы впустить долгожданного гостя. Вот тебе и интуиция – проворонил все, и верно застыв словно гравюра с японских полотен – в тонком домашнем юката, задумавшись и забыв о дожде вообще… - Ничего…обсохну,- прошелестел в ответ Ре, сразу же взятый под крыло большого черного зонта, едва сдержавшись, чтобы не прильнуть к этому длинному, как обычно одетому в черное, парню, - ты долго сегодня… - Надо было уточнить пару деталей…, - закрывая зонт, при входе на веранду, и легонько коснувшись пальцами узкой спины, Генджи прошел в дом вслед за своим наваждением, стряхивая серебристые капли на пол - столкнулись с ублюдками из соседней школы сегодня… - Вы каждый день с ними сталкиваетесь) – пошутил Ре, привычно помогая Такии-младшему снять потяжелевший от влаги пиджак, и с любопытством заглядывая тому в глаза. - С ублюдками из Хосена мы не сталкивались давно... Теплая ладонь по-хозяйски легла на длинную белую шею, почувствовав как Ре заколотило мелкой дрожью и уголки влажных губ едва дрогнули, прежде чем Генджи накрыл их своими в нежном поцелуе, настойчиво требуя ответа. Ре все еще потряхивало, и теперь уже не только от услышанной новости, но и сладостной неги, которая электрическим током потрескивала веселыми искорками, по всему телу, когда Генджи наконец отстранился, но все еще отказывался выпускать из своих рук. Знал бы ты, кого целуешь сейчас…Такия Генджи. От одной только мысли о том, что он может узнать, Ре становилось дурно… - Я пойду, принесу чай… Выскользнув из теплых объятий, он беззвучно прошел на кухню, чтобы как и всегда, принести им заблаговременно заваренный свежий чай и что-то перекусить – его парень был голоден Всегда. Так сложилось, узнав, что Такия учится в Сузуране, Ре счел правильным не распространяться о своей школе, посчитав оставить это в тайне более верным решением. Будучи в курсе давней вражды со школой Воронов, он уклончиво уходил от расспросов. И вот теперь «ублюдки из Хосена » появились на горизонте их только начавшихся отношений. КАК Урушибару Ре угораздило оказаться в одной койке с главой врагов его собственной армии - это уже никого не волновало. Таига бы снес ему голову. По крайней мере, попытался бы. Но было слишком поздно…с того самого момента, как он увидел его, знать не знав ни имени ни звания…гори все синим пламенем, и Наруми в первую очередь. - Ты словно сам собирал, сушил и растирал в порошок, - съязвил Генджи, уже заждавшись его, привычно развалившись на диване с подушками, чувствуя, как расслабляются потихоньку напряженные мышцы и долгожданный релакс горячим медом расползается по венам. - Для тебя – все, что угодно, - так же колко улыбаясь парировал Ре, аккуратно ставя поднос на низенький котатсу и усаживаясь на футоне, аккуратно подогнув колени, - располагайся) Ленивым котом Генджи сполз с единственного, наверное, нетрадиционного предмета мебели в комнате и сел напротив Ре, по другую сторону столика. - У тебя что нового за день? – закинув в рот пару холодных онигири с икрой, Генджи разлил ароматный напиток по чашкам. Видел бы кто из пацанов с каким наслаждением он пьет это, обстебал бы по полной. Получил бы за это, конечно, по морде, но не суть… - Я не был в школе сегодня, скорого годовщина…мать просила решить несколько вопросов с подготовкой. - Вот оно как…понятно.., - отхлебывая все еще горячий чай, Генджи рассматривал сидящего напротив парня словно картинку из глянцевого журнала. Он теперь всегда смотрел на него Так. Теперь для него все в нем было прекрасным…и узкие раскосые глаза цвета ночи и алые тонкие губы, и высокие скулы и тонкий профиль носа…темные длинные волосы, мягкие как шелк, в которые он так любил запускать пальцы…и бледная кожа изящного и гибкого тела…и запах…сносящий голову запах мяты, который преследовал его днями и ночами. То, что Ре не оказалось сегодня на месте преступления, было лишь временным и скорее ложным спасением. Он прекрасно знал, что рано или поздно это столкновение неизбежно и теперь проблемы только начинаются. Ему было плевать на Сузуран и на Хосен, на Таигу, Серизаву, долбанутого Каваниши и младшего Битоу, но он был должен Битоу старшему и держал слово чести, даже после смерти. Как он будет выпутываться из этого дерьма, Ре не думал…он