Недетский поход.

"Привет, я - Уилл Солас, и я люблю тебя". Нико с пятью гиперактивными полубогами пробирается всё ближе к группе номер два, когда Уилл следует за ними, полностью руша тишину шарканьем больной ноги. Парни тактично молчат, но Уилл уверен, что мысленно они уже избивают его. Каждый с самого начала знал, за каким деревом он будет прятаться, и они единогласно выбрали претендента на роль "военной обезьяны", которому предстоит незаметно влезть на дерево и обшарить там каждую веточку, которая могла удержать на себе вес чего-то тяжелее, чем железный кубок. Уиллу всё это, естественно, не нравится, но он добросовестно исполняет приказы Нико, полагая, что хотя бы так он сможет искупить свою вину за доставленные неприятности. А вина эта разлилась у него в груди одним громадным шумным океаном, и Уилл понятия не имел, как его иссушить, заменяя хотя бы озером долгожданного умиротворения. - Просто стой тихо, ладно? - шикнул на него Крис и тихо, перекатываясь от одного куста к другому, подбирался к ближайшему у столпотворения полубогов дереву. Ребята команды Можжевелки радостно подбадривали своих копателей, а сама лесная нимфа прямо таки светилась от счастья. То-то Гроувер будет на руках её носить, когда она лично вручит кубок мистеру Хирону. Это очень не нравилось Уиллу, и он решил для себя, что не допустит такого позорного поражения своей команды, активно помогая ей или же, наоборот, держась в стороне, чтобы не маячить под ногами у парней. Подумав, что это прозвучало, как тост, он сделал глоток жидкой амброзии и почувствовал, как боль в голени полностью исчезла. И почему он не сделал этого раньше? Тем временем Крис уже взобрался на добрую половину всего расстояния, и, к счастью, пока ни у кого не вспыхнула странная мысль обойти дерево и проверить его на наличие врагов. Парень переставлял руку с одной торчащей коряги на другу, карабкался по дереву так ловко, будто занимался этим всю жизнь, а Уилл возгордился тем, что члены его команды оказались совсем не безнадежными "зелеными" полубогами. Солас понимал, что ничего не пройдет так же гладко, как он себе представлял. Когда пот скатывался по лицу Криса солеными ручьями, странной рыжеволосой девочке вдруг приспичило взглянуть на это самое дерево. Носик ботинка Криса предательски выглянул из-за ствола, а девчонка запищала, тыча пальцем в сторону дерева. - Крис, не останавливайся! - закричал Нико, выскакивая из-за своего дерева, и кинулся на толпу, которая была готова дать врагу отпор и защитить то, что они нашли первыми любой ценой, то, что приведет их к долгожданной победе. Послышались стуки деревянных мечей. Несмотря на количественное преимущество команды соперников, команда Нико и Уилла могла оказать сопротивление. Нико так вообще был ветераном двух войн, и поэтому с легкостью расталкивал двенадцатилетних мальчишек, валя их на землю и впечатывая в стволы соседних деревьев. Сыновья Аполлона справлялись с противниками не хуже сыновей Ареса, которые, по сравнению с остальными, казались богами на поле боя. Уилл любовался этим зрелищем с открытым ртом. Несмотря на то, что война была игрушечной, зрелище выдалось захватывающим. - Я нашел его! - Крис вытащил руку из какого-то здорового гнезда и поднял её над головой, тряся железным кубком и наглядно показывая всем, что сегодня Ника на их стороне. На Уилла кинулась какая-то разъяренная лохматая девчонка, угрожающе размахивая самодельной дубинкой и злобно вопя. Поразмыслив над тем, тот ли это случай, когда всё же можно драться с девчонкой младше тебя на пять лет, он решил, что выхода у него нет, и одним ударом отправил её лететь носом к земле. Девочка обреченно что-то простонала и начала колотить руками по сырой земле, плача и ругаясь. Уилл подумал, что это не лечится, и двинулся на выручку к друзьям. Вскоре вся команда противника валялась на земле, прижимая руки к полученным синякам, а лицо Можжевелки покраснело от ярости. - Не честно, не честно! Мы первые нашли записку, а вы воспользовались нашими знаниями и нагло украли у нас победу. - Когда ты мне