1 + 1

Гарри не заметил, как забылся тревожным сном. Его кто-то осторожно потрепал за плечо. Проснувшись, Гарри разлепил глаза и тут же почувствовал, как сотни мелких игл вонзились в его тело, таким образом отзываясь на любое движение — от сна в неудобной позе тело затекло и сейчас отзывалось неприятной судорогой. Не чувствуя конечностей, Гарри попытался их распрямить, перед глазами плясали круги. Более менее придя в себя, он сфокусировал свой взгляд на Полумне, которая его и разбудила. У него не было часов и он не знал сколько так промаялся под дверью, но по ощущениям был вечер или его начало. — Как она? — хрипло спросил Поттер. — Успокоилась, — в её голосе не было никаких эмоций и выглядела она очень устало и измотано. — А ты как? — Я в порядке, Гарри. Пойдём на кухню. Нам нужно поговорить, да и ты судя по всему не двигался с этого места, тебе нужно покушать, — Лавгуд протянула ему руку, чтобы помочь подняться на ноги. Он ухватился за её ладонь и поразился тому, какая она холодная — Луна, с тобой точно всё в порядке? — встав на ноги и пошатнувшись, обеспокоенно спросил Гарри. Ему ещё не хватало, чтобы с ней что-нибудь случилось. — Я же сказала, Гарри, всё в порядке. Ничего такого, с чем бы я не справилась. Небольшое магическое истощение. Много колдовала с непривычки. Отдохну и восстановлюсь, — объясняла она, пока они спускались на кухню. Обед, который можно было назвать ранним ужином прошёл в молчании. Кикимер, который им готовил, тоже не проронил ни слова. Гарри, когда увидел перед собой аппетитно пахнущую порцию жаркого, понял насколько же он голоден и устал. Конечно, ел он не с аппетитом, после всего случившегося вряд ли бы в нём проснулся хоть какой-то аппетит, а по принципу «надо есть, чтобы жить». Полумна видимо не разделяла его взглядов и вяло ковырялась в своей порции, осилив едва ли половину, в то время как Гарри умял всё, что приготовил Кикимер. Когда с едой было покончено, они ещё некоторое время посидели в тишине, пока собравшаяся с силами и мыслями Луна не заговорила. — Гарри, — услышав, как было сказано его имя, у Поттера засосало под ложечкой. Он нутром чувствовал что-то нехорошее. Неспроста же Беллатрикс трансфигурировала её штаны в юбку. Это наводило его на совсем скверные мысли. И то, как она реагировала на него самого не вселяло в него никакой надежды на опровержение этих догадок. Лавгуд сидела, уткнувшись взглядом в стол, и боялась поднять на Гарри глаза.  — Она успокоилась практически сразу, но на всякий случай я дала ей умиротворяющего бальзама, во избежании рецедива. — Ты поговорила с ней? Тебе удалось хоть что-то узнать? — голос Поттера дрогнул. Он боялся ответа на свой последний вопрос. — Да, только не думаю, что Гермиона одобрила бы то, что я поделилась с тобой услышанным от неё. — Луна, прошу! — взмолился Поттер. — Гарри, пообещай, что не будешь меня перебивать и после услышанного не пойдёшь совершать какие-нибудь глупости, — она наконец подняла на него взгляд, и это было так не похоже на привычную Луну. Она смотрела на него с такой болью и жалостью…

* * *

