Смерть - это только начало...

      Дойти до Николетты Орты, мне снова не дали, я только и смог что заскочить на базу сгрузить трофеи, обрадовать подарком Моргану и произвести трансформацию/превращение в демона тела акуломордого рыбочеловека. Его природная прочность и сила мне показалась подходящим дополнением к силе дьявольского фрукта, да и коней под рукой не было. Правда, превращение в этот раз происходило значительно сложнее, чем до этого.       Результат получился довольно странным: птичий зоан тип ворон или грач, какой именно, я толком не знал, вполне возможно, что использовалось что-то ещё. Полученный экземпляр куда больше смахивал на дракона, чем на пегаса, в принципе, ничего удивительного, конем Би был только в плане массы. Тем не менее результат был странным, в промежуточной трансформе, основной для зверодемона, Иссари смахивал на какую-то помесь Грандины и Акнологии: от первой он унаследовал форму черепа, от второго — основной цвет; пернатые крылья были вроде как свойственны им обоим. Основное тело имело покрытие среднее между перьями и чешуёй, а во рту треугольные зубы в три ряда, это притом, что морда больше смахивала на клюв по форме и свойствам. Четыре мощные лапы, увенчанные птичьими когтями, и хвост, похожий на такой у ночной фурии, в смысле длинный, как у акулы, и при этом расходящийся в конце веером перьев, как у ворона. В общем, забавная зверушка размером со слона, в подвале с трудом размещалась на четвереньках.       Буду надеяться, что у него будет хотя бы сотая часть силы Фиорских драконов. Имя ему дал Археоптерикс, так как он был уже не рыба, не мясо, не птица, а не пойми что, но способное летать и даже плавать, точнее быстро не тонуть, ведь у этой тварюшки сохранились жабры, расположенные на шее, правда из воды она могла выбраться, только цепляясь когтями за корни. Что меня несказанно обрадовало, так это то, что, в отличие от своих предшественников, свежесозданный зверь был миролюбив и послушен. Неужели сказалась бытность ездовым пегасом?       В общем, наигравшись с обретённым транспортом, я поставил его на довольствие и отправился к Николет, как и планировал ранее, и что мне не дали сделать утром. Когда до рощи с «Буцефалом» оставалась всего пара деревьев, на меня напал всё тот же тип, что и утром. Но теперь я хотя бы знал его имя — Калишман Рун «Пес войны и разрушений», парамеция взрыва и наиболее «громкий» из членов «Небесных врат». Он обладатель самого большого списка сопутствующих разрушений в гильдии, среди прочего однажды уничтожил целый город своей сильнейшей атакой. Одним словом, идейный последователь Дейдары с поправкой на ближний бой. Стоит расписать столкновение подробней, тем более что на нём даже присутствовал наблюдатель из гильдии.       Почувствовав опасность сверху, я рывком ушёл в сторону, по дороге успев схватить пару детишек, что не разбежались при моём появлении как взрослые, точнее говоря, простой народ от меня старается держаться поодаль, но паники или страха я у обывателей не вызываю. В то место, где я только что стоял, врезалось что-то с мощным взрывом. Едва поставив детей, я парировал мечом удар кулака, скорей всего, он изначально планировал его взорвать, но из-за блока покрыл волей, эсток тревожно зазвенел, намекая, что он не так прочен, чтобы им блокировать без укрепления. Впрочем, я в ту же секунду ударом своего кулака в челюсть отправил его подальше, мой удар сопровождался взрывом, несильным, но чувствительным для костей. Враг, сделав пару кувырков по улице, приземлился на ноги и слизнул кровь из разбитой губы.       — Всем бежать! Пёс разрушений решил драться в полную силу! Снаружи рощу советую оцепить и никого не впускать, я тоже сдерживаться не стану. — от моего крика те люди, что ещё оставались в роще, мгновенно разбежались, но при этом подхватывая раненных и оглушённых взрывом. Спасённых мною детей также утащили в первых рядах. Как ни странно, но Калишман позволил гражданским эвакуироваться, хотя, как мне кажется, не успей я среагировать на его атаки, он продолжал бы бить меня до победного, невзирая на жертвы. А раз не вышло, то можно было сократить объём объяснительных, уменьшив число пострадавших.       