Il passato non ritorna

- Отвали, Квил! – едва распахнув дверь, я тут же с силой захлопнул ее прямо перед носом своего друга. Нудный монотонный стук возобновился с новой силой. Черт! Почему бы им всем просто не оставить меня в покое! Сцепив зубы, я побрел в свою комнату. Билли шептался о чем-то на кухне с Гарри, он катнул, было свою коляску в мою сторону, но приглядевшись внимательно, передумал. И то верно. В таком состоянии я могу сорваться и наорать на него. - Он опять возвращается… - услышал я обрывок разговора. Гарри явно был чем-то очень обеспокоен. Я, уже взявшись за ручку, ненароком задержался у своей двери - Договор… - приглушенно отвечал ему Билли, - заключался с другим. Мы не можем его пропустить к людям. Да и незачем ему видеть дочь шерифа. - Значит, остается одно… У меня перехватило дыхание. Что же получается? Кто-то хочет видеть Беллу? И этого кого-то, по каким-то причинам Квилеты не пускают к ней! Что за бред? Я уже резко развернулся на пятках, что бы тут же отправиться на кухню и спросить отца о чем это они толкуют, но… мне не хотелось, что бы он и его старинный приятель думали, что я намеренно подслушал их «взрослый» разговор. По странному стечению обстоятельств намерения Старейшин совпадали с желанием самой Беллы – она не хочет никого видеть. Совсем. Я уже третий день отираюсь возле больницы в Портленде, затрачивая кучу времени на дорогу, как и ее отец. Но она не пускает меня к себе. Почему? Дебил! Ясно же почему – ей плохо, ей больно и совсем не до тебя! Зря Чарли сказал, ей, что именно я нашел ее тогда… я не стал от этого героем в ее глазах. Наоборот. Мало того, что опоздал… Зная Беллу я был уверен, что она будет стыдится меня. Потому что я увидел ее ТАМ. Такую… И навряд ли она теперь вообще когда-нибудь захочет меня видеть. Я вернулся к себе и, рухнув ничком на кровать, зарылся головой под подушку. Меня знобило. Казалось, что я лежу не в собственной постели, а в ледяном сугробе где-нибудь на склоне горы, обдуваемом всеми ветрами. Надо бы глотнуть кипятку. Но силы, отчего-то совершенно иссякли, к тому же, Гарри еще не ушел. Вот уйдет он, и я выпытаю у Билли все, о чем они там шептались… Я перевернулся, решив укутаться в одеяло, но тут же скривился от боли – рассеянный солнечный свет, проникающий в комнату сквозь пыльное окошко острой болью резанул глаза. Зараза! И так хреново, а тут еще и это… заболел, что ли? Подтянув колени к груди, я свернулся и замер на боку, прижавшись пылающей кожей щеки к жесткой подушке. Странно… знобит, а кожа, будто пылает. А и хрен с ним. В багровой темноте, под сомкнутыми веками всплывали ужасные картины тех страшных событий: Я вернулся домой поздно, увлекшись в гараже сборкой двигателя для раббита. А днем мы с Квилом и Эмбри облазили все ближайшие свалки в поисках сносных запчастей. Поэтому я был жутко голоден, и доволен – мой мотоцикл был уже почти готов – он исправно заводился и нормально бегал. Оставалась самая малость – подтянуть тормоза. И тут раздался звонок. Билли снял трубку и тут же позвал меня. Он был очень взволнован, и я едва понял из его слов, что Белле грозит опасность. Я не вдавался в подробности – кто ему звонил и почему? И откуда этому звонившему известно, что Белла находится в Портленде возле кинотеатра? Нельзя было терять время на лишние расспросы. Схватив куртку с вешалки, я тут же выскочил в сгущающиеся сумерки и помчался к гаражу. Я опоздал. И непоправимое все же случилось. Когда я нашел ее – мою Беллу она… Слава Богу она была еще жива! Она всегда мне нравилась, с