Карусель III. Семейные узы

Новенький черный «ауди» Клэр остановился у обочины, и девушка вышла наружу. Хейли уже ждала ее на обговоренном месте: — Знаешь, — начала Андерсен, вытаскивая из багажника картонную коробку и одновременно с этим невольно косясь на уже начавший округляться живот Маршалл, — я бы могла подъезжать прямо к твоему дому, тебе не обязательно каждый раз выходить к шоссе. — Не обижайся, но моя стая не слишком жалует вампиров. — Так и я вампир только наполовину, — парировала Клэр, наконец-то доставая свою поклажу и протягивая ее Хейли. — Не думаю, что это их смягчит, — ответила та, принимая коробку. — К тому же, ну, ты девушка Клауса. — А ты беременна от него! — Ну да, — кисло улыбнулась Маршалл. — Однако еще я их альфа. — Логично, — сказала Клэр. — Слушай, если тебе еще что-то понадобится, то обращайся. И лучше сразу напрямую ко мне. Клаус, он несколько… — Я поняла! — прервала девушку Хейли. — Но не думаю, что буду тревожить вас часто. — Как хочешь. Но предложение переехать к нам все еще в силе. И на твоем месте я бы им воспользовалась. — И почему же? — приподняла брови Маршалл. — Не обижайся, но ты живешь на болоте. Дом Клауса же в самом центре города. В случае чего, там рядом есть больница, да и вообще… — Клэр, — начала Хейли, — я понимаю, что ты хочешь помочь. Но мы из поколения в поколение рожаем детей на этом, как ты выразилась, болоте. Тут родилась я! Так что все будет в порядке, не стоит переживать за меня. — В любом случае, мой номер у тебя есть, звони если что, — сказала Андерсен, и Маршалл в ответ ей лишь сдержанно кивнула, после чего перехватила довольно объемную коробку поудобнее и направилась в сторону леса. Клэр же села обратно в свою машину и взяла курс на Новый Орлеан. Пока она ехала по пустынному шоссе в город, то невольно начала вспоминать события почти что трехмесячной давности, которые случились прямо после той злополучной Рождественской вечеринки…

***

- Клэр, милая, — Клаус стоял в дверях кухни, думая о том, что эта картина кажется ему смутно знакомой. Его девушка, по-прежнему в вечернем платье, со слегка растрепавшейся прической и потекшим макияжем, стояла у раковины и с остервенением терла бокал, который, казалось, был уже кристально-чистым. — Мы можем поговорить? — сделал еще одну попытку наладить контакт гибрид, и в этот раз она увенчалась успехом. Клэр оторвалась от своего увлекательного занятия и устало посмотрела на мужчину: — Конечно, — безжизненным тоном ответила она. — У нас с Хейли ничего не было, — сделал шаг вперед Ник. — Не злись. — Я не злюсь, Клаус, — девушка завела падающую ей на глаза прядь волос за ухо. — Я растеряна. И совершенно не знаю, что мне теперь делать. — Но ведь ничего не изменилось! — Нет, дорогой, изменилось все! Эта девушка, Хейли, она носит твоего ребенка! И это именно то, чего я тебе дать никогда не смогу! — Клэр! — Клаус нежно взял возлюбленную за руку. — Послушай меня! Хейли — альфа той стаи оборотней, с которой у Марселя с самого начала было заключено перемирие. Мы с ней встретились, это было почти что сразу после твоего отъезда, обсудили наши совместные дела, выпили, ну и… На этом все! Я к ней даже ничего не чувствовал! А тебя я люблю! — А ребенок, Ник? Ты забываешь о самом главном! — Мы что-нибудь придумаем, обязательно. Просто я узнал о том, что стану отцом всего пару часов назад, и абсолютно не понимаю, как мне следует теперь поступать. Но одно я знаю наверняка, — Клаус осторожно провел рукой по щеке Клэр. — Мне нужно, чтобы ты была рядом. — И я буду, — тихо ответила ему девушка, нежно овивая шею мужчины руками. — Обещаю.

***

Клэр сама не заметила, как доехала до Нового Орлеана. Со временем ей даже начал нравиться этот город. Особенно теперь, когда все устаканилось и на его улицах вновь стало безопасно. Девушка припарковалась неподалеку от дома и вышла из автомобиля. Уже стемнело, и пускай город зажег свои огни, идти по отчего-то абсолютно пустой улице Клэр все равно было неуютно. Радовало лишь то, что до дома оставалось каких-то несколько десятков метров. Вдруг Клэр кто-то грубо схватил за руку, чуть повыше локтя, и сжал ее до боли. Девушка, не ожидавшая такого, не успела вырваться или хотя бы даже вскрикнуть, а в следующую секунду ее тело пронзила такая острая и ослепительная боль, что в глазах потемнело, и уже через миг она рухнула на землю без чувств.