покажешь сборник правил, где указывается, что в борьбе за кубок нельзя прибегать к хитрости, я перед всеми извинюсь, не забыв оставить примирительный поцелуй на каждом пальце твоей нимфической ноги, - сказал Нико, смахнув капли пота со лба и протягивая руку к Крису, который стоял перед ним с кубком в руках и счастливой улыбкой на личике. - Это не хитрость, это наглость, - прохныкала нимфа и, резко развернувшись и взметнув подбородок вверх, пошла в сторону лагеря. Её побежденная команда поползла прямиком за шлейфом её легкого развевающегося платья. - Кто самый лучший капитан на свете? - спросил Нико с коварной ухмылочкой на лице, и шесть пальцев уткнулись ему в грудь. - Слава Уиллу и Нико! - провозгласил Рик и обнял Нико. Ди Анджело резко замер, с удивления смотря на сына Ареса. - Групповые обнимашки! - подхватил Джеймс, и вскоре все пять полубогов сжимали Нико в крепчайших дружеских объятиях, а парень с трудом прокряхтел: "Никаких, блин, объятий". Уилл плечом облокотился о ствол дерева, с улыбкой поглядывая то на счастливых парней, то на закатное солнце. Пора возвращаться к палатке, пока видно дорогу. - Уилл, иди к нам, - позвал его Рик. - Действительно, чего там как не родной стоишь? - поддакнул Билл. - Нам пора возвращаться, - сказал он, мастерски пытаясь отмазаться от приглашения. Никто спорить не стал. Дорога к лагерю оказалась длиннее, чем рассчитывал Солас, поэтому к тому времени, как они прошли половину пути, солнце полностью опустилось за горизонт, а идти стало куда легче. Голову больше не пекло, прохладный ветерок действовал активнее, сдувая с его кожи запах сегодняшнего приключения. Кстати, о запахе... Уилл так и не придумал, где бы ему вымыться. А то после двухдневных приключений от него круто несет потом и запахом болота. Ребята напрочь отказались ложиться спать. Энергия лилась из них нескончаемыми потоками и, пообещав, что с ними все будет в порядке, они все вместе отправились за хворостом. По крайней мере они так сказали. На самом же деле они прихватили с собой деревянные мечи, наверняка намереваясь повторить сегодняшнюю грандиозную битву. "Как бы не пришлось потом вправлять сломанные носы", - подумал Уилл и на пять минут позволил себе не беспокоиться и подумать не о ком-то другом, а лишь о самом себе и парне, который уже час сидит в палатке и скучает без дела. Первым делом он отправился к реке с пластмассовым корытом, которое Можжевелка одолжила по доброте душевной, пригрозив, что когда-нибудь она точно отомстит за свой проигрыш, надрав им с Нико тощие задницы. Набрав в корыто прохладной воды, Уилл вернулся к палатке и попытался разогреть её у догорающего костра. Уилл сидел рядом, пока последний уголёк не перестал мерцать в темноте наступившей ночи. Он стащил с себя футболку, которая не была настолько уж грязной и, затащив корыто в палатку, вымочил её в теплой воде. - Что ты делаешь? - спросил Нико, который устало развалился на грязном недоодеяле, импровизированном оружии против Грязевых Монстров. Забота о других - вот то, что делает его особенным. Он не полезен в бою, вовсе не помощник в разведках и стратегических операциях. Но он тот, кто может помочь при устранении их последствий. И сейчас он собирался привести Нико в порядок, хочет он того или нет. Вход палатки мгновенно закрылся при помощи встроенной молнии. - Снимай свою излюбленную футболку, - скомандовал Уилл. Этот случай - единственный, где он может возомнить себя командиром. - Ты думаешь, я не в состоянии помыть себя самостоятельно? Солас, лучше бы о себе позаботился, - лениво протянул Нико и принял сидячее положение. Нехотя, он стянул с себя грязную футболку и откинул её в сторону. Торс был в застывшей грязи и прилипших к коже листиках. Уилл расширил глаза, увидев, какая масштабная работа ему предстоит. Ещё раз смочив тряпку в воде, он осторожно коснулся ею кожи Нико, проведя своей же футболкой от груди сына Аида к едва заметному прессу. "Надо тебя откормить," - Уилл занес важную запись в воображаемый список важных дел. При каждом движении тряпку грудь Нико вздымалась