«Well, I’ve roamed about this Earth With just a suitcase in my hand, And I’ve met some bug-eyed Joe’s, I’ve met the blessed, I’ve met the damned…» Murray Gold, «Love Don’t Roam» («Я все бродил по этой Земле С одним лишь чемоданом в руках Я повстречал всяких пучеглазых Джо, Встречал счастливых, встречал проклятых…»)
Доктору пришла мысль, что если разлить по бутылкам и распространить неисчерпаемую радость по имени Кейли Фрай, то у него может получиться решить все проблемы Вселенной. Или, по крайне мере, заработать громадное состояние на межгалактическом рынке увеселительных веществ. О, звезды, она была счастливым человеком. Розе она бы ужасно понравилась. Доктор сам очень быстро проникался к ней симпатией. А пока Кейли очень серьезно учила его, почему нельзя отдавать свой корабль для ремонта в доках. — …но ни за что не доверяй грязным механикам с планеты. И глазу не моргнешь, как они они превратят все что угодно в ri shao gou shi bing. Так жалко, что мы не встретились пораньше, я была бы рада взглянуть на нее. А на каком корабле, ты говорил, ты летаешь? — Эм… я не говорил, не совсем. — Пора сменить тему. Если только у него получится. Эта девушка была страстно влюблена в корабли. Она, наверно, пришла бы в восторг от ТАРДИС, но сейчас не самый лучший момент для раскрытие всех карт. — Это очень красивый корабль. Как долго ты летаешь на нем? Кейли засияла. Да, просто похвалить Серенити — это кратчайший путь к ее сердцу. Он ее понимал, ведь он тоже был склонен проникнуться к тому, кто хорошо отзывался о его ТАРДИС. — Около восьми лет уже, — ответила она. — Это самый лучший корабль в системе. — Легко поверить. Какого она класса? — Светлячок. — Никогда не летал на Светлячке, — сказал Доктор. — Они могут летать бесконечно, если на борту неплохой механик, — радостно сказала Кейли и гордо выпрямила спину. — А я более чем неплохой механик. Доктор провел пальцами по трубе вдоль стены. Корабль был незамысловато и грубовато красив. Серенити была не просто средством передвижения в космосе, она была домом. Она парила в небесах не только благодаря хорошей работе механика. Он чувствовал любовь в каждой ее детали, заклепке и шве. Нечасто он встречал такие корабли. Его собственный был одним из немногих. — Кейли, скажи… почему она называется Серенити? — Кэп так ее назвал, — сказала она, одобрительно наблюдая за его рукой. — В честь битвы в Долине Серенити. Доктор попытался угадать. — Он участвовал в этой битве? Кейли кивнула. — Самая ужасная битва в войне. — Ее солнечное лицо помрачнело. — Не могу представить, какого это было, застрять там на шесть недель среди мертвых и раненых. Кэп и Зои никогда об этом не разговаривают, но они были были единственными выжившими из их взвода. Еще они помогли выжить другим, Коричневым плащам и солдатам Альянса. — Значит, капитан был на стороне «Коричневых плащей»? Кейли возмущенно на него уставилась. — Конечно! Кэп не стал бы воевать за Альянс, да ни за что на свете! — она нахмурилась. — Ты сам носишь коричневое пальто, Доктор, и тебе достаточно лет, чтобы ты мог участвовать в войне. Ты тоже был за Независимых? Он ей ослепительно улыбнулся. — Да, безусловно, — ответил он кристально честно. Он участвовал в Войне, и он, несомненно, был независимым. И ему предостаточно лет, о да. Ее лицо расслабилось. — О, хорошо тогда. Кэп не любит тех, кто поддержал Объединение. — Она склонила голову набок, лукаво ухмыльнулась и добавила: — Ну, кроме Инары. — Инары? А кто это? — Видимо, пришла моя очередь представиться, — услышал он медовый голос. — Я Инара Серра. Доктор обернулся и еле-еле сдержался, чтобы не раскрыть рот от восхищения. Женщина, стоящая у входа в машинное отделение была… ну, она было просто изумительной. Безупречная кожа, блестящие черные волосы и сказочные глаза. И красота ее была не только внешней, Доктор ощущал, как она излучает силу и понимание, доброту и чувство юмора, а также в ней чувствовалась щепотка внутренней темноты, что делало ее еще интереснее. — Ух ты, — выдохнул он. — Вы очень красивы. Просто великолепны. Кейли засмеялась за его спиной. — Нет, правда, — серьезно ответил Доктор и подмигнул ей через плечо. — Как капитан Рейнольдс только умудрился заполучить четырех восхитительных женщин на свой корабль? Он не показался мне таким уж обаятельным. Чувственные губы Инары сложились в улыбку. — Ох, у него бывают моменты просветления, — Она скользящей походкой приблизилась к нему и протянула руку с идеальным маникюром. — Приятно познакомиться с вами…? Доктор взял ее руку, и, поддавшись порыву, наклонился и легко коснулся губами ее пальцев. — Я Доктор, — сказал он. — И мне ужасно приятно с вами познакомиться.___