знал, что выбора у него нет и проклятая безысходность сейчас четко проступала на погрустневшем лице. Такия уже научился улавливать даже едва ощутимые изменения в его настроении. - Чего вдруг загрустил? - Все-то ты приметишь) Быть может, я скучал, а ты пришел так поздно…а значит времени осталось меньше… - Так я могу остаться до утра) – расплываясь в улыбке, Генджи не без удовольствия наблюдал, как Ре заливается краской, - о чем ты там подумал?) Вспыхнувший словно свечка, Ре с укоризной посмотрел на него, не упустив возможности сыронизировать в ответ: - Если и подумал, то не значит, что тебе все дозволено… Такия смотрел на него исподлобья немигающим темным взглядом. Эти дурацкие игры его порядком раздражали, но стоило признать, что и заводили не меньше. Он уже достаточно его изучил, чтобы понимать, что вся эта колючесть, скорее напускная, чем истинная, и на самом деле за плотно сжатыми губами скрывается невероятно чувственное создание. Но какого черта он продолжает выпускать свои колючки, было ему непонятно. - Свет погаси. – властно приказал Генджи и Ре на ватных ногах послушно прошел к выключателю, чтобы исполнить «просьбу». Долговязый сузурановец видел его, Ре, насквозь, казалось, иногда даже читал его мысли. И это злило и заставляло выпускать те самые шипы. - Если у тебя неприятности… - Нет у меня неприятностей, не парь мне мозг…и чужого мне не надо…только то, что Мое, - звякнув цепью, Генджи поднялся и подошел к зажигавшему ночной светильник Ре сзади, - ты что-то имеешь против? Ре развернулся, очутившись почти вплотную с нависшим над ним вороном. От близости этого сильного и красивого тела кидало в жар, и в паху все крутило и начинало тоскливо ныть. Когда он стал таким зависимым от этих рук и губ? Когда шальной взгляд бездонных глаз стал единственным, во что он верил? Когда он успел превратиться из жесткого урагана Хосена, не знающего милосердия, вот в такую безвольную субстанцию? Ни одной секунды он не был против. Отдался ему буквально на четвертый день знакомства, сдерживая беззвучные крики боли и нахлынувшего наслаждения, ранее неведомого, а теперь необходимого как воздух. Буквально взятый тогда силой, всем своим естеством он понимал, что ни одной секунды…он не против… - Такия…, - только и успел прошептать он, перед тем как оказаться в долгожданным плену умелых рук и требовательных настойчивых губ, - Такия… А Генджи уже покрывал поцелуями белоснежную шею, чуть прикусывая, заставляя сердце колотиться по-сумасшедшему, наслаждаясь ее ароматом и мягкостью. До боли сжимал в объятиях худощавое тело, скользя руками по бокам и ягодицам. Обхватив руками за шею, Ре сам покрывал поцелуями все, до чего мог дотянуться: виски, скулы, ямочку под ухом, чуть прикусывая мочку, что вызывало у Генджи буквально звериное рычание. - Ах ты ж…- Геджи ухватил смуглыми пальцами острый подбородок, впиваясь в развратный алый рот, вторгаясь вглубь языком, настойчиво требуя ответа. Застонав от такого напора, Ре самозабвенно отвечал на властный призыв, прижимаясь к нему всем телом и чувствуя железный стояк грозы района где-то рядом со своим. Несколько умелых движений пальцами и он уже держал в своей власти плотный твердый ствол, несильно сжимая и лаская по всей длине. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как сделать приятное парню, у которого растет все то же самое что и у тебя из тех же самых мест…правда, размер, конечно… Почувствовав ловкие пальцы на своем члене, Генджи прорычал что-то, пытаясь убрать его руку, чтобы не потерять контроль раньше времени…Непонятно, где он этому научился, но от прикосновений лиса все вспыхивало как сухой порох в жаркую погоду. Генджи уже давно понял, что Ре – это не детское дрочево в душе…Ре – это воплощение самых грязных фантазий, не имеющий ни стыда ни совести…Куда-то полетела футболка и вот уже он приподнял его за бедра, жадно задирая полы юкаты, чтобы в следующий момент уложить спиной на футон. - Ты ни хрена не легкий, знаешь…и башню рвет с тебя не хуже наркоты, - вещал он, нависнув на ним, лаская грубыми пальцами раскрасневшиеся губы и не сводя глаз. Он всегда такой…в порыве нежности, словно боясь ее проявить, Такия начинал нести подобную херь, чтобы никто не усомнился