Молча достаю из-под сюртука звуковую ракушку, её я купил уже на архипелаге — после боя с мясником у меня оказалась подходящее настроение для записи пары песен. Эффект от записи вдвое слабее, чем при живом исполнение, но играть на скрипке во время боя я ещё не научился. Так что, отыскав местечко понадежней, я приставил к ней подобранный громкоговоритель и включил. На этой ракушке было немного песен, всё-таки вместительность у них была невысокой, зато качество звучания было отличным. На ней были записаны в этой последовательности: Катарсис — «Воин света» и «Вечный странник», Ария — «Бой продолжается» и «Встань, страх преодолей», Канцлер Ги — «Единственный враг» и «Тень на стене», Харизма — «Герой» и «Иду на свет».       — Песни, чтобы бой был веселее, с музыкой по жизни вообще всё делать интересней. — объясняю своё поведение удивлённому противнику. На самом деле я надеюсь, что записи помогут мне в бою, после дона Карлеоне и его банды я ещё не до конца восстановился, тот бой меня изрядно вымотал, а то ци, что я получил от кандидатов в привратники, я толком не усвоил и по большей части пустил на преобразование трупа Иссари Би, возможно, он поэтому стал таким крупным и странным на вид, с другой стороны, используй я меньше и ничего бы не вышло. А так получил круто выглядящего питомца, потенциально полезного и сильного.       — Закончил с приготовлениями, «Музыкант смерти»? Хотя чего я удивляюсь, если даже кличка отражает любовь к музыке, но это тебе не поможет. — раздражённо и нетерпеливо произнёс Калишман, разминаясь.       — Почти, осталась одна мелочь. — с этими словами я бросаю тройку скальпелей в наблюдателя, примостившегося на крыше дома на краю рощи. Ножи вошли в глазницу, горло и лёгкое, убивая его почти мгновенно. — Не люблю, когда подсматривают за моими схватками. — объясняю свой поступок.       — Небось ещё нацелился на ту пару пегасов, что прилетели со мной? Не слишком ли ты самонадеян, пират? — с кривой ухмылкой поинтересовался «Пёс войны и разрушений»; соглядатай, посланный мастером Урсулой, его тоже нервировал, кроме того, без него можно было драться без оглядки, не сдерживаясь.       — Да нет, крылатый транспорт у меня уже есть, вот только штурмовать столицу мира в мои планы не входило, а небесных островов поблизости, насколько я знаю, — нет, потому его и не применяю. Да и сомневаюсь, что эти кони станут меня слушать, не так они выдрессированы. — честно отвечаю на его риторический вопрос. От ещё двух крылатых коней в хозяйстве я, конечно, не откажусь, вот только тот, что мне достался до этого, мне не подчинялся ни в какую, только Ведьме и удалось его образумить, но никого, кроме неё, он к себе без злобного клёкота не подпускал. Да и можно попробовать опять их захватить силой.       — Да неужели? А показать его сможешь прямо сейчас? — заинтересованно спросил привратник «Небесных врат», если получится заменить хотя бы одного потерянного пегаса, то гнев Мирабель будет ослаблен.       — Хмм, пожалуй, это возможно. — за то недолгое время, что я пообщался с Археоптериксом, я выяснил, что мозги у него отнюдь не птичьи, так что команды и сигналы он запоминал всего после пары повторений, возможно, положительно сказалось то, что при обучении присутствовала Моргана. В любом случае прилетать на сигнал специального свистка он научился, только сыграть надо было особую мелодию. Зачем мне тогда вообще демонстрировать своего нового питомца? Всё просто, музыка хоть и начала действовать, но я ещё не чувствовал уверенности в свой силе, вот и оттягивал момент начала боя, чтобы энергии накопилось побольше.       Шокировано полюбовавшись огромным и грозным на вид зверем, прилетевшим через минуту после сигнала, Рун серьёзно задумался. Прикинув, что на простом пегасе такой высокий человек, как Брук, смотрелся бы как взрослый верхом на пони, он принял размеры зверя. Но вот того, где можно было отыскать тварь, здорово похожую на дракона, или что же за фрукт был использован, он решительно не понимал. Поэтому он счёл нужным заключить сделку — пари, в своей победе он ни капли не сомневался.       — Меня не так давно отчитали за потерю пегаса, и твой зверь кажется неплохой заменой потерянному коню. Поэтому я предлагаю тебе сделку: победитель заберёт его себе. Со своей стороны ставлю пегаса. — зачарованно смотря на Археоптерикса, произнёс Калишман Рун, практически не думая о последствиях.       — Нужен мне твой скакун, слушаться не будет, меня не вытянет, да и найти коня и скормить ему птичий зоан я и сам смогу, а вот второго такого Археоптерикса я уже не найду, с тем же успехом можно менять Сененрю на чайку! Пусть уж он лучше послужит моей команде. — недовольно отвечаю на его предложение.       — Боишься проиграть? В принципе, правильно, но я рассчитывал, что ты не сдашься так быстро. Поэтому ставлю двух присутствующих здесь пегасов на кон. Они подчинятся тому, кто покажет вот этот талисман, он по-особому пахнет и имеется только у привратников. — недолго думая, предложил «Пёс разрушений».       — Хм, ладно, свисток ты уже видел, а в звуковых сигналах разберёшься. — на таких условиях можно и согласиться, вряд ли мой зверь ему подчинится, да и не собираюсь я ему проигрывать. Взмахом руки отсылаю Археоптерикса на соседнюю ветку с пегасами. Думаю, они тоже выдрессированы сразу лететь домой в случае гибели членов гильдии, так что со своим пари он тоже лукавил, но при наличии талисмана можно было и рискнуть. В любом случае свисток я положил на труп наблюдателя, вскоре к нему добавился талисман ладанка от Руна. Был шанс их повредить в бою, и потому мы, не сговариваясь, положили их подальше и вернулись на первоначальные позиции.       После кивка о готовности противника, я атаковал, но едва я к нему приблизился, как он ударил кулаком, вызвав взрыв и довольно мощную ударную волну, отбросившую меня метров на двадцать и заставившую мои кости хрустнуть. От следующего удара я уклонился, прыгнув вверх, откуда запустил воздушный резак и тройку скальпелей, но он показательно ленивым движением уклонился и ответил ещё одним ударом-взрывом. К счастью, я вовремя упал на землю и тут же ринулся на него, используя эффе гатлинг. Нарезая круги вокруг него, чтобы подобрать более удобную позицию, я выжидал. Он ответил серией ударов-взрывов ставших своеобразной защитной стеной из ударных волн. На что я, впрочем, и рассчитывал, он сам себя окружил пылевой завесой. Подскочив к нему вплотную, преодолевая сопротивление воздуха, я ударил катаной снизу вверх, тот успел отскочить назад, так что задел я его только кончиком. Выпад эстоком лишь рассекает его щеку, а в ответ в меня бьёт сдвоенная ударная волна, дробящая мои кости и отбрасывающая тело, словно мешок мусора.       Оказавшись за сотню метров от него, я с трудом поднялся, кости стремительно срастались, но уже становилось понятно, что текущих сил мне не хватает, к сожалению, использовать предельное ускорении я не мог. У той способности был откат, который я ещё не преодолел, и он был тем дольше, чем больше я использовал ускорение. А в устроенной мной резне я задействовал его по внутренним часам пару минут, а значит, двое суток мне придётся обходиться без своей чудо-техники предельного ускорения.       Но это не означает, что я сдался. Где не хватает сил, поможет хитрость и навыки. Начинаю свой разгон и одновременно собираю потусторонний хлад на кончике эстока. За пятнадцать метров до него отпускаю гранд эффе, вкладывая в него набранную инерцию, он как раз бьёт мне навстречу очередной ударной волной; техники, столкнувшись, создали ледяной взрыв, застывший дикобразом ледяных колючек. Перескакиваю абстрактную скульптуру, рождённую из воздушной влаги, и бью горизонтальной режущей волной ветра, вслед ей посылаю вертикальную. По идее, этого достаточно, чтобы разрубить его пополам или вынудить отпрыгнуть в сторону и вверх, где он будет уязвим. Но Пёс разрушений недолго думая хлопает ладонями, порождая очередной направленный взрыв, только повышенной мощности. Едва заметив начало его движений, я отталкиваюсь от вершины застывшего взрыва, ломая её. Коснувшись земли, я использую сору, проскакивая рядом с ним и распоров ему бок клинком. Немедленно торможу и бью назад режущей волной, которая успешно прочерчивает кровавый след на его спине.       