Смерть - это только начало...

      Мои катана и эсток противостоят его безымянным мечам, и мы оба владеем волей вооружения, он сильнее, я быстрее, и до кучи мы оба трудноубиваемы… Воистину, бой осла с бобром!       Клинки, высекая искры, сталкиваются вновь, блокируя катаной, я одновременно провожу укол в его горло и сразу отдёргиваю руку. Он, перехватив мечи как ножницы, едва не срезал мне не только руки, но ещё и пустую голову. Кстати, это хорошая идея! Стоит лишить его конечностей.       Отскакиваю в сторону и контратакую, вкладывая в удар эстока всю свою силу, и направляю его на жёсткий блок скрещенных клинков блондина. Смещаюсь шагом вперёд и вбок, делаю выпад катаной в сторону его глаз, но, не доводя удар, резко опускаю Китетцу на его локоть за три пальца от места, где кончается его воля вооружения. Полоска стали прошла сквозь плоть, почти не встретив сопротивления.       СиПишник недолго думая, переводит свой блок в скользящий и наносит мощный пинок, усиленный волей по ребрам так, что у меня перехватывает дыхание, кости с хрустом трескаются, но выдерживают. На миг дезориентировав меня, он тут же проводит укол мне в грудь, попав меж рёбер.       Отпрыгиваю назад, одновременно пытаясь срезать его ногу, но оружие лишь скользит по укреплённой плоти. Перевожу дух, восстанавливая повреждения. Враг с ухмылкой подкидывает оброненный клинок и перехватывает его отросшей рукой… Значит, всё-таки регенерация… можно было догадаться, раз он применял волю, но тогда почему он не видим мантрой?       — Занятно… и что же ты за чудо такое? Впрочем, неважно… раунд второй! Эспада ропера: Селестия вортисе. — закручиваясь на месте и создавая небольшой торнадо, я чуть изменил положение клинков, став запускать лезвия ветра. Точности этой атаке явно не хватало, не всегда резаки уходили даже просто в сторону Александра, но скорость ударов была такова, что даже с рандомными повреждениями его одежда превратилась в лохмотья в считанные секунды. Сила тоже была невелика, но за несколько мгновений всё его тело оказалось располосовано мелкими кровоточащими разрезами, которые порой углублялись до костей, когда в одно и то же место удар приходился дважды или трижды.       Из-за моего «Солнечного вихря» (знаю, пафосное название и блики толком пускать я так и не научился, но мне нравится) он на время ослеп, так как закрыл лицо блоком из своих рук, словно боксёр. Волей он, кстати, покрывал только клинки и руки до локтей, видимо таков был предел его владения волей, а вот теккай он похоже так и не освоил. С его силой он не шибко полезен… наверное.       Пользуясь случаем, атакую, эсток уходит поверх блока и пронзает его лоб, катана заходит под его руками и пронзает горло. В удары я вкладываю свою силу и массу, так что в местах попадания образуются дырки с теннисный мяч диаметром. После чего практически выдыхаю название приёмов «потусторонним шёпотом»:       — Эспада ропера: новена. Эспада ропера: кватра.       Он стал заваливаться на спину, как чуть вспыхнул огонёк его души и снова пропал. Я сразу отскочил, но всё равно попал под его удар, клинки рассекли мою грудину, доставляя незабываемые впечатления. Судя по всему, его стиль боя заключается в том, чтобы подставляться под удары и бить, когда противник максимально близко, при этом лишён возможности блокировать. Самоубийственная тактика… однако, вынужден признать, что ему она подходит и действует.       — Ты проиграл с того момента, как вступил в бой со мной. Можешь трепыхаться сколько угодно, но я бессмертен. Сила моего фрукта — регенерация, можешь считать меня логией плоти, только убить, даже владея волей, меня нельзя, я могу восстановить любые повреждения. Так что сдавайся, за возможность тебя лично попытать наверняка заплатят больше, может и мне что-то обломится. — ухмыляясь во все зубы, произнёс командор сайпер пол номер три. Порезы на его теле почти заросли, дыра в голове затягивалась, равно как и в горле. С такой силой фрукта победа была вопросом времени.       — Кха-кха… похоже мозг тебе тоже ни к чему. Может считать тебя тараканом? Они тоже, знаешь ли, могут жить без головы три недели прежде чем умереть от жажды. Пусть наш бой затянется, но пока есть силы, я не сдамся! И вообще, девиз моей родины «Я умираю, но не сдаюсь!», так что готовься, с этой поляны уйдёт только один из нас, и я приложу все усилия, чтобы им был не ты. — тяжело дыша, произношу ему в ответ, грудина уже срастается, но под такие удары мне лучше не попадать, а то снова окажусь в серых пределах. Боль от ударов с волей вооружения была весьма ощутимой и отлично напомнила мне, что я смертен, пусть даже и являюсь нежитью.       — Ты сам решил растянуть свою агонию. В конце кон… — скучающе произнёс Александр «Мясник».       — Эспада ропера: ди дхиссио кросе. — не дослушав его, выкрикнул я название атаки, последовавший за этим крестообразный удар он даже не стал парировать, а сразу контратаковал пропитанным волей мечем в голову, так что я вынуждено разорвал дистанцию и сразу ударил в ответ, пока он проваливался под действием инерции своей атаки, разница в весе сказывалась.       — Эспада ропера: ил колпо ди ланзо! — таранный удар пришёлся в его плечо, начисто ломая ключицу и выбивая сустав, но пробивать лопатку я не стал, мало ли ещё эсток в ней застрянет, так что, ударив, сразу отступил назад. Тем временем его развернуло ко мне почти спиной, он оказался боком со здоровой рукой ко мне. Это упущение я тут же исправил, одним шагом зайдя ему в тыл, откуда ударил снова.       — Эспада ропера: мисидиале ил вердетто. — смертельный приговор через обезглавливание, катана легко прошла сквозь шею, снеся его голову. Но, башку тут же подхватила рука блондина и приставила обратно, на моих глазах приращивая обратно. Занятно, руку он себе просто отрастил, причём отрубленная кисть испарилась, но с головой, похоже, так нельзя, ну или он не захотел терять время. Интересно, что будет, если он получит слишком много повреждений? У его силы вообще есть какие-нибудь ограничения или регенерация абсолютна и бесконечна? Едва ли, это слишком «читерно» тогда получится. Так что даже если у него нет ограничения по количеству «энергии регенерации» и, к примеру, воспроизводимой крови, то тогда есть определённые органы, которые он не способен восстановить или то и другое. Надо это проверить, и для начала попробую его нарезать ленточками. Кровавую идею предвкушающее поддержал Йондай китецу, устремившись к локтю, а я вслед за ним стал закручиваться, выдохнув громкий шепот.       — Эспада ропера: селести вортиссе. — небесный вихрь в упор, да ещё и с беззащитной спины, это жёстко, сам бы я от такого превратился в труху. Но он, несмотря на брызги крови и кусков плоти, сумел отойти. И сейчас щеголял голым торсом и задницей, одежда не пережила такого обращения. А я малость выдохся, что, впрочем, не помешало мне издевательски сказать:       — Теперь мне можно говорить, что правительство подставило голую задницу пиратам? Прикройся, мотыляния детородного органа в бою мне кажутся оскорблением. Так что одевайся, я подожду, надеюсь, тебе подойдёт одежда твоих шестёрок.       — Ударишь, пока я буду безоружен и скован одеждой? Мне безразличны глупые условности, даже напади ты на меня во время секса, я среагировал бы и принял бой. Так что продолжим. — безразлично бросил мне в ответ командор третьего отделения сайпер пол.       — Смешно, хотя и рационально, но, в отличии от вас, убийства в сортире мне претят. Так что одевайся спокойно, я не ударю, честь для меня не пустой звук. Даже будь ты красивой девушкой, зрелище хоть и приятное для глаз, для боя не подходит. Оденься. — холодно ему ответил я, задумчиво его разглядывая, жаль, конечно, что он не блондинка, но эротики мне и в борделе хватило, есть проблема посерьёзней...       