Может, Инара и не совсем ожидала увидеть злобного старикашку, которого представила при разговоре с Мэлом, но она все равно была удивлена. Она не ожидала, что Доктор окажется молодым или очаровательным. Или таким энергичным. Будучи компаньонкой, она была более чем привыкшей к мужчинам (и женщинам), слагающим поэмы о ее красоте и грации. Люди теряли из-за нее дар речи, и да, очень редко случалось, что она не притягивала взгляды всех вокруг, когда просто проходила мимо. Это было, признавала она, вполне естественно. Доктор не потерял дар речи, да и делал ей комплименты отнюдь не поэмами. Самое странное заключалось в том, что хотя он и восхищался ее красотой как мужчина, она не чувствовала никакого сексуального желания, исходящего от него. Будто он полностью контролировал свою сексуальность и осознавал ее только со здоровой иронией. Мэл был прав. С этим человеком что-то было не так, и это ее очень тревожило. Инара была слишком хорошей компаньонкой, поэтому на ее лице не отразилось ни следа ее мыслей, а любезная улыбка так и осталась на ее губах. — Капитан сказал, что мы взяли на борт нового пассажира. Всегда чудесно знакомиться с новыми людьми. — О, да! — радостно ответил Доктор. — Это моя самая любимая вещь во Вселенной. Новые люди, новые планеты, новые-новые мысли. Он улыбнулся, и на его щеках появились глубокие ямочки. Это была, отметила Инара, необыкновенно очаровывающая улыбка. У нее было такое чувство, что он это прекрасно знал. — Инара — чудесное имя, — продолжил он. — Вам подходит. Она благодарно улыбнулась и повернулась к Кейли. — Ты уже показала пассажирские каюты? Кейли покраснела. — Эм… нет. Я немного отвлеклась. Инара ласково потрепала девушку по щеке. — Понимаю. Двигатели гораздо интереснее. Кейли сморщила нос и показала язык. — Все равно ты лучше меня в этом. Встречать гостей, убедиться, что они чувствуют себя как дома и все такое. — Даже не знаю. — Инара подставила руку Доктору. — Пойдемте? Он взял ее за руку, все еще сияя улыбкой. — Несомненно! — Он взглянул на Кейли. — Серенити восхитительна. Ты должна гордиться собой. Кейли довольно засветилась. Когда они вышли в коридор, Инара небрежно заметила: — А вы очень хороши. — В чем? — Вы легко располагаете к себе людей. Дарите хорошее настроение, и они лучше себя ценят. — Ох, ну да, — скромно ответил он. — Просто у меня много опыта, вот и все. И мне совсем нетрудно быть любезным, особенно когда собеседник такой приятный человек, как маленькая Кейли. — Да, наверно. — Голос Инары оставался все таким же легким, но ее мысли неслись со скоростью света, она задействовала все свои знания о чтении языка тела и интонаций в голосе, пытаясь понять его. — Доктор, а откуда вы? — спросила она, наблюдая за его лицом. В уголках его глаз проступили почти незаметные ранее морщинки. — Ох, ну, можно сказать, отовсюду, — ответил он. — Меня тянет странствовать, вот. Уклоняется от прямого ответа. — Вы когда-нибудь были на Синоне? — На Синоне? Ох, милое местечко. Хотя и немного чудное. Он лгал, она была уверена в этом. Но почему? Он повернулся и посмотрел ей в глаза. На щеке снова появилась ямочка, а на губах заиграла горькая улыбка. Всезнающая улыбка. — На самом деле я лгу, — сказал он. — Никогда там не бывал. Там хорошо? Его признание застало ее врасплох, и Инара запнулась на ответе. — Ну… да. Хотя меня давно там не было. — Значит, вы уехали оттуда не по доброй воле. Святой Будда, он читает ее, прямо как она читает его. — Я бы так не сказала, — невозмутимо