и вновь опускалась, а Уилл вздрагивал, смущённый ситуацией, в которую он сам же себя загнал. Когда он приступил к рукам, Нико, наконец, заговорил, прервав затянувшееся неловкое молчание: - Извини. - Что? - его рука, держащая мокрую тряпку, замерла на плече ди Анджело. - Я был груб. И вообще стоило поблагодарить тебя за многое, - было видно, что Нико говорит такое нечастно. А если Уилл стал одним из тех, кто удостоился подобной чести, то он вполне может считать себя победителем. - Я с самого начала хотел быть полезным, - сказал он, не зная, что стало бы более подходящим ответом, чем этот. Нико понимающе кивнул и сжал руку Уилла. Пальцы Соласа разомкнулись, роняя на землю мокрую и грязную тряпку. - Я уже чистый, - почти шепотом произнес ди Анджело, внимательно рассматривая лицо Уилла. Показать, что он смущен? Ни за что. Солас напустил на себя непроницаемую маску спокойствия. - Да, действительно чистый, - огласился Уилл, вновь окинув взглядом торс парня. - Спасибо, - шепот Нико у уха Уилла заставил последнего вздрогнуть. Он уже не видел лица брюнета, они почти прижимались друг к другу, щека к щеке, а дыхание сына Аида приятно обжигало кожу в районе шеи. - Пожалуйста? - вместо утверждения получился вопрос, и Уилл осознал, что уже не может контролировать свои мысли и речь. - Пожалуйста, - ответил Нико, и Уилл почувствовал прикосновение его горячих и мягких губ где-то под ухом. Бабочки в его животе разбились на пары и начали танцевать джигу дрыгу. Губы брюнета плавно заскользили вниз, оставляя влажный тягучий след и постепенно переходя к шее. Он не забыл также оставить на бледной коже Соласа пару укусов, маленьких меток, которые будто бы говорили "Принадлежит только Нико ди Анджело". Что-то невероятное происходило где-то в районе живота, что-то такое, что сводило Уилла с ума. Но это не то сумасшествие, каким он болел при виде Нико, при каждом его обжигающем взгляде и при каждом случайном прикосновении. Рука ди Анджело властно легла на талию Уилла, резко притягивая того к себе, при этом создавая между ними тесным телесный контакт, не настолько тесный, как тот, к которому они собираются прийти, но достаточно ощутимый для того, чтобы вскружить голову обоим и напрочь выбить из неё воспоминания о том, как правильно нужно дышать. Уилл отбросил в сторону все сомненья, которые прежде мешали ему делать то, что он действительно хочет. Блондин по-хозяйски обвил руками шею Нико и впился в его губы страстным, обжигающим поцелуем. Таким поцелуем, каких у него никогда не было. Он целовался с девчонками, но это вовсе не было приятным явлением, скорее мокрым и противным. Этот же поцелуй напрочь отключал его разум и заставлял действовать, повинуясь одним лишь инстинктам. Их языки сплелись в едином танце, который представлял из себя некое соперничество. Руки парней изучали тела друг друга. Пальцы Нико уже ощупывали пуговицы на джинсах Уилла, а пальцы Уилла уже справились с молнией Нико. Они знали, что должны делать вовсе не по личному опыту, а по тем подсказкам, что дают им их собственные тела, по тем чувствам, что они вызывают друг у друга. Их дыхания переплелись в единую мелодию, которую не разрушит ничто, мелодия будет звучать вечно, подпитывая их воспоминания об этом дне и делая их красочнее. Нико, не заботясь об осторожности, опрокинул Уилла на пол, стягивая с того джинсы. Солас в долгу не остался, и в следующую минуту джинсы Нико покоились на самой верхушке той кучки вещей, что успела образоваться в процессе их страстных ласканий. Нико яростно терзал губы сына Аполлона, кусая их, а затем зализывая доставленные почти что не ощутимые "раны". Уилл закрыл глаза и изо всех сил пытался утихомирить пошаливающее сердцебиение, но это было не в его силах. Он физически чувствовал сердцебиение Нико, кожей ощущал его горячее дыхание, а прикосновения парня отдавались в районе паха очень интересными реакциями, да такими, что в трусах становилось тесно. Вдруг рука Нико легла на образовавшуюся выпуклость Уилла, заставив того замереть и неуверенно посмотреть в глаза брюнета. Но