Похоже, до этого он придерживал свою скорость регенерации. Все его раны успевали зарастать за считанные мгновения, я пять раз сносил ему пальцы на руках, и они отрастали в среднем за две-три секунды. Обморожение замедляло процесс регенерации, некроз тканей его стопорил ещё сильнее, но он тупо всё излечивал. Хотя, от мёртвых тканей он избавлялся, значит, некроз ему наносит определённый ущерб. Однако, убийственные дозы хлада он переносил с такой лёгкостью, что у меня даже возникли сомнения в том, что он живой... хорошо хоть сильнее не становится от хлада. Пропитка его тела волей укрепления принесла свои плоды: резался он куда труднее, чем раньше, а крупные кости, начиная с рёбер и заканчивая тазобедренными и лучевыми, и вовсе становились неодолимым препятствием, даже для пропитанного волей оружия. Хотя кости тоже получали повреждения, трещины и царапины, но недостаточные для разрушения. Иначе я сейчас говорил бы с промороженным фаршем или строганиной.       — Глупо, впрочем, культуре я с детства обучен, так что светить яйцами и в самом деле не буду. — с этими словами, он подошёл к ближайшему крупному трупу и стянул с него форменные брюки. После чего с трудом втиснулся в них сам, ткань предательски затрещала, но выдержала испытание, хотя шов на бёдрах разошёлся, однако, лучше уж так, чем просвет на заднице. Затем развернулся ко мне, подхватив своё оружие, после чего сделал мне приглашающий жест.       — Что же, приступим, раунд третий. — сказав это, я бросился в бой, проводя последовательно два удара, — Эспада ропера: квинта. Эспада ропера: секста.       Пока лезвие Йондай китетцу проникало в его мозг сквозь правый глаз, попутно создавая небольшую сконцентрированную ударную волну, превратившую небольшую проникающую рану в сквозную дыру в его голове. Эсток же, войдя в живот, сделал в нём такое же сквозное отверстие как в черепе, только втрое больше, к сожалению, свой позвоночник он сумел сохранить, успев в последний момент чуть сместиться. Мне же в ответ пришёлся его сдвоенный удар клинков по почкам, последующим поворотом и выходом наружу с боков, обратным движением он успел полоснуть мне в районе мочевого пузыря. Будь у меня органы, то я сейчас собирал бы кишки, хотя без почек человек живёт всего с час, так что я скорее умирал бы от циркуляторного шока, резкого снижения ОЦК и гипотонического криза недолго, но крайне мучительно. Похоже, своего раздевания он мне не простил, да и другие ранения вряд ли были безболезненными… Как хорошо что я скелет! В который раз этому радуюсь в такие моменты.       Именно это я думал, отскакивая назад, попутно в третий раз накрест разрубив ему грудь. Удалившись подальше, я применил следующую технику:       — Эспада ропера: гатлинг дуо! — посмотрим, как он сейчас справится с повреждённым мозгом, особенно когда в нём начнётся некроз и обморожение, для этого я даже постарался сконцентрировать снаряды хлада на его голове.       Продолжив движение под бомбардировкой сотен слабых Эффе, он стал похож на нечто неотвратимое и неумолимое, как стихия. Иней, покрывающий его тело, соседствовал с кровавым паром, исходящим из живота и от части глазницы, только добавлял ему очков в плане устрашения. Но эффективность моих ударов всё же проявила себя, его движения стали замедляться. На мгновение замерев, он рывком преодолел своё состояние, его плоть, несмотря на чернеющие края, стянулась, оставив только розоватую кожицу или целый глаз. Но мне хватило его кратковременного ступора для своей следующей атаки, вложив катану в ножны, я побежал на него, пропитывая свой меч предельным для меня количеством воли и хлада. Удар по центру грудины разрубил его тело надвое, последующее резкое переохлаждение обратило его в ледяную скульптуру самого себя, местами лёд, прорывая кожу и мышцы, окрашивались алым, все жидкости в его организме если не замёрзли, то сильно загустели, гарантированно убивая любого… кроме него. Сейчас он стал видимым в мантре, и видим как живой человек, тем не менее, я выдохнул с нотками удовольствия в голосе название использованного приёма:       — Эспада ропера: трессс.       