— Ну что ты, что ты, — закрыв за Гарри дверь, Луна тут же наложила на неё запечатывающее заклинание. Зная характер Гарри это было не лишним. — Успокойся, — она поспешила к Гермионе. — Видишь, Гарри нет, он ушёл и больше не побеспокоит тебя, пока ты сама этого не захочешь. Луна для поддержки взяла её руку в свою. Грейнджер подняла на Лавгуд свои заплаканные глаза, и у той по спине пробежал холодок. Вдогонку к запечатывающему заклинанию она ещё использовала заглушающие чары. То, что будет сказано сейчас в этой комнате, явно не для ушей Поттера, который, скорее всего, беснуется под дверью. — Неправда! Это неправда! Это не может быть правдой! — в исступлении шептала Гермиона, она как будто не замечала ничего вокруг. — Он не мог, не мог! — захлёбываясь слезами, едва вымолвила она. Полумна растерялась. Она не знала, что делать, как подступиться, чтобы успокоить и как-то ей помочь. — Он не мог, это неправда! Гарри не мог меня изнасиловать! — прокричала Грейнджер что есть мочи и, высвободив свою руку, повалилась на кровать, свернувшись в клубочек и уткнувшись лицом в колени. Лавгуд присела рядом с ней и начала успокаивающе поглаживать её по спине. Она не знала, что сказать, а то, что только что прокричала Гермиона вообще было для неё за гранью. С другой стороны, кровавое пятно на её нижнем белье наводило на определённые вопросы. И если всё же изнасилование — это правда, то сделал это явно не Гарри, а Беллатрикс, но каким образом? Отбросив лишние рассуждения в сторону, Луна решила сосредоточиться на том, чтобы успокоить Гермиону. Немножко оклемается и может разъяснит ситуацию. — Конечно не мог, это же Гарри. Ты его знаешь как облупленного больше шести лет. Что за ерунду ты говоришь? — она очень старалась говорить ровно и плавно, но было не так-то просто совладать с собственным голосом, после таких-то откровений, но Полумна старалась. — Он бы никогда так не поступил, слышишь? Успокойся, конечно это неправда, — продолжила она тем же тоном, не забывая успокаивающе поглаживать Грейнджер по спине. Продолжив в том же направлении через пару минут старания Луны привели к результатам: от рыданий Гермиона перестала содрогаться, да и слёзы почти прекратились. Лавгуд ничего уже не говорила, только гладила Грейнджер по спине. Лица Гермиона не показывала, но вот всхлипы ей никак унять не удавалось. Луна сжалилась над мучающейся девушкой. — Тут есть умиротворяющий бальзам, — Лавгуд встала на ноги и подошла к прикроватной тумбочке, на которой было несколько стеклянных колб, запечатанных восковыми пробками. Только сейчас она заметила на них знакомую печать аптеки Косого переулка. Взяв одну из них и вытащив пробку, она протянула колбу Гермионе. Та, приняв сидячее положение, подняла на Луну покрасневшие и опухшие глаза и, взяв колбу, безропотно осушила её одним большим глотком. Луна села обратно и обе стали ждать, когда наконец подействует зелье. Через несколько минут дыхание Грейнджер выровнялось, всхлипы прекратились и на лице вместо перепуганного выражения появилось спокойное. — Спасибо, Луна. Это то, что было нужно, — протяжно вздохнув, поблагодарила Гермиона, расслаблено повалившись обратно на кровать. Они посидели в тишине ещё некоторое время. И когда Луна уже было решила попросить Гермиону прояснить ситуацию, та заговорила сама. — Как думаешь, все эти надписи удастся залечить? — Гермиона подняла левую руку, где под повязкой скрывалась одна из надписей, сделанных на её теле Беллатрикс. — Не знаю, — Луна пожала плечами, удивляясь тому, что Гермиона заговорила совсем на отстранённую тему. — Очень на клеймо похоже. Даже бадьян не берёт. — Клеймо? — невесело усмехнулась Гермиона. — Очень удачное сравнение. Я взаправду чувствую себя заклеймённым рабом, с которым можно делать всё что угодно. — Гермиона, что ты такое говоришь? — ужаснулась Луна, видя, что девушка заявляет это на полном серьёзе. — Что они там с тобой сделали? Напугала же ты нас, особенно Гарри, — Лавгуд вспомнила бледного, почти белого обескураженного и растерянного Поттера. — Сначала я подумала, что ты так сорвалась из-за того, что