того самого момента, как повзрослевшая и невероятно красивая, появилась в Форксе, а может и еще раньше – с самого детства. Когда отец давал мне эти нелепые поручения – передать ей какие-то там слова. Я был только счастлив. Лишний раз встретиться с ней, некоторое время побыть рядом, болтать о всяких пустяках, видеть ее улыбку, ее невозможные шоколадные глаза. Я безумно завидовал этому слащавому хлыщу – Каллену. Когда Белла стала с ним встречаться, я его почти возненавидел… Но кто я был по сравнению с ним? Он богатый красавчик, с крутой тачкой, а я индеец из резервации. К тому же Белла никогда не воспринимала меня серьезно – я для нее просто друг, парень, едва вышедший из мальчишеского возраста. У нее появился странный пунктик на возрасте после встреч с этим бледнолицым. Сколько ему было лет, интересно? Хотя да, он же учился с ней в одном классе… И только когда он бросил ее - как ненужный хлам, как бездушную игрушку – вот тогда я пронял, что при встрече запросто могу убить его. Раздавить как слизняка, за то, что он посмел причинить ей ТАКУЮ боль. За то, что посмел оставить ее. И хотя мне это было на руку, ведь место рядом с Беллой освободилось, я не был рад. Потому что места в ее сердце не было. Оно было выжжено, как техасская пустыня. Но я, все же, надеялся! Черт возьми! Я надеялся, что со временем она сможет забыть его. Сможет открыться и полюбить меня. Меня! Моя недосягаемая мечта МОГЛА стать реальностью! А теперь ЭТО! Когда я увидел в темной подворотне ее, обнаженную, лежащую прямо на грязном асфальте, свернувшуюся калачиком, с натекшей рядом лужей крови… Я даже не сразу понял что это она! – Мой мозг отказывался принять эту информацию. И только когда я, накинув на нее куртку, сгреб ее в охапку, прижимая к себе – израненную, измученную, до меня стал доходить весь ужас произошедшего… Боль, злость, желание разорвать подонков, которые сотворили это с моей любовью, щемящая жалость, страх за жизнь Беллы – все это одномоментно обрушилось на меня, как огненная лавина, погребая в адовом пекле все мое самообладание. Я закричал… Страшные воспоминания заставили мое сердце больно толкаться о ребра. Оно будто увеличилось в размерах и стиралось теперь о кости, как о ржавую терку. Пульс гулко ухал в ушах, все убыстряясь. Ко всему прочему, накатила неудержимая тошнота. Я обхватил себя руками, пытаясь сохранить и удержать хоть толику тепла, но зубы все равно выстукивали дробь. Холодно, нестерпимо холодно! Несмотря на то, что по телу струится липкий пот, а кожа пылает, мне кажется, что меня накрыла глыба льда. Накрыла и придавила многотонной тяжестью. Мучительные волны озноба усиливали тошноту и головную боль – будто череп изнутри распинывали мощными грубыми ботинками крепкие ребята из пехоты. Я не знаю, сколько прошло времени. В полубреду, когда я метался на кровати, мне показалось, что в комнату заходил Билли. И кто-то еще… Сэм Адли? Нет. Это точно бред. Что тут делать этому сектанту. Где же врач? Воткнули бы мне хоть что-нибудь… И вдруг меня охватил ЖАР. Будто огонь опалил все тело болезненной вспышкой, мгновенно распространяясь от крестца вверх – по позвоночнику. Давящая, распирающая боль пульсировала в висках, проникая в каждую клетку, концентрируясь в груди – обжигающим колючим шаром, заставляя меня согнуться дугой. Ноги и руки свела сильнейшая судорога… Реальность ускользала от меня, и я не понимал где я нахожусь. Единственная мысль вспухала и пульсировала в едином ритме со все увеличивающейся болью: «Белла! Я буду с тобой! Я иду к тебе!»