За моей спиной послышался тихий треск всего через десять секунд после удара, я едва успел перевести дыхание. Развернувшись, я увидел, как его тело срастается, лёд осыпается, из-за покраснения и пара он даже стал похож на Луффи в его втором гире. Если он способен ещё и на него, то наш бой следует заканчивать как можно быстрее, его ускорения я не переживу. Закончив восстановление, он развернулся ко мне, усмехаясь, словно уже победил, к слову, покраснение уже прошло.       — Недурно! Это был один из сильнейших ударов, что мне приходилось выдерживать. Хуже мне было, только когда я попал в лаву вице-адмирала Акаину… Тем не менее, эти удары я переживу, моя регенерация не имеет равных и при необходимости я могу форсировать организм, так что он попросту очищается от яда или мёртвых клеток, от обморожения тоже помогает. Чтобы ты не сделал, ты не сможешь меня убить, а вот я тебя вполне, сдавайся, с твоими ранами стоять на ногах уже подвиг… да и кровопотерю никто не отменял, ты только продлевал агонию, а я могу помочь залечить раны и попасть в больницу… Импел Дауна. Там тебя поставят на ноги, и выделят камеру на четвёртом этаже. — иронично произнёс Александр, сияя здоровьем и белоснежной улыбкой.       — О! Агонией как раз будет проживание на любом из шести адских этажей тюрьмы, даже несмотря на мои особенности. А ты тупее чем я думал, если ты не заметил, то все твои атаки не выдавили из меня и капли крови. Открою «небольшой секрет», я не только выгляжу как скелет — я им и являюсь. А нежити все твои удары доставят лишь лёгкий дискомфорт. – При этих словах я чуть приподнял разрезанный камзол, демонстрирую рёбра. Зрелище вызвало у него шок, переросший в чёрную злость, недолгую задумчивость и затем понимание, выбросив клинки, он сжал кулаки, вставая в стойку. — Но этот бой я решил всё же закончить сейчас. Гранд Эффе! Эспада ропера: Ла ферита дел вента! — всё время, что я говорил, я собирал хлад, выкрикнув название техники, я ринулся вслед за шаром холода потустороннего мира. Режущая волна, впрочем, его опередила и едва не развалила надвое. Проскочив под его ударом, я зашёл за спину и проткнул позвоночник, так что лезвие кавалерийской шпаги вышло через солнечное сплетение, и, напрягая несуществующие мускулы, оторвал его от земли, пока он не соскочил с меча, и наконец, произнёс ему в ухо название техники, — Эспада ропера: сонно дельанима.       — Кхе! Бесполезно! Любую рану я переживу и вылечу, после чего своими кулаками сотру тебя в пыль! — злорадно выкрикнул Мясник, несмотря на свое незавидное положение, присутствия духа не потерял.       — Отнюдь. У твоего фрукта есть ограничения, и за время боя я их нашёл. Например, ты неспособен отрастить голову или, когда ты теряешь кровь, ты её тут же восполняешь, но от этого ты понемногу худеешь, у силы твоего фрукта есть предел, тебя можно измотать до смерти от дистрофии! Но самое главное, что я заметил. Во всех моих серьёзных атаках ты стремился защитить своё сердце, ведь у всех фруктовков оно сосредоточение силы фрукта. И ты не исключение, когда ты покрываешь его волей защиты, твоя сверхрегенерация прекращается, блокированная волей. Если я вырву твоё сердце, то ты умрёшь. Впрочем, у меня на него другие планы, я сожру твою душу и захвачу твою силу себе. — с этими словами я проткнул его ликующим китетцу, напитав его своей волей вооружения до предела, за счёт чего я сумел преодолеть сопротивление его хаки. Едва это произошло, как немногие незажившие раны стали кровоточить и он хрипеть, кашляя кровью, попутно матеря меня на нескольких языках. В том числе и русском... интересно, откуда он его знает?       Теперь мне осталось только выдержать бой в его внутреннем мире и тогда я стану обладателем его силы фрукта, возможно тогда же я стану полноценным человеком, нарастив себе мышечный каркас, а то надоело быть набором костей, будет разнообразие. Вот только не уверен, что сил у меня хватит его поглотить. Всё-таки «Гориллу» я поглотить не смог, а Александр как бы ни на порядок его сильнее, но долой лишние мысли, я нашёл его в серых пределах и приступил к осаде его души, надеюсь, нас не побеспокоят, пока я занят сопротивлением его духа и совершенно беспомощен…