Взрыв развеивает мой воздушный крест и вдребезги разносит лёд. Впрочем, на последствия взрыва Калишман не обращает ни малейшего внимания, повернувшись вслед за мной, он подцепляет несколько капель своей крови из раны груди и бросает в мне вдогонку. Затем, подцепив ещё «снарядов» из кровоточившего бока, начинает всесторонний обстрел, каждая капля крови взрывается как мощная тротиловая шашка и перетряхивает мои кости, вызывая переломы в них. С трудом уклоняюсь от нескольких, пока в меня не попадает едва ли не последняя из запущенных. Итог закономерен: снова круговорот небес и земли и трещины в ребрах. Похоже, что мне не хватает скорости, которую я, как назло, не могу увеличить сейчас.       А значит, придётся мне наращивать силу вместо скорости. Под моей потрёпанной одеждой, повинуясь мысленному приказу, стали появляться мускулы, посмотрим, как это отразится на картине боя, но, однозначно, закончить бой, не пролив ни капли своей крови, мне уже не удастся. Одно хорошо — музыка играет, и звуки песен меня силой наполняют, заставляя вскакивать, не успев упасть.       С разворота бью горизонтальным воздушным резаком, который разрезает те немногие здания, что оказались поблизости. Жаль, что Калишман успел пригнуться, но всё же, кажется, его удивила сила последней атаки. Вторым ударом создаю вертикальную воздушную волну, оставляющую глубокую борозду на земле, по центру доходящую до середины корня. Сору к нему, и вот его голова оказывается между моих клинков, взятых как ножницы, их он блокирует своими руками, покрытыми волей, я же пинком в грудь передаю ему набранную инерцию. Долго кувыркаться он не стал и прекратил своё движение взрывом, тем самым избежав моего следующего удара. Взлетев вверх, он устроил ковровую бомбардировку, от которой я с трудом сбежал, причём остаток пути я провёл, вспахивая землю подбородком. Я, что называется, как тот ёжик — сильный, но лёгкий, и потоками воздуха меня швыряет только так. Что же, вот и моя кровь пролита, но схватка на этом не закончена.       Вскочив на ноги, бью по нему гатлингом дуо, но он вовремя смещается взрывом и ударом кулака о землю, раскалывающий брусчатку, так что в меня летит град щебня, его я блокирую встречным порывом ветра. Но первая атака была лишь уловкой, вслед за ней по земле двигалась трещина, порождённая взрывом и грозящая меня поглотить. Отскакиваю в сторону и попадаю под его ударную волну, вновь знакомящей меня с землей. В этот раз он ударил вдоль трещины двумя направленными взрывами, а вверх ударной волной от хлопка ладоней, так что выбор у меня был небогатый. Но прыжок в воздух грозил последующим купанием, да и взрыв от хлопка сильнее, чем от удара кулака. Вроде надо радоваться, что верно просчитал его план, но делать это, выплевывая зубы, как-то не получается, да и кости снова ноют от переломов, и мускулы — от разрывов. От меня по земле даже кровавый след остался, вдобавок левая рука сломана под неправильным углом.       Едва встав, я получаю удар кулака в живот, сопровождающийся мощным взрывом, меня протаскивает по земле метров тридцать, едва не вырвав хребет при этом. Кишки и остальные внутренние органы, что я создал, чтобы сэкономить ци, превращаются в паштет, и, не ограничься я замкнутой тонкой кишкой, вся эта каша вылетела бы из меня, проделав дырку в штанах на заднице. Вновь не успев толком подняться, я получаю удар, на этот раз в голову, от подпрыгнувшего до моего лица пса разрушений. Взрыв закономерно разносит череп на кусочки, а тело, словно лишившись внутреннего стержня, облущивается вниз, как мешок картошки.       — Да уж, непростой вышел бой, но итог его закономерен, всякий, вставший на моем пути, падёт. — довольным тоном произнёс Калишман Рун, привратник гильдии Мориджо — «Небесных врат».