вы угодили в плен по его вине, но после того, что ты тут недавно кричала, я уже в этом сомневаюсь. При упоминании Гарри Гермиона на мгновение напряглась, глаза её забегали по комнате и наполнились страхом, но потом она всё же совладала с собой, спрятала в ладонях лицо и простонала: — Мерлин, за что мне всё это? — Не хочешь поделиться? — Конечно не хотелось бы, но мне понадобится твоя помощь, — Грейнджер села. — Помогу, чем смогу, — кивнула Луна. Гермиона оценивающе посмотрела на Полумну. Эта когтевранка всегда казалась ей странной, но ничего предосудительного она в этом не находила, а глядя на Джинни, с этой неординарной девушкой быстро нашла общий язык. Конечно, некоторые её слова и даже поступки заставляли Гермиону порой спорить с ней до последнего, но это было интересно, ведь в споре рождается истина. Некоторыми своими как будто вывернутыми наизнанку аргументами она просто ставила Гермиону в такой тупик, что выбраться получалось из него, далеко не с первой попытки. Но что было самое интересное, стоило только поближе познакомиться с ней — та сразу же располагала к себе. Гермиона всегда чувствовала, что Луне можно спокойно рассказать про своих тараканов и про свои скелеты в шкафу. Та не откажется помочь их приструнить, а для скелета в шкафу уже у себя найдёт лишнее местечко. Гермиона понимала, что негоже благодарить выше стоящие абстрактные судьбоносные силы за то, что Полумна просидела в подвале поместья Малфоев месяц с лишним, но не окажись её сейчас тут, она не знала, чтобы с ней тогда было. Ей нужна помощь, но Гарри её ей оказать вряд ли бы смог. Вообще, если бы Луны не было рядом, она ещё долго истерила, и Гарри намучился бы с ней только так, в очередной раз виня себя во всех смертных грехах. В некоторых, конечно, стоило, но не во всех. Нет, отчасти она понимала, что попались они из-за несдержанности Поттера, но он уж точно не виноват в том, что с ней творила Беллатрикс… От размышлений Гермиону отвлекли непрошеные вспоминания, от которых её передёрнуло. Поморщившись, она чуть поёрзала в кровати, пытаясь отделаться от дискомфортных ощущений, и поспешила вернуться к реальности, к тому же пауза уже затягивалась. — Беллатрикс… использовала какое-то заклинание и лиш… лишила меня девственности, — запинаясь, еле выговорила Гермиона убитым голосом. Полумна была морально готова к такому заявлению, но всё же ахнула и больше не проронила ни звука, слушая рассказ Гермионы дальше. — Круциатусы её, конечно, больнее, но те бьют по психике, а тут… Это не просто мерзко или гадко. Это отвратительно и унизительно. А под аккомпанемент довольного и в то же время безумного хохота Беллатрикс ещё омерзительней, — Гермиону передёрнуло от отвращения. — Я не совсем поняла, что говорила Лестрейндж, не в том состоянии была, чтобы адекватно реагировать на реальность. Этим заклинанием раньше невест портили, чтобы сорвать свадьбу или помолвку. Как же, попортили невинную грязнокровочку, пустили ей кровь столь «оригинальным» способом, — с отвращением сказала Гермиона. И непонятно, кому именно это отвращение было адресовано. — Мне сейчас самой от себя противно. Так противно, что умереть хочется. Лучше бы Беллатрикс меня до смерти запытала или до беспамятства. — Эй, а ну брось говорить ерунду, — решила вмешаться Луна в монолог Гермионы, но та так отчаянно и обречённо на неё посмотрела, что она не рискнула говорить что-то ещё. — Ты не понимаешь, — отрицательно закачала головой Грейнджер. — Знаешь, когда я Гарри увидела, то вообще не поняла, что это он. Что первым делом бросается в глаза в его внешности? Яркие