ответила она. — Понятно. Это не мое дело. — Он подмигнул. Инара натянула на себя маску спокойствия. Ей совсем не хотелось, чтобы он увидел, как ей от него не по себе. — Мне интересно, а чем вы занимаетесь на корабле? Прошу прощения за замечание, но ваша одежда не совсем подходит для тягания грузов. Она приподняла бровь. — Я здесь духовный наставник. Он на нее удивленно уставился, а затем громко рассмеялся, закинув голову назад. — Ну конечно! — Он отпустил ее руку и кинул ей проницательный взгляд. — И мне кажется, ты сейчас думаешь, что же сказать капитану об этом разговоре. Сказать ли ему, что он прав насчет меня и все такое. Да, я странный, и, поверь мне, я опасен. Инара застыла. Она не знала, что ответить. Лицо Доктора смягчилось улыбкой. — Скажи ему, что я говорил все на полном серьезе. — И что же ты ему говорил, Доктор? — Ох, спроси его сама. — Доктор пригнулся, чтобы не зацепиться головой за низко висящие провода. Они с Инарой спускались по лестнице, ведущей к медотсеку и гостиной. — Но уверяю тебя, я хоть и опасен, не говоря о том, что очень чудной, я не представляю угрозы. Я не угроза кораблю и команде. И, судя по тому, что я увидел, вы относитесь к типу людей, которые мне нравятся. Инара нахмурилась из-за его формулировки. — А что случается с теми, кто тебе не нравится? — Ну… я игнорирую их. По большей части. — Он прищурился, пытаясь разглядеть комнату. — На этом корабле легко заблудиться. Где мы сейчас? — Ты не ответил на мой вопрос. Он приподнял бровь. — Нет, не ответил. Я очень хорош в этом, постоянно избегаю ответов, вот увидишь. Но ты тоже не ответила на мой вопрос: где мы? Это… о, это медотсек? — Он бросился к дверям. — Только посмотри на это. На моем корабле тоже есть медотсек, но я его потерял… ох, очень давно. Все равно толку от него нет, мне практически никогда не требуется медицинская помощь, когда я нахожусь внутри моего корабля. Немного неудобно, но что ж, такова жизнь. Он обвел взглядом комнату. — Немного жутковато, правда? Ненавижу больницы, а здесь все очень похоже на больницу. — Но… ты же доктор. — Нет, я Доктор. Не доктор медицины, совсем нет. Я как-то изучал медицину, ну, термин «медицина» я употребляю здесь довольно условно, но как врач? Нет, это не мое. Я могу наклеить пластырь, если нужно, да и при виде крови не плюхнусь в обморок, но все, что касается игл и шприцов — это не ко мне. Я в этом совершенно бесполезен. — Если ты не практикуешь медицину, почему ты называешь себя «доктором»? Инара обернулась и увидела, как из своей каюты выходит Саймон. Он поприветствовал ее вежливой улыбкой, и она ответила ему тем же. — Саймон. Ты уже разговариваешь с Мэлом? Юный доктор пожал плечами. — Наверно. Ривер все-таки не попала в неприятности, так что у меня нет повода для обиды. И мне, скорее всего, следует уже привыкнуть, что Ривер может сама о себе позаботиться. Саймон перевел взгляд на Доктора, ожидая ответа. Доктор прислонился спиной к дверям медотсека и встретился глазами с Саймоном. — О, так это был не риторический вопрос? Насчет моего имени? — Доктор — это не имя, — сказал Саймон. — Это титул. — Ох, знаешь, этот разговор уже давным-давно устарел. Почему у вас всех какой-то бзик насчет имен? Они так переоценены. Ну, то есть, если бы представился всем как «Джон Смит», никто бы и глазом не моргнул, даже если это полная чушь. Я. Доктор. Конец. На другое даже не собираюсь отзываться, так что смиритесь. И, отвечая на твой вопрос: в мире полно докторов, никак не связанных с медициной. Саймон сложил руки на груди. — Хорошо. А в какой области ты доктор, а? — Ох, ну там и сям, понемножку, — он ярко улыбнулся. — На самом деле во всем. За исключением современной медицины и, наверно, воздухоплавания. — И что же это значит? — Я не умею летать. Правда, совсем не умею. — Доктор выпрямился и повернулся к Инаре. — Ладно, скажи мне, пожалуйста, что я познакомился со всеми на этом корабле. Мне уже плохо от людей, что тыкают в меня пальцами, разнюхивают и задают вопросы о личной жизни. Вы чело… люди такие любопытные. Так что скажи мне… где моя каюта?