его взгляд отчетливо дал понять, что, когда он рядом, Уиллу не стоит ни о чем волноваться. Когда он в руках Нико, всё будет хорошо. - Лучше не делай того, о чем потом будешь жалеть, - предупредил Уилл, придерживая руку Нико. - А кто сказал, что я буду жалеть? - спросил тот, проникая под нижнее белье блондина и осторожно поглаживая возбужденную плоть. По телу Уилла пробежались крупные мурашки, а дыхание на мгновение остановилось. Солас следил за движениями друга - а друга ли? - и думал, что Нико - тот, кто видел его разным: счастливым, озабоченным, сосредоточенным, возбужденным. Он единственный, кто за всё это время мог изучить Уилла, узнать о всех его мельчайших нюансах поведения и чертах характера. В то же время Нико стал для Уилла чуть ли не родным. Его насмешки были любящими, его возмущения и упреки были любящими. И не было того, что сопровождалось раздражением, лишь любовью и заботой. Уилл излился струёй небывалого наслаждения и тогда Нико решил, что пора перейти к новой стадии, к той, что требовала высшего уровня близости. Уилл не заметил, как его поставили на четвереньки и избавили от последнего, что укрывало самую интимную часть его тела. Он повернул голову и увидел, что и Нико предстал перед ним во всей своей красе. Пальцы ди Анджело проникли в него, смазывая задний вход чем-то сильно пахучим, осторожно разрабатывая его и готовя к первому в его жизни настоящему проникновению. - Шампунь? - удивился Уилл. - Нашел в своем рюкзаке. Спасибо, Уилл. Уилл не успел осознать, что Нико наконец-то назвал его по имени, когда резкая боль заставила его вскрикнуть. Опомнившись, парень крепко стиснул зубы, мысленно приказывая себе терпеть. Он знал, что этого следовало ожидать, но не был готов к такой резкой боли, так как Нико до этого вовсе не действовал грубо. - Прости, - шепот Нико заставил Уилла пропустить один удар сердца. Руки брюнета легли на ягодицы Соласа, а сам Уилл прижался лбом к сгибу своего локтя, выгибая спину и полностью предоставляя Нико право на временное владение своим задом. После нескольких толчков, процесс наконец-то показался Уиллу приятным. Он уже не мог сдерживать стонов наслаждения. Он с трудом заставлял себя молчать, когда в его голове рождались, перекатываясь на язык, всё новые "ещё" и "быстрее". Он чувствовал, как холодные пальцы Нико впиваются в его кожу на бедрах, громкое дыхание ди Анджело ласкало слух Уилла, и вскоре он вновь смог ощутить тёплый прилив возбуждения. Они были единым целым, одними в чертовой вселенной, и это единственное, что имело хоть какое-то значение. Когда Нико излился в Уилла, парень не смог удержаться и обессиленно рухнул на пол. Но ди Анджело было не остановить. Его губы бродили по спине Уилла, оставляя влажные метки на каждом её сантиметре. Ладони властно сжимали ягодицы, сминая их, а Уилл даже не мог пошевелиться, чтобы ответить на заигрывания друга. Лёгкое касание кончиком языка участка шеи Уилла, и он растаял под руками Нико, на лице расцвела счастливая улыбка. - Уилл Солас - распутная девчонка, - хохотнул Нико, натягивая на себя свою футболку и приступая к выворачиванию джинсов. - Иди к черту. Я вообще-то всего лишь помыть тебя хотел, - Уилл знал, что его щеки уже стали пунцовыми, но теперь для него это оказалось не особо важным. Нико видел его не только смущенным. - У тебя отлично получилось, - Нико поцеловал Уилла в лоб и, укутав его в одеяло, повалил на пол. - Спи, а я пошел за искателями приключений на пятые точки. Свое ты сегодня нашел. - Если ты только что отымел меня в палатке, это не значит, что я не могу встать и врезать тебе, ди Анджело, - буркнул Уилл, недовольно насупившись. Улыбка никак не сходила с лица Нико, и это казалось Уиллу очень странным и необычайно красивым. - Я люблю тебя, котенок, - Нико наигранно мило похлопал ресницами и послал Соласу воздушный поцелуй, а затем выпорхнул через проход на улицу. - Я убью тебя, слышишь, ди Анджело? Привяжу к какому-нибудь дереву и изнасилую, а потом, конечно, убью! - кричал Уилл, грозя исчезнувшему Нико кулаком. - Ох, и я тебя люблю.