зелёные глаза и непослушные чёрные волосы. Я как увидела, так у меня в голове как будто переключатель сработал, и весь тот кошмар перед глазами пронёсся. Я не знаю как, но Беллатрикс удалось создать ложное воспоминание у меня в голове. — В смысле? — Я отчётливо помню, как меня насилуют, Луна, — надломившимся голосом сказала Гермиона и, несмотря на выпитое зелье, заплакала, но не так как до этого, а тихонько, чуть надрывно. — Не так давно мне пришлось поработать с собственными воспоминаниями. Если бы я не знала, что такое возможно и сама структура воспоминания мне была бы незнакома, то я бы не сразу догадалась, что это подлог. Лица не разобрать, всё как-то смазано, мелькают только чёрные волосы и маниакальным блеском горят зелёные глаза. — И ты решила… — Да. Моё сознание само достроило предложенную ему ложную картинку. И этот некто превратился в Гарри. — Так вот почему ты так на него отреагировала, — теперь для Полумны ситуация начала потихоньку прояснятся, но вот открывшиеся подробности её пугали. — Наваждение, конечно, прошло и я поняла, что в комнате передо мной стоит Гарри, но и там, казалось, тоже был он, — Гермиона замолчала и посмотрела на Луну довольно тяжёлым взглядом, раздумывая говорить или нет. — На несколько долгих, — начала она хрипло, как будто едва могла совладать с собственным голосом, — на несколько мучительных секунд я действительно была уверена… я поверила, что это он меня из… — в очередной раз выговорить это слово она уже не смогла. Не хватило сил. Полумна обняла Гермиону, а та уткнулась ей в плечо. Они просидели так несколько минут, пока Грейнджер вновь не успокоилась и не заговорила, не поднимая на Лавгуд своего взгляда, уткнувшись ей куда-то в плечо. — Я как будто распалась на две части. Одна была тут в комнате, истошно вопила и истерила, а другая вновь… — Ты знаешь, что он… — попыталась Луна успокоить и вразумить Гермиону, но та резко перебила её. — Знаю! — она выпрямилась и обожгла Лавгуд решительным взглядом. — Прекрасно знаю и осознаю, что всё это — ложь. Но при виде него я… — запал у неё быстро кончился и она сникла. Вновь повисла пауза, после которой Гермиона заговорила абсолютно безэмоциональным голосом. — Не знаю, как эта ненормальная смогла провернуть подобное и знать не хочу. Я хочу всё это забыть, как страшный сон! — под конец отчаянно воскликнула Гермиона, с надеждой посмотрев на Луну. — Ты мне поможешь? — столько боли и мольбы было в этом голосе, что Лавгуд сама чуть не расплакалась, хотя и так после услышанного у неё глаза были на мокром месте. — Обливиэйт? — Да! — фанатично воскликнула Гермиона, радуясь тому, что её поняли с первого раза. — А он подействует на магически созданное воспоминание? — даже в таком разговоре Полумна оставалась когтевранкой. — Не знаю, — опешила Гермиона. Видимо, о таком она не подумала. — Но попробовать стоит! — Не смотря на ситуацию и практически стоявшие в глазах слёзы, Лавгуд улыбнулась одними уголками губ, потому что последняя фраза Гермионы прозвучала очень по-гриффиндорски. — Даже если не получится, — продолжила Грейнджер свои рассуждения, — я хочу забыть, что я могла вообразить, что тот некто, которого мне в голову засунула Лестрейндж, Гарри. Это намного хуже круциатусов и других пыток Беллатрикс, — едва слышно прошептала Гермиона, просяще смотря на Полумну. Та медленно кивнула и взяла палочку. — Ничего не обещаю, — кончиком палочки она указала прямо на Грейнджер. — Просто сделай это, — смиренно сказала она, прекрасно понимая, что ничего может не получиться. — Хорошо, — Полумна сосредоточилась. — Обливиэйт!