кто тут самец, а кто так…Ре облизывал его пальцы, зная и эту эрогенную зону… - Это было ни хрена не нежно, Такия-кун, - простебался Ре, передразнив манеру девушки, которая вилась вокруг Генджи хвостом, и чуть склонил голову набок, улыбаясь как последняя шлюха. - Бляя…, - взорвался Ген, думая придушить стерву или оттрахать так, чтобы «и в школу не пойдем». Еще неделю. Надоедливая баба была головной болью, пусть и работала на его имидж. Скользнув рукой под хлопковую ткань, он ухватил его за яички, и не сильно сжал, неожиданно обнаружив, что нижнего белья и в помине не было! Ре тихонько охнув, подался вверх, прижимаясь к нему. - Генджи…, - зашептал он, уже напрочь забыв про сарказм, желая лишь, чтобы руки эти и губы не останавливались. Узкие ладони заскользили по широкой спине, гладя и прижимая еще сильнее. Щекотнув грудь отросшими прядями, он спустился ниже, чтобы обцеловать каждый сантиметр кожи, куда мог добраться. Глубоко дыша под горячим как печка парнем, Ре то сжимал то разжимал вспотевшие бедра, сгорая от нетерпения и негромко постанывая от накатывавшегося волнами наслаждения. Теперь Ре наконец мог по полной ощутить весь жар молодого тела, вминающего его в футон со всей страстью беззаботной юности. Щелкнув пряжкой белого ремня, совместными усилиями они справились с никому не нужными брюками и буквально трескающимися от возбуждения трусами. Едва ли Ре успел облапать свое сокровище полностью, прежде чем Такия, как всегда резко раздвинул его бедра и приподняв чуть выше к себе, не начал входить в него настойчиво и больно…Зашипев как кошка и до крови закусив губу, Ре сжался в камень, вцепившись в гладкие плечи стальной хваткой. - Помоги мне, малыш…расслабься..- услышал он родной шепот возле своего уха и грохот соседнего сердца, буквально оглушающий, в унисон с его собственным, - Прости.. Этот голос, эта несвойственная ему в обычной показной жизни нежность, этот трепет сердца, доказывающий, что чувствует он то же самое и дорожит тем, что ему дарят, заставляли тело плавится от благодарности и каменные мышцы отпускать, сердце, переполненное каким-то безумным чувством, доселе неизвестным, готовое разорваться от этого счастья, свалившегося на него ниоткуда…Перед глазами уже плыли разноцветные круги, когда он осознавал, что наполнен изнутри полностью и уже двигается навстречу мощным толчкам, жадно принимая и не желая отдавать…Крепко обхватив Такию бедрами, он прижимался к нему изо всех сил, вцепившись тонкими пальцами в каменные ягодицы, ощущая под ладонями их ускоряющийся темп. С каждым толчком Генджи хотелось разорвать это тело, пронзить до самого конца, чтобы он наконец-то закричал от удовольствия, чтобы не смог больше сдерживать весь тот кайф, который испытывал…а он его испытывал – это было видно по искажающемуся от эмоций лицу, по извивающемуся под ним телу, по стонам и сумасшедшим расширившимся зрачкам лунных глаз. Даже не проси у меня избавления. Горячие губы жадно накрыли ненасытный рот, заглушая все всхлипы и еще сильнее прижимаясь к влажному телу. Выходя из него почти на всю длину и снова с силой входя обратно, Генджи выбивал из него последние остатки разума, не замедляя темпа, уже силой удерживая мечущиеся руки, добиваясь чтобы в этот раз первым кончил он…Выгибаясь как ивовая ветка и содрогаясь, словно под разрядами электрического тока, Ре кончал долго, вырываясь из объятий и изливаясь себе на живот тягучей белой жидкостью, сжимая Такию внутри так сильно, что тот, наслаждаясь этой картиной не заставил себя долго ждать и, вонзившись в него в последний раз, с силой излился внутрь глухо рыча, продолжая прижимать Ре к футону, и ошалело лицезрея радужный фейерверк перед глазами. Дико хотелось курить. Но еще больше хотелось повторить…Всматриваясь в затихшую влажную темноту глаз напротив и непроизвольно выводя теплыми пальцами линии на тонком лице, Такия знал, что так и будет. И Ре знал. Но сейчас, обхватив его за шею и прижав к себе, он просто хотел лежать так, уткнувшись носом в горячую грудь и чувствовать как успокаиваются разгоряченные бешенным ритмом сердца, вдыхая запах его тела, который пропитал насквозь все его естество…и вспоминать тот день, когда его занесло в тот злосчастный клуб…