В темноте.

POV Луки. Я распахнул глаза и резко сел на стуле. В голове еще продолжало гудеть от тяжести и легкого головокружения после такого подъема, но сердце уже не билось, как бешеное, да и стук чувствовался только один. Ощущение быстрой и неожиданной усталости накатило на меня и укрыло бы с головой и полностью, если бы не первые мысли о… … Юки. Перед глазами, как кадры старой потертой кинопленки, пробежались воспоминания последних минут моей жизни, и я тяжело вздохнул, сжимая кулаки. Тот человек в плаще и капюшоне… стоявший за спиной Юки и сжимавший его горло в своих пальцах… Этот подонок! Я точно узнал его! Других вариантов быть не может. Рейга. Рейга!.. Я убью эту сволочь рано или поздно! И даже просьбы Юки меня не остановят. Слишком много жалости для его гнилой душонки! Я сделал попытку успокоить в себе ярость, новыми языками пламени вспыхнувшую в груди, и только до онемевшего после странного путешествия слуха дошло еле слышное:  — Лука… Я дернулся, как ошпаренный. Ведь я совсем забыл, что я в палате мальчика, и быстро глянул на койку перед собой. Юки, сжавшийся весь в хрупкую тростинку, лежал на кровати и смотрел в потолок невидящими белесыми и вновь неживыми глазами. Он судорожно вдохнул, но по его часто поднимавшейся груди я понял, что он пытался выровнять дыхание, как после пробежки. Пальцами одной руки он нервно сжимал кислородную маску у себя на лице, другой рукой пытался что-то найти или чего-то прикоснуться. Недолго думая я схватил его ледяную ладошку в свой верный капкан и замер, проговаривая:  — Я здесь. Сакураи вздрогнул и быстро повернул голову в мою сторону. Я нахмурился: алые пятна на его щеках блеснули в свете тусклых ламп в помещении. Сомнений не было. Следы от крови ползли от краешек глаз до висков, бурея в складках еле заметных морщинок и в рыжеватых локонах у ушей. Глаза все так же оставались мутно-белыми и сверкали пустой мглой в глубине, своим сиянием подчеркивая окровавленные ресницы.  — Лука, — Юки осторожно придвинулся в мою сторону, — только что… что это… это ведь не…  — Это не сон, Юки, почти не сон, — ответил я, перебивая сбивчивую речь мальчика. — Скажи, тебе сейчас больно? Юки удивленно расширил глаза, видимо, еще не до конца осознавая, что только что произошло.  — Н…  — Что?  — Н-нет, все… все хорошо, — с расстановкой произнес он, тяжело опуская ресницы и потом тут же их поднимая, — Лука…  — Потом, — я еле заметно улыбнулся и, протянув руку к лицу Сакураи, аккуратно и нежно стер кровь с белой кожи. «А ведь тогда, в астрале, у него тоже были такие кровавые следы. Я точно их помню, просто тогда не было времени спрашивать о них…» Теперь я сожалел об упущенном шансе. Сейчас об этом спрашивать я не решался — Юки еще не пришел в себя после случившегося и надо было позвать доктора, чтобы он осмотрел его.  — Что… случилось?.. — тихо прошептал мальчик, глядя в мою сторону с настороженным вниманием. — Тогда… я был с Цукумой-куном… а потом…  — Потом, — повторил я и, увидев, как во взоре Юки промелькнула искорка неудовольствия, коротко ответил, — ты был в коме, Юки. Но сейчас уже все хорошо. Нужно позвать доктора…  — Зачем?.. — испуганно спросил тот, напрягаясь в кровати и одним быстрым движением скидывая с себя кислородную маску. — Я в порядке, Лука.  — Не знаю, — честно признался я, и Сакураи открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрыл, не зная, что именно. — Пожалуйста, — Юки снова посмотрел на меня бесцветным взглядом, и у меня в сердце неприятно кольнуло от боли, — не сопротивляйся больше.  — Чт… — мальчик не успел договорить, как я снова помог ему надеть на лицо кислородную маску, плотно прижимая в носу.  — Все потом, Юки, — я сжал ладонь мальчика сильнее и, нехотя отпустив, встал со стула, — просто довольно. Ты и так многого не сказал мне, и я больше не хочу видеть твои страдания. Щеки Юки покрылись слабым румянцем, и мальчик отвел глаза в сторону. Я попал в яблочко!  — Прости…  — Не извиняйся, Юки, — перебил я начинающийся поток непрерывных извинений и улыбнулся так, чтобы мальчик смог услышать ее в моем голосе, — просто знай: я всегда готов тебя услышать и послушать. Я всегда рядом, поэтому… все будет хорошо. Ты веришь в это? Сакураи чуть приподнял уголки рта.  — Верю…  — Это главное, — я снова подарил своему мальчику ласковую улыбку и пошел к двери, добавив, — а сейчас нужен доктор. * * * Я сидел в гостиной, откинув голову на спинку дивана, и молча смотрел в потолок. Воспоминания о моем коротком, но насыщенном путешествии в тонкий мир постепенно наполняли меня едким чувством нервозности и беспричинной тревоги, от которых немного мутило, но я был рад, что все в принципе прошло благополучно. Могло быть и хуже — не будь я опастом, мы могли бы и не убежать от тех тварей, гнавшихся за нами. Чуявших одно лишь чувство — это чужой страх, который для них является наркотиком и единственной желаемой пищей. Меня передернуло от осознания того, насколько близко лязгнули «мрачные псы подземелья» своими пастями. Ладно я, но только не Юки. Только не он. Ведь получилось бы, что все зря… Я на секунду прикрыл глаза и в этот момент почувствовал, как кто-то опустился рядом со мной на диван. Не спеша поднял веки, уже заранее зная ответ на вопрос «кто это?» Запах чего-то сладкого порхнул перед носом, благо, уже не такой резкий и насыщенный, как в прошлый раз — я не особый любитель духов.  — Как Юки? — спросил я, глядя на Токо, напряженно всматривавшейся в мое лицо. Она немного помолчала, но потом мягко улыбнулась.  — Не переживай о нем, доктор еще его осматривает. Я вздохнул и осторожно поднял голову с задней подушки, чувствуя, как достаточно громко хрустнули затекшие мышцы в шее.  — Осматривает, значит…  — Ты ему когда-нибудь доверишься? Я глянул на девушку, не зло хмыкнув.  — Скорее да, чем нет.  — Правда?  — Тебя это так удивляет?  — Вообще-то… да, — Мурасамэ смутилась и тут же вспыхнула. — Хэй, почему ты заставляешь чувствовать меня себя неловко? Ведь ты же постоянно говоришь о нашем докторе не самые лестные вещи. О чем можно еще думать? Я снова тяжело выдохнул. Слушать чью-то громкую речь не особо хотелось, особенно такую вспыльчивую; в голове проносились безумные мысли о диком желании уйти на крышу поместья и оградиться ото всех и всего мира… Было бы замечательно, если я бы украл туда с собой и Юки. Тогда бы я точно остался жить на крыше. Я усмехнулся и, заметив на себе подозрительный взгляд, ответил:  — Думаю, пока этот… этот извращенец может принести пользу Юки, то стоит оставить его в живых.  — Ты жестокий, Лука! — возмущенно воскликнула Токо. Я ничего не ответил и прикрыл глаза, на сей раз попытавшись расслабиться в каменных от резкой даже для меня нагрузки плечах. Повел ими, глубоко вдыхая. Хорошо хоть сердце теперь не стучит, как ненормальное. Но я сейчас сам себя обманул. Потому что мысли о Юки никогда не заставят этот орган кровообращения остановиться. Даже если его пронзят самым крепким металлом. Даже если его вырвут из моей груди — сердце будет лежать на окровавленной ладони моего врага и стучать. Еще отчаянней и встревоженней…  — Лука, ты поранился? — вопрос девушки дошел до моего полусонного сознания не сразу, и я с некоторым удивлением уставился на нее. Та с чуть обеспокоенным выражением лица смотрела на мое правое плечо, я проследил за ее взглядом и понял, в чем дело. Одежда в двух местах была порвана, что больше походило на чей-то очень жадный укус. Кожа чуть виднелась из-под темной рубашки, но лишь чуть-чуть, а сама она имела оттенок яркого алого заката. Еле ощущаемый запах металла ударил по ноздрям. Я внимательней осмотрел свое плечо, немного пошевелил им и не сдержал усмешки.  — Все-таки успел, чертеныш, — устало прошипел я, и Токо с непонимающим видом снова глянула на меня.  — Кто? В гостиную медленно прошел Шусей и, видимо, услышав часть нашей беседы, коротко ответил:  — «Мрачные псы подземелья».  — Псы… что? — с еще большим удивлением девушка повернулась к парню.  — «Мрачные псы подземелья» — жители астрального мира, — терпеливо начал объяснять Шусей, сев в кресло по правую сторону дивана. — Легенда гласит, что когда-то давно, когда люди только открыли для себя астрал, они поняли, что имеют кучу возможностей знать все на свете. Они поняли, что могут путешествовать по мирам и во времени, и стали все больше пропадать в другой вселенной, изучая ее. И однажды они просто не смогли вернуться в свои тела и застряли в астрале.  — Почему? — Токо с любопытством ребенка облокотилась о подлокотник дивана. Я фыркнул, на что получил слегка обидчивый взгляд со стороны Мурасамэ.  — Находясь в тонком мире слишком долго, эти люди начали терять связь с реальностью и со своими телами. И в один момент их живые оболочки просто не смогли вместить в себя их души. Астральный мир стал для них и домом, и тюрьмой. С тех пор, сколько лет прошло, они считаются стражами этого тонкого мира и охраняют границы той плоскости, — парень ткнул пальцем в потолок, — и нашей. Настоящей и живой. Эта вечная жизнь, в которой нет ничего хорошего, свела стражей с ума. Еще плюс сказался временной промежуток, в котором они существовали.  — Долгий? — наивно поинтересовалась девушка. Мы с Шусеем хмыкнули.  — Тысячелетия, — угрожающе пропел я, — многие и многие тысячелетия. Сейчас от их человеческих обличий ничего не осталось. И от их желаний оградить живых людей от опасности тоже, — я вздохнул, чувствуя тяжесть в груди. — Боясь, что кто-то наступит на их грабли, они отправляли глупые души обратно в реальность. Но, обезумев от одиночества и скуки, они стали уничтожать души. А если они их съедали, то в настоящей жизни у человека наступала смерть, — я еще раз вздохнул, добавляя тише прежнего. — Именно эти «псы» за нами и помчались.  — И один тебя укусил? — слегка взволнованно спросил Усуи, не мигая глядя мне в лицо. Я криво улыбнулся.  — Что ж, движение в астрале немного затруднительно.  — Это понятно, — отмахнулся парень, — но я ведь не об этом хотел сказать… Его голос растворялся на периферии моего сознания. Я поздно заметил это, но изменить что-то было уже невозможно. Уши намертво заложило, и тяжесть насильно вдавливала меня в диван. Свинец разлился во всем теле сладких тягучим маревом, и из моего рта вырвался невольный стон. В глазах промелькнули яркие красные мушки; желание оставаться в сознании еще на какое-то мгновенье отогнало сонливую темноту, но потом все-таки сдалось, и тьма обволокла меня. Я закрыл глаза и расслабился полностью, слыша далеким слухом разума беспокойные возгласы рядом с собой. «Ах да, — были бы силы, я усмехнулся, — эти «псы»… у них же когти и клыки пропитаны ядом… Юки… прости…» Темнота обступила со всех сторон